Пик-пик! Пик-пик! Тум-тум-тум! Пик-пик!
К бесам, рано же ещё! А, нет, не рано, светает… Орсо привычно потянулся — руки наткнулись на резную высокую спинку кресла. Он что, заснул в гостиной? Нет, шторы голубые, плотные, а за ними — наглый снегирь долбит клювом в окно и пищит. Клюв как долото!
— Брысь! — сказал Орсо. Снегирь не обратил внимания и продолжил расклёвывать раму, зато рядом кто-то зашевелился и вздохнул.
Фу ты, ну надо же было всё настолько перезабыть! Дурак, наверняка разбудил больного, вот болван! Мысленно ругая себя как можно разнообразнее, Орсо осторожно поднялся из кресла, расправил плечи — после сидячей ночёвки немного ныла спина, — и наклонился над кроватью. Нет, не разбудил… Надо бы проведать опекуншу, она вчера тоже была весьма не в себе!
Голос Ады разнёсся по холлу, как звук боевой трубы:
— Паоло, где снеговая лопата? Расчисти крыльцо — дверь открыть невозможно! Что?.. Нет, веник уже не поможет, только лопата. Прости, не поняла?.. А, двор пока можно не чистить, будет ещё снегопад.
Дверь спальни распахнулась, Ада явилась на пороге бодрая и громкая:
— С добрым утром! Мне стыдно: из-за меня вам пришлось спать в этом ужасном кресле! Но если вы никуда сегодня не собираетесь — а я вам настоятельно не советую сегодня выходить, — то наверстаете упущенное днём.
Спящий зашевелился и застонал, а Орсо вытаращил глаза:
— Теперь точно разбудили…
— Да пора бы уже, — весело сказала Ада, села в «ужасное» кресло и провела жёсткой ладонью по лбу и заросшей щеке зинала:
— С добрым утром, кому говорю.
Пациент тревожно распахнул глаза и что-то прошипел на неведомом Орсо языке. Ада ответила без малейшего замешательства, и несколько минут наследник Травенари чувствовал себя удивительно неуместно, не понимая ни слова и не решаясь вмешаться в чужой разговор.
Наконец Ада обернулась к позабытому воспитаннику:
— Его зовут Зандар, он добирался сюда кружным путём из Кобальи — напрямую сейчас не пробраться, перевалы засыпало снегом. Письмо я вам потом покажу, его проще просмотреть, чем пересказывать… Как только ему можно будет уехать, вы уедете немедленно — нечего искушать судьбу. — Взгляд Ады посуровел. — Рано утром Паоло видел следы на заднем дворе. Кто-то ходил вокруг дома — возможно, шпионил.
— Я уеду завтра, — хрипло сказал гонец на внятном андзольском. — Нельзя делать опасным твой дом.
— Посмотрим, — строго пообещала Ада, — как будешь себя чувствовать. Сейчас похолодало, не хватает только простудиться в дороге! Скажи лучше, кто на тебя напал?
— Пятеро бродяг, — Зандар попытался подняться на локте и сесть, но сил не хватило.
— Ку-да? — рассердилась Ада. — Сегодня лежишь и делаешь всё, что я скажу, иначе никуда не выпущу. Язык шевелится — рассказывай, вставать запрещаю.
— Сперва я думал, они хотят ограбить, — сдался зинал. — Трое шли за мной целый квартал, двое выскочили навстречу в переулке. Меня предупреждали… — он хрипло закашлялся и прикрыл глаза; Ада стремительно обернулась к воспитаннику:
— Коринна должна была согреть вина, несите всю кастрюлю!
Ёмкость была немаленькая; Орсо догадался захватить к ней смешную адину кружку с крышкой и серебряный черпак. Когда он вошёл, открыв дверь ногой и держа двумя руками кастрюлю, Ада что-то тихо объясняла Зандару на том же неведомом языке, а он только медленно задумчиво кивал.
Кружка подогретого вина с каким-то пахучими добавками, возглавляемыми мёдом, вернула зиналу голос и он продолжил:
— Те пятеро думали, я буду убегать, я не стал. Дал им свалить себя в сугроб — хотел посмотреть, что будут делать… Они не взяли кошелёк, стали щупать подкладку плаща. Я решил: шпионы. И стал их бить.
— И как? — забыв о приличиях, спросил Орсо.
— Их было больше, — вздохнул Зандар так, словно это была его вина, — я прибил двоих и решил убежать. Полез на крыши и так бежал по крышам, пока не упал. Крыша короткая оказалась.
— Драку видел ещё кто-нибудь? — с тревогой спросила Ада.
— Не знаю. Может, кто видел из окон. Но никто не прибежал и не свистел, как полиция.
— Это могли быть обычные грабители, — предположил Орсо.
— Грабители не стали бы ходить вокруг дома, где скрылась их жертва, — возразила опекунша. — Кто бы ни были эти нападавшие, есть кто-то, кто следит.
— Я найду его и отрежу голову, — спокойно пообещал Зандар.
— Не советую, — серьёзно забеспокоилась Ада. — Полиция не поймёт, а убегать от андзольской полиции — утомительное занятие. Я понимаю, тебе не хочется оставлять шпиона гулять на свободе, но даже если удастся его найти (в чём я вовсе не уверена), делу это не поможет — скорее, наоборот. Против нас — большая и сложная сила, с ней нельзя драться, как с грабителями на дороге.
— Как ты скажешь, — покорился зинал.
— Всё, отдыхай, — Ада придвинула столик, ещё раз наполнила кружку и поставила поближе к кровати. — Сегодня не вставай, кружку допей, я приготовлю то, что тебе можно есть, и покажу Орсо письмо. Потом приду. Идёмте, дорогой воспитанник.
Когда они шли к дверям, Зандар всё же с трудом повернулся в их сторону и что-то сказал на своём языке, шипящем, как яичница на сковороде.
— Уже благословил, — улыбнулась Ада и вышла.
— С зиналами сложно, — обрадовала она воспитанника, помешивая варево из мяса, лука и ароматных трав. — Во-первых, есть города, в которые им вход закрыт, и столица относится к таким городам.
— Я помню, — кивнул Орсо. — Кажется, у них нет документов?
— Нет, — согласилась женщина. — Документы — бесовское изобретение. Некоторые, особенно привеженные традициям, бесовскими считают даже бумажные деньги и берут только монеты… Во-вторых, традиции. Вы никогда не можете быть уверены, что не нарушаете какую-нибудь из многочисленых и, несомненно, священных традиций, но от этого и сами зиналы не застрахованы. За нарушение мелкого обычая вполне могут потянуть в суд старейшин.
— И чужака тоже? — удивился Орсо.
— Нет, суд — только для своих, чужака выставят куда подальше и, возможно, ещё проклянут на сдачу. Чужих они не убивают, и то радость. В-третьих… ах ты, зелёную соль забыла! — Ада бросилась к полке со специями, мгновенно схватила оттуда какую-то баночку и метнулась назад, к кипящей похлёбке. — В-третьих, некоторые общепринятые обычаи всё же стоит запомнить.
— Постараюсь, — пообещал Орсо. С зиналами он раньше не встречался: большую часть жизни они с отцом прожили в столице, куда зиналам в самом деле было запрещено въезжать, а что было до переезда из имения, Орсо помнил очень смутно. Во всяком случае, зиналов в этих воспоминаниях вроде не было. Такое, пожалуй, забудешь!
— В их языке нет особого вежливого обращения. Вам говорят «ты» — вы отвечайте тем же. А вот если услышите, что о присутствующем говорят «он», не называя прямо, — значит, он стал врагом.
— Откуда вы знаете их язык? — не удержавшись, перебил Орсо. — Простите!.. я опять…
— Прощаю. Он похож на мой родной, — объяснила Ада. — Говорю я, в общем-то, неправильно, но меня понимают… Имейте в виду, кстати: тех, кто знает хоть пару слов на их языке, они уважают, но побаиваются; особый язык дан им Творцом, и проникнуть в его тайну дано не каждому.
— Хм… Попытаюсь усвоить хоть несколько слов, — усмехнулся юноша.
— Думаю, Зандар вам поможет, — Ада сняла котелок с огня, накрыла крышкой и укутала поверх полотенцем. — Всё, готово! Я сказала ему, что вы мой приёмный сын. Наши правовые ухищрения с опекунством, завещаниями и прочими хитростями зиналам чужды и непонятны…
— И поэтому он мне поможет? Не понимаю!
— Зиналы из Кобальи кое-чем обязаны мне, поэтому создали на мой счёт какую-то легенду. В подробности я не вникала, но зинал никогда не рискнул бы явиться в столицу, если бы его послали не ко мне и не от моего имени. А родственные связи для них очень дороги. На моего сына — пусть и приёмного — распространяется их покровительство. Пользуйтесь им с умом! Тех, кто оказывает им услугу, они не забывают, но тех, кто доставил неприятности, не забывают тем более…
Ада прошлась по кухне, проверяя, всё ли в порядке и на месте, и неожиданно добавила:
— Но имейте в виду: зиналы живут большей частью в выдуманном мире. То, что не в согласии с их верой и традициями, они отвергают. От этого мир не перестаёт быть таким, каков он есть. Так что, если позволите дать совет, не особенно увлекайтесь экзотикой: живите в том мире, который считаете своим!
Вслед за опекуншей Орсо двинулся в гостиную, где Ада достала из-под вороха газет смятую и бережно расправила бумажку:
— Вот, ознакомьтесь. То самое послание, из-за которого Зандар рисковал головой.
Орсо повертел листок в руках — где у этого послания верх? А, вот: посреди листка нарисован совершенно незнакомый механизм, а внизу подписана только цифра «три».
— Что это?
— Боевая машина, — объяснила Ада. — Она может передвигаться по любому типу местности и по мелкой воде, покрыта металлом, чтобы не пробивали пули, а вот из этой трубки вылетают гранаты. Летят много дальше, чем может метнуть человек.
— Как это — передвигаться? — В доме Ады Орсо навидался и наслушался уже всякого, но чтобы машины передвигались…
— Медленно. Но самостоятельно, — непонятно ответила женщина. — Видели, как на кипящей кастрюле прыгает крышка? Внутри этой штуки похожее устройство: вода сильно разогревается, превращается в пар и толкает маховики, а они крутят колёса машины. Пар — могучая сила.
— И что это значит? — Орсо вернул драгоценное письмо. В голове не укладывалось: нелепое железное сооружение, движущееся силой пара и кидающее гранаты? Дурной сон!
— Это значит, что три таких машины могут передать Андзоле, если она примет участие в развязывании войны. И, боюсь, это лишь начало…
— Но кто их передаст?!
— Такие же, как я, — печально сказала Ада. — Только они пришли в этот мир, чтобы пустить его по ложному следу.
В доме поселилась смутная тревога. Ада не разрешила воспитаннику проминать Пороха — послала Ринальдо, но ездить позволила только по заднему двору. На рынок Коринна ходила в сопровождении Паоло, вооружённого серьёзных размеров ножом. Сама же хозяйка дома повела Орсо в подвал:
— Вам теперь угрожает опасность так же, как Зандару, если не больше. Я была бы плохим опекуном, если бы не позаботилась хоть немного о сохранении вашей жизни.
Спускаться по крутой лестнице для Ады было, вероятно, делом непростым, но настроена она была решительно, и юноша не решился спорить. Внизу оказалось просторное помещение, в котором Джианни уже зажёг лампы. Орсо не сразу понял, что здесь устроено: яркий свет, лёгкий деревянный барьер у самого входа, на столике у стены — коробочки с пулями и пыжами, пороховницы, развеска и шомпола, занавешенная чем-то дальняя стена… Да это же тир!
Ада встала у барьерчика, взяла у Джианни пару пистолетов — совсем простых, не чета висевшим над камином, — проверила заряды:
— Видите жёлтый круг?
Орсо кивнул.
— Сколько до него?
— Шагов… двадцать, вряд ли больше, — прикинул воспитанник.
— Довольно точно! Хороший глаз. Знаете, что положено делать с мишенями? Вперёд!
В руку Орсо лёг тяжёлый пистолет. Стрелять ему приходилось, но тренироваться было особенно негде. Да и отец с его зрением хорошим стрелком отнюдь не был.
Орсо припомнил всё, чему его учили, стал боком к мишени, вытянул руку — она сразу задрожала от непривычной тяжести. Три, два, один, выдох, жми на курок!
Грохот, едкий дым, удар в плечо, Джианни вдоль стены проходит в противоположный конец подвала, приподнимает мишень: в пределы круга Орсо попал, но не более. Ада отобрала у воспитанника оружие, неторопливо зарядила, взяла второй пистолет, взвесила в руке:
— Джианни, новый круг!
Два выстрела один за другим, две дырки близко к середине круга, совсем рядом. Опекунша сложила пистолеты на столик:
— Упражняйтесь на здоровье. Лишним не будет.