Мир, если верить глобусу и другим картам — велик. Время, согласно некоторым теориям, так и вовсе бесконечно. Меж тем, человек проводит свою жизнь на крошечной дуге между вчера и завтра, между работой и домом. И осуждать человека надо не за семь смертных грехов, а за нежелание выйти за указанную траекторию.
А бывает так, что человек сдержан обстоятельствами. Советский Союз очень не рад перетеканию трудовых ресурсов. Съездить куда-то в отпуск можно, но денег обычно хватает лишь на отдых в деревне у речки. Для путешествий за границу у граждан СССР есть телевизионный «Клуб Путешественников» с добрейшим Сенкевичем. А простым трударям путь за кордон заказан. И вопреки заверениям «Международной панорамы», живут люди там неплохо. Иначе почему за границей остаются многие, а вот на родину Октябрьской революции стремятся проникнуть разве что шпионы?
— Я все же полагаю, что надо нам сперва сидеть на заднице ровно может год, а то и два, — рассуждал Пашка, пока Аркадий что-то рисовал на миллиметровке. — А потом сваливать в Батуми разными дорогами. Сначала я, а потом ты подтянешься. А я к тому времени разузнаю, что, где и как, сведу знакомство с контрабандистами, и сбежим мы за кордон.
— А на месте нельзя остаться? — спросил Аркадий, не особо вникая в рассуждения товарища.
— Ну ты даешь, командир! Как это — на месте?.. Тебе же и копейки тут не сможешь потратить. Если тебе деньги не нужны, так отдай мне.
Все было так. Украсть деньги — это одно. Другое — уйти с ними. Но совершенно третье — их потратить. И желал ведь Аркадий не много — купить себе если не машину, то мотоцикл с коляской. Но не какой-то «Восход», а непременно «Яву». Но ведь пристальный государственный взгляд будет считать каждую копейку, потраченную всеми подозреваемыми.
Подозреваемыми…
С одной стороны — а с чего бы их подозревать?.. С иной… Изначальный успех окрылял. Быть может, ограбление тира не было идеальным преступлением, но оно определенно было хорошо сработано. И был соблазн впасть в грех самоуверенности.
— А если нас найдут?.. — спросил Аркадий, прокладывая на бумаге прямую линию.
— Не найдут.
— Почему?..
— Да тут все просто, командир. Менты начнут после ограбления всех судимых перетряхивать, и меня в том числе. Но сидельцев на заводе много, потому я затеряюсь на их фоне. Сочтут, что это такое дело — не по моему полету. Тут, главное, на завод вернуться, прежде чем начнут перетрушивать. Я на велике доеду до трампарка, брошу его в кустах, а сам через дыру в заборе. Даже если немного не успею — ничего. Скажу, что дрых где-то.
План требовал еще уйму мелочей. Следовало где-то спрятать деньги, сначала на быструю руку, а после — основательно, чтоб в тайнике они могли пролежать и год и другой. Впрочем, долгосрочное хранилище могло и подождать. А что касается первого схрона, то по краю поселка, вдоль кладбища, а после по Сельскохозяйственной улице шел коллектор, через который завод сбрасывал ливневые стоки в реку. Аркадий запланировал спрятать деньги там. Дети и подростки туда не лазили — отпугивал жуткий запах.
-
В армии ему не давали потолстеть, да и в детстве Аркаша был подростком щуплым, жирок набрать не успевал за играми. Бывало, на каникулах заскочит в дом поесть простой суп-кандер, который готовила бабка-покойница, и опять на улицу.
А вот, работая на заводе, Аркадий стал замечать, что иные брюки вдруг становились малы — особенно после выходных. Давала о себе знать размеренная жизнь: завтрак, обед и ужин — причем все дома.
Но после смерти матери стал он худеть: с Пашкой сидели допоздна, просыпались в последний момент, не успевали позавтракать и пили на работе горчайший ячменный кофе без сахара, который не столько бодрил, сколько злил.
И мысли становились быстрыми, злыми. Планирование давалось легче, словно мозг перестраивался. Впрочем, появился иной взгляд на методы. Как мир к нему жесток, так и он будет к миру.
В очередной раз кронциркулем замеряя расстояние от административно-бытового корпуса до заводской проходной, Аркадий сообщил:
— Нам нужен больной. Причем надо бы чтоб он заболел в определенное время.
— Мы можем попросить кого-то изобразить инсульт?.. — предположил Пашка.
— Нет. Тогда он станет соучастником. Его догадаются опросить.
— Ну а, положим, если я гайку на кого-то сброшу с верхотуры?
Аркадий задумался, но предложение отверг.
— Ты можешь убить человека. Это слишком. Тем более, за покойником «скорая» не спешит.
-
Чтоб удобней было ожидать, Сергей составил несколько стульев, а когда проснулся, оказалось, что софиты на стадионе уже выключены, и поле освещают лишь дежурные фонари. Рядом сидел Данилин, смотрел, как Карпеко спит, и вид у москвича был кислым. Можно было ни о чем не спрашивать, однако Сергей поинтересовался:
— Ну как все прошло?.. Нашли?
— Что-то нашел. Но не то, что надо…
-
Учительница была красивой и молодой. В школу Мария Александровна пришла в позапрошлом году, сразу после института. Старшеклассники были ненамного ее моложе и относились первое время к ней как к сверстнице и подруге с вытекающими последствиями и заигрываниями.
Но Мария Александровна быстро осадила здешних балбесов, создала себе авторитет.
И ученическая симпатия сменилась обидой.
— Представляешь, она мне говорит: «А голову ты свою дома не забыл?» — обсуждали в школьных курилках старшеклассники учительницу.
И вот на одном из перекуров появилась мысль: а хорошо бы сбить спесь с училки, довести ее до истерики и визга, показать, что голову не забыли, нет.
Пластмассовый школьный скелет по прозвищу Жорик для этого не годился.
К лету мысль у Знахаря превратилась в замысел, а после обрела черты плана. Украсть голову из морга оказалось затруднительным, откопать труп на кладбище показалось слишком тяжелым.
А тут еще свой шалаш в пойме реки построил бездомный. Пил он тихо, но поселковый народ грешил на бича. Говорили, что крадет он кур да и все, что плохо лежит. Короче, никчемный никому не нужный человек.
И вот в один майский день школяр явился к бездомному и поспорил, что тот не выпьет бутылку водки залпом. Поспорили, кстати, еще на две бутылки горькой, только бездомный их, разумеется, не получил. Когда бич упал, сраженный алкоголем, юноша без лишних церемоний тесаком и пилой отделил голову и кисти несчастной жертвы. И, вспоров живот, столкнул тело в реку. Что называется — концы в воду. Только позвонок пес бродячий успел утащить.
Далее все было просто до безобразия. До нового учебного года было далече, и добычу как-то требовалось сохранить. Напрашивался вариант заспиртовать голову — но где школьнику взять столько спирта? И на помощь пришел учебник истории — кто сказал, что школа не дает нужных знаний? Русским по белому было напечатано, что древние египтяне при бальзамировании использовали раствор селитры.
Было в том убийстве еще немного от дерзости — сможет ли он убить и препарировать человека?.. Годиться его цинизм для врачебного дела?..
Мамина радость, папина гордость, в душе — бунтарь по кличке Знахарь, мечтающий о мотоцикле и собиравшийся поступать в донецкий мединститут, оказался убийцей. Мальчишка даже не до конца понимал свою вину — ведь он, вроде санитара леса, убрал ненужного человека.
-
— А я ведь должен был догадаться, — корил себя Сергей. — Человек, которого никто не кинется… Бездомный, неизвестный.
Если иной бич исчезал, его, как правило, никто не искал. Ведь документально этого человека не существовало.
В самом деле: никто не знал имени убитого.
Данилин сделал хорошую мину при посредственной игре. Сообщил всем, включая футболистов, что в результате операции раскрыто убийство, а также несколько преступлений поменьше — дактилокарты действительно пригодились.
Карпеко планировал изобразить обиду и не разговаривать с Данилиным до конца недели, но работа требовала взаимодействия.