Прогулку с Порохом пришлось начинать ещё раньше обычного — в темноте. Долго не катались — снегопад и резкий ветер вместе образовали такую метель, что в парке можно было запросто потеряться. Конь будто чувствовал возбуждение и беспокойство хозяина, домой нёсся без понуканий, грохоча подковами о булыжник и выдыхая густые облака пара. Орсо сам не понимаю, по какому поводу с раннего утра не может усидеть на месте. Ну, гости, ну и что? Привыкший разбираться в причинах своих ощущений, он старательно раскладывал по полочкам всё, что ожидалось. Копаться пришлось долго: Матео, старый приятель… Ада — непонятно, что он на самом деле думает об Аде… но это нас не касается, это его дело… будет спрашивать о планах на дальнейшую жизнь — да есть у нас планы, весь стол в кабинете завален… ещё эта его дама… Вот оно! Дама. У Матео, вечно стеснительного, тихого Матео появилась дама, а Орсо, всегда считавший себя не последним среди сверстников, девушкой не обзавёлся. Да и где бы её можно было встретить, безвылазно сидя дома?
Ада уже колдовала над завтраком, и Орсо почувствовал себя виноватым: ладно что сам вскочил ни свет ни заря, ещё и опекуншу заставил подняться! Однако Ада была весела и совсем не смотрелась сонной:
— А, господин Травенари! Вы не находите, что сегодня прекрасная погода? — спросила женщина, изображая томную светскую красотку.
— Нет, не нахожу! — рассмеялся Орсо. — Стоило остановиться, и вокруг Пороха наметало сугроб в конский рост.
— Тогда наливайте себе какао, пирожки будут готовы через десять минут. А потом займёмся ногой! Бараньей, естественно.
— Хорошо… — Орсо радостно вздохнул и устроился поближе к печи. Встать на исходе ночи, проехаться по метельным сумеркам на любимом коне и вернуться в тёплый дом к завтраку… в этом есть что-то от состояния, которое принято называть счастьем!
Время до полудня надо было занять чем-то полезным, хотя бы для того, чтобы унять глупое волнение. Сосредоточиться на книгах получалось плохо — через час Орсо в третий раз поймал себя на том, что вскакивает из-за стола каждый раз, как под окном раздаётся звук проезжающего экипажа. Довольно метаться! — приказал он себе, снова сел за стол и углубился в тригонометрию. На этот раз его хватило ещё на час, и от занятий не отвлекли ни запах жарящейся баранины, который уверенно вполз на второй этаж, ни стук в оконный переплёт — снегири очистили рябины под окнами и решили попытать счастья в доме. А потом он услышал сдавленный женский крик. Ещё не задумавшись, что делает, он уже оказался на лестнице со шпагой в руке, ожидая любой пакости. По крайней мере, так казалось, пока пакость не явила себя во всей красе.
Сперва Орсо не понял, что творится в доме, ещё минуту назад таком мирном. Паоло запирал парадную дверь на засов — настоящий тяжёлый деревянный засов! Коринна металась с веником в одной руке и совком для золы в другой. Холл первого этажа заполняло паром, валившим из двери чёрного хода; на двери, удерживая её открытой, повис Ринальдо, а из клубов пара медленно выплывал Джианни, таща за собой по полу что-то большое и тяжёлое. Ада тоже была там, Орсо слышал её резкий голос, но саму женщину не видел. У самых сапог Джианни показалась куча какого-то тряпья, потом чья-то голова… До Орсо дошло, наконец, что творится, он прыжком преодолел лестницу и, отбросив шпагу, кинулся помогать. Вдвоём они заволокли в холл неопрятную тряпку — то ли драный плащ, то ли видавшее виды одеяло, на которой, как на волокушах, лежал человек. Ада шагнула следом, отряхивая снег с домашних туфель, Ринальдо, наоборот, нырнул наружу и захлопнул за собой дверь. Остальные мужчины собрались вокруг лежащего, и Ада незнакомым решительным тоном приказала:
— Ко мне. Коринна, дверь!
Втроём тяжёлое тело удалось даже поднять. Служанка торопливо распахнула дверь в спальню Ады, нежданного гостя внесли туда и уложили на ковёр. Ада твёрдой рукой взяла Орсо за плечо:
— На пару слов. Ненавижу объяснять второпях, но придётся.
Опекунша, оставляя на коврах мокрые следы, вела воспитанника в гостиную, встала так, чтобы говорящих было не видно из окна:
— Орсо, никто не должен знать, что у нас такой гость. Обещаю — я расскажу всё, что знаю, но не сейчас. Ему нужна помощь, и срочно, и я не могу отвлечься ни на что другое. Я примерно знаю, что и как нам теперь делать, но только примерно… — Она замолчала, провела ладонью по лбу, словно снимая паутину. — Если придёт почта или кто-нибудь будет спрашивать меня, — вы хозяин в доме. Хозяйка больна и не принимает гостей — вот и весь ответ. Будут настаивать или расспрашивать — придите в гнев и гоните всех дрянной метлой с порога. Где найти метлу, Коринна покажет. — Почудилось, или она ещё и шутит? Нет, улыбается бледненько. Что же происходит?
— А… но Матео!.. Может быть, послать письмо… ну, отложить?..
— Уже поздно. Да и вопросы появятся… Нет, эти гости меня не беспокоят, к тому же они — ваши. Я выйду поздороваться, но много времени им уделить не смогу, сами понимаете, — Ада виновато развела руками.
— Ничего, мы… я найду чем занять гостей!
— Вот и прекрасно. Обедать будете без меня. Коринна способна хотя бы разогреть мясо… я надеюсь?
— Да… хорошо, я понял. Хоть об этом-то не переживайте, — не удержался Орсо и прикусил язык. Но опекунша не обиделась:
— Договорились. Обед — на Коринне, приятная обязанность выставлять за порог нежеланных гостей — на вас.
Ада скрылась в своей спальне, Орсо подобрал брошенную в небрежении шпагу и побрёл наверх. Предсказание полковника сбывалось: жизнь стала «весьма непредсказуемой». А что, собственно, толку в предсказуемости!
Вернуться к учёным занятиям толком не удалось: стоило Орсо сесть за книги, как в дверь (на сей раз парадную) решительно заколотили. Орсо перегнулся через перила:
— Джианни, откройте! Я сейчас!
Когда он спустился в холл, луж воды на полу уже не было, а Джианни, кланяясь, распахнул дверь перед пожилым полным мужчиной в полицейском мундире. Вместе с ним в дом незваным ввалился целый сугроб и мгновенно начал таять. Вошедший величественно отряхнул с эполет сугробики поменьше, полетел мокрый снег.
— Ррразрешите!.. — взревел гость так, что дрогнули стёкла. Орсо, вспомнив, что посетителей положено выдворять, кинулся к полицейскому, вытаращив глаза:
— Прошу вас, умоляю! Тише! — И, оглянувшись опасливо на дверь гостиной (к счастью, закрытую), добавил интригующим шёпотом:
— Мигрень!
— О… — полковая труба заглохла, и дальше полицейский чин изъяснялся тоже шёпотом, от которого качались канделябры. — Прошу меня простить, господин…
— Травенари, — представился Орсо. — Я воспитанник госпожи Анлих. Я понимаю, у вас наверняка срочное дело, но… видите ли… с утра ходим на цыпочках — мигрень…
— Ох уж эти женские мигрени, — полицейский сочувственно вздохнул; картина в простенке между дверями кухни и столовой дрогнула и покосилась. — Что ж, тогда не смею беспокоить. Я лишь хотел лично предупредить госпожу Анлих: в квартале сегодня замечен вор. Стащил чемодан у пассажира на станции дилижансов и скрылся во дворах. Мы, конечно, приложим все усилия к поимке негодяя, но граждане тоже должны соблюдать бдительность! — Обладатель трубного гласа приосанился. — Бдительность — лучшая защита!
— Благодарю за предупреждение, — чуть поклонился Орсо. — Я передам госпоже Анлих, что вы лично приходили предупредить об опасности.
— Передайте, будьте так любезны, — кивнул полицейский. — Скажите, что капитан Перрони желает ей скорейшего выздоровления.
— Непременно передам! — заверил юноша, ещё раз покосившись на дверь гостиной. — Непременно!
Капитан удалился, на прощание впустив в дом ещё немного снега. Похоже, чтобы открыть дверь Матео, придётся вылезать из окна и расчищать крыльцо! Если, конечно, Матео рискнёт приехать в такой снегопад.
Орсо перевёл дух, глядя на дверь, прочно отгородившую капитана с его непонятной заботливостью. Впрочем, его история про вора была примерно столь же убедительна, как мигрень.
Из спальни Ады воровато выглянул Паоло, убедился, что нежеланный визитёр ушёл, вытащил неаккуратно свёрнутый тюк каких-то тряпок и понёс их к чёрному ходу. Рассудив, что его помощи попросят, если понадобится, Орсо ушёл из холла в гостиную. Снова засесть за учёбу нечего и думать: теперь кроме ожидаемых гостей, он волнуется ещё о неожиданных.
Паоло вернулся в спальню с кадушкой воды, провожаемый ворчанием Коринны — не успела она вытереть насухо пол, как этот неотёсанный балбес опять натоптал! Орсо с тревогой прислушался — не удастся ли понять, что творится за дверью. Но ничего услышать не удалось. Остаётся только надеяться, что Матео со своей девушкой не наткнутся в холле на что-нибудь, чего им видеть не стоит… А вот и они!
Решение открыть входную дверь самому было совершенно верным, хотя на пороге вновь был на Матео. Двое осыпанных снегом и очень подозрительных субъектов стояли на крыльце и, когда дверь распахнулась, откровенно попытались заглянуть, а то и просочиться внутрь. Но Орсо быстрее сообразил, что к порогу вновь принесло не тех; он решительно шагнул навстречу посетителям, не дав им сунуть нос в холл. Разбираться, кто это и что им нужно, было некогда, поэтому он набрал в грудь побольше воздуха, заорал:
— Что вам тут надо? Опять побирушки?! А ну пошли вон! — и захлопнул дверь, оставшись снаружи.
Два сугроба попятились, но не отступили.
— Он сюда забежал, я точно помню! — забормотал один, помельче, другому, тыкая пальцем к дверь. — Точно!
— Нехорошо, господин, нехорошо, — заныл второй, повыше и потолще, — нехорошо прятать воришек, а то, знаете, люди с ног сбились, разыскивая, а вы… нехорошо…
— Что?! Шпики?!! — взревел Орсо, и уж здесь-то не было необходимости изображать гнев — он был самый настоящий. — Ищейки?! Не потерплю! Эй, парни! — крикнул он в дверь, приоткрыв щёлочку, — а ну сюда! Пистолеты я зарядил!
Шансов на то, что Джианни и Паоло услышат, не было — к счастью или к сожалению, Орсо не взялся бы сказать. Появись они не вовремя, ищейки сообразили бы, что дело нечисто. Но соображать они не стали — услышав о пистолетах, оба развернулись, как по команде, и припустили бегом, торопясь свернуть за ближайший угол. Бежать по снегу было непросто — удерживая равновесие, тот, что повыше, взмахнул руками, и Орсо заметил блеск ножа.
— Ещё раз увижу вас тут — сообщу лично капитану Перрони! — грозно пообещал напоследок юноша и скрылся за дверью. Прислонился к ней спиной с внутренней стороны и стоял с минуту, пытаясь отдышаться. Только сейчас до него дошло, что он без шуток мог остаться там, на крыльце, получив ножом в живот… И слуги вряд ли нашли бы его достаточно скоро.
А капитан непрост, если это он послал сюда этих двух клоунов. Что ж, если ему очень надо, пусть получит их отчёт и, если явится снова, то попозже — когда освободится Ада! Судя по его манерам, их с хозяйкой дома нельзя назвать добрыми знакомыми, а тогда капитану не позавидуешь… Выводить Аду из себя — рискованное искусство, примерно как бегать по канату, только за это не платят! И раз уж началась такая «непредсказуемость» (спасибо полковнику за удачное слово!), надо привыкать не выходить из дому без оружия. Да и в доме держать что-нибудь наготове, благо законы Анздолы позволяют защищать жилище всеми доступными средствами, вплоть до убийства навязчивого гостя.
В дверь снова постучали, Орсо рванулся было в гостиную — за пистолетами, висящими над камином, — потом сообразил, что они наверняка не заряжены, а тыкать незаряженным оружием в кого бы то ни было отменно глупо. Тут ему наконец пришло в голову простое и изящное решение: он выбежал в кухню и выглянул в окошко, наполовину занесённое снегом. Страхи оказались напрасны: на крыльце стоял Матео, поддерживая под руку закутанную в плащ девушку.
Орсо распахнул дверь:
— Прошу в дом, скорее!
Свистящая снежная муть осталась снаружи, подбежавший Джианни принял ученическую шинель Матео и плащ девушки, и Орсо проводил замёрзших посетителей в гостиную, к заранее протопленному камину. Любимое кресло Ады стояло ближе всего к огню, и Орсо церемнно усадил туда гостью. Она оказалась хорошенькой: невысокого роста, с приятной фигурой, внимательные и ясные серые глаза смотрели на мир лукаво и с любопытством, на розовых губах то и дело появлялась мимолётная улыбка.
— Вот, Роза, — волнуясь, произнёс Матео, — познакомься: это мой школьный друг Орсо. Орсо Травенари.
— Т-травенари? — переспросила девушка и вдруг мгновенно покраснела. — Я… простите, я… Матео, ты должен был мне сказать! Должен! — В её голосе слышалось настоящее отчаяние.
— Да что случилось, Розетта? — Матео совершенно растерялся и глядел на Орсо, умоляя о помощи.
— Прошу прощения, — удивился хозяин, — он что, не сказал, к кому вы идёте?
— Не сказал! — призналась Роза. — Хотел сделать мне сюрприз…
— Сюрприз удался, судя по всему, — рассмеялся Орсо. — Что же в этом плохого?
— Ничего… нет, ничего плохого, но… я не знаю, что вы обо мне подумаете…
Теперь уже Орсо смотрел на приятеля вопросительно и непонимающе.
— Э… — выдавил наконец Матео, — позволь представить тебе… ну, в общем… позволь представить Розу Каленти.