СЕЙЧАС (ИЮНЬ)
Первым делом, зайдя домой, я перечитываю записи Мины в поисках любого упоминания о беременности Джеки. Но либо она не успела записать, либо не до конца выяснила, потому что ни в хронологии, ни где-то ещё в её записях нет ни единого намека, что она подозревала о таком повороте событий.
Перерыв все файлы, закрываю ноутбук. Я уже почти уверена, что именно незапланированная беременность стала причиной исчезновения Джеки. Поскорее бы уже июль, когда Маргарет Чейз возвращается из отпуска. Стараюсь не слишком сильно надеяться, что она подтвердит мои теории — все же тайна усыновления и все такое, — но возможно, если мне удастся поговорить с ней лично, по её реакции мне станет понятно. Просто чтобы знать наверняка.
Мама стучится мне в дверь, прежде чем зайти:
— Софи?
От удивления я дергаюсь, и ноутбук слетает с моих коленей на пол.
— Да?
— Решила проведать тебя. Ужин готов, если захочешь.
— Спасибо, но я уже поужинала.
— С Тревом? — интересуется она.
— Нет, мы с Рейчел ходили в бургерную.
— Папа сказал, что Трев заезжал сегодня.
— Он подбросил меня домой после встречи, — говорю я, и после моих слов мама поджимает губы.
— Понятно. Спокойной ночи тогда.
— Спокойной.
За ней закрывается дверь, а я снова открываю ноут. Между крышкой и клавиатурой зажат пластиковый пакет с записками.
Я словно хожу по краю и никак не ухвачусь за ту ниточку, что приведет меня к клубку. Это ощущение свербит на подкорке мозга, заставляет идти, двигаться дальше, вперед, несмотря ни на что.
Она тоже это чувствовала? Дразнящую недосягаемость ответов, от которой стала зависимой и безрассудной?
Я почти могу ее понять. Это как другая возможность достичь кайфа.
Я кладу руку на записки, надежно скрытые под пластиком. Как поступит детектив Джеймс, если я принесу ему их сейчас? Решит, что я сама их написала? Рассмеется мне прямо в лицо?
Завтра, решаю я, спрошу у Трева, что делать дальше. После того, как мы поговорим с Эми Деннингс. Возможно, этих двух записок вкупе с записями Мины окажется достаточно для возобновления расследования. Детективу Джеймсу придется выслушать Трева. Он примет во внимание новые улики, даже если они противоречат его нарко-теории. И он работал над делом Джеки — значит, сможет найти связь, которую не могли увидеть мы сами.
Закрываю ноут и аккуратно убираю его в ящик стола, прежде чем потушить свет.
Засыпаю, но во всех своих снах я пытаюсь догнать Мину, она смеется, и мне никак не удается ее поймать.
На следующий вечер я подъезжаю к футбольному полю без четверти шесть и, усевшись на капот, жду Трева. Он появляется пятью минутами позже, и мы вместе пересекаем зеленый газон, летнее солнце опаляет нам плечи. Девушки до сих пор на поле, за ними в сторонке наблюдают родители, пока тренер устраивает разбор полетов.
— Ты знаешь, как она выглядит? — спрашивает Трев. — Полагаю, она брюнетка.
Прикрываю глаза от солнца, ведя взглядом по морю темноволосых голов. До окончания тренировки мы остаемся в стороне. Мимо нас за своей сумкой трусцой пробегает девчушка со стрижкой пикси, и я, улыбнувшись, спрашиваю у нее:
— Привет, я ищу Эми. Она здесь?
— Да, вон они с Кейси. — Девчонка машет рукой на двух девушек. Темноволосая смеется, а другая, рыженькая с короткой стрижкой, плещет на нее водой из бутылки. Эми вскрикивает и отскакивает назад.
— Благодарю.
— Эй, ты же дочь тренера Билла, да? — интересуется девочка. — Ты раньше играла.
— Раньше, да.
— Твой папа классный. С ним куда проще, чем с тренером Робом.
Не сдержав улыбки, говорю ей:
— Передам ему твои слова. Спасибо еще раз.
К тому времени, как мы с Тревом пересекаем лужайку, рыжая уже ушла, оставив Эми в одиночестве убирать снаряжение в сумку.
Я окликаю ее:
— Эми?
Она разворачивается, ее длинный конский хвост перелетает через плечо. Они с Джеки похожи: вздернутый носик, немного наивные голубые глаза.
— Да?
— Меня зовут Софи. Это Трев. Можно с тобой поговорить?
— О чем это? — Она косится на Трева, немного задерживая на нем взгляд. — Мы знакомы?
— Я дружил с твоей сестрой, — говорит Трев. — Наверное, мы встречались с тобой пару раз, когда ты была младше.
— О. — Она скрещивает руки на груди, оглядывая нас с головы до ног. — Вы пришли из-за Джеки? Только я совсем не хочу о ней говорить. Особенно с незнакомцами.
— Ты разговаривала о ней с моей сестрой, — говорит Трев. — Мина Бишоп?
Она распахивает глаза.
— Ты брат Мины?
Он кивает.
— Я сожалею о том, что с ней случилось, — произносит она.
— Спасибо, — отвечает Трев, и звучит это как-то механически. Интересно, сколько уже раз он слышал это от чужих людей? Соболезнования и неловкие молчания, должно быть, стали теперь его действительностью. Задумываюсь, неужели он так же отчаянно хочет покинуть этот город, как и я, хоть я и понимаю, что он никогда не бросит свою маму. Точно не в такое время.
— Но чего бы это ни касалось… — Она оглядывается через плечо. — Моя мама уже пришла. Мне реально нужно идти.
— Мина брала у тебя интервью, так? — спрашиваю я. — Об исчезновении твоей сестры? Она готовила статью об этом.
— Нет, — заявляет Эми, но врать она не явно не умеет. У нее алеют щеки даже прежде, чем она открывает рот.
— Эми, у меня есть записи Мины. Хоть она и не записала все интервью, но записала первую минуту. Мне известно, что вы общались.
Эми выпячивает подбородок, принимая упрямый вид.
— Мы не общались. Я поняла, что это было ошибкой, так что уехала сразу после того, как попросила ее выключить диктофон. — Она снова смотрит назад, на уезжающие с парковки машины, когда ее сокомандницы собираются и присоединяются к своим родителям. — Мне пора, — повторяет она.
— Прости, что побеспокоили тебя, — говорит Трев и мягко улыбается ей, своей успокаивающей, дающей безопасность улыбкой — и, как любая девушка в этом мире, она отвечает на нее.
— Ничего страшного. Но я пойду.
— Конечно, — произносит Трев. — Только ответь, пожалуйста, на один вопрос, и мы больше не будем тебя доставать. Ты кому-нибудь говорила, что Мина проводит интервью?
— Нет. Никому не говорила. Это так важно? Это же просто глупая статейка в газете.
— Просто хотим кое-что понять, ничего более, — говорит Трев.
— Что ж, ничем не могу вам помочь. — Эми закидывает сумку на плечо. — Пока. — И широкими шагами отдаляется от нас.
Она что-то скрывает.
— Дай мне минутку, — прошу Трева. А затем пускаюсь за ней. — Эми! — кричу я. — Подожди.
— Серьезно, это уже преследование какое-то, — заявляет она, разворачиваясь. — Чего тебе еще?
— Джеки была беременна?
Я стою прямо перед ней, но с тем же успехом могла бы находиться и в километре и все равно понять правду. Она втягивает воздух, быстро и резко, от чего вздымается ее грудь.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — произносит она, как только ей удается замедлить дыхание.
— Чушь собачья. Она была беременна, да? И ты об этом знала.
Эми оглядывается, словно боится, что группка девчонок в тридцати шагах от нас может подслушать. Затем хватает меня за руку, сжимая крепко, до синяков.
— Заткнись.
— Ты с самого начала знала? — вырываясь из ее хватки, интересуюсь я. — И скрывала от полиции? Почему?
Щеки Эми опять краснеют. Румянец спускается к шее, охватывает уши.
— Серьезно, заткнись. Хочешь, чтобы кто-то услышал?
Но я безжалостна. Так уж приходится.
— Как ты узнала, что она беременна? Сама Джеки рассказала?
— Я сейчас начну кричать, — угрожает Эми. — Мама ждет меня. — Она показывает на небольшую толпу родителей, разговаривающих с тренером и парочкой спортсменок у выхода на парковку.
— Да перестань. Если подойдет твоя мама, она услышит мои слова, а тебе этого явно не хочется. Потому что я более чем уверена, что она даже не в курсе, я права? Так что просто ответь: откуда ты узнала, что твоя сестра была беременна?
— Господи, а я-то считала, что это Мина доставучая, — выпаливает Эми. Она ступает ко мне ближе и понижает голос. — Да что с вами такое? Почему вы просто не можете оставить нас в покое? Думаешь, мне это все так приятно? Мне было одиннадцать, когда пропала Джеки. Я едва знала, что вообще такое тест на беременность и как он выглядит. Когда нашла его, не думала, что это что-то важное. А когда поняла, что это значило, Джеки считалась пропавшей уже два года. Родители… не нужно им волноваться о внуке, поняла? Им и так хватает вопросов, на которые некому дать ответы.
— А Мине ты говорила о беременности Джеки?
— Почему это вообще… — Эми замолкает. Ее губы сжимаются, она распрямляет плечи, в ней появляется решимость. — Слушай, Мина располагала к себе. Я долго избегала разговора с ней и очень грубо себя вела, а она оставалась все такой же любезной. И взяла меня на измор. — Носком обуви Эми ковыряется в траве и избегает смотреть на меня. — Она пообещала, что никому не скажет. И не будет никуда записывать.
— Мина сохранила вашу тайну. В этом она была хороша.
— А ты сохранишь ее? — спрашивает она, ее голос дрожит на грани потери контроля.
Не хочу ей лгать, поэтому отвечаю:
— Нет.
Она глядит на меня и требует:
— Почему?
— Потому что тот, кто похитил Джеки, убил Мину. Не писала она никакую статью, Эми. Она пыталась найти этого человека — пыталась раскрыть дело — и умерла из-за него. На моих глазах. Поэтому я не могу молчать, понимаешь? Потому что… это не мелочь. Это уже мотив.
От удивления Эми раскрывает рот. Она отшатывается от меня, ее бутсы вгрызаются в землю.
— То есть… ты думаешь… Мэтт. Ты думаешь, что Мэтт похитил ее. Что он убил ее из-за ребенка?
— Пока не уверена. Но это возможно.
— И ты что, собираешься поймать его? Интересно, каким образом? Если все, что ты говоришь, правда, полиции не накопать на него достаточно улик, чтобы арестовать за похищение моей сестры. Он уже застрелил человека прямо перед тобой, и опять же полиция не поймала его. Что такого можешь ты, чего не могут они?
— Как минимум я на верном пути, — отвечаю я. — Детектив Джеймс просрал расследование убийства Мины. Он же отвечал и за дело Джеки. Кто знает, что тогда он проглядел? Никто не ищет в нужных местах. Я могу хотя бы попытаться.
— Если это Мэтт… — Она замолкает, словно не может даже произнести этих слов. Словно уже и не надеялась получить ответы. — Если это Мэтт, — начинает она снова, уже увереннее, — думаешь, он скажет нам? Думаешь, они заставят его расколоться, куда он ее дел? Чтобы мы могли похоронить ее? — На последнем вопросе ее голос надламывается, и я понимаю, что в отличие от Мэтта она не питает никакой надежды.
— Буду стараться изо всех сил, — говорю ей, потому что в тот день на сеансе я не обманывала Дэвида. Мне хочется быть в состоянии сдерживать свои обещания.
Со стороны стоянки раздается затяжной гудок, и Эми, дернувшись, оглядывается. Группа родителей посмеивается, а из внедорожника выбирается светловолосая женщина и машет Эми рукой.
— Это моя мама, — говорит она. — Я пойду. — Она закидывает на плечо сумку. — Ты же не сумасшедшая наркоманка? — интересуется она. — Потому что даже первогодки слышали истории о тебе.
Я слегка стыдливо усмехаюсь.
— Я наркоманка. На восстановлении. Но я не поехавшая. Только не в этом вопросе. Клянусь.
— Хорошо. Просто… будь осторожна.
— Спасибо. Что поделилась правдой.
— Не вынуждай меня пожалеть об этом, — говорит она и убегает через поле до того, как я успеваю ответить. Смотрю на нее, пока ко мне не подходит Трев.
— И что это было? — интересуется он.
— Джеки была беременна. А Эми только что это подтвердила.
— Правда? Джеки? — Трев выглядит шокированным. — Значит, Мэтт…
— Ага, — подтверждаю я. Трев хмурится и остается на месте, когда я начинаю двигаться к стоянке. Останавливаюсь и разворачиваюсь к нему: — Что?
— Как ты это выяснила?
Я откапываю в своей сумке пластиковый мешочек с угрожающими записками и протягиваю ему.
— Только не доставай их. Рейчел нашла их в твоем гараже. И с ними лежала визитка координатора отдела усыновления Женской консультации.
Трев безмолвен на обратном пути к стоянке, лишь сжимает записки в руках. Задумываюсь, злится ли он на меня, что не позвонила ему сразу же, как получила их от Рейчел, но не успеваю спросить.
Фургон Трева припаркован перед моим, так что его мы достигаем первым. Под дворник заткнута какая-то бумажка, но я замечаю, что стекла остальных автомобилей пусты.
— Что это? — тянусь к листку, но замираю.
Это не реклама или купон, как я ожидала.
Это распечатанная на обычной бумаге фотография, и под ней что-то написано.
— Трев. — Я пялюсь на картинку. На слова.
НЕ ВМЕШИВАЙСЯ ИЛИ С НЕЙ СЛУЧИТСЯ ТО ЖЕ САМОЕ
Фото ужасного качества и снято издалека, картинка зернистая. На ней мы с Тревом стоим у фургона, прямо как сейчас. Я прикрываю глаза от солнца, Трев опирается на дверную ручку. На мне черная футболка, в которой я была вчера, а в углу виднеется край дома, где живет Мэтт.
— Твою мать, — ругается Трев. Он осматривается вокруг, будто ожидает, что тот, кто это оставил, наблюдает за нами. Стоянка пуста, за исключением нескольких девчонок, загружающих спортинвентарь в машину тренера.
— Он следит за нами. — Сжимаю кулаки так крепко, что ногти впиваются в ладони. — Это… хорошо. Это доказательство. — Трев хватает листок. Я останавливаю его. — Нет, не трогай его. Нам нужна салфетка или что-то такое.
Я ищу в салоне машины, пока не откапываю тряпку, и аккуратно беру записку за уголок тщательно укутанными пальцами.
— Готово. — Смотрю на него с улыбкой во все тридцать два. — А сейчас нам остается только…
Трев качает головой.
— Что такое?
— Пора позвонить в полицию, Софи, — говорит он. — Сейчас же.
Медленно выдыхаю:
— Хорошо. Ты прав.
— Почему ты вчера не сообщила мне об этих записках? — требует он.
— Потому что знала, что ты захочет пойти к копам, а я хотела сперва поговорить с Эми.
— Ты могла пострадать. Он следит за нами! Почему ты так спокойна?
— Мне нужно было убедиться насчет беременности Джеки. И вообще, ты все время находился рядом. Я знала, что ты не допустишь, чтобы со мной что-то произошло.
Он нерадостно смеется, и у меня в животе все завязывается в узел.
— Ты всерьез в это веришь?
— Да. — Это одна из двух глобальных истин моей жизни. То, в чем я всегда была уверена, начиная с той ночи в больнице, когда он молил меня о прощении.
— Я последний человек, о котором ты должна так думать.
— Я знаю тебя. Дважды одну и ту же ошибку ты не совершишь.
— Господи, Софи, — шипит он, будто я сказала нечто ужасное. — Мы идем в полицию.
— Нет.
— Софи, Богом клянусь…
— Я не отказываюсь от обращения в полицию. Просто ты пойдешь туда один. Увидев меня, детектив Джеймс откажется что-либо слушать.
Я тщательно все обдумала. Но до меня не сразу дошло, что Треву придется делать это в одиночку.
— Ты член ее семьи. Тебя он будет обязан выслушать. Расскажешь, как нашел эти угрозы и флешку в спальне Мины, начал разведывать, а вчера получил эту фотку. Тебе он поверит — если я буду рядом, то все испорчу. Он мне не доверяет. Ты должен быть один.
Трев сжимает зубы:
— Ладно. Я поеду один. А ты сидишь дома и ждешь моего звонка.
— Не могу. Уже пообещала Рейчел сходить с ней на вечеринку.
— Вечеринку? Серьезно?
— Кайл пригласил Рейчел, но она не хочет идти без меня. Если быстро расправишься с детективом Джеймсом, успеешь подъехать к озеру. Обсудим все, что скажут копы. Если захочешь, сможешь даже посоревноваться с Кайлом в пив-понге.
Он выдавливает крошечную улыбку.
— Хорошо. — Из кармана он достает ключи и подходит к водительскому месту. — Только без пив-понга.
— Спасибо тебе.
— Поблагодаришь, когда все закончится, — мрачно смотрит он на меня.
И всю дорогу до моего дома он едет в нескольких машинах позади.