— Да, пять, я думаю. Это была моя первая работа. Я всегда это ценил.
Куда делось все это время, гадала Рейчел. Она налила еще один бокал вина.
— Ты понимаешь, что за пять долгих лет мы ни разу по-настоящему не разговаривали, взрослый со взрослым? Не нашли время выпить вместе чаю.
Мак поставил стакан и вежливо посмотрел на нее.
— Нет, мэм. Думаю, мы этого не делали.
— Тогда сегодня самое время? Как поживает твоя подружка? Хейли, верно? У вас двоих есть планы пожениться?
Мак изучал свой стакан.
— Нет, не совсем.
— О, понимаю. Ну, я надеюсь, все в порядке?
Мак помолчал, прежде чем заговорить.
— Честно говоря, у нас возникли некоторые проблемы. Похоже, сейчас дела у нас идут не слишком хорошо.
Глава 41
Ближе к вечеру вторника Эрика сидела в затененной части своего гаража и усердно писала. Время от времени она в глубокой задумчивости поднимала глаза и невидящим взглядом смотрела на заросшие участки травы, многочисленные выгоревшие пятна во дворе, старую зеленую рыбацкую лодку без мотора, перевернутую вверх дном, покрытые грязью цветочные горшки, которые оставались пустыми с тех пор, как ушла ее мать.
Но она не обращала внимание ни на что. Вместо этого Эрика сосредоточилась на своем мысленном взоре. В эти дни ей не нужно было так часто использовать ритуалы своей матери. Писательство, казалось, стало для нее естественным в одночасье. Она писала быстро, опасаясь, что писательский блок вернется. Кто знает, какие опасности могут ее подстерегать.
Написание книги значительно продвинулось вперед. Ее блокнот полон превосходных заметок, и у нее было написано сорок страниц, слова приходили быстрее, чем она могла их написать.
Она делала заметки во время своих смен в закусочной, когда ходила на пирс, сидела в классе, на кладбище, везде.
Она с нетерпением ждала, когда детектив снова придет. Он уже дважды заходил, чтобы задать вопросы. Оба раза он раздражал ее, но сейчас другое дело. Теперь ей предстояло слишком многому научиться. Она даже подумывала о том, чтобы спросить детектива, не может ли она помочь ему в расследовании каким-нибудь образом. Это позволило бы ей собрать больше информации.
Позади нее послышались шаги.
— О, привет, дорогуша.
Эрика напряглась. Это была Памела.
Памела стояла рядом с проржавевшей коробкой отцовских снастей и ведром старых промасленных тряпок, держа в руках выцветшее пляжное полотенце. На ней было только бикини в черно-белый горошек. Ее костлявые плечи были загорелыми, а солнечные очки казались слишком велики для ее маленького лица. Эрика оглядела ее и впервые заметила, что большая грудь Памелы не выглядела естественной, а ее тонкие бедра покрыты целлюлитом.
— Почему ты сидишь в тени? Тебе следует погреться на солнышке, милая.
Эрика крепче сжала ручку.
— Солнце вредно для здоровья.
— Как и сигареты, и практика вуду. Но, по крайней мере, солнце делает тебя красивее, — сказала Памела и подмигнула.
Эрика отвела взгляд в сторону протоки. На противоположной стороне появились два подростка в одинаковых плавках и с надувным плотом в руках.
Памела плюхнулась рядом с ней. Расположилась поудобнее.
— Кажется, твоя книга идет лучше. Ты пишешь все чаще.
— Откуда тебе знать? Ты снова шпионишь за мной?
Памела тихонько рассмеялась.
— Нет, вовсе нет. Наверное, просто кое-что замечаю. Моя мама всегда говорила, что я самый наблюдательный ребенок в семье. Не то чтобы я научилась использовать это с какой-то пользой. — Она вздохнула. — Ну, по крайней мере, пока нет.
Эрика оттолкнулась от какой-то грязи босым носком ноги.
— Рада за тебя. Ты кажешься гораздо спокойнее, когда хорошо пишешь. — Памела вытащила пачку сигарет. Она держала ее перед собой. — Хочешь одну?
Эрика колебалась. Она глубоко вдохнула, и запахи моторного масла и мяты хлынули ей в нос. Сигареты были привлекательны. Чаевые у Люка были более скудными, чем обычно, и она вынуждена ограничивать свои собственные сигареты, большую часть дней куря окурки везде, где могла их найти. Каждый лишний цент и десятицентовик шли в ее нью-йоркский фонд.
Она взяла сигарету, и они несколько минут сидели вдвоем, молча покуривая.
— Твой папа сказал мне, что ты дружила с пропавшей девочкой.
— Нет.
— Ты ее не знала?
— Знала, но мы не были подругами.
— Ты хорошо с знакома?
— Нет. Мы только вместе работали в «Люка».
— В «Люка»?
— Закусочная на Главной улице.
— Ох, да. Твой папа говорил мне, что ты там работаешь. Что ж, если ты работала с ней, то должна знать ее довольно хорошо. Какой она была?
— Стервозная. Богатая. Шило в заднице.
— Ну, теперь история о ней звучит не слишком хорошо? — спросила Памела. Она затянулась сигаретой. Положив ее в старую банку из-под кока-колы, она задумалась. — Однажды я знала девушку, которая пропала без вести. Оказывается, она просто сбежала.
— Тиффани не убегала.
— Откуда ты знаешь, дорогуша?
— В этом нет никакого смысла. Она бы поступила по-другому, если бы сбежала.