Перевод: Инна Тихонцева
Вычитка: Мария Дехтярь, Инна Тихонцева
Русификация обложки: Анастасия Рудя
Начало следует искать не здесь.
Вы могли бы так подумать: две девушки укрывают друг друга от вооруженного человека в маске.
Но все началось не здесь и не сейчас.
Все началось с моего первого знакомства со смертью.
В первый раз мне четырнадцать, Трев везет нас с тренировки по плаванию. Мина опустила стекла, двигая руками в такт музыке, кольца вспыхивают в лучах послеполуденного солнца, пока мы едем мимо ранчо и вдоль заборов с колючей проволокой, на горизонте виднеются широкие горы. Мы сидим на заднем сиденье и подпеваем радио, Трев смеется над тем, как я фальшивлю.
Все происходит быстро: скрежет металла, повсюду осколки. Я не пристегнута ремнем, поэтому меня бросает вперед, а крик Мины перекрывает музыку.
Темнота окружает меня.
Семнадцать лет, и вторая встреча.
Мина меня бесит. Мы и так опаздываем, а она сворачивает с шоссе на Бернт Оук Роуд.
— Небольшой объезд. Мы быстро, обещаю.
— Ладно, — говорю я, легко сдаваясь, как и всегда.
Зря.
В первый раз я прихожу в себя в палате, окруженная капельницами и сигналами приборов.
Трубки повсюду. Паника заполняет меня, я хватаю ту, что вставлена в горло, но кто-то перехватывает мою руку. Через секунду понимаю, что рядом со мной сидит Мина, ловлю взгляд ее серых глаз, и этого достаточно, чтобы она заговорила.
— Ты будешь в порядке, — обещает она.
Я перестаю вырываться, доверившись ей.
Только позже я узнаю, что она лгала.
Во второй раз я помню все. Свет фар. Острый взгляд в прорезях маски. Как крепко он удерживает палец на спусковом крючке. Рука Мины держит мою, наши ногти впиваются в плоть друг друга.
Эти кровавые полумесяцы — все, что от нее останется.
В первый раз я неделями лежу в больнице. Врачи собирают меня по частям. Шрамы от операций тянутся по ноге, вокруг колена, спускаются к груди.
Боевые ранения, так их называет Мина.
— Это круто.
Ее руки дрожат, когда она помогает мне застегнуть свитер.
Во второй раз ни больницы, ни шрамов.
Только кровь.
Она повсюду. Пытаюсь зажать рану на ее груди, но не выходит, и моя одежда вся в крови.
— Все хорошо, — повторяю я. Снова и снова. Она оцепенело смотрит на меня, жадно глотая воздух, в ее глазах слезы. Ее трясет.
— Софи… — хрипит она. Поднимает руку, тянется к моей. — Соф…
Это последние ее слова.