Он знал, что она пытается вывести его из себя. Он просто сидел, уставившись в телевизор.
Он сознавал, что с годами стал более привлекательным, избавившись от всего ужасного детского жира. Перемены положили конец обзывательствам и смеху детей в школе. Но для своей сестры он оставался таким же отвратительным и незначительным, как всегда.
Она ухмыльнулась.
— И к твоему сведению, я знаю, что прошлой ночью у тебя здесь была девушка. Я видела ее сумочку, а на диване пятно от губной помады, — сказала она, указывая на него маленькими глазками. — Если только ты не начал переодеваться и пользоваться дерьмовым оттенком помады. О, не то чтобы я была удивлена. — Она фыркнула над собственной шуткой.
Ее лицо снова стало серьезным.
— Ну, и кто она?
Он взял свое пиво.
Ее голос смягчился.
— Она хорошенькая?
Он взглянул ей в лицо и понял, что его сестра ревнует. Их семья была сумасшедшей.
— У нее большие сиськи?
— Да, и они очень красивые, — пробормотал он.
Ее глаза стали еще меньше.
— Ты трахнул ее?
— Трахнул. — Его начало трясти.
В комнате воцарилась тишина. Долгое мгновение спустя ее смех разорвал тишину.
— Неважно. Я не верю в это. — Она разгладила юбку и направилась к передней части дома. — Боже, как я рада, что я не ты! — прокричала она, затем позволила сетчатой двери захлопнуться за ней и ушла.
Он изучал место, где она стояла. Ее не будет до завтра. Он всегда чувствовал себя в большей безопасности, когда ее не было. Натянул резиновые сапоги и направился к задней двери.
Глава 15
Рейчел Андерсон открыла дверь в комнату сына и вздохнула. Одежда и журналы валялись на полу, и, несмотря на правила «чистоты» в их доме, на его комоде была оставлена тарелка, испачканная кетчупом, и две смятые банки из-под кока-колы.
У нее был ужасный год. Несколькими месяцами ранее она обнаружила, что у ее мужа Тома роман с одной из его учениц-подростков: Тиффани Перрон. Том, мужчина, в верности которого она могла бы поклясться всего год назад, никогда бы не сбился с пути истинного. Том, тот, кого она всегда считала прекрасным человеком, верным мужем. Сказать, что ее восприятие его оказалось ошибочным, стало бы колоссальным преуменьшением.
— Томми! — крикнула она.
С тех пор как она услышала новости о Тиффани, ее желудок никак не мог успокоиться. Подумать только, она начала посещать закусочную Люка, чтобы показать девушке, что все еще наблюдает за ней. Это стало традицией. Она приходила туда с тех пор, как узнала о романе Тома, надеясь держать молодую девчонку подальше от своего мужа. Чтобы сохранить свою семью. То, что раньше казалось умным планом, внезапно превратилось в ужасную глупость. Теперь девушка пропала. Возможно, она просто сбежала, но, тем не менее, она пропала. И почему-то эти визиты Рейчел, показались в высшей степени детскими. Даже жалкими.
— Томми! — снова крикнула она. — Я думала, ты убрал свою комнату!
Она начала собирать грязную одежду. Затем, передумав, бросила то, что подобрала, и направилась в гостиную. Неужели такой стала ее жизнь? Пресыщенная жена распутного мужа? Неуверенная в себе тридцатишестилетняя женщина, изо всех сил пытающаяся бросить вызов девочкам-подросткам? Женщина, вынужденная конкурировать с девочками-подростками?
Рейчел подумала о незаконченной рукописи, которую хранила в своем шкафу. Когда-то у нее были большие мечты, а потом она забеременела Келси. Она вышла замуж за Тома, который был на десять лет старше ее, и в своем прогестероновом блаженстве думала, что впереди не будет ничего, кроме положительных моментов. Здоровый брак, красивый ребенок, успешная карьера писателя. Но с деньгами стало туго, и она была вынуждена заняться преподавательской деятельностью. Вскоре после этого появился маленький Томми. Потом Том начал совершать свои поездки. Несколько раз в год. А в прошлом году частота поездок увеличилась почти вдвое.
В гостиной одиннадцатилетний Томми лежал на животе перед телевизором с миской сухих завтраков. Рейчел взяла пульт от телевизора, лежавший рядом с сыном, и нажала кнопку выключения. Экран погас.
Томми повернулся, все еще держа ложку в руке, его большие глаза смотрели в замешательстве.
— Ты сказал мне, что в твоей комнате чисто, Томми.
— Это так, — ответил он, его слова были медленными и ровными, как часто говорил его отец.
Она уперла руки в бока.
— Томми?
— Боже, мама!
— Боже, мама, что?
— Просто... Неужели ты не можешь хоть раз расслабиться? Ты ведешь себя так, словно небо сейчас упадет, и знаешь, что? Это не так.
Рейчел поморщилась. Это были слова, которые он много раз слышал от своего отца, Тома-старшего. Слова, которые она презирала. У нее имелась причина не расслабляться. Она совсем не была напряженной личностью с рождения, какой они ее представляли. У нее были на то причины. Хорошие, черт возьми!
— Никогда не говори мне расслабиться, Томми.
Он сел и нахмурился.
— Но ты всегда лезешь в мои дела! Меня это так достало. В комнате Келси чисто? Почему ты к ней не пристаешь?
Рейчел посмотрела на сына. С каждым днем он все больше становился похожим на ее мужа. Его волнистые светлые волосы. Его упрямый, вызывающий тон. То, как он наклонял голову, когда смотрел телевизор. Гнев на его лице. Она окинула взглядом длинные, стройные ноги, на которых теперь росло больше персикового пуха, ступни, которые, казалось, стали такими большими за ночь.
— Томми, сейчас мы говорим о твоей комнате, — проговорила она, стараясь держать свой тон под контролем.
С прошлого года в доме царило напряжение. Она всегда находилась на взводе и знала, что ее дети это чувствуют. Рейчел задавалась вопросом, знали ли они об этом романе. Городок маленький, и она уверена, что другие в курсе. Но кто? И сколько их было?
Неужели Том все еще изменяет, несмотря на то, что настаивал на обратном? Изменял ли он раньше, или это действительно случилось в первый раз? Рейчел загнала волну вопросов на задворки своего сознания.
— Этот разговор о твоей комнате, Томми, — повторила Рейчел. — Ты сказал мне, что в ней чисто.
— Видишь? Ты всегда лезешь в мои дела, а не в ее! — Он фыркнул. — Знаешь, она не так идеальна, как ты думаешь.
Рейчел приподняла бровь. Ее шестнадцатилетняя дочь Келси сильно изменилась за последнее время. Она даже стала бунтаркой, и Рейчел начала беспокоиться, все ли с ней в порядке.
— Она не такая? — Она выглянула в окно гостиной и увидела, как красивый молодой человек, который подстригал им траву, проехал по заднему двору на большой газонокосилке, что они унаследовали от ныне покойного отца Тома.
Рейчел подняла с пола подушку и положила ее на диван, размышляя, какой тактикой лучше воспользоваться, чтобы уговорить Томми поделиться с ней какой-нибудь информацией.
Через несколько секунд она повернулась к своему рассерженному сыну и сказала то, что, как она знала, хорошая мать не сказала бы.