Билеты привез курьер из ЦК, и тем же вечером Данилин отправился в путь. Ибо был следователь легок на подъем, а черный чемоданчик с самым необходимым — собран и ждал своего часа.
Имелся прямой рейс в город на берегу моря, но первый секретарь обкома распорядился иначе. В областном аэропорту у трапа Данилина ожидала черная строгая «Волга», которая понесла следователя прямо в обком. Там, не смотря на то, что рабочий день в учреждениях завершился, шло заседание бюро. Однако узнав о приезде московского гостя, Легушев оставил совещание на своего заместителя, а сам принял Данилина в своем огромном кабинете.
В городе установилась душная жара, окна в учреждении стояли распахнутыми. И лишь в кабинете Легушева плескалась приятная освежающая прохлада: в оконную раму была врезана техническая новинка, которую начали выпускать лишь в прошлом году — может быть, первый во всей области оконный кондиционер.
— Я ожидал, что из Москвы будет направлена целая бригада. Все же случай чрезвычайный, — заметил слегка недовольный Легушев.
— Штаты у нас не бесконечны, — ответил Данилин. — И я приехал не подменить городские, областные, республиканские органы, а лишь помочь, взглянуть на дело свежим взглядом.
— Многие товарищи склонны рассматривать происшествие, как подготовку к вооруженному мятежу, восстанию против советской власти. Быть может, патронов и мало, но вполне хватит для актов устрашения, террора.
Московский следователь потер подбородок, отметил про себя, что, пожалуй, неплохо бы побриться. Но вслух сказал:
— Это серьезное подозрение. У вас есть какие-то доказательства?
— Мне сообщают, что в городе засоряет эфир чуждой нам музыкой радиохулиган-шарманщик по кличке Лирник. Тамошняя милиция бессильна. А, быть может, это все саботаж. Быть может, просто так его хотят поймать.
— Во многих городах есть «шарманщики». Я слышал, что в приморских городах они особенно часты.
— Я вам так скажу: этот Лирник совершает идеологическую диверсию своими передачами. Затем посмотрите — почему он Лирник? Ясно, что это не фамилия. Почему он себе такую кличку взял, позывной? Я узнавал: лирники — это такие музыканты были, вроде кобзарей или бандуристов, играли на лирах — это что-то вроде ручной шарманки. Не всякий такое знает, правда ведь? Он стал Лирником — не гусляром, не балалайщиком? Я думаю, в душе он украинский буржуазный националист.
Данилин кивал и, достав из кармана небольшую записную книжку, сделал какие-то пометки.
— Я склонен думать, что работа подрывной радиостанции и воровство патронов — звенья одной цепи. А ваше какое мнение будет, товарищ следователь?..
— Составлю его на месте и поделюсь с вами, — ответил Данилин.
После беседы следователя снова ждала машина, которая понесла его из города прочь, к морю — через поля, вдоль посадок, через поселки. Обгоняли грузовики, междугородние медлительные «Икарусы» со злым едким выхлопом, редкие машины частников, которые катили к морю. На место прибыли уже в густых сумерках, практически ночью, когда через окна машины получалось рассмотреть совсем немного.
Курортный сезон находился в самом разгаре: пансионаты, гостиницы были забиты под завязку. Но Данилина поселили в небольшой обкомовский санаторий. Располагался он за городом, и пустовал практически все время за исключением выходных, когда с семьями приезжало областное руководство.
Черная «Волга» вернулась в Донецк, но к Данилину постоянно была приставлена райкомовская машина, цветом и престижностью скромнее. Следующим утром на ней он приехал в РОВД.
Его ожидали — одноразовый пропуск уже лежал у дежурного. Другой, постоянный — ожидал фотографии и печати.
-
Оказавшись на месте, Данилин сразу потребовал отвести его на место преступления. Карпеко подчинился. Туда отправились на «Волге». Прошлись по коридорам, заглянули в компрессорную, осмотрели оружейку.
— А где дверь с сейфа? — спросил приезжий.
— У нас в вещественных доказательствах.
Тем временем, к тиру подкатил желтый заводской электрокар. Пашка бодро взбежал по лестнице, намереваясь добраться до кабинета директора. Но вертушка оказалась закрыта, а путь ему преградил запоздало бдительный вахтер.
— Стой, куда прешь?..
— К директору, — ответил Павел.
— Его нет.
— Как это нет?..
— Ну вот как я есть, так его нет. А тебе чего?..
Как оказалось, держась рукой за грудь в области сердца, директор тира ушел на больничный.
— Да двигатель привезли, — пояснил Павел. — Куда сгружать?..
На шум выглянули следователи.
— Что за шум? — спросил Карпеко, внимательно оглядев Павла. — Кто хулиганит?
— Я не хулиганю. Двигатель привезли с завода вместо сгоревшего. Куда его ставить?
— А ставьте прямо на его место? — предложил вахтер.
— В самом деле, — сказал Данилин. — Было бы интересно взглянуть. Вы с ключами? Смонтировать сможете?
Задача была не из сложных и не из долгих. Двигатель походил на сгоревший словно близнец. Муфту набили на заводе, и следовало только попасть пальцами в ответную муфту, затянуть четыре болта на лапах, да подкинуть кабель, угадав фазировку. Если с первого раза угадать не получалось — следовало поменять местами два любых провода.
Вахтер нажал рубильник — загудел двигатель, завыло в трубе. Но выло как-то надсадно, тяжело, так, что вахтер, не дожидаясь команды, выключил вытяжку.
— Как у вас тут на крышу подняться?.. — спросил приезжий.
Для этого имелась крохотная металлическая лестница, которая продолжала черный маршевый ход. Но дверь туда была надежно закрыта, завалена хламом, ключи были неизвестно где, и Карпеко с Данилиным воспользовались пожарной лестницей.
Из вентиляционной трубы московский следователь извлек ветошь с такой уверенностью и безапелляционностью, словно сам туда ее положил. Карпеко, разумеется, был уязвлен — теперь это казалось ему самоочевидным. Но москвич находкой не кичился. Он осмотрелся.
Здание тира было двухэтажным, но стояло на уклоне, оттого с крыши открывался вид вполне приличный — сперва на крыши пятиэтажек, а за ними — на центр города.
— Красиво тут у вас, — сказал Данилин. — И жарко.
Спустились вниз.
— Так что, — спросил вахтер. — Будем отпускать рабочих?
— Ну а чего их тут держать?..
-
Затем москвич возжелал ознакомиться с вещественными доказательствами. Когда ехали в «Волге» к экспертам, приезжий как бы между прочим спросил:
— Скажите, вы слышали о таком радиохулигане — Лирнике?..
— Слышал, — ответил Карпеко и почему-то стушевался. — А вы откуда о нем знаете? Неужели в самой Москве о нем говорят?..
— Не в Москве, но в Донецке. Как его можно услышать?..
— Ну, вечером, в верхнем конце среднего диапазона хулиганит, — ответил Карпеко и пояснил. — Я одно время с пеленгатором ездил, дежурил.
-
…Вещественных доказательств было ровным счетом две единицы. Во-первых, уже упомянутая дверь с сейфа, во-вторых — арматурные прутья, срезанные ножовкой.
У экспертов Карпеко говорил уже вполне уверенно:
— Замок, как видите, врезной сувальдный или в простонародье — сейфовый. Поскольку все стандартизировано, ключ подбирается довольно легко. А еще больше помогает номер, отлитый на силуминовой головке. Но тут произошла накладка: замок открывается ключом номер 32, однако его где-то давно потеряли и кто-то догадался переточить 86-ой номер. Отличаются ключи незначительно — только два выступа надо подпилить. Ну так вот, получается, что воры знали, какой номер ключа, открывающего сейф, но не знали, что он переточен.
— То есть кто-то из своих?.. — заключил Данилин. — Конечно, вы проверили учеников школы, которые имели приводы в милицию. И проверка, так понимаю, ничего не дала.
— Ну да, — словно на уроке принялся докладывать. Карпеко. — Первая группа: те, кто учился в этой школе, а теперь состоит или состоял на учете в детской комнате милиции, и, особенно те, кто вернулся из мест лишения свободы. Вторая группа: осужденные за кражу или разбой, и освободившиеся за последний год. Третья — просто сидельцы как-то связанные с тиром… Слесаря, к примеру, строители. Но массив информации большой. Требуется дополнительное время на его обработку.
— А сами-то на кого думаете?
— Честно — вот не знаю. С одной стороны — преступник знал схему здания, номера ключей. С другой — слишком все гладко сработано, профессионально. С третьей — я подобного преступления припомнить не могу. Поэтому мой портрет преступника: кто-то среднего возраста, местный, но давно не бывший в городе… Почему среднего… Тут нужен был ум, а еще изрядная физическая сноровка. И еще. Патроны украли, но не взяли пневматические винтовки. Сомневаюсь, что подростки бы так поступили.
Несколько раз Карпеко вспоминал того прозрачного старика, которого встретил с дедом Колей. Но вряд ли тот старик бы лез по пожарной лестнице. Да и со слов деда Коли гость уже покинул город.
Данилин менторски улыбнулся:
— Вы явно недооцениваете нашу молодежь. Я вот что думаю… Патроны — что шило в мешке, сильно их не спрячешь. Будут они рваться наружу. Хотел бы я сказать, что их украли для охоты, но врать не буду. Неудобно с таким охотиться: птицу лучше бить дробью, против кабана такая пулька и вовсе бессильна.
— На зайца сгодится, — заметил Карпеко. — Чтоб шкуру сильно не дырявить.
— Сгодится, — согласился Данилин. — Но я все же думаю, что патроны украли из хулиганских побуждений подростки. И для нас это был бы самый лучший вариант. Стрелять они будут из чего-то простого, однозарядного, неточного — одним словом, из «дуры». Причем, ждать они не станут, и стрельбу следует ожидать вскоре. И как только она начнется — мы их поймаем.
— А если не начнут?
— Тогда наше дело плохо… Следовательно, милостей от природы не ждем, будем проверять на причастность. У вас же есть осведомители в неформальных молодежных группировках?
— Конечно.
— Устройте мне встречу.