Элен долго раздумывала над тем, отдавать ли дочь в школу, потом пришла к выводу, что читать и писать девчонка все равно должна научиться, поэтому решилась оторвать ее на время от кухни. В школу Кэрол пошла без особой охоты, а с первого же дня учебы у нее вообще пропало всякое желание там появляться. Из-за известности Элен, ее дочь не осталась не замеченной, а репутация матери стала бичом для девочки. Ее отвергли в первый же день, все, и учителя, и дети. Первые относились с холодным презрением, вторые открыто выказывали неприязнь, называя в глаза дочерью шлюхи. Младшие повторяли за старшими, волна злословия прошлась по всей школе и обрушилась на Кэрол со всей человеческой ненавистью и отвращением, навсегда отбросив от общества, которое отказалось ее принять. Родители не разрешали детям общаться с ней, считая, что ребенок, живущий в притоне со шлюхами, среди разврата и грязи, может научить только плохому других детей, отрицательно на них повлиять. А никто не желал рисковать нравственным воспитанием своего чада. К тому же, водить дружбу с дочерью опустившейся женщины, потаскухи, было унизительно, не достойно — Кэрол поняла это сразу, жестоко раненная таким отношением. Она не пыталась преодолеть пропасть, которую воздвигли между нею и собой люди, не пыталась приблизиться к ним, оставаясь там, куда они ее отбросили. Она никогда и не с кем не заговаривала первая, на обиды и оскорбления детей отмалчивалась, скрывая свою боль и слезы, держалась всегда в стороне, в одиночестве. Она понимала, почему так происходит, но не могла понять, в чем ее вина перед этими людьми, чем она лично заслужила их неприязнь и жестокость. Она превратилась в изгоя, в объект для издевательств и насмешек, презрения и отвращения только потому, что была дочерью Элен и жила с ней. Но разве она могла выбирать? Почему люди не хотели понять, что она всего лишь ребенок, несчастный ребенок, которому нужна была помощь? Неужели они не понимали, что своим отношением ломали ее, уничтожали в самом начале жизни, топча, как едва зародившийся побег крохотного стебелька?
Девочка не говорила об этом с матерью, зная, что той все равно. Когда Кэрол заикнулась о том, что не хочет посещать школу, и попыталась объяснить причину, Элен даже слушать ее не стала, пригрозив тем, что отдаст ее клиентам, если она будет отлынивать от занятий. Пегги украдкой пожалела девочку, посоветовав игнорировать всех, кто ее обижает, учиться, получить образование и уехать, чтобы начать другую жизнь.
— Учись, малышка, — сказала ей Пегги. — Это твой единственный шанс вырваться отсюда, если ты не хочешь жить так, как твоя мать и мы…
И Кэрол поняла, что она права. Поняла, что никто не поможет ей устроиться в этом мире. Девочка не хотела быть такой, как мать, жить, как она. Догадывалась, какую участь уготовила для нее Элен, участь, от которой хотела спасти ее Мадлен и не успела. Мать сделает из нее проститутку. Кэрол приняла решение окончить школу, чего бы ей это не стоило, и сбежать из этого города, устроиться на работу, чтобы выжить. И, скрепя сердце и глубоко страдая, она продолжала посещать школу, проявляя такое усердие в учебе, которое в детях ее возраста обычно отсутствует. Серьезным взрослым взглядом наблюдала она за веселой беспечностью, наивностью и непосредственностью одноклассников, находя их игры и шалости нелепыми и глупыми. Стоически сносила их жестокие нападки и издевательства, упрямо терпела, и лишь наедине с собой горько плакала, с каждой новой обидой ненавидя всех все сильнее. С ее ненавистью и обидами росли злость и негодование, которые с каждым днем становилось все труднее сдерживать. Настал момент, когда они взяли над ней верх, вырвавшись из ее израненного сердца.
В тот день две девочки, которые проявляли к ней особую неприязнь и больше всех ее травили, положили ей на стол записку с глупым ультиматумом, порожденным их жестокими детскими умами. «Или рабство, или война», — прочитала Кэрол. Эти девочки были сестрами-близнецами, Кейт и Мэг Блейз, разбалованные, капризные, считающими, что им все дозволенно. Дочери богатой и влиятельной четы, жившей в огромной роскошном особняке. Родители их были властными, надменными и жестокими, девочки были еще хуже, привыкшие подавлять, унижать, распоряжаться. Кэрол являлась их излюбленным объектом для издевательств. Мысль о том, чтобы сделать из нее свою рабыню, заставить беспрекословно выполнять все, что они пожелают на забаву им и всем остальным, показалась, видимо, сестрам довольно интересной.
После занятий на школьном дворе Кэрол встретила толпа учеников во главе с сестрами Блейз.
Кэрол остановилась, понимая, что убегать бесполезно. Сердце ее взволнованно колотилось, руки нервно дрожали от переполнявшей ее злобы. Стиснув челюсти, она прижала сумку к груди и отважно посмотрела на своих мучителей, пытаясь не выказывать страха. Спокойно наблюдала она, как ее окружают, преграждая всякие пути к отступлению. Кейт подошла к ней.
— Стань на колени, шлюха! — презрительно бросила она. — Признай себя моей рабой, и я позволю тебе общаться с нами.
— Я не хочу с вами общаться, — процедила сквозь зубы Кэрол, впиваясь ногтями в сумку. — И я не шлюха!
— Тогда мы объявляем тебе войну, подстилка! — пропищала Мэг Блейз из-за спины сестры. — Такой, как ты, не место в нашей школе и в нашем городе!
— Почему? — невольно вырвалось у Кэрол. — Что я вам всем сделала? За что вы меня ненавидите?
— Видишь ли, ты — мусор, отброс, засоряющий общество, как говорит мой папа. От мусора нужно избавляться, чтобы самим не загадиться.
— Я мусор? — чуть слышно выдавила Кэрол.
— Мусор! Мусор! — завопили насмешливо со всех сторон. — Какашка! Говно!
— Тихо! — властно оборвала Кейт ребят и снова посмотрела на Кэрол. — Ну, признай, что ты мусор. Признай и раскайся. Попроси пощады, и мы примем тебя. На колени.
Кэрол не шевелилась, застыв на месте, бледная, с горящими от ярости глазами. Схватив ее за руки, Кейт попыталась поставить ее на колени.
— Вниз, гадина, в ноги — там твое место!
Вырвавшись, Кэрол резко вскинула сумку и обрушила ее на Кейт, завопив от бешенства.
— Я не мусор!
Сзади ее кто-то схватил за волосы, сумка была вырвана из ее рук. Взъярившиеся сестры набросились на нее, толпа расступилась, завизжав от восторга. Драка была жуткой. Кэрол не умела драться, да и силой не отличалась, но так разозлилась, что и сестрам досталось. У Мэг она вырвала большой клок волос, а Кейт сломала палец. Но все же их было двое. Остальные не вмешивались.
Позже, когда все разошлись, Кэрол осталась лежать на лужайке, побежденная и избитая. Поднявшись, она села на бордюр и прижала пальцы к разбитому носу, чтобы задержать бежавшую кровь, но лишь размазала ее по лицу и рукам. Сжавшись в комочек, она дрожала, сдерживая рвущие грудь рыдания, изо всех сил стараясь не заплакать, и ничего не видя перед собой из-за пелены слез.
Внезапно перед глазами замелькал невесть откуда появившийся платок.
— Возьми, — прозвучал над ее головой незнакомый голос.
Подняв голову, Кэрол увидела перед собой чернокожего мальчика, который присвистнул и забавно сморщился при виде ее разбитого лица. Кэрол непонимающе смотрела на него.
— Бери же! — нетерпеливо повторил мальчишка, взмахнув платком у самого ее носа.
— Спасибо, — удивленно прошептала девочка и приняла платок, который мгновенно выпачкала в кровь, вытирая лицо.
Присев рядом на бордюр, мальчишка наблюдал за ней.
— Ты молодец, что не уступила этим сиамкам, — сказал он, под словом «сиамки», очевидно, имея ввиду — сиамские близнецы. — В жизни не видела таких противных девчонок!
Кэрол в изумлении взглянула на него, поняв, что перед ней не мальчишка, а девчонка. Или этот сорванец подшучивает над ней? Потертые джинсы, майка, бейсбольная кепка, кроссовки, мальчишеский рюкзак — поверить в то, что это девочка, было трудно. Заметив ее замешательство, мальчик — или девочка — звонко рассмеялся.
— Ты мальчик… или девочка? — настороженно спросила Кэрол.
— Мальчик! — весело отозвался тот. — Только бог по ошибке дал мне тело девчонки.
— Как это? — не поняла Кэрол.
— Да вот так! — тяжкий вздох. — Я Эмми. Вставай, нечего раскисать.
И странная девочка протянула ей руку, помогая подняться. Кэрол удивленно и настороженно смотрела на нее, не понимая, что хочет от нее эта девочка, что скрывается за ее приветливостью, в которую Кэрол не верила, ища подвох.
— Сильно досталось? — ухмыльнулась девчонка, разглядывая ее разбитое лицо и порванную одежду. — Кости целы, не сломали?
Кэрол отрицательно качнула головой, не отводя от новой знакомой подозрительного взгляда.
— Тогда все нормально! Синяки — это ерунда! — пренебрежительно махнула рукой Эмми. — Со мной случалось и похуже. Что ж, дорогуша, я тебе скажу, что драться ты ни фига не умеешь. А в драки все равно лезешь. Молодец, уважаю смелых. Одна против двух, да еще и с успехом, можно сказать — Кейт в травмпункт увезли гипс накладывать на нежный маленький пальчик, жаль, что сестрице ее повезло больше.
Эмми подняла свой большой велосипед, который Кэрол не заметила, во все глаза разглядывая чернокожую девчонку.
— Садись, — бросила та небрежно. — Я отвезу тебя домой. Да что ты на меня так пялишься? Не собираюсь я тебя обижать, не бойся. Довезу только домой, а то неважно ты выглядишь.
— Спасибо, но я сама доберусь.
— Послушай, Мэтчисон, я не люблю, когда мне перечат. Сказала, садись — значит садись.
— Ты меня знаешь?
— Конечно, еще б не знать. Ты в нашей школе знаменитость, можно так сказать, — девчонка хмыкнула.
Кэрол помолчала, грустно понурив голову, зная, что слава у нее такая, что врагу не пожелаешь. Потом снова подняла взгляд на девчонку. Та, придерживая велосипед, наблюдала за ней и ждала, когда она, наконец, решится согласиться на ее предложение.
— Ну, поехали? — нетерпеливо спросила она.
— Ты знаешь, кто я, и… хочешь отвезти меня домой? — не могла поверить Кэрол.
— Да.
— Почему? — недоумевала Кэрол, шокированная неожиданной дружелюбностью этой девочки.
Та бросила на нее удивленный взгляд.
— Потому что тебя побили, и ты себя плохо чувствуешь, я знаю. А еще потому, что ты мне нравишься.
— Я?! — поразилась Кэрол.
— Ты.
Кэрол недоверчиво смотрела на нее. Она уже свыклась с мыслью, что ее презирают и ненавидят, что она просто не может нравиться. Все считают ее «мусором», как выразилась Кейт Блейз, и вдруг какая-то странная девчонка, которую она видит впервые в жизни, заявляет, что она ей нравится? Наверное, она смеется, издевается.
Заметив ее сомнение, Эмми неожиданно рассмеялась.
— Мне понравилось то, что ты не уступила этим сиамкам, не струсила. Не слушай никого. Те, кто обижают тебя — дураки, они ничего не понимают. Ты ничем не хуже других, и молодец, что пытаешься за себя постоять. Я научу тебя драться. Я умею. И тогда ты сможешь надрать задницу каждому, кто тебя обидит. А пока это могу делать за тебя я.
— Спасибо, — только и смогла сказать Кэрол.
— Садись и показывай, где живешь. Я плохо знаю город, мы недавно переехали сюда.
Повесив сумку за спину, Кэрол пристроилась на багажник велосипеда, и ее новая знакомая резко рванулась с места, отчего Кэрол едва не свалилась на асфальт.
— Держись! — бросила через плечо Эмми. — Я люблю ездить быстро!
Кэрол покрепче ухватилась за велосипед, чтобы не упасть. Эмми довезла ее до самого дома и, казалось, ни чуть не устала. По дороге она рассказала, что ее отец военный, и его перевели сюда. По ее словам, их семья все время переезжает с места на место, и за свои десять лет она, Эмми, уже пол мира объехала. Последнему Кэрол не очень-то поверила, но девчонка ей очень понравилась, и она заворожено и с восторгом ее слушала. Эмми показалась ей очень интересной и забавной. И необычной. Не такой, как все. Не только из-за внешности, не соответствующей полу, и того, что она единственная, кто проявил к ней симпатию. Эта девочка, так похожая на мальчишку внешне и поведением, почему-то сразу притянула к себе Кэрол, пришлась по душе, очаровала. Как Мэтт когда-то.
Когда она умчалась, помахав на прощание рукой, чувство одиночества, как никогда раньше, сдавило сердце Кэрол. Она вдруг почувствовала, как ей хочется иметь друзей. Или хотя бы одного друга. Кого-то, кто не отвергал бы ее, не презирал, относился к ней иначе, чем другие. С кем она могла бы поговорить, посмеяться. Но никто не хотел с ней дружить. Ее считали мусором, отбросом. Водиться с ней было бы стыдно, унизительно. Того, кто осмелился бы с ней дружить, засмеяли, затравили бы также, как ее.
Проводив Эмми тоскливым взглядом, Кэрол вздохнула и вошла в дом, думая о том, что завтра эта девочка к ней даже не подойдет и будет обходить стороной, словно прокаженную, как делали все. Что ж, Кэрол была благодарна и за то, что она проявила к ней сочувствие, и на большее и не рассчитывала. Она подумала о том, что совсем не обидится, если завтра Эмми отвернется от нее, сделав вид, что не знает ее и знать не хочет. Ничего другого она и не ждала.
Элен и остальные кумушки, расположившиеся в холле на диване, вытаращили глаза, увидев побитую девчонку.
— Проблемы в школе, Кэрол? — спокойно и даже равнодушно поинтересовалась Элен.
— Все нормально, мам, — отозвалась девочка.
Когда утром Кэрол посмотрелась в зеркало, она испугалась собственного отражения. Побитое лицо опухло, по скуле расплылся огромный фиолетовый синяк. На ее счастье, был выходной, и занятий в школе не было. Стоило ей выйти из комнаты, как отовсюду слышались смешки, даже мать ее подковырнула. Забрав свой завтрак, девочка закрылась в своей комнате. Не успела она и крошки съесть, как вдруг что-то стукнуло по стеклу. Открыв окно, Кэрол осторожно посмотрела вниз. Сердце ее захолонуло от восторга и радости, когда она увидела Эмми, которая улыбнулась ей и весело замахала руками.
— Можно к тебе? — крикнула она.
— Конечно, я сейчас… — Кэрол осеклась, когда Эмми проворно закарабкалась к ней по многолетнему плющу, опутывающему стену дома.
— Эмми… Осторожно, не упади.
Та самоуверенно засмеялась в ответ, и вскоре благополучно доползла до окна и влезла на подоконник.
— Привет! — она ослепила Кэрол широкой белозубой улыбкой. — О-о, как тебя… — она раздула щеки. — Болит?
— Да нет, — соврала Кэрол.
Эмми бросила взгляд ей за спину и, резко вскрикнув, бросилась к тарелке с завтраком, стоявшей на постели.
— А-а, смотри, твою картошку крыса жрет! — она запрыгала на месте, расхохотавшись.
— Не тронь ее, — испугалась Кэрол. — Это Кейси, моя мышка.
— Твоя? Это вместо кошки или собаки, что ли?
— Да, наверное. Собаку мама не разрешит, — Кэрол тяжело вздохнула, присев на кровать.
Эмми примостилась рядом.
— У меня есть собака, овчарка немецкая, Спайк, — с гордостью похвасталась она.
Заметив грусть на лице Кэрол, девочка мягко улыбнулась.
— Если хочешь, то давай это будет наша собака, моя и твоя. Хочешь?
— Правда? — не поверила Кэрол.
— Конечно. Завтра сбегаем ко мне, и ты обязательно с ним познакомишься и подружишься. Спайк веселый и очень умный.
Весь день они провели вместе. Никогда Кэрол еще не было так хорошо, как тогда, рядом с Эмми.
Эмми была шумной озорной девчонкой, к тому же такой хохотушкой, что не смеяться с ней было просто невозможно. Она всегда была одета в джинсы или шорты, а ее на коротких кучерявых волосах постоянно была надета бейсболка козырьком назад. Новая подружка Кэрол была смуглой мулаточкой с очень миленьким, хорошеньким личиком, с огромными черными глазами, маленьким носиком и вечно улыбающимися полными губками.
К безумной радости Кэрол, Эмми продемонстрировала желание дружить с ней. Они вместе стали ездить в школу, вместе возвращались домой, вместе делали уроки. Эмми катала Кэрол на спортивном велосипеде, который, как и пес Спайк, был всегда при ней. Спайк ходил за ними по пятам, девочки брали его с собой даже в школу, где он ждал их у дверей.
Как-то раз близнецы Кейт и Мег снова попытались устроить засаду, но Спайк заступился за своих подружек, заставив девчонок удариться в бегство.
Но вражда между ними завязалась не шуточная, это понимали обе стороны. Настоящая война — девочки делали друг другу всевозможные гадости, строили планы «военных действий».
Сестры отличались удивительным коварством в свои еще сопливые годы. Не понятно, каким образом, они настраивали против Кэрол и Эмми учителей, ловко проделывали всякие подлости, порой доставляя крупные неприятности. И во всех стычках, для окружающих Кейт и Мэг оставались хорошими невинными девочками, а Кэрол и Эмми — злыми и завистливыми фуриями, не оставляющими несчастных малышек в покое.
Не редкостью было и то, что свои низкие проделки сестры сваливали на Кэрол и Эмми, переводя все удары на них.
Забавная игра в войну превратилась в нечто жуткое.
С каждым днем, оставаясь безнаказанными, сестры смелели и вкладывали в свои проказы все больше жестокости и зла.
За лето Кэрол и Эмми настолько привязались друг к другу, что и часа не могли провести врозь. Кэрол полюбила подружку так, как никогда никого не любила.
Взбалмошная и энергичная, Эмми никогда не позволяла ей скучать.
Благодаря ей, Кэрол научилась смеяться и перестала замыкаться в себе.
Она настолько доверяла Эмми, что даже рассказала ей тайну о смерти Мадлен. Теперь они вместе бегали на могилку старушки и пели ей песенки.
Постоянными их спутниками были Кейси и Спайк.
Еще ранней весной девочки набрели на какой-то заброшенный сарай. Кроме крыс, в него давненько не заглядывала ни одна живая душа. Снаружи он весь оброс плющом, а внутри — паутиной и мхом.
— Давай уйдем отсюда, — проговорила Кэрол, робко заглядывая в дверь. — Здесь страшно.
— Здесь клево! — возразила Эмми, уже осматривая сарай. — Послушай, трусишка, у меня потрясающая идея!
Кэрол опасливо покосилась на нее, зная, что все ее идеи были потрясающими и действительно потрясали своим сумасшествием.
— Ты хочешь его подпалить? — предположила Кэрол.
— Нет, жечь его не интересно, ведь он никому не нужен. Здесь будет наш штаб.
— А что такое штаб? — не поняла Кэрол.
Эмми закатила глаза, поражаясь ее скудным знаниям.
— Этот сарай теперь будет как бы нашим домиком. Только мой и твой. Понятно? Но никто не должен знать о нем, это будет наш секрет. Здесь нас никто не найдет.
Кэрол вынуждена была признать, что идея действительно потрясающая. Они вычистили сарай, приведя его в порядок. Очевидно, здесь даже кто-то когда-то жил. Посреди комнаты, если можно так назвать, стоял старый потрескавшийся дубовый стол, рядом — два не менее древних стула, а в углу, заваленный грязным тряпьем, прятался довольно хорошо сохранившийся диван.
Прибирая, девочки нашли изящную керосиновую лампу.
— В ней наверняка живет злой джинн, — предположила Эмми.
— Почему злой? — не согласилась Кэрол.
Эмми пожала плечами.
— Так интереснее. Мы натравим его на сиамок.
На крыше был еще и маленький чердак, но Кэрол не решилась подняться туда. Эмми залезла на него одна и долго там копалась, время от времени зовя подружку. Не выдержав, Кэрол поднялась к ней. Там было темно и страшно, но рядом с Эмми она ничего не боялась. Самое интересное, что они там обнаружили — это большой кожаный чемодан.
Девочки стащили его с чердака и положили на стол. Чемодан был покрыт густым слоем пыли и опутан паутиной. Сгорая от любопытства, Эмми сразу же открыла его. Из него вдруг выскочил огромный паук, заставив Кэрол запищать. Эмми молниеносно размазала его по столу рукой
Кэрол всплеснула руками.
— Зачем ты его убила?
Эмми в немой ярости посмотрела на нее.
— Тебя не поймешь! То визжишь, как резанная, то — «зачем ты его убила»! Странная ты, однако, — она заглянула в чемодан.
В нем были какие-то жуткие маски и странное подранное барахло. От масок Эмми пришла в восторг.
— Вот это находка, Кэрол! — радовалась она, одевая маску. — Ну, как?
— Страшно, — покачала головой Кэрол.
— Мы можем ночью пугать на кладбище сторожа! — ликовала Эмми.
У Кэрол от ее слов волосы дыбом встали.
— Ночью… На кладбище?! — она посмотрела на Эмми, как на сумасшедшую. Но та никогда не замечала таких взглядов, и продолжала копаться в чемодане.
— Это еще что такое? — она вертела в руках какой-то предмет, завернутый в большой яркий, похожий на цыганский платок. Развернув его, девочки обнаружили толстую потрепанную книгу.
Скривившись, Эмми с презрением бросила ее на стол. Она терпеть не могла книги. Пока она делала осмотр оставшегося в чемодане содержимого, Кэрол без особого интереса заглянула в книгу. Прежде всего, ее удивила дата выпуска — 1801 год.
— Эмми, этой книге больше ста с половиной лет, — заметила она.
— Ну и что? Зачем нам это барахло? Хотя… — Эмми задумалась. — Это антиквариат, может нам за нее дадут пару баксов. Дай-ка взглянуть, — она присела на уступленный подругой стул и подвинула книгу поближе.
Упершись ладонью в коричневую щеку, она стала листать страницы, читая заголовки:
— «Избавление от недуга при помощи Белой магии». «Избавление от недуга при помощи Черной магии»… — она пролистала дальше. — «Вызов душ умерших из потустороннего мира». «Общение с духами». Ого, становится интереснее! — в восторге вскрикнула она, не отрываясь от книги.
— «Поклонения дьяволу. Заповеди зла».
— Хватит, Эмми! Это плохая книга, — перебила Кэрол. — Давай положим ее туда, где она лежала, и уйдем отсюда.
— Глупости! Это самая лучшая книга из всех книг в мире! Обожаю подобные вещи!
— Здесь одно только зло… и о дьяволе пишут. Мадлен говорила, что его надо бояться, потому что он очень плохой.
— Ничего он не плохой, у него просто свой взгляд на мир. Ладно, пошли домой, а то тебе опять влетит от матери, — она закрыла чемодан и взяла книгу под мышку.
— Ты возьмешь ее с собой? — ужаснулась Кэрол.
— А почему нет? Я хочу ее почитать. Ничего мне эта книга не сделает.
— Я боюсь ее.
— Ты прислушайся, что ты говоришь — ты боишься какой-то книги. Еще не появилось на свете то, чего бы ты не боялась. Нельзя так! Ничего не нужно бояться, никогда, поняла? — Эмми с любовью посмотрела в ее ясные глаза и, вздохнув, обняла. — Тебя куры заклюют. Как ты дальше будешь жить? Но ничего, я всегда буду с тобой и защищу от любого.
— Я постараюсь измениться, я хочу быть такой же смелой и сильной как ты.
— Тогда мы с тобой весь мир на уши поставим. Подожди, Кэрол, вот только подрастем.
Это была мечта Кэрол — вырасти и навсегда уехать отсюда, чтобы никогда отныне не переступать порога дома, в котором росла и который ненавидела всей душой.
Это лето было одно из самых счастливых пор в ее жизни. Его ничто не омрачало. Даже мать. Элен нашла себе дружка, который поселился у них и, полностью поглощенная его особой, даже не вспоминала о дочери.
Кэрол это вполне устраивало. Дружок матери, смазливый красавчик с какими-то женственными чертами лица, отталкивал Кэрол, но он относился к ней равнодушно и редко обращал на девочку внимание. Она отвечала ему тем же, и их обоих такие отношения вполне устраивали.
Кэрол могла целыми днями гулять с Эмми. Мать даже перестала заставлять ее работать. О, если бы так было всегда!
Как-то, разыскивая снадобья для заклинаний Эмми, девочки лазили по кладбищу и стали свидетелями одной трагической картины. Небольшая кучка людей окружила два больших гроба, усыпанных цветами. Рядом зияли две глубокие могильные ямы…
— Пойдем отсюда, — сказала Кэрол, отворачиваясь, но Эмми ее одернула.
— Ты что? Давай посмотрим — интересно.
— Нет, — замотала головой Кэрол, отступая назад. — Я никогда не была на похоронах, даже когда Мадлен умерла.
— Почему? — изумилась Эмми.
Кэрол потупила взор.
— Я мертвых боюсь.
— Как ты можешь их бояться, когда ты никогда их не видела?
— Мадлен все время мне снилась мертвая.
— Потому и снилась, что ты не пришла на ее похороны — обиделась, что не попрощалась. И эти, — она кивнула в сторону гробов, — тоже будут сниться, если не посмотрим. Знаешь, что надо делать, чтобы покойники не снились?
— Что?
— В книге я прочитала, что надо подержать покойника за пятку.
Глаза Кэрол на лоб вылезли. Она слепо доверяла Эмми и верила в каждое сказанное ей слово. А у той язычок шаловливый был.
— Пошли, подойдем поближе, — Эмми потащила ее за собой к похоронной процессии.
— Эмми, — зашептала Кэрол жалобно. — А есть другой способ, чтобы покойники не снились?
— Есть. Нужно присутствовать при захоронении, — отозвалась та.
— А давай поприсутствуем как-нибудь подальше, — взмолилась Кэрол.
— Нет, так не подействует, надо как можно ближе.
Прячась за надгробьями, девочки подошли к людям и остановились от них метрах в десяти. Выглядывая из-за мраморной плиты, они разглядывали и людей, и гробы, горя желанием узнать, кто в них. Присутствовало пять взрослых: один мужчина, три женщины и маленькая старушка с покрасневшим от рыданий носом. Резко выделялись девочка лет десяти и маленький, удивительно красивый мальчик. Они стояли, обнявшись, и неотрывно смотрели на гробы. Из огромных ярко-синих глаз мальчика текли слезы, он трогательно прижимался к девочке, которая дрожащей рукой успокаивающе гладила его по голове.
Кэрол заметила, как Эмми долго смотрела на них, затем вдруг поднялась и схватила ее за руку.
— Пошли отсюда.
Когда она повернулась, Кэрол увидела на ее щеке слезу…
Прошла неделя, прежде чем они снова встретили этих девочку и мальчика, что произошло совершенно неожиданно. Они с Эмми катались на велосипеде, когда увидели сестер Блейз, которые кого-то увлеченно молотили. Вынув свою рогатку, Эмми пульнула из нее в одну из сестер.
— Эй, сиамки! Опять вы над кем-то издеваетесь?
— Катитесь своей дорогой, жених с невестой, — отозвались те.
Из-за того, что Эмми выглядела, как мальчик, сестры постоянно дразнили их, называя влюбленной парочкой. Кэрол это задевало, Эмми — нисколько.
Она сползла с велосипеда и демонстративно сдвинула кепку козырьком назад, что было ее вызовом к драке.
— Эмми, может, не будем? — тяжко вздохнула Кэрол. — Они мне уже так надоели!
— Поэтому их надо отмутузить! — Эми, нагнув голову вперед, бросилась на сестер. — Кейт моя!
Видя, как Эмми завалила Кейт, Мэг сама накинулась на Кэрол. Та, благодаря Эмми, научилась отлично драться, к тому же стала уже привыкать к этому. Схватка окончилась тем, что сестры, задыхаясь от ярости, дали стрекоча. Физически они были слабее, но наносили удары куда посильнее своей подлостью.
Когда сестры исчезли, девочки переключили свое внимание на их жертву. Они уже давно узнали в ней ту девочку, что была на кладбище.
— Ты в порядке? — деловито осведомилась Эмми.
— Да, спасибо, что заступились, — улыбнулась она.
Эмми зарделась.
— Всегда к твоим услугам, красотка.
— А за что они тебя били? — спросила Кэрол.
— Да так… Ни за что. Я сирота, и они в этом нашли что-то порочное, достойное наказания.
— Дуры! — сплюнула Эмми.
— Так на прошлой неделе ты хоронила родителей? — вырвалось у Кэрол. Девочка кивнула.
— А почему они умерли?
— Разбились на машине, — девочка опустила голову с помрачневшим лицом, вытирая глаза.
Минуту Эмми пристально смотрела на нее, затем вдруг сказала:
— Хочешь с нами дружить? Мы будем защищать тебя от сиамок. Да, Кэрол?
Кэрол молча кивнула. Девочка подняла на них глаза.
— Хочу, вы мне нравитесь, — просто ответила она. — Меня зовут Даяна, — она с восхищением посмотрела на Эмми. — Ты такой храбрый!
Кэрол прыснула со смеху, Эмми же приподняла бровь.
— Спасибо. А ты очень красивая.
Даяна покраснела.
— Как тебя зовут?
Эмми подняла свой велосипед.
— Зови меня просто Эм.
Даяна не скоро узнала, что Эм — это Эмми. Проказнице понравилось играть эту комедию, Кэрол, как всегда, ее во всем поддерживала. Они познакомились с братом своей новой подруги, тем самым красивым мальчиком с серебряными волосами и ярко-синими глазами. К тому же он оказался таким обаятельным, что и Эмми, и Кэрол были очарованы им с первого взгляда. Это чудо звали Тимми. Он без колебаний был принят в их компанию, хоть и был еще мал. Даяна тоже была красивой девочкой, с такими же большими синими глазами и длинными роскошными волосами, отливавшими серебром. Ее внешность, возможно, и являлась причиной неприязни сестер Блейз.
Кэрол в душе только восхищались ею и немножко беззлобно завидовала. Эмми же на внешность не обращала никакого внимания, ни на ее, ни на чью-либо другую. И Даяна нравилась ей своей собачьей преданностью, добротой и скромностью, и даже Тимми был намного хитрее своей простоватой сестры. Но Эмми нравились наивные бесхитростные люди, поскольку сама была полной противоположностью.
Они собирались по вечерам в своем сарайчике, и Эмми рассказывала им такие истории, что девочки боялись потом возвращаться домой. Эмми получала огромное удовольствие, видя, как ее слушают с открытыми ртами, с ужасом в глазах и непоколебимой верой на лицах.
Однажды Эмми стащила у отца фотоаппарат, чтобы всем вместе сфотографироваться. Она попросила прохожего парня снять их на пленку. А потом принесла фото и дала каждому. Фотографии получились потрясающие: девочки стояли в полный рост, обнявшись, по середине была Эмми, выделяясь своей темной кожей рядом с белокожими девчонками, на лице ее навеки запечатлелась ослепительная озорная улыбка; слева от нее нежно улыбалась Даяна, справа стояла Кэрол с Кейси на плече; у их ног присел Тимми, обнимая Спайка. Вся команда в сборе. Все вышли отлично, естественно, такими же, как в жизни. На лицах светилось счастье и искренняя привязанность друг к другу.
— Мы никогда не расстанемся, — сказала Кэрол, разглядывая снимок. — Мы всегда будем вместе, как на этой фотографии.
— Да, — подтвердил Тимми. — У меня была одна сестра, теперь аж три. У меня никогда не было собаки, теперь — есть, — он погладил Спайка. — Я боялся мышей, а сейчас не боюсь, — он поцеловал Кейси в пушистую головку. — Теперь я их люблю. И вас всех люблю, вы хорошие.
— Мы тебя тоже любим, — улыбнулась Эмми. — Наша дружба никогда не оборвется. Мы будем дружить даже когда вырастем. И наши дети тоже будут дружить.
— Кэрол, а можно, когда я стану высоким и красивым, я на тебе женюсь? — робко спросил Тимми.
— На мне… почему? — растерялась та под хохот девчонок.
— Потому что ты красивая, — немного подумав, он добавил. — И добрая. Можно?
— Хорошо, Тимми, когда вырастем, обязательно поженимся, — пообещала Кэрол.
С тех пор мальчик всем подряд говорил, что Кэрол будет его женой. Та поняла, что так просто от своего обещания ей не отделаться. Да и не видела в этом причин. Не всегда же Тимми будет маленьким мальчиком, едва достающим ей до подбородка. Иногда Кэрол долго смотрела на него украдкой, пытаясь представить, в какого потрясающего мужчину преобразится этот красивый очаровательный мальчик. И, может, ей действительно суждено стать его женой.
Все лето они бегали на небольшой пруд купаться. Только один Тимми никогда не заходил в воду, у него был панический страх перед водой. Как девчонки не пытались заставить его пересилить страх — все бесполезно. Пока девчонки резвились в пруду, он играл с Кейси или Спайком, который тоже любил немного поплавать, пока не уставал.
Как-то они надумали сбежать на пруд с ночевкой. Набили рюкзаки едой, а Эмми притащила палатку. Уже холодало, и они решили посетить пруд в последний раз в этом году, и тем самым распрощаться с летом. Искупавшись, девчонки вылезли из холодной воды на берег синие и трясущиеся. Чтобы согреться, они стали гоняться друг за другом. Тимми присоединился к ним, но быстроногие девчонки оставили его позади. Спайк умчался с ними.
Тимми вернулся к берегу, ища Кейси. И вдруг он увидел ее на самом краю берега. Бульк…
И Кейси упала в воду. Испугавшись, что мышка утонет, Тимми бросился в воду, совершенно забыв, что боится ее. Он умел плавать, а бояться рек стал после того, как на его глазах утонул один мальчик.
Когда над его головой сомкнулась холодная вода, Тимми обуял ужас, он рванулся вверх, случайно вздохнув и втянув в легкие воды. Перестав барахтаться, мальчик пошел ко дну.
Что-то заставило Даяну обернуться и посмотреть туда, где до этого стоял Тимми..
— Тимми! — позвала она и, не получив ответа, рванулась к берегу с диким воплем. — Тимми!!!
Эмми быстро обогнала ее и, не останавливаясь, спрыгнула с берега в воду, скрывшись с поверхности.
Кэрол и Даяна, парализованные ужасом, застыли на берегу, не отрывая глаз от темной воды.
Вынырнув, Эмми громко закричала:
— Тимми!
Молчание. Жуткое молчание.
Кэрол почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Эмми беспомощно вертелась в воде, не зная, где искать. Даяна упала на землю, зарыдав. Кэрол не могла пошевелиться, прирастя к берегу. Внезапно она расслышала тихое поскуливание. Услышала и Эмми.
Невдалеке барахтался Спайк, что-то держа в зубах. Он пытался плыть, но только все чаще уходили под воду, выныривая вновь и вновь и таща за собой что-то, что тянуло его под воду.
_ Кэрол, это Тимми! — закричала Эмми, бросившись к собаке. — Держи его, Спайк, мы идем!
Кэрол схватила Даяну, подняв с земли.
— Скорее, прыгай! — и, толкнув ее в воду, прыгнула следом.
Придя в себя, Даяна быстро загребла к Спайку и Тимми.
Общими усилиями девочки вытащили мальчика на берег и положили на спину. Он не дышал.
— Он умирает, Господи, он умирает! — вопила Даяна в истерике. — Сделайте что-нибудь!
— Я знаю, — отозвалась Эмми. — Кэрол, нас в школе учили, помнишь? Помоги мне…
Упершись руками в грудь мальчика, они резко надавили. Еще, и еще…
Зажав Тимми ноздри, Эмми прижалась к его посиневшим холодным губам. Изо рта мальчика вырвалась вода и, закашлявшись, он приоткрыл глаза.
— Получилось! — выдохнула Эмми с восторгом и облегчением одновременно, и темное лицо ее озарилось сверкающей белоснежной улыбкой.
Девчонки набросились на ничего не понимающего мальчика, обнимая. Затем Эмми прижала к груди тяжело дышавшего пса, целуя в мокрую морду.
— Умничка ты мой! Золотко!
Отойдя от шока, дети стали обнимать собаку, громко восхищаясь и благодаря. Где-то рядом запищала забытая всеми виновница произошедшего Кейси.
Вскоре начались занятия в школе.
И снова пришлось сталкиваться с сестрами Блейз. Без этого и дня не обходилось. И все больше Кэрол удивлялась их жестокости. У сестер откуда-то появился огромный черный ротвейлер, который постоянно ходил за ними, нагоняя ужас не только на детей, но и на взрослых. Поговаривали, что он уже покусал несколько ребят, но те почему-то упрямо отрицали, что это сделала собака Блейз.
Теперь только одно упоминание о сестрах и их собаке с жуткой кличкой Убийца вызывало в глазах детей страх. Все обходили их стороной, боясь, что сестры натравят свое чудовище. А Кейт и Мэг упивались тем, что вызывали страх. Чтобы посильнее надавить на психику, они стали одинаково одеваться во все черное, пытаясь выглядеть мистично со своей черной собакой. И действительно, это действовало на психику детей.
Случилось так, что Кэрол с друзьями столкнулись с ними, и сестры, вспомнив, как Спайк прогонял их, заступаясь за своих хозяев, натравили на него Убийцу. Два сильных молодых пса сцепились с жутким рычанием в смертельной схватке. Но ротвейлер был сильнее немецкой овчарки. Истекая кровью, Спайк отчаянно защищался.
Сестры Блейз верещали от восторга. Кэрол и Даяна с ужасом наблюдали за дракой, Тимми тихо плакал. А Эмми бегала вокруг собак с палкой, пытаясь разнять. Пару раз ей удалось ударить Убийцу.
— Не лезь! — пытались остановить ее сестры.
Разъяренная, Эмми, размахивая палкой, набросилась на них.
— Ах вы сучки проклятые! Отгоните своего выродка, он же убьет моего Спайка! — вопила она.
На крики сбежались люди, но никто не хотел помочь бедному Спайку.
Какой-то мужчина с ружьем растолкал толпу, прицелился…
Мгновенно все смолкли. Раздался оглушительный выстрел, за которым последовал короткий, переполненный болью визг. Ротвейлер отскочил и бросился наутек, как заяц. На земле остался лежать окровавленный Спайк.
Кэрол и остальные подбежали к нему. Он громко и хрипло дышал, раскрыв пасть, на которой выступила кровавая пена. В боку из маленькой ранки от пули сочилась кровь.
Закрыв лицо руками, Даяна расплакалась. Кэрол обняла Тимми, отворачивая его лицо от страшной картины.
С мокрым от слез лицом Эмми вскочила на ноги и повернулась к мужчине с ружьем.
— Скотина, ты убил его! Я ненавижу тебя! — она подскочила к нему и ударила палкой. — Надо было другого, а не его! Не его! Не умеешь стрелять, не берись! Гад, ублюдок, мразь!
Кто-то из взрослых оттащил ее от опешившего мужчины.
Вскоре дети остались одни на месте трагедии, окружив чуть живого пса.
Осторожно положив его на куртку Эмми, они медленно потащили его к больнице.
Взяв Спайка на руки, они все вместе занесли его в холл и положили в кресло. К ним сразу же сбежались врачи и медсестры, пытаясь что-то объяснить и убедить покинуть больницу вместе с собакой. Дети, ничего не желая понимать, только рыдали, умоляли помочь. Один из докторов смилостивился и бросил на пса беглый взгляд.
— Ему уже ничем не поможешь, мне очень жаль. А теперь уходите. Это не ветлечебница, и вы не можете здесь находиться с собакой.
— Вы же врач, спасите его! — жалобно проскулил Тимми, смотря на возвышающегося над ним высокого мужчину в белом халате наивными ангельскими глазами.
Доктор сокрушенно покачал головой, не оставшись равнодушным к прекрасным глазам, блестевшим от слез.
— Малыш, он умирает. Не плачь, умирают люди, а это всего лишь собака. Родители купят вам другую… — с ободряющей улыбкой попытался утешить он, но неуверенно замолчал, когда малыш непонимающе, с удивлением посмотрел на него.
— Умирает? — прошептал Тимми. — Но так нельзя… ведь он хороший.
— Вы врете! — взъярилась Эмми, набрасываясь на доктора с таким видом, будто и его хотела поколотить. — Мы не уйдем!
На лице доктора отразилось неприкрытое раздражение, а через минуту они уже были на улице вместе с умирающей собакой. Дети дотащили Спайка до их сарайчика, и Эмми помчалась домой за помощью родителей.
Вскоре она вернулась вместе с ними. Взглянув на пса, мистер Берджес удрученно покачал головой.
— Извини, Эмми, но мы не можем забрать его домой, — сказал он.
— Не надо домой, надо в больницу!
— Он там никому не нужен, это надо платить, а с деньгами у нас сейчас трудности, ты же знаешь, — мистер Берджес спрятал глаза, устыдившись своих же слов.
— Папа, он же умрет!
— Я знаю, потому не стоит бросать денег на ветер.
Мгновенье Эмми не двигалась, тяжелым застывшим взглядом разглядывая отца, затем лицо ее исказилось в приступе неуправляемой ярости.
— Я никогда не прощу вас, никогда! — пылко выкрикнула она. — Уходите из нашего дома!
— Эмми… — начал было отец, но миссис Берджес его остановила.
— Не надо, Джон. Пойдем.
И они ушли, подавленные и расстроенные.
— Он спас мне жизнь, а теперь никто не хочет спасти его, — удрученно заметил Тимми, поглаживая пса.
Эмми медленно опустилась на колени, утирая слезы. Даже родители, единственные люди, на помощь которых она могла надеяться, отвернулись от нее, не поняв, насколько велико ее горе. Но она не хотела сдаваться.
Даяна принесла из дома аптечку и, как умела, обработала раны и перевязала Спайка бинтами.
Всю ночь они не отходили от него.
Тимми долго гладил собаку по голове, шепча:
— Спайк, миленький, не умирай. Не умирай, пожалуйста!
Пес поднимал голову и ласково лизал его маленькие руки горячим языком, и даже махал хвостом, смотря тоскливым взглядом, от которого у Кэрол сжималось сердце.
Не выдержав, Тимми уснул у нее на руках.
Девочки промучились всю ночь. Это была самая тяжелая ночь в их еще совсем молодой жизни. Не смыкая глаз, они просидели рядом со своим преданным четвероногим другом. Настоящим другом.
На рассвете Спайк умер.
Они похоронили его тут же, около сарайчика под большим дубом.
На стволе дерева Эмми глубоко вырезала ножом надпись:
«МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, СПАЙК, НАШ ГЕРОЙ,
И НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ».
Весь день они просидели у его могилки, забыв про занятия в школе.
Когда Кэрол вечером вернулась домой, Элен ее жестоко избила за то, что не ночевала дома. К тому же Кэрол с ужасом обнаружила, что ее сирень-Спасительница исчезла. От нее остался один пенечек.
Кэрол ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине. Ее Спасительница погибла.
Девочка почувствовала необъяснимый внутренний страх, граничащий с плохим предчувствием.
Как будто она лишилась своей защиты…