Я развел руками.
- Затем, что он говорил, будто более привязан к вам, чем я. Как же я мог простить ему это?
Анастасиадис показался мне несколько обеспокоенным. Я был рад этому: после допроса, который он учинил мне, так ему и надо.
Он убрал свои причиндалы со стола.
- А теперь мне надо идти. - Он протянул руку Ширли. - Мне очень приятно было познакомиться с вами.
- Так вы арестуете его? - спросила она. - И повезете в Афины?
Он с досадой взглянул на меня, словно именно это он и хочет сделать.
- Боюсь, что у меня нет на это полномочий.
- Я сам приеду в Афины, - заверил я его. - В удобное для меня время и удобным для меня способом.
Он снова посмотрел на меня.
- Доброго, - он подчеркнул это слово, - вам пути, командир?
И встал из-за стола. Я проводил его взглядом: он подошел к стойке и указал на нас бармену, как бы рекомендуя обратить на нас особое внимание, и только после этого направился к выходу. У дверей он обернулся, а я поднял руку на прощание.
Это было с его стороны тонко - сказать что-то о нас бармену в ответ на мои уколы.
Ширли пристально посмотрела на меня.
- Так действительно кого-то убили?
- Да. Человека по имени Микис, агента, с которым мы имели дело.
- Это имеет какое-то отношение к вам?
- Убийство? Упаси Господи. Мы только взяли у него груз. А вот почему он убит?. - Я пожал плечами.
Мимо нас проходил бармен, и я заказал ещё два пива.
Ширли подождала, пока он уйдет, а затем спросила:
- Этот Микис был жуликом?
- В нашем мире вовсе не обязательно быть жуликом, чтобы быть убитым, а если ты жулик, то это вовсе не значит, что тебя убьют. Жизнь иногда ужасно несправедлива.
Она кивнула, затем спросила:
- А что случилось с вашим лицом?
Опять этот вопрос.
- Порезался об обтекатель двигателя. В пустыне.
- А что вы делали в пустыне?
Опять все те же вопросы.
- Доставил оборудование и части для американской буровой установки. В Афинах нет никаких новостей насчет катастрофы с самолетом Кена?
Это был не лучший способ с моей стороны сменить тему разговора, но он сработал. Лицо у неё потускнело, она покачала головой.
- Ничего нового. Когда я была на Кире, туда приходил греческий военный катер, но они ничего не нашли.
Принесли пиво, и мы посвятили этому событию паузу. Потом я спросил:
- Вы сделали хорошие снимки на Кире?
Она кивнула.
- Старая "Дакота" под деревьями. Я сделала это в цвете. Я столько нащелкала там, но в "Лайфе" будет на разворот.
- Вы виделись с этим немцем, Николаосом?
- Да, приятный человек. Он поводил меня по острову. Это многое говорит о жителях острова - как они приняли человека, который пятнадцать лет назад был их врагом.
- Да, это действительно интересно. Значит, набрали материала?
- С этими фото я сделаю материал о поисках навабом своих сокровищ, найдет он их или нет. А где он остановился, вы не знаете?
Я потрогал руками сокровища наваба и сказал:
- В "Уаддане". Это большой и хороший отель, он в сторону порта. Любой таксист довезет.
- Спасибо. - Она разделалась со своим пивом, потом встряхнула головой - в знак того, что ей пришла в голову идея. - А вы не знаете, зачем наваб приехал сюда?
Я пожал плечами.
- Здесь море свободы. Кое-какие вещи проходят через Ливию в Танжер. Может, поэтому.
Она рассеянно кивнула и взяла свой багаж.
- Поеду найду гостиницу.
- Вы будете возле наваба?
- Конечно. В самом этом "Уаддане", если меня там примут.
- Загляну к вам, если смогу.