- Изменимся? - с надеждой вскинулся Выморков.
- Попробуем, - предупредительно возразила Ши. - Если долго что-то изображать, то и не заметишь, как оно прирастет... Мы попытаемся не быть людьми. Ну, понарошку. И на это будем играть.
- А кем же мы будем? - встревожился Вавилосов.
- Вот это и будет первой ставкой. Что, в штаны наложил?
Устин машинально пощупал брючину и плюнул, спохватившись.
- Плоская шутка... Конечно, я тоже сыграю.
Брон вдруг заметил, что патефон давно уже молчит. В доме хозяйничали вороватые шорохи и скрипы. Ши взяла в руки колоду.
- Интересные карты, - Холомьев прищурился.
Рубашки карт были расписаны подозрительными многогранниками вперемешку с иероглифами. В роли валетов, королей и дам выступали свирепые медведи, коронованные грифы и ундины с порочными глазами; ниже глаз их лица были скрыты чадрой.
- Откуда они?
- Не помню. Наверно, в электричке всучили.
Ши начала сдавать.
- Каждый загадывает желание, - пропела она. - Кого изображать. Двенадцать сетов - и за дело. Дурака изволохаем, а победитель заказывает масть.
9
Козыри были бубны.
- В простого, переводного? - хмуро спросил Устин Вавилосов. Компания все больше ему не нравилась.
- В простого, - сказал Брон.
- Мы люди простые, - объяснил Выморков, извлекая чиненые-перечиненные очки.
- У кого двойка?
- Дальше, дальше, - Ши в очередной раз закашлялась и схватилась за грудь.
- Тройка? Четверка? Пятерка?..
- У меня шесть, - сообщил Горобиц.
- Ходи... - Ши, продолжая кашлять, прикрылась карточным веером и замахала рукой. За окном зашуршал дождь.
Перед Холомьевым шлепнулся лукавый гриф, означавший валета.
- Ого! - тот шмыгнул носом и выбросил русалку с гребнем.
- Еще тебе, - Выморков выпустил нового грифа.
- Медведь.
- Ведмедь.
- Туз.
Туз был глазастый: одинокое око на фоне сердечка. Брон заглянул в свои карты и полюбовался таким же одноглазым крестом. Глаз подмигнул, и Брон помотал головой.
- Бито.
Карты Выморкова отражались в очках, можно было подглядеть, но заглядывать в глаза Брата Ужаса никто не спешил.
- Получите, - Холомьев изящным жестом бросил двойку.
- Так на что же мы играем? - не унимался Вавилосов.
Ши уже отдышалась.
- Я же сказала. Играем на игру. На сценарий. Когда все будут сидеть голые, играется последняя партия, двенадцатая. И выигравший объявляет тему...
Она выпила водки.
- Голые? Почему - голые?
- Ну, надо же сперва подготовиться. Первый десяток партий - на раздевание каждая.
- Потом облачимся сообразно мыслям, - кивнул Брат Ужас.
Сердце Вавилосова забилось, атакованное грифом. Думая о Ши, он издал для порядка сомневающийся всхрюк и уткнулся в карты.
Спикировала черная десятка. Устин пустил ей кровь, бросив бубну. Ему хотелось проиграть первым.
- Да возьми! - азарт уже начал куриться. Со всех сторон к Вавилосову полетели разномастные птицы. Выморков попытался сжульничать: снова сунул медведя, но обман был тут же замечен.
Ему погрозили пальцем.
- Принимаю, - вздохнул Брон. Дела его были неважные, и он раздумывал, что снимет с себя в первую очередь.
Но проиграл не он, первым в дураках оказался Выморков.
- Ведмедь! Ведмедь! Ведмедь!.. - он начал лупить карту за картой, но глазастым крестом подавился. - Добре, заголюсь... - пробасил он, оставшись с носом, и через голову стянул чавкающую рубаху. Розовая грудь, начисто лишенная волос, была испещрена красными точками.
- То клещ, - повинился Выморков и поскреб в животе ногтем.
Вавилосов смотрел на него с ужасом. Через секунду-другую он нагнулся к Брону: