-- Не заблудимся? - проговорила она с некоторым недоумением от того, что ее завели непонятно куда.
-- Ничего, - сказал Виталик. - Тут надо на свет смотреть. Воон, туда и пойдем.
-- Ах, рыцарь, что такое свет... - рассеянно вздохнула Галя, опираясь на его руку. Виталик ключом открыл дверь в небольшой предбанник, где работал телевизор и уютно сидели на диване два охранника - Эдик и Слава. Оба разом вскинулись на звук ключа, но Виталик, спокойно бросив: - добрый вечер, - и крепко взяв Галю за локоть, уверенной рукой провел ее мимо сидящих, в дверь напротив.
-- Куда? - привычным металлическим голосом, окрашенным угрозой, спросил Эдик.
-- На рабочее место, - ответил Виталик хладнокровно и прошел мимо.
Он провел Галю в дальнюю комнату и зажег там настольную лампу, неярко осветившую белые стены, стол, низкий черный диванчик и свалку коробок и оборудования в углу.
Эдик - в трикотажном джемпере, с засученными рукавами, обнажавшими волосатые руки с часами и металлическим браслетом (золотым, вероятно), бежал следом.
-- Виталя-Виталя-Виталя! - позвал он приглушенным голосом, но требовательно (Галя неуютно поежилась).
-- Чего? - спросил Виталик, выходя к нему в коридор и закрывая за собой дверь.
-- Как девушку зовут? - спросил Эдик, шипя и вращая глазами.
-- Галиной, - ответил Виталик.
-- Хорошо зовут, - удовлетворенно заключил Эдик и вернулся обратно.
Виталик посмотрел ему вслед и вошел к Гале. Она в пальто напряженно сидела на диване и вопросительно посмотрела на него.
-- Раздевайся, - сказал Виталик, рассмеявшись, и Галя нерешительно взялась за пуговицы. - Там вешалка есть... Бардак, правда, страшный - прошу прощения... Весь мусор, который не работает - он тут, у меня. Половину выкинуть, конечно, надо, но все руки не доходят. - он достал из карманов и поставил на стол бутылку и пакет с соком. - Ты это... употребляешь? Я взял как универсальный вариант.
-- О, конечно, - поспешно ответила Галя. - Очень хорошо, что сок, а то я в чистом виде не люблю...
-- Стаканы тоже есть, - продолжал Виталик. Он сбросил пуховик на коробки и выдвинул ящик стола (что-то брякнуло). - Даже чистые... - он вытащил стакан и для подтверждения своих слов дунул в него.
-- Удивительно, - сказала Галя, рассмеявшись.
-- Ну вот, - он чувствовал, что ей все еще не по себе. - Садись удобнее, что ты на краешке? Тут не страшно! Устраивайся. Может, ты чаю хочешь? Сейчас, я согрею.
Он вытащил из-за жалюзи, с подоконника, чайник. Тот был практически пустой.
-- На окне стоит, - проговорила Галя. - Не залезут, не стащат?..
-- Второй этаж, - сказал Виталик. - Тут не такие альпинисты кругом, и потом все-таки охрана, что-то она все-таки делает.... Я сейчас.
Он вышел с чайником в руке и направился к туалету. Охранники пребывали на своем месте. На тарелочке лежала порубленная колбаса. Слава, развалясь, ел бутерброд и смотрел в телевизионный экран. Эдик ходил по комнате как тигр по клетке и энергично рубил рукой воздух.
-- Что ты смотришь! - кричал он. - Что он смотрит! Нашел, что смотреть!
На экране плыли узнаваемые и с детства знакомые кадры какого-то кривого отечественного детектива.
-- А что? - благодушно отвечал Слава. - Я же не всякое там разложение, Голливуд смотрю, - он обратился к Виталику. - Он сам такие фильмы, такое разложение смотрит, я знаю. А я свой фильм смотрю.
-- Про ментов! Он смотрит про ментов! - Эдик еще махнул рукой (Ну и что? - спросил Слава). - Ненавижю ментов!
-- Эдик, - напомнил Слава. - Ты сам мент.
-- Все равно ненавижю. Ты не туда смотри. Ты сюда смотри. В этот телевизор, это твоя работа, - Эдик ткнул в монитор наружного наблюдения, где на четырех кадрах светились виды пустых лестниц и коридоров.
-- А чего туда смотреть, - протянул Слава, кусая разом половину бутерброда. - Там уж ни одной живой души. Нет никого...
Они оба уставились на монитор где, словно специально для опровержения Славиных слов, возникло какое-то движение.
-- Вот, пожалуйста, - сказал Эдик, торжествуя. - Где никого? Вон кто-то ходит.
Слава озадаченно взглянул на часы.
-- Носит кого в такое время.
Они продолжали разглядывать монитор. Виталик тоже взглянул. На экране, показывающем боковую лестницу, двое - мужчина и женщина - поднимались вверх, поднялись на площадку и, перегнувшись через перила, внимательно посмотрели вниз.
-- Чего это они там высматривают... - проговорил Слава и еще более озадаченно добавил. - Ого! Чего это они делают? Смотри-смотри. Он презерватив вынимает. Ей-богу, смотри! Это презерватив у него!
Все трое, уже не отводя глаз, прилипли к экрану.
-- Дает мужик! - сказал Слава.
-- Под самую камеру стали! - сказал Эдик, оттесняя всех и вплотную приникая к монитору. - Хоть бы глаза подняли. Там же прямо видно, что камера.
-- Ну, чего делают! - заорал Слава восхищенно. - Ты видишь, чего делают!
-- Кольца есть? - рявкнул Эдик. - На руки смотри!
-- Да что на руки, что я рук не вижу?
-- Камера пишет? Пишет камера? На руки смотри! Кольца есть? Смотри, у мужика есть?
-- Тебе какая разница, - сказал Виталик, тоже увлекаясь происходящим действием. - Тоже моралист нашелся.
-- При чем тут моралист? Это денег стоит! Это на пленку все записано. Больших денег! Не вижу... Хоть бы правую руку выставил, козлина. На левой нет. Нет на левой?
-- На левой и не будет, - сказал Слава, проверив на всякий случай собственные руки, убедившись, что у него самого кольцо на правой, и возвращаясь к экрану.
-- Не у всех на правой, - возразил Эдик. - У католиков на левой, у вдовцов на левой.
-- Много ты возьмешь со вдовца, - сказал Слава. - Плохо работает, хоть бы раздел ее, что ли... Не видно ничего.
-- Что надо, все видно, - сказал Эдик, влезая в экран чуть не носом. - А потом что вдовец? Вдовец тоже женится рано или поздно... У нее есть кольцо, не видишь?
-- Нету, - сказал Виталик. - У нее точно нету.