-- Что, Леша? - спросил Толя громко. - Что? Опять большая и чистая любовь? Да-да, Лех, ты все-таки только выпроваживай ее скорее и приезжай. По дороге возьми хлеба... и ветчины какой-нибудь... мяса по-татарски возьми! И еще возьми на вечер... Ну... Урсуса возьми, и шампанское. (Толя, - сказала Таня, щелкая чем-то, кажется, клавишами на калькуляторе. - Шампанское у нас есть.) Вот меня тут поправляют - два Урсуса и шампанское...
-- Пусть мне журнал "Огонек" привезет, который у него в туалете лежит! - закричал Макс. - Я не дочитал.
За перегородкой еще послышались шаги, кто-то переходил из одного помещения в другое, где-то рядом пискнул компьютер, в другом месте затарахтел факс. Из дальнего угла послышались негромкие голоса, и Инна отчаянно напрягла слух.
-- Вадик что-то поторопился... - говорил Толя задумчиво. - Взял бы кого-нибудь из наших... А то гляди: аспирантка ему понадобилась. На отгрузки... Свихнулся совсем на этом образовании. Сам до десятого класса был двоечником, это его отец потом с репетиторами вытащил. Нужно оно? Я сейчас пять дипломов себе куплю. Я вон уборщиц найму с двумя высшими образованиями, и рассекать будут как миленькие... - А кого? Ну кого наших? - отвечал Влад. У него был низкий рокочущий басок. - Не знаю. Кольку хотя бы. - Да не возьмет он Кольку. Что он, ненормальный? Мало мы с ним - и с тобой, кстати - этого Кольку вытаскивали из ментовок, из притонов, отмазывали от суда, лечили от триппера... И где он сейчас? Я о нем уже полгода не слышал. Может, он уже на зоне, или у бандитов, да мало ли где... - Зато Колька, - возразил Толя, - когда в здравом уме, он тебе все, что надо, сделает, и спокоен будешь... - А много он пробудет в здравом уме? Недельку продержится, потом сорвется, месяц мы останемся без отгрузок, и Аркадий потом на пересылке будет рассказывать, как у него обстоятельства сложились. - Да Аркадий-то... Он и так сидеть будет столько, что сидеть устанет. - А кого еще? - Ну, может, вон, Ладу, мало ли, вдруг она бы захотела...- Влад как-то странно рассмеялся. - Да брось ты. Здесь она будет меньше получать, чем в своей дизайнерской студии. И зачем?.. Да и не пойдет она. Прошли те времена...
Инна про себя уже возненавидела Толю. Новая работа ей совершенно не нравилась, но попытки лишить ее этой работы она уже воспринимала болезненно.
-- Мало ли... - продолжал Толя, не спеша. - Может, Павлик сам бы захотел... - Слушай, ну чего ты, - пророкотал Влад. - Я, конечно, понимаю, любимая, и все такое... - Да где там... - Ну вот. Она же к тебе всегда тянулась больше, чем к остальным. Только ты не женился на ней, а Павлик женился. А ты женился бы?... - Да что я, дурной? И потом брак... брак это святое. Я когда Ленку увидел, то сразу понял, что это раз и навсегда. Это на небесах совершается. - Вот видишь, а он не испугался. И жили себе хорошо. И не надоедали друг другу, и все друг про друга знали... и иногда разнообразили себе жизнь. - Я знаю. - Ну и я тоже знаю. Самое главное, парень у них хороший растет. - Хороший парень, - подтвердил Толя. - Правильный парень, и никаких подробностей он о родителях не знает, да и твои дети тоже не знают, и никаким детям о родителях лучше подробностей не знать... Ну, так какая разница тогда?.. Из Вологды звонил кто с утра? - Из Вологды нет, из Юхнова звонили, я им долго пытался объяснить, что такое диэйчэль, они не поняли, потом спросили тебя... они тебя вообще сильно зауважали, с тех пор как я им сказал, что ты в Макдональдс обедать поехал, - Толя захихикал, - для них это верх шика... - Когда это я в Макдональдс ездил? Я такого не помню. - Может, и не ездил, а кто-то по телефону сказал. - Да я вообще не езжу в Макдональдс! Чтоб я платил свои деньги за бутерброд с котлетой, пусть он даже черт знает как зовется? Из него вечно все высыпается... и еще рот открывать надо... не барское это дело. А этот их Геннадий Андреевич он вообще с приветом, он тогда приезжал, все Макса норовил за талию обнять, потом в ванную к нему чуть не залез... - захихикали оба, Таня крикнула: "Влад, будешь с автобазой разговаривать?", Влад взял трубку и принялся так ругаться, что Инна вздрогнула и со всей силы постаралась не прислушиваться к тому, что говорят. Потом еще кто-то ходил, хлопал дверью, еще звенели телефоны, а Инна собралась с мыслями и, стараясь не обращать внимания на окружающее, как заведенная принялась забивать данные в компьютер. Накладная... еще накладная... еще накладная... Она оптимизировала свои действия до самого легкого движения. Пачка бумаг на телевизоре быстро таяла, в то время как пачка на подоконнике - прошедшая через Иннины руки - росла. Часа через полтора у нее заболела правая рука - та самая, которую она протягивала, чтобы взять очередной листок. Инна взглянула на часы и выделила себе десять минут на отдых. За окном уже не было ни собаки, ни ее наблюдателей, на скамейке мирно сидела бабушка в сером платке, а ребенок лет пяти в двух метрах от нее со всей силы топтал ногой алюминиевую банку. Банка не поддавалась, но ребенок был терпелив. Входная дверь открылась - как-то неуверенно - и Инна мельком заглянула в зеркало. На входе стояла бледная молодая женщина в коричневой нутриевой шубе, без шапки, с темным коротким каре, и покусывала обветренную нижнюю губу. Лицо у нее было спокойное, под глазами и в уголках губ - темные тени.
-- О! - раздался радостный возглас Макса. - Лада пришла!
Женщина сделала шаг вперед и пропала из вида.
-- Привет, - послушался ее хрипловатый голос. - На, возьми. Это Пашин. Он виноват перед тобой...
-- Эээ... - сказал Макс и что-то испуганно забормотал, но тут деловито вступил Толя: - Лада, здравствуй! Проходи. Таня, поставь чай. И к телефону подойди.
-- Там факс... - робко проговорила Таня.
-- Потом, - сказал Толя с нажимом. - Садись. Шубу снимай, дай, я повешу.
Стало тихо - совершенно тихо. Инне стало любопытно, что там происходит, она встала, подравняла оставшуюся на телевизоре пачку и как бы мельком заглянула за пределы перегородки. Толя и Лада сидели рядом на мягком офисном диване, едва не соприкасаясь лбами - а может, и прикасаясь, Инна не успела разглядеть.
-- Что я могу сделать? - сказал Толя. Лада молчала. - Хочешь, я к тебе приеду? Или кто-нибудь из ребят?
-- Нет, - ответила Лада, встала и задумчиво повернулась к окну. - Я сейчас должна сама с этим справиться.
-- Как Денис? - спросил Толя (Лада ответила молча, каким-то жестом). - Хороший у вас парень, только сейчас с Владом говорили... Ни у кого из нас бы такой не получился...
Ответ снова был молчаливый.
-- Нда... - продолжал Толя. - Мне кажется, я тебя понимаю... Давай выпьем немного. Может, шампанского открыть?
-- Нет, - сказала Лада.
-- Хорошо. Таня, дай нам водку и две рюмки.
-- Таня? - спросила Лада, как будто ей представили давно знакомого понаслышке человека. - Выпей с нами, - попросила она.
-- Возьми себе рюмку, - скомандовал Толя. Звякнуло стекло, дверь со всего размаха раскрылась, и на пороге возник невысокий круглый запыхавшийся человек, еще в облаке морозного пара.
-- Ла-ду-сик! - заорал он с порога. - Ла-доч-ка! - тут же он обратился к кому-то другому, потрясая пакетом: - Не было Урсуса, я Гжелки кристалловской взял.
-- Где брал? - спросил Толя придирчиво, сразу отвлекаясь от Лады.
-- На набережной, - сказал человек, удивленно разводя руками.
-- Врешь все. Небось, паленая.
-- Поди спроси, - обиделся пришедший. - Тебе продавец подтвердит. Что я, себе враг, что ли... А вы тут уже пьете? А сами приезжай, приезжай... работать надо. Вот так вы и работаете.
-- Уйди, Леша, - сказал Толя раздраженно. - Вообще: позовите этого дурака из туалета! Он уже полчаса как туда пошел. Что он там делает, моется, что ли? Скажите, Лада пришла.
-- Это ты кому? - спросил Макс с любопытством.
-- Тебе, например.
Макс вздохнул и подошел к двери.
-- Влааад! - закричал он куда-то в коридор.
Издалека раздался голос Влада, постепенно приближаясь.
-- Что ты орешь, и так тут люди жалуются, молодой бизнес, говорят, у Вас тут больно голосистый... Здравствуй, Лада. Сейчас пойдем. Таня, набери.
-- Н-не трогайте Ладу вашими грязными лапами, - сказал новоприбывший Леша. - Лада - лучшая женщина...
-- Успокойся, никто не трогает, - сказал Влад. - Алло, Вадим. Здесь Лада. Сейчас придем.
Делегация из трех человек - Лада, Толя и Влад - куда-то ушла. Из-за перегородки послышалось оживленное хихиканье новопришедшего Леши.
-- Ну, как она? - спрашивал он. - Ничего, я смотрю, она держится... молодцом! А я представляешь, сегодня просыпаюсь, ну ничего не помню, слышу, в ванной шумит, я думаю, кто это у меня в ванной моется, и не помню, хоть убей, представляешь... Ну, так я же тоже старался, я даже причесочку сделал на одном месте...А этот сразу работать, работать... прям он тут над всеми начальник. Пальцы он тут будет мне раздвигать... А я еще сейчас все палатки обошел, там одни черные торгуют, а ты же знаешь, я только у русских покупаю из принципа...
-- Она мне отдала его крест, - сказал Макс скорбно и явно не слушая, что ему говорят.
-- Какой крест? - не понял Леша. - Кто она?
-- Лада, - пояснил Макс еще более упавшим, чуть не рыдающим голосом. - Она мне сейчас отдала его крест. Представляешь, что за шутки? Я прям чуть не упал. С покойника крест... и что мне теперь с ним делать?
Леша активно думал. Даже через перегородку, флюидами передавались его мысленные усилия.
-- А чего с ним делать, - сказал он наконец. - Не знаю... на шею повесь.
-- А свой я куда дену?
-- Не знаю... я весь этот ритуал как-то... свой на могилу положи.
-- Как это на могилу? Чтобы он бомжам достался? Он золотой! Кстати, а этот какой...
Леша еще подумал.
-- Ну, в землю там зарой.
-- Спасибо! Спасибо тебе, Леша! Чтоб я там в могиле ковырялся, да? Ну, молодец, спасибо тебе.