Рейчел поставила пустую бутылку из-под вина.
— Мне открыть еще одну? — спросила она, хватаясь за свой браслет, затем снова вспомнив, что его там нет.
— Вы знаете, мне, вероятно, не следует этого делать, миссис... э-э, Рейчел.
— Почему? Мы не делаем ничего плохого. Мы просто...
— Нет, — перебил он. — Дело не в этом. Это потому, что я прочитал Хейли лекцию о вреде алкоголя. У нее сейчас действительно трудные времена, и она слишком много пьет. Даже несмотря на то, что технически мы сейчас не вместе, я все еще очень беспокоюсь о ней, и это заставляет меня чувствовать себя лицемером, понимаешь?
Рейчел не знала, что сказать.
— Кроме того, мне действительно нужно принять душ, — сказал он. — Я мог бы вернуться после...
— Не говори глупостей, — воскликнула Рейчел, похлопав по воздуху. — Ты не можешь вести машину в таком состоянии. Просто прими душ здесь. Ты можешь переодеться во что-нибудь из вещей Тома.
Еще немного поспорив, Мак принял душ. Затем, после второй бутылки вина, они начали целоваться. В своем пьяном состоянии Рейчел не была уверена, кто кого поцеловал первым. Все, что она знала — это лучшее, что случалось с ней за долгое время.
Первые поцелуи были неуклюжими и влажными, но в то же время теплыми и возбуждающими. Рейчел чувствовала вкус вина и привкус мятной жевательной резинки на языке Мака. Затем она обнаружила, что ведет его в заднюю часть дома, в свою спальню.
Там она откинула фиолетовое одеяло, расстегнула шорты, которые Мак одолжил у Тома, и потянула молнию вниз. Она начала расстегивать свою блузку и наблюдала, как Мак пристально смотрит на нее. Он, казалось, очень нервничал. Думая, что это очень мило, она мягко толкнула его вниз и прижалась к нему всем телом.
Они долго целовались, их губы были горячими и мягкими. Температура внутри ее груди и между ног поднялась, когда она поцеловала его в шею и провела руками по его коротким густым волосам.
Она погладила его.
И его дыхание стало громче.
Стянув футболку Тома со спины Мака, она посмотрела на его широкие загорелые плечи и мускулистый живот. Провела пальцем по его соску и увидела, как он напрягся.
В эти дни Том занимался сексом слишком быстро, слишком отстранено. Как будто это рутинная работа, или если бы это был только его собственный опыт. Как будто ее там нет или, по крайней мере, не должно быть.
Она подумала о бывшей девушке Мака и задалась вопросом, думал ли он тоже о ней. Насколько ее тело отличалось от тела девятнадцатилетней Хейли? Настолько старше она казалась обнаженной?
Мак поднялся над ней и запустил пальцы в ее волосы.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — прошептал он.
— Уверена, — прошептала Рейчел в ответ. И она была. Почему нет? Том изменил ей. Почему она не могла? Месть, думала она, поможет исцелить ее сердце.
Прикосновение Мака успокаивало. Почему Хейли бросила кого-то такого милого, такого заботливого? Мак был очень мужественный, но все равно оставался теплым, нежным. Таким, что Том никогда больше не станет, да и не был с самого начала.
Руки Мака были повсюду. И ее приятно удивило каким твердым он был. Она погладила его сильнее, быстрее. Задаваясь вопросом, принимала ли его девушка во внимание потребностям Мака, она опустилась, ее лицо оказалось параллельно его груди, затем его животу... его бедрам. Затем, наконец добравшись до места назначения, она заставила его застонать еще громче.
***
Второй раз оказался другим, менее нежным. Рейчел могла сказать, что он гораздо меньше нервничал, и задумалась, не сдерживался ли он в первый раз. Может быть, он думал о ней как о тридцатилетней, новом опыте, и теперь понял, что возраст — это именно то, что и есть, неумолимое число.
Он был лучше, чем когда-либо был Том. Мак двигался дольше и с гораздо большей интенсивностью.
Теперь Рейчел лежала, вытянув шею. Мак закинул ее руки за голову. Он поцеловал ее в шею, ключицу, затем спустился к груди. Он оставался там некоторое время, его язык щекотал ее ложбинку. Соски. Жар и желание были сильными. Такие же интенсивные, если не больше, чем в их первый раз.
Он поднялся, чтобы снова поцеловать ее, и она обняла его за спину. Его кожа ощущалась более гладкой, чем у Тома, даже когда Тому было столько же лет. Более плотная, более эластичная, более загорелая. Его тяжелое дыхание раздавалось теперь рядом с ее ухом. Оно снова пахло жвачкой, всегда пахло жвачкой. Когда он ее жевал? Почему она не видела, как он засунул ее в рот? Он начал опускаться ниже, и Рейчел рассмеялась.
Его губы внезапно снова оказались у ее уха.
— Ты в порядке? — прошептал он.
— Да, более чем, — сказала она, понятия не имея, почему рассмеялась. Она не хотела этого делать. Смех был как-то связан с облаком, образовавшимся в ее голове от вина. Облако, которое смягчало ее мысли, притупляло их острые, как бритва, когти.
Мак наклонился, поцеловал ее в живот и медленно спустился ниже. Используя длинные, твердые движения языка, он тщательно исследовал ее своим ртом. Когда она начала извиваться, не в силах больше терпеть, он прижался бедрами и вошел в нее.
Потом они спали на боку, их ноги переплелись, большая рука Мака обнимала ее. Они спали долго и крепко. На этот раз сон Рейчел был спокойным и непрерывным. Ее сны были о дождевых облаках. Нежные, очищающие, большие волнистые белые облака. И она ничего так не хотела, как чтобы они просто поглотили ее.
Рейчел проснулась от солнечного луча, танцующего на ее веках. Мак тихо похрапывал, повернувшись к ней гладкой спиной. Она села и повернулась лицом к окну... и вздрогнула.
Кто-то заглядывал внутрь.
Это был Том.
Глава 48
К тому времени, как Рейчел надела халат и вышла из спальни, Том был уже на кухне, открывая шкаф. Он небрежно вытащил стакан и не торопясь наполнил его водой.
— Думаю, мы квиты, — пробормотал он.
Глаза Рейчел сузились.
— У меня такое чувство, что мы далеки от равенства, Том.
Они вдвоем молча стояли на кухне, Том пил воду, которую только что налил, а она не находила слов. Она ждала чувства вины... раскаяние... что он ударит ее. Но ничего подобного. Во всяком случае, Рейчел чувствовала себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Переспав с Маком, она каким-то странным образом раскрыла глаза. Он был добр к ней, нежен, заботлив. Она снова почувствовала себя желанной и женственной и поняла, что отсутствие желания в их браке не было ее виной.
Но в чем ее вина, так это в том, что все ее внимание сосредоточилось на Томе, и где-то на этом пути она перестала любить себя.
— Ты, должно быть, удивляешься, почему я вернулся так рано? И без детей? — сказал Том.
Да, она была удивлена.
— Почему?
— Потому что хотел поговорить с тобой.
— О чем? — спросила Рейчел, накидывая халат на бедра и садясь за стол
— Ну, похоже, я пришел домой и обнаружил, что ты спишь с восемнадцатилетним…
— Двадцать один, — перебила она. — На два года старше той маленькой шлюшки, с которой ты трахался.