Глаза Томми вспыхнули.
— Да, она хорошая девочка, конечно. Если ты считаешь, что хорошо вылезать из окна посреди ночи, то, да, Келси — отличная девочка. Если бы только я мог быть таким, как она.
У Рейчел перехватило дыхание. Келси вылезала из своего окна? Чтобы сделать что? И... с кем?
Она опустилась на диван.
— Откуда ты это знаешь, Томми? — спросила она, нервно теребя свой браслет.
— Видел ее. Прошлой ночью она опять это сделала. Она всегда так делает. — Томми покачал головой. — И ты думаешь, что она такая чертовски идеальная.
***
Час спустя зазвонил телефон. Это была Мирна, одна из коллег Рейчел по колледжу.
— Я просто хотела, чтобы ты знала, Рейчел, — проговорила Мирна. — О боже. Как мне это сказать?
Рейчел бросила стопку студенческих сочинений на кухонный стол.
— Что сказать? Просто скажи это, Мирна.
— Пошли... сплетни, — начала Мирна. Она произнесла слово «сплетни» так тихо, что Рейчел едва расслышала его. Однако, зная Мирну много лет, могла с уверенностью сказать, что это действительно было то слово, которое она использовала. Рейчел могла представить себе эту женщину прямо сейчас, вероятно, сидящую в своей спальне, кипящую от предвкушения, умирающую от желания сообщить ей пикантную, обидную новость.
Рейчел сглотнула.
— Сплетни? — О чем? О Томе? О Томе и Тиффани?
— Я не знаю, как это сказать.
Рейчел направилась к бару с напитками.
— Просто скажи, Мирна, — попросила она, отчаянно пытаясь сохранить самообладание.
— Сплетни о Томе... его романе.
Рейчел старалась не замечать слез в глазах, когда наливала виски в стакан. Она осушила его и поморщилась. Значит, Мирна знала об этом романе. И если Мирна знала, то...
— И теперь, когда девчонка Перрон исчезла, люди... ну, ты же знаешь, какие они. Они думают, что, может быть, Том...
У Рейчел упало сердце. Она крепко обхватила себя свободной рукой за талию и попыталась успокоиться. Ей удалось сохранить ровный голос.
— О чем ты говоришь? Ты думаешь, что это нечто большее, чем просто молодая девушка, взбунтовавшаяся и сбежавшая из этого маленького городка? Ты хочешь сказать, что думаешь, что что-то пошло не так и что Том как-то к этому причастен? Потому что, если это то, что ты говоришь, должна заверить тебя, ты сильно ошибаешься.
Позади нее послышались шаги. Затем раздался молодой голос.
— Мам, я иду к Стефани. — Рейчел обернулась и увидела свою дочь Келси, одетую в черную футболку и черные спортивные штаны, которые Том купил ей во время недавней конференции в университете.
Рейчел вдруг захотелось поговорить с Келси. Поскольку теперь казалось, что остальная часть Гранд-Треспасса была в курсе произошедшего, она хотела выяснить, что знали ее дети.
— Подожди, Мирна, — попросила Рейчел в трубку, ее голос звучал хрипло. Она прикрыла трубку дрожащей рукой. — Нет. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома. Не сейчас.
У Келси отвисла челюсть.
— Но, мама!
— Я сказала «нет», Келси.
— Черт возьми, мам! — закричала дочь, хотя они стояли всего в нескольких футах друг от друга.
— Не выражайся в этом доме, юная леди, — прошептала Рейчел, сосредоточившись на том, чтобы не уронить телефон. Ее тошнило от новостей, виски, внезапных криков.
Рейчел слышала голос Мирны, едва различимый в трубке.
— О боже. Ты не хочешь мне перезвонить?
— Но почему? Почему я не могу пойти к Стефани? — требовала ответа Келси.
— Потому что нам с тобой нужно поговорить, — прошептала Рейчел. — Когда я закончу телефонный разговор...
— Оооо! Я просто не могу дождаться, когда мне исполнится восемнадцать! — Келси закричала еще громче. — Я ненавижу твои дурацкие правила. Ты меня не понимаешь. Ты ничего не понимаешь! — воскликнула она и исчезла.
Рейчел моргнула, прислушиваясь к сердитым шагам в коридоре, затем хлопнула дверь.
— Мирна? Ты все еще там?
— Мне жаль, что приходится поднимать такую больную тему, — ответила женщина.
Конечно, ей жаль.
— Нет. Нет, я ценю твой звонок, — сказала Рейчел. — Увидимся завтра?
Последовало короткое молчание, затем:
— Конечно. Увидимся завтра, Рейчел. Выше голову.
«Выше голову? — Подумала Рейчел, бросая трубку. — Что, черт возьми, это должно означать? И как давно люди знали об этом романе? Дольше, чем она?» — Не раздумывая, она вырвала телефон с корнем и швырнула его об стену.
В доме царила тишина, когда она наливала себе следующую порцию виски. И следующую. Она, вероятно, была посмешищем всего колледжа все это время, и они все еще сплетничали о ней во время летнего семестра. А теперь это? Думают, Том может быть каким-то подозреваемым в том, что было просто бунтарской истерикой глупой маленькой девочки? Что, несомненно, было именно этим. По крайней мере, дамы в закусочной, похоже, так думали.
Ей захотелось сделать с Томом что-нибудь ужасное, по-настоящему причинить ему боль. Может быть, приставить нож к его горлу, пока он спал. Пока он спал, ему снились молодые, красивые девушки.
Что изменилось? Разве она перестала быть привлекательной? Почему она вдруг перестала делать его счастливым? Эти мысли привели ее в ярость. Она могла бы выйти замуж за многих мужчин. Но Том был тем, кого она любила больше всего. И он, казалось, был так увлечен ею. Так верен.
Но теперь они не могли даже говорить. Он держался отстраненно. Твердый, холодный. Но не для детей, только для нее. Это то, что происходит с мужчинами, когда им за сорок?
А потом еще этот разговор о том, чтобы обменять «Патфайндер» на спортивный автомобиль. Какая-то крошечная, нелепая красная штучка. Неужели он всегда был таким? Неужели она просто ничего не замечала?