Дворец был почти пуст; изредка в переходах и проходных залах мелькали какие-то люди — не то слуги, не то редкие обитатели. Будто бы с окончанием королевской истории Андзолы благодать монаршей власти покинула Кончилле…
Зал с фонтаном был хитроумно перегорожен дюжиной колонн, изображавших пальмовые стволы с капителями-листьями. Фонтан молчал — хитроумно устроенные в подвалах наносы сейчас не работали. Тёмное платье Ады Орсо заметил на боковой лестнице, такой же спиральной, как и главная. Обогнув две колонны, он выбежал к лестнице и остановился. Ада стояла на третьей снизу ступеньке, а на пятой, чуть выше неё, высокий человек в праздничном светлом костюме держал у её головы пистолет.
— Господин диктатор, рад вас видеть лично, — насмешливо произнёс он.
— Беги, малыш, — выдохнула Ада. — Беги отсюда, скорее.
— Не спешите, — усмехнулся незнакомец. — Вы ведь не захотите оставить госпожу Анлих в моих грязных лапах? Вы уже пожертвовали жизнью ради вашего приятеля, но там вас обманули, а здесь… как видите, всё взаправду.
— Вы кто? — устало спросил Орсо. Вот тебе и спираль… Вот тебе и приехал домой!
— Зовите меня брат Порпорино, — осклабился тот. — Разговор у меня краткий — временем я, увы, не располагаю, а не то непременно продолжил бы беседу с вами в стиле брата Бьянко… Сдайтесь мне, и она, — ствол пистолета небрежно качнулся, — уцелеет. По крайней мере, сейчас.
— Не надо, сын, уходи, — по-прежнему тихо попросила Ада. Она была бледна, как мраморная статуя на площади, только неизменные гранаты в ушах горели, как далёкие звёзды.
— А может, она и права… — вслух задумался «брат Порпорино». — Вы больше не нуждаетесь в опеке, не так ли? Вы сын Творца и можете поступать как возжелаете…
Орсо неторопливо шагнул к лестнице. Снял шпагу, положил на мозаичный пол. Следом отправился его любимый пистолет.
Это всё.
— Верю, — великодушно согласился «брат Порпорино». — Нож в сапоге вам здесь не поможет. Будьте так добры, ещё шаг вправо от колонны, иначе мне не удобно стрелять.
Краем глаза Орсо заметил выше него на лестнице движение; еле слышный шелест платья привлёк и внимание врага. Тот покосился за спину, но головы не повернул — всецело был сосредоточен на своих жертвах. Впрочем, беспокоиться ему было не о чем: Орсо видел, кто стоит на лестничной площадке. Её Величество Мария: в сером траурном платье, в простой шали, покрывающей белоснежные волосы, с опущенной головой. «Брату Порпорино» она не опасна, он это понял.
Вот и кончились все его трудности и опасения: как теперь быть со страной, с пришельцами, с изменниками… Он закончил свою работу, больше сын Творца здесь не нужен. Пусть бы только оправдались надежды Марко на революцию. Тогда всё не зря.
— Орсо, родной, уходи, — шёпотом умоляла Ада. — Уходи, малыш, не слушай его…
— Ещё ближе, пожалуйста, — издевательски вежливо прозвучал голос «брата». Рука с пистолетом немного дрогнула — всё же тяжело долго стоять вот так неподвижно… Впрочем, расстояние между ним и Адой достаточно велико, чтобы она успела схватить его руку, но достаточно мало, чтобы выстрел всё равно нашёл цель.
Орсо шагнул ближе… вспышка оранжевого огня ударила, казалось, прямо в глаза, грохот раскатился по пустому дворцу, десятки раз подряд повторённый эхом. «Брат Порпорино» выпустил пистолет и растянулся на ступеньке, словно тряпичная кукла. Ада брезгливо отступила, и тело покатилось вниз по лестнице. Орсо, как во сне, смотрел за спину Ады; королева неторопливо опустила свой пистолет, из дула ещё поднимался дымок. Женщины Балатара не стареют.
Ада, кажется, тоже что-то поняла, обернулась — и начала оседать на белый мрамор. Орсо бросился к ней и успел подхватить, чтобы не ушиблась о холодные ступеньки. Королева медленно, как на похоронах, спускалась вниз, бесшумно и торжественно. Орсо поднял неожиданно лёгкую Аду на руки (раны снова заныли, но хоть ноги держат) и сделал два шага навстречу Марии. Она молча прижала к груди его голову, стоя на ступеньку выше.
— Я же говорила — Он нас уже благословил, — раздался её молодой переливчатый голос. — Благословил нашей дочкой и тобой, малыш.
Для деловых встреч Орсо нашёл себе дом недалеко от площади Трёх дев — не всех, кто жаждал с ним увидеться, стоило пускать в Кончилле. Да и, в конце концов, это не его жилище — неприлично… На первом этаже устроились канцелярия диктатора и охрана — на охране настоял Тоцци. На втором обитали сам Орсо, Ада, Зандар и бездомная Миннона. Родольфо, у которого тоже не было столичного жилья, пока некуда было привезти невесту…
Орсо тщательно проследил, чтобы посторонние люди не имели доступа в дом дальше приёмной. Охрана, писаря, курьеры — все были свои, из Освободительной армии. Саму же армию пришлось распустить — её задача выполнена, война окончена, и теперь в распоряжении диктатора регулярные силы Андзолы. Там ещё непочатый край работы, но армия — это его, диктатора, инструмент. А пока что надо решить все дела с возможными союзниками.
Старый полковник сообщил полезные вещи: несмотря на отречение Джакомо и его показательный отъезд в Девмен, роялисты в Андзоле остались, и в изрядном количестве. Противостоять им сейчас мог только диктатор, зато поддержку они в состоянии найти в самых разных местах. Да хоть у тех же пришельцев — их ведь под корень пока не извели, бегают где-то, плетут коварные планы. Не из одних же «братьев» они состоят. Ловить пришельцев надо, но это дело не одного дня и даже, быть может, не одного года… Пока в дом на площади собирались приглашённые для разговора самим диктатором, с чёрного хода к нему провели «брата Джованни».
Кроме Орсо, при разговоре присутствовал Матео; во-первых, они с Манфредо были неплохо знакомы, во-вторых, старому приятелю Орсо поручил возглавить особый трибунал по пришельцам. Матео изумился, но спорить не стал: кто хотел служить стране? Вот тебе и повод.
Удивить арестованного диктатору удалось: встретить сразу двух бывших соучастников «преинтереснейшего общества» в качестве вершителей своей судьбы он был не готов! Но положение оценил, пожалуй, верно — строить из себя высокородного аристократа было несколько поздно. Вид у Манфредо был больной, синяки под глазами и дрожащие руки остались на память о декаде в джеризской тюрьме. Возвращаться туда ему совершенно явно не хотелось.
— Армини, — неприятным голосом начал Орсо, — вы зря пропустили то собрание, когда «брат» Мауро сознался в убийстве одного из общества и ещё в некоторых своих крайне достойных деяниях. Услышь вы его тогда, возможно, ваша судьба была бы попроще… Не знаю, какой бес вас дёрнул опозорить своё аристократическое достоинство и связаться с уголовщиной, но дело сделано, и в итоге я вас продал.
Армини вздрогнул, дёрнул головой:
— К-кому?
— Маршалу Касересу.
— Но… он же сдался!
— Нет, Армини, он не сдался — он выполнил свою часть соглашения. Если вам в тюрьму не приносили газет, перескажу на словах: вы участник политического заказного убийства, и условие освобождения Джеризу — ваша показательная казнь.
При этих словах вздрогнул уже Матео; «Брат Джованни» это не заметил — он был всецело занят собой.
— Вы… это незаконно…
— Да что вы! А давайте спросим знатока закона — господина Квалоти?
Матео сглотнул, прокашлялся:
— Ну… вообще-то… — Он косо глянул на Орсо, и тот незаметно для арестованного подмигнул ему; Матео немного успокоился:
— При доказанном участии в преднамеренном убийстве с особой жестокостью, совершённом по предварительному сговору, каждый из участников может быть приговорён к смертной казни — это преступление из числа особо тяжких и оскорбляющих нравственность. Но при этом, — Матео придвинул к себе блокнот со своими записями по делу, — дело каждого участника преступления рассматривается особо, и приговоры могут быть разными.
— Иными словами, — Орсо кивком поблагодарил правоведа, — если будет доказано, что вы не главный участник убийства…
— И как… — у Манфредо окончательно сел голос — поверил, наконец, что два бывших приятеля готовы приговорить его к виселице! — Как я могу… это… д-доказать?
— Сдайте убежище Саротто. Скиччи уже казнён, а вот ваш главарь…
Манфредо помотал головой:
— Я… я не знаю!
— Жаль, — Орсо поднялся из-за стола. — Конвой! Можно уводить.
Армини рванулся следом:
— Подожди! Подожди же, Орсо, но я…
Орсо обернулся, словно вдруг вспомнил о его существовании:
— Можете ещё что-нибудь предложить?
Матео пошевелился на стуле:
— Сотрудничество с трибуналом могло бы…
— С трибуналом?! — Армини подскочил. — Но… это же не военное преступление, это же… почему трибунал?!
— Это не тот трибунал, — усмехнулся диктатор. — Вы что-то можете ему предложить, мэтр Квалоти?
Матео, внезапно произведённый в новый ранг, снова заглянул в записки:
— Особый трибунал по делам организации заговора может ходатайствовать об замене смертного приговора перед гражданским судом, если виновный даст согласие на сотрудничество.
— И что… что я могу?..
— Вы знакомы с «братьями» и их сообщниками в Андзоле, — объяснил Орсо внушительно, как несмышлёнышу. — Сдайте их — и будете жить. А если ваше содействие будет особенно успешным, вам и тюремный срок можно будет сократить… Хотите попробовать?
Манфредо кивнул, облизывая губы.
— Подпишите вот здесь, — Матео придвинул ему заполненный бланк, уже с печатью диктатора, поставил рядом чернильницу с торчащим из неё пером. — И приступим завтра же. Думайте, что вы можете сообщить следствию.
Когда Армини увели, Орсо провёл руками по лицу, опустился на скамью, где только что сидел арестованный, и посмотрел на Матео так виновато, будто намеренно ударил безоружного:
— Видишь, каким гадом я научился быть… Чтобы пугать и мучить, мне не нужны палачи, я сам умею. Не жалеешь… что согласился во всё это нырнуть?
Матео сел рядом:
— Нет. Может, ещё пожалею, но не сейчас. Только… чтобы нам с тобой и вправду не стать гадами, давай иногда проверять друг друга: что мы делаем, как и во имя чего. Не подменяем ли благо страны… чем-нибудь неподобающим.
— Разумно, — восемнадцатилетний диктатор слабо улыбнулся и пожал руку девятнадцатилетнему главе особого трибунала.
С собравшимися по приглашению диктатора сторонниками революции разговор тоже вышел недолгим. Марко, знавший о нём заранее, согласился, что тема важна и что именно в этом он обещал поддержку тогда ещё командиру Освободительной армии. Многие были с ним согласны, но ещё больше понимали создавшееся положение по-своему.
Один такой активист деловито объяснял своё видение ситуации:
— Сейчас, когда на смену монархии пришла всего лишь другая форма единоличной власти, наша работа актуальна как никогда. Мы должны подготовить приход настоящей, подлинно демократической республики!
Оратор был в целом прав, и Орсо с ним не спорил. Тем более что говорить очевидное ума не надо. Но его заботило другое. Дождавшись, пока активист закончит речь, он взял слово— без дальнейшего политеса:
— Господа, я разделяю ваше убеждение, что стране нужна демократия. Но будем честны сами с собой: демократию нужно вырастить и подготовить. А в условиях, когда стране угрожает мятежи роялистов, очень мало кого будет интересовать вопрос устройства справедливого общества. Меня — будет, это знают те из ваших сотоварищей, которые прошли вместе со мной путь Освободительной армии. Ваши идеи оказали большую поддержку делу спасения Андзолы, я это помню. Поэтому поставлю прямой вопрос: что вы собираетесь делать с роялистами?
Собравшиеся переглянулись:
— Мы? Но… почему мы?
Орсо пожал плечами:
— Потому что в ваших выступлениях явно прозвучала мысль о моём довольно скором и неизбежном свержении. Потому что вы изначально нацелены на захват и удержание политической власти. — Он поднял руки, предупреждая раздавшиеся возмущённые крики. — Это вполне логично. Но дело в том, что превращением Андзолы из королевства в республику занимались не вы. Это сделали я и моя Освободительная армия. Меня, кстати, за это расстреляли. Как всё происходило, вам может рассказать в подробностях господин Филиппи, боевой командир и непосредственный участник событий.
Марко кивнул, отвечая на вопросительные взгляды собравшихся.
— Проще говоря, — закончил диктатор, — сейчас вы слишком разрозненны и неорганизованы, чтобы удержать страну. Чтобы вы смогли это сделать, ваш политический вес должен существенно вырасти. Я предлагаю вам помощь в этом!
— Зачем? — выкрикнула миниатюрная девушка с трогательными кудряшками. Орсо уже рассказали, что она в столице недавно, а в войну организовала стачку докеров в Саттине, отказавшихся бункеровать вражеский флот.
— Да помилуйте, потому что вы нужны! И демократическая республика нужна! Но у всех свои задачи. Я могу удержать страну от гражданской войны, вы — нет.
— Ваши амбиции, однако… — начал приезжий агитатор из Ринзоры.
— Мои амбиции? — Орсо обиделся не на шутку. — Вы моих амбиций ещё и близко не видели! Вы не знаете, чего я хочу! Но хочу я этого не от Андзолы, вообще не от этой политической ситуации! — Он вдруг заметил, что кричит на гостей, и постарался взять себя в руки. — Я оказываю вам услугу, потому что мне тоже интересна цельная и сильная страна, где республика не будет такой же хромоногой, как в Айсизи. От вас я хочу взамен только одного: не плетите против меня заговоры.
Он прошёлся по просторному кабинету; активисты сидели всюду, где можно, — на скамьях, на стульях, на подоконниках…
— Многие из вас, — продолжал он уже спокойной, — наверняка думают, что сначала нужно дать мне расправиться с врагами, а потом сковырнуть меня из диктаторского кресла, воспользовавшись тем, что война с роялистами меня ослабит. Забудьте об этом. Возможно, вы знаете, что я пользуюсь опытом других миров — там это уже проходили! Я не враг вам — но и себе не враг тоже. Ещё раз принести себя в жертву чужим интересам я не намерен.
Марко поднялся, попросил слова:
— Как вы видите ближайшие события в стране? В частности, наше с вами взаимодействие?
— Очень просто: агитируйте народ, издавайте газеты, развивайте связи с товарищами по убеждениям в других странах. Я обеспечу вам свободу политической деятельности в обмен на вашу лояльность. Организуйте коммунальные советы, как в Айсизи, или ещё какие-нибудь демократические органы на местах, пробуйте, изучайте опыт. Придумайте работающую политическую систему для страны. В конце концов, помогите в Айе революцию устроить — чем не цель! Но мне под руку не лезьте: исчезну я — стране конец.
Поднялся шум, споры; махали друг на друга руками, хватили за воротник, хлопали по плечам, трясли кулаками… Орсо отошёл к окну, где стояли Марко и его нынешний заместитель, женщина по имени Карина:
— Вот об этом я и говорил тогда, под Вастале… Вы сможете мне помочь?
Марко тяжело вздохнул:
— Пока я жив, я помогу… Если… если вы останетесь таким, каким были тогда, под Вастале.
В ответ Орсо процитировал то, что частенько вспоминала по этому поводу Ада:
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон — а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.
— Вы мне обещали защиту, Марко, и она мне по-прежнему нужна, — он грустно улыбнулся и пожал руку старого бойца. — Но теперь она нужна не только мне. Вы можете создать силу, которая спасёт всех нас, если те — пришельцы — решатся повторить атаку.
— Я помню, — Марко вздохнул. — Не держите на меня зла, если я уйду раньше, чем смогу вам по-настоящему помочь.
— А вы не забывайте, что всё-таки сын Творца, — на этот раз улыбка у диктатора вышла хулиганской.
Когда диктаторская резиденция опустела, рядом с Орсо в служебных комнатах остался только Зандар. Пристально посмотрев на диктатора, он вынул из-за пазухи фляжку, отвинтил крышку, налил полную и протянул товарищу:
— Глотни, а то смотреть на тебя противно.
Орсо послушно опрокинул в рот водку, чихнул:
— Никак не привыкну… А ты?
— А я на службе, — усмехнулся в усы зинал. — Тебя трезвый-то с трудом может охранять…
Орсо помолчал, что-то обдумывая:
— Послушай, Зандар, — начал он как-то осторожно и нерешительно, — ты не мог бы… словом… быть может, ты поможешь мне найти одну девушку… она жила в Кобалье… Она зиналья, её зовут Илли.
Больше книг на сайте - Knigoed.net