— Изменить уже ничего нельзя, Жако, — говорила Элен. — Послезавтра я улетаю в Египет. Сегодня пришла телеграмма из редакции: меня командируют в Каир. Ну–ну, это вы как–нибудь переживете…
— Никогда! — клялся он, порывисто сжимая ее руки. — Правда, мы можем скоро увидеться там…
— Пожалуй, — ответила Элен как–то безучастно. — Это будет зависеть от того, благополучно ли вы там приземлитесь…
Холодком повеяло на меня от этих слов, и все во мне как–то сразу заледенело. Итак, все кончено. Отвернувшись, я прошел к лифту, однако он почему–то не работал. К лестнице мне пришлось возвращаться опять мимо них. Я прямо–таки мчался, желая остаться незамеченным, но это мне не удалось. Я услышал сзади быстрые шаги.
— Роджер, — окликнула меня Элен, но я не обернулся.
Возле номера она все же догнала меня.
— Мы ведем себя как дети, — заговорила она. — Давай не будем больше разыгрывать обиженных.
— И будем беседовать у двери? — спросил я.
Она покачала головой. Мы вошли в мой номер, а когда я закрыл дверь, она сказала:
— Роджер, это правда, послезавтра, рано утром, я должна уехать. Мне бы не хотелось расстаться с тобой, затаив обиду.
— Мне тоже, Элен, — ответил я. — Ты действительно улетаешь?
— Редакция отзывает, и мне остается лишь повиноваться… Послезавтра утром…
Я взял ее за плечи:
— Останься, ты же свободная женщина… Уолпол говорил, что ты совершенно свободна…
— Ах, эти басни о скважине! Ты до сих пор веришь в это?
Я ничего не ответил, а только взглянул на нее. Эта женщина прямо–таки околдовала меня. Ее губы были совсем рядом, и я совершенно потерял голову.
— Я на службе, как и ты, — сказала Элен. — Мы служим тем, кто нам платит… или своему отечеству… Последнее некоторые только воображают себе.
— Я что–то не понимаю тебя.
— А так ли уж это необходимо понимать? Я уеду, и ты вскоре забудешь обо мне.
— Дай мне свой адрес, и мы встретимся в Египте.
Она высвободилась из моих объятий:
— Журналисты действительно могут встретиться где угодно.
— Где же тебя искать?
— Не знаю. Может, я сама тебе напишу.
Она села и закурила, опершись на руку.
— Элен… — сказал я и кашлянул — с моим голосом что–то произошло. — Я обыщу весь Каир, но во что бы то ни стало найду тебя!
— Это будет зависеть от того, благополучно ли ты там приземлишься….
Ее слова подействовали на меня словно холодный душ.
— Ты уже говорила это сегодня… другому человеку, — выдавил я из себя.
— Ах! — вырвалось у нее. — Я и забыла, что здесь хорошо налажена информационная служба.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил я.
— Я все знаю, Роджер. Ты ведь следишь за Уолполом.
— Ты с ума сошла!
— Не волнуйся, я никому об этом не скажу, — проговорила она и потушила сигарету.
— Элен, клянусь, ты ошибаешься!
— Ну вот, сразу же и «клянусь», — вздохнула она и встала. Подойдя вплотную ко мне, она положила руки мне на грудь и стала поправлять мой галстук.
Такое было впервые. Она еще никогда не прикасалась ко мне.
Мне ничего не остается, читатель, как признаться, что в этот момент я потерял остатки разума. В конце концов, такое может случиться с любым мужчиной, поэтому я не стыжусь своей слабости. Все было как в чудесном сне…
Остаток ночи она провела у меня.
* * *
На следующий вечер, накануне доклада начальству, произошел довольно странный случай. Ни на что не надеясь, я прибыл на свой пост и вдруг услышал шум мотора. Я тотчас заполз на вершину холма и начал внимательно осматриваться. На западе, у самого горизонта, еще алела полоска заката. При таком слабом освещении я и увидел старомодный «моррис», маленький автомобиль, какой в Никосии можно было взять напрокат по дешевке. Машина двигалась с потушенными огнями. Если она ехала из столицы, то ей пришлось сделать большую петлю вокруг Атиену, но которой вез нас во второй раз Уолпол. Если учесть, что киприотам запретили пользоваться автомобильным транспортом, то нетрудно было догадаться, что за рулем сидел иностранец.
Автомобиль остановился на значительном расстоянии от меня. Мотор затих, однако из машины никто не выходил. Тем временем совсем стемнело, поэтому я не мог разглядеть, вылез кто–либо из автомобиля или нет. Однако я прекрасно понимал, что человек, сидевший за рулем, приехал сюда не для того, чтобы побыть у подножия холма и уехать обратно. Мое сердце бешено колотилось. Прихватив автомат Томпсона, который я брал в ночные поездки, я осторожно подкрался к машине. «Наконец–то, наконец–то! Все, что ни делается, к лучшему… Еще немного, и было бы слишком поздно», — думал я.
Неожиданно у меня из–под ноги сорвался камень и покатился вниз, увлекая за собой другие. Незнакомец стремительно обернулся и как–то странно, на высокой поте вскрикнул.
— Стой, ни с места!.. — приказал я. — Стрелять буду!
В два прыжка я оказался рядом и — опустил автомат от неожиданности. Передо мной стояла Элен. На ней был плащ с капюшоном, иначе я бы узнал ее раньше по цвету волос. Зачем она здесь? Я застыл на месте, лихорадочно соображая, что же это такое. Во мне проснулись ужасные подозрения: неужели Элен — сообщница Уолпола? Я стоял как вкопанный и не мог произнести ни слова. Она тяжело дышала.
— Боже, как ты меня напугал! — вымолвила она наконец.
— Элен… — с трудом произнес я ее имя, — зачем ты здесь?
— Дорогой мой, я могу задать тебе тот же самый вопрос.
— Что касается меня, то я здесь по делам службы.