- Добрый, добрый, детки. Что пьем?
Ширли подняла голову и выпустила в меня струю дыма.
- Виски. Начинаю второй галлон.
Роджерс бросил на неё быстрый нервный взгляд и сказал мне:
- Я через минуту пойду ужинать.
Сзади подошел бармен. Я заказал два виски и сел.
На Ширли была та же блузка цвета загорелого тела, в которой я её впервые увидел в Афинах. Эта блузка делала Ширли такой привлекательной, что её хотелось поскорее сорвать с нее, однако сама Ширли ничем не поощряла таких поползновений. Она уперлась взглядом в стол, крутя в руках свой стакан.
Я предложил ей сигарету, на что она взяла из пепельницы горящую сигарету и показала её мне, при этом не взглянув на меня.
Роджерс допил свой стакан и встал.
- Думаю, мне надо поужинать. Хорошего вечера, мисс Бёрт, Джек.
Он избежал моего взгляда и пошел в направлении ресторанного зала неспеша, но и не теряя даром времени.
Подлетел бармен со стаканами. Ширли добила предыдущий стакан и отпила солидную дозу из нового. Я с удивлением смотрел на нее. Во время последнего заседания, насколько я помню, она держала ногу на тормозе.
- Ваше здоровье, сестра Бёрт, - сказал я, и по-мужски отпил из стакана.
- А как там наш общий друг? Не думаю, что его слопали верблюды, а? С каким удовольствием я сейчас выпью.
Я все понял. Она заливала алкоголем мысль о том, что тут мог бы быть и Кен, но была не в состоянии не говорить о нем. И таким способом она разъясняла мне свое теперешнее поведение.
- А у меня есть идея, - предложил я. - Почему бы нам не выпить еще, а потом поехать и поесть в одном итальянском ресторанчике, я тут знаю?
- Бросьте суетиться, - недовольно проворчала она. - Если вы хотите посидеть и попить виски - ради Бога. Но если вы хотите ублажить женщину, то ну вас к дьяволу.
- Это не мое дело - излечивать вас от тоски по вашим мужчинам. Я работаю из чисто собственного интереса.
Она не поверила мне, но подумала, и раздумья принесли ей пользу.
- Если не считать вашего предложения поехать куда-то поесть, - сказала она, - вы говорите дело. Если вы готовы следовать за бутылкой виски, куда она поведет, сидите и не трепыхайтесь.
Она допила свой стакан, посигналила бармену, и мы заказали ещё по виски со льдом, только льду было куда меньше, чем виски.
Новую порцию она подняла за меня.
- Будьте здоровы. А я знаю кое-что о вас, мистер Клей.
- Все знают обо мне кое-что, но никто в количестве, достаточном, чтобы засадить меня в тюрьму. Ваше здоровье.
- Так сколько, вы говорите, знаете Кена?
- Выбросьте это из головы, - грубовато заявил я. - Оставьте. Если хотите себе добра.
- Тут совсем не так, как вы себе это представляете, - произнесла она четко, с расстановкой. - Тут комбинация удручающих факторов. Вначале я подавлена тем, что человек погиб. Потом я обнаруживаю, что он не погиб, а просто сбежал от меня. Одно из двух ещё можно вынести, но и то, и другое сразу - это для меня уже перебор. - Ширли взглянула на меня весьма неприязненно, она ещё была на той стадии, когда могла так смотреть. Она пока выпила столько, что могла сосредоточиться на одном предмете. - Я так думаю, что вы все время знали, что он не погиб. Я правильно говорю?
- Я предполагал это, - признался я.
- И вам не пришло в голову сказать об этом мне?
- Нет. А зачем? - Я начал сердиться. - В конце концов, кто вы такая? Неделю назад я и не подозревал о вашем существовании. А через неделю забуду. Если Кену захотелось разыгрывать свою гибель, это его дело. А не ваше.
- Фронтовые дружки, - произнесла она. - Мужики.
Я оперся локтями на стол и наклонился к ней.
- Все правильно. Фронтовые дружки. Мы летали с Кеном на одном самолете, когда вы ещё только думали, когда же у вас начнут расти груди.
Я достал её этим. Она сразу сделалась красной, в глазах появились слезы. Но ей удалось удержать их там.
- Ладно, я веду себя по-детски, мне очень жаль. Дайте мне платок.
Я дал ей платок. Она промокнула лицо, достала компакт-пудру и произвела восстановление разрушенного. У меня кончилось виски. Она заметила это и подвинула мне свой стакан.
- Добейте мой. Это была дурацкая идея - напиться.
Я не стал с ней спорить и забрал у неё стакан. Она закончила свою работу, убрала пудреницу и сказала:
- Так где, вы говорите, это итальянское заведение?
Когда мы вставали из-за стола, из ресторанного зала вышли наваб, Хертер и мисс Браун. Мисс Браун грациозно наклонила голову в мой адрес, для двух других меня словно не существовало.
Увидев эту компанию, я вспомнил, что где-то, должно быть, бродит Юсуф. Я попросил дежурного администратора вызвать такси.
Итальянский ресторанчик находился менее чем в полумиле от "Уаддана". Это было угловое помещение на первом этаже, Там было много столиков, но мало воздуха. Однако они не торопили тебя убираться вон, если ты уже вылизал дочиста свою тарелку.
Мы взяли омары, телятину и белое кьянти и слушали Луи Армстронга из игрального автомата, стоявшего в углу.
Ширли сказала:
- Занятное это дело - быть американцем. Куда ни едешь, везде находишь кусочек Америки. И очень часто это Луи Армстронг.
- Этот мир - американский. Я летаю на американском самолете. "Пьяджо" Кена построен в Италии, а двигатели - американские. В нескольких милях отсюда - американская база. Американский мир. Так что пейте кьянти и радуйтесь.
Она покачала головой, не соглашаясь пить кьянти и не согласная с моей мыслью.
- Нет, это не так. Это говорят многие люди повсюду, и есть полно американцев, которые верят этому. Но это не так. "Дакота" принадлежит не Америке, так же как другие принадлежат Америке. Армстронг звучит здесь, как и в прочих местах. Но это не потому, что самолеты и Армстронг - все это американское. Тот факт, что это американское, в некотором роде терпят. Как тратят американский доллар, если получают его от доброго американца. От этого мир не становится американским.
- Это плохо?