Я захлопываю дверь у него перед носом, прежде чем он успевает ответить. Надеюсь, я ясно дал понять, что ему здесь не рады. Он мог не понять намека раньше, но теперь он его понял, конечно.
Смотрю в окно в форме полумесяца, вырезанное в входной двери, ожидая увидеть спину Бака, когда он убирается. Но он стоит на крыльце и смотрит на меня. Похоже, он не собирается уходить.
— Что за... — говорю, собираясь снова распахнуть дверь. На этот раз я использую кулак, чтобы донести свою точку зрения. Мне нравится эта идея. Миа появляется рядом со мной, хватает меня за руку и открывает дверь.
— Бак, так приятно видеть тебя во второй раз за день, — произносит она. — Что-то не так?
Я киплю, Миа держит мой кулак, хочу ударить Бака, но они разговаривают на моем крыльце.
— Да, вообще-то. На свободе разгуливает грабитель. Шериф приходил раньше, но вас, ребята, не было дома. Думал, что сам зайду передать сообщение, — говорит он. Какой бойскаут.
— Вау, спасибо, что дал нам знать. Может зайдешь, пропустим по стаканчику на ночь и расскажешь нам больше? — спрашивает Миа.
— Я бы с удовольствием, — соглашается Бак. Он делает шаг ко мне. У него крепкие нервы. Я поворачиваюсь к своей жене. Это ее вина, опять. Ей нужно перестать неуважительно относиться ко мне.
— Миа, это наш особенный вечер. Лучшая ночь на свете, только для нас двоих, — говорю я. Выдергиваю свою руку из ее, как ребенок, собирающийся закатить истерику в переполненном торговом центре. Я беру Мию за руку. Я втяну ее обратно внутрь, подальше от Бака, если придется, но также быстро она отходит от меня.
— Да, это особенный вечер, Пол. Но Бак заботится о нашем благополучии. Если по соседству есть проблемы с безопасностью, я хочу знать, что с этим делать, и у Бака есть необходимая нам информация, — объясняет она. Моя жена спокойна, ее лицо раскраснелось, но голос тверд. Мы находимся в тупике на нашем переднем крыльце. Миа говорит Баку:
— Входи, пожалуйста. Присоединяйся к нам.
Нет, это не то, о чем вы думаете. Она не имела в виду присоединиться к нам ни для чего, кроме разговора, выпивки после ужина. Мы не свингеры, не люди «альтернативного образа жизни» или «это сложно». Нет, мы выше среднего уровня нормальных людей. Ну, в сексуальном плане я выше среднего. У меня есть дар. Одной женщины просто недостаточно, чтобы справиться со всем, что я могу дать, но я заставляю каждую женщину чувствовать себя особенной. Имеет ли это смысл?
Мне нужно сосредоточиться.
У меня кружится голова, я теряю контроль над своим домом и не знаю, что делать. Мой напряженный ум пытается придумать ответ, когда Бак входит в парадную дверь, вставая между Мией и мной. Я пристально смотрю на свою жену, но она игнорирует мой тяжелый взгляд. Миа провожает Бака внутрь. У меня нет выбора, кроме как тоже следовать за ними. Я захожу в дом, закрываю за собой входную дверь и задаюсь вопросом, что могу сделать, чтобы избавиться от этого нежеланного гостя.
— Выпьешь? — спрашивает Миа Бака, следуя за ним в гостиную. У меня нет другого выбора, кроме как идти за ней.
— Конечно, что у вас есть? — спрашивает Бак. На нем толстовка с надписью «Лейксайд», такая же, как у Мии. Темно-синяя. На нем потертые джинсы и теннисные туфли, которые на востоке называют топсайдеры. Очень морской, очень раздражающий стиль.
— Пол приготовил мне бренди, но я просто не в настроении, — она, указывает на напиток, к которому не прикасалась, стоящий на кофейном столике.
— Эта штука на вкус как жидкость для зажигалок, — выдает Бак. — Как насчет бокала вина? Красное или белое, я не привередлив.
— Конечно, — говорит Миа. — Пол? Не мог бы ты открыть немного вина и налить Баку бокал? Я тоже выпью один.
«Что происходит?» — Теперь я должен угостить свою жену и нашего нежеланного соседа вином. Мои руки сжимаются в кулаки, пока я не засовываю их в карманы и не растягиваю улыбку на лице. Смотрю на них двоих, когда они устраиваются вокруг кофейного столика.
Глава 19
22-30.
Без сомнения, с приходом Бака в комнате произошла перемена, особенно между мной и Мией, но я не могу понять, в чем дело. Да, Миа пригласила мужчину из дома через дорогу к нам, на наш романтический вечер еще раз. Но дело не только в этом. Я знаю, что это так, но не могу понять в чем же еще проблема.
И она не пьет бренди.
Я шагаю на кухню и достаю из холодильника бутылку сносного пино нуар. Мне все равно, даже если это дешевая бутылка, она для Бака. Я откручиваю крышку — да, это дешево — и наливаю Баку стакан. У Мии есть напиток, которым она будет наслаждаться со мной. Тем же, что и я. Моим.
Прохожу через столовую и на мгновение останавливаюсь. Моя жена и Бак разговаривают, их лица близко, достаточно близко, чтобы поцеловаться, пока я был на кухне. Он сидит в кресле, одном из тех, что стоят напротив дивана. Она находится в другом. Оба кресла синие. И то, и другое используется.
Меня используют.
— Твое вино, Бак, — говорю я, входя в комнату. Миа быстро встает, как будто только что поняла, что оказалась нос к носу с другим мужчиной в моей гостиной. Она подходит ко мне, и мы одновременно садимся на диван.
— Ты принес мне вино? — спрашивает она.
— У тебя есть бренди, Миа, — я протягиваю ей стакан. Она даже не сделала ни глотка.
— Я действительно не думаю, что смогу это выпить, — говорит она. — Просто схожу за вином. — Она встает и выходит из комнаты прежде, чем я успеваю среагировать. С собой она взяла бокал с бренди.
— Позволь мне, — я встаю. Когда я начинаю следовать за ней, Бак поднимается. Мы лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. Все, что я могу себе представить, это как ударяю кулаком в его ямочку, или в нос, или...
— Нет, правда, вы оба садитесь. Я сейчас вернусь, — заверяет Миа.
Бак прищуривается, но на его лице появляется улыбка.
— Давай сделаем то, что она говорит, хорошо? — он настаивает. — Не люблю отказывать леди. — Бак не сводит с меня глаз, когда садится на край синего кресла.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, слегка присаживаясь на диван напротив него. Свечи, которые я зажег для нашего романтического вечера, мерцают, искажая лицо ведущего Бака.
— Я пришел предупредить вас о грабителе, — говорит Бак. Он делает глоток вина. — Прелестно. Могу сказать, что он знает, что вино дешевое, знает, что это не совсем красиво — вино, ситуация.
— Чушь собачья, — отметаю я.
Миа возвращается в комнату, без сомнения, оценивая наше противостояние. Мы, мужчины, хищники. И мы — защитники. Как сторожевой пес — официант за ужином, Бак каким-то образом почуял что-то, запах беды, и он идет по следу, как ищейка. Но он ошибается. И единственным человеком, который может сказать ему, насколько он неправ, была бы Миа, так сказать, предполагаемая жертва.
Мой отец — он был замечательным примером для подражания, как я уже упоминал, — любил эту игру. Противостояние. Если подумать, мне это тоже нравится. Мне понравилось, когда пришлось притворяться перед полицией, что я потрясен, обнаружив своих родителей мертвыми в постели, когда набрал 911. Но теперь вы знаете, что притвориться было легко. Я просто напомнил себе, что это их вина. Им не следовало отказываться от присмотра за детьми прошлой ночью. Это была их единственная роль в жизни — поддерживать моих детей, относиться к ним лучше, чем они относились ко мне. Насколько это может быть сложно? Когда мне пришлось встретиться с Ребеккой в офисе «Томпсона Пейн», я сыграл в эту игру. Любители. Люди пытаются смотреть на меня как на подозреваемого, но я хорош, меня нелегко поймать. Я оттачивал свои навыки с раннего детства, что позволило мне выдержать пристальное внимание Дональда Пилмера, хотя, по правде говоря, ничто не помешало бы Мии выйти за меня замуж, что бы ни говорил или ни выкопал ее старик.
Я спокойно сидел на другом конце телефонной линии от Дональда, ситуация очень похожа на эту, с таким скрытым напряжением, и сказал ему, что женюсь на его дочери. Не столько просил его благословения, сколько поставил перед фактом. Я не вздрогнул, когда он закричал, что еще слишком рано, бесчестно и тому подобное. Мой голос был спокойным и сильным. Я был уверен в себе. Меня воспитывали, чтобы я справлялся с тестами, чтобы перехитрить всех. Моя мама говорила мне, что я особенный, даже когда мой отец пытался выбить это из меня. Поэтому я преуспеваю в ситуациях, подобных этой. Единственная проблема сегодня вечером в том, что я не понимаю, что происходит. Почему Бак здесь?
— Миа, — говорю я, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на свою жену. Я выдерживаю взгляд Бака. — Дело ведь не в грабителе? Почему он здесь?
— Хорошо, Пол, — соглашается Миа, а затем я слышу, как открывается ящик, и краем глаза вижу, что она открыла ящик кофейного столика. Я даже не знал, что он есть. Интересно. — Я согласна, что пришло время поговорить. Я должна начать с того, что скажу тебе, что приняла решение.
— И это так называемое решение нуждается в аудитории, помимо меня? — Я все еще смотрю на Бака, но чувствую на себе взгляд Мии.
— Да. Бак здесь, чтобы поддержать меня, как сосед и как мой друг. — Она делает вдох, выдыхает, в то время как кажется, что проходит вечность. — Я много думала, искала себя. Но все равно это так тяжело, — говорит она.
Бак, сидящий напротив меня за столом, улыбается, а затем поняв это, сжимает свою красивую челюсть. Его руки лежат на бедрах. Пальцы неподвижны.
Я не смотрю на свою жену. Я смотрю на пламя свечи, отражающееся в глазах Бака.
— Что ты пытаешься сказать, Миа? — Я не поворачиваю головы, чтобы посмотреть на свою жену. Я продолжаю смотреть на Бака.
Глава 20