Сижу над пустым листом с грозным синим штампом, намекающим, что это все не просто так, а официальный документ, и туплю. На доске мелом написаны темы для годового контрольного сочинения по литературе, и понимаю, что зря я уделял мало времени этому предмету, потому что в голове ни одной идеи. Просто пусто и ветер гонит шары перекати-поля куда-то вдаль. Блин, ну что я могу знать про Некрасова как соратника Чернышевского или про то, что мы уже не те русские, что были до 1917 года?
Нет, Некрасова я читал, и «Мороз Красный нос», и «Кому на Руси жить хорошо», и даже «Русские женщины». Вполне могу раскрыть трагическую судьбу крестьянок в дореволюционной России и тяжелый быт податного сословия, не имеющего никаких социальных гарантий, но блин, при чем тут Чернышевский? Каким он вообще боком к этому? Я из его творчества слышал только про роман «Что делать?», но сам его не читал, потому что у нас его убрали из школьной программы. Да и плевать мне тогда было и на Чернышевского, и на Толстого с Горьким. И Сладким тоже, если такой был.
Могу написать про Великую Отечественную войну, но опять же тут есть нюанс. Зуб даю, что рано или поздно собьюсь и начну вставлять факты из своего мира. Просто потому, что их я помню наизусть, многое просто вшилось в подкорку, но здесь сценарий войны был совсем иным, и не только из-за участия с обеих сторон энергетов. Хоть они как практически новый род войск в значительной степени изменили картину на поле боя. Но и само советское правительство действовало иначе, гораздо прагматичнее, меньше доверяя разным договорам и прочей чуши, на которую плевать хотели уважаемые западные партнеры.
Те давно привыкли, что держать слово, данное нам, необязательно, достаточно вспомнить Англию, которая нарушала любой договор, когда ей это было выгодно. И глупо было ожидать, что другие будут чем-то лучше при таком примере перед глазами. Чего стесняться этих русских варваров, правда? Так что предательства ждали, но все равно первый удар оказался жутким. Потери в войне ужасали. Но моя проблема была в том, что, зазубрив даты, я не знал подробностей. Поэтому был уверен, что мало того, что запорю сочинение, так еще спалюсь в мелочах. И лучше всего будет эту тему не трогать.
То же самое с темой «Мой дом – Советский Союз!» С одной стороны, чего тут думать, пиши все о том, что видишь вокруг. С другой стороны— и мой образ мышления не слишком подходил для комсомольца, и нюансы жизни в стране рабочих и крестьян тоже от меня ускользали. Нет, за прошедшие два месяца я почти интегрировался, но в том-то и дело, что почти. Если начну вываливать на бумагу все свои мысли, ничем хорошим это не закончится.
На самом деле не все было так плохо, оставалось еще несколько тем, в которых я хоть что-то знал. Типа Иудушки Головлева или там характер рабочих в пьесах Горького. Сатори позволяло выскрести те крупицы из памяти, в которых могло хоть что-то найтись. Но меня все равно терзали смутные сомнения, что этого хватит. Так что, если разобраться, у меня был всего один приемлемый вариант, позволяющий достойно сдать экзамен, – это свободная тема. Там есть где развернуться, главное совсем уж в дебри не уйти. А для этого нужно взять тему, которую я знаю лучше всего, то бишь влияние цифровизации на общество и перспективы информационно-технического прогресса. А что, должно прокатить, нужно только не забыть вставить о ведущей роли партии в этом вопросе. Звучит как бред, но находясь в Риме – поступай как римлянин.
Следующие четыре часа стали, пожалуй, самыми тяжелыми для меня с момента перерождения. Даже пытки с Анастасией проходили полегче, там всего лишь нужно было вынести немного физической боли. А тут приходилось шевелить извилинами, и даже сатори не слишком помогал. Стоило нырнуть в состояние просветления, и я начинал писать прогноз развития сетей и айти с учетом будущего из моего мира. Но мне-то нужно было сочинение, то бишь литературное произведение, причем такое, чтобы его смогли оценить преподаватели. Ведь вряд ли их заинтересует развитие сетевых протоколов или шифрования данных.
Но как было написано на кольце царя Соломона: все проходит, пройдет и это. Не зря его считали мудрым, хоть я бы на этот счет поспорил. По-настоящему умный человек не будет заводить гарем в тысячу жен и наложниц. Если не сотрешься по колено, так мозг вынесут так, что сам пожалеешь, что не умер. Я вон лично себя сейчас ощущал так, будто мне внутри черепушки все тщательно перемешали. Все-таки как бы я ни пыжился, учиться отвык, во многом полагаясь на сатори и возможность быстро запомнить информацию. Но если с другими предметами это работало, то вот с литературой вышел облом.
– Семен, ты как? – стоило мне выйти, как тут же подскочила Лена. – Написал? Какую тему взял?
– Да вроде, – я утер честный трудовой пот. – Свободную.
– Почему? – это уже удивился Роман. – Я же всем говорил, не уверены в литературных темах, берите общие, про страну там или войну. Уж всегда можно было чего-нибудь придумать. Ты же поэт, а тут даже рифмовать не надо.
– Вот я и взял общую, – я не собирался углубляться в нюансы. – Да нормально все, Романыч. Думаю, минимум тройку получу, а может даже четверку.
– Это неверный подход. – На удивление в разговор вступила Сикорская, до этого что-то обсуждающая со старостой. – Нужно ставить максимально высокие цели, только так можно стать лучше. Почему вот ты как энергет нацелен на лучший результат, в остальном тоже, а к учебе относишься по остаточному принципу? Это неправильно! Именно в школе закладывается фундамент всей дальнейшей жизни!
– Соня, душа моя, ты случайно оратором нигде не подрабатываешь? – честно говоря, я даже немного опешил, вот от кого, а от нашей ледяной королевы не ожидал такой экспрессии. – Тебя хоть сейчас на завод или в шахту, мотивировать на трудовые подвиги. А если серьезно, то мне как бы поздно за ум браться, время потеряно.
– Учиться никогда не поздно! – тут же влезла Денисова с нотацией. – Ты последнюю четверть прям молодец, подтянулся по всем предметам. Успеваемость класса выросла, как никогда раньше. А говоришь – поздно! Я, как староста, считаю, что тебе надо идти в десятый класс, и ты сумеешь получить достойный аттестат. Правда, ребята?
– Да брось, – отмахнулся я. – Все равно натянуть хотя бы, чтобы четверка в среднем была, у меня не получится. Ну разве только за два года стать круглым отличником. Да и смысл какой в этом? Я вообще думаю в техникум уходить, в электротехнический или типа того. А вообще хорош об этом. Мы сегодня молодцы, большое дело сделали. Предлагаю это отметить культурно-массовым мероприятием. Кафе, парк, кино – выбирайте. Я спонсирую, ну то есть плачу за всех.
– Вот еще, – тут же гордо фыркнула староста. – Уж не бедствуем, скинемся. Правда, ребята?
– А пошли вот сюда, – мой бывший соперник и вечный противник в классе Илья Морозов достал флаер квест-комнаты, которые уже пару дней раздавали возле нашей школы по договоренности с Цемелем. – Какая-то новая штука. У меня знакомые пацаны из десятого «В» были там, говорят прикольно.
– Не, не вариант, – отмел я идею и, до того, как набравший в грудь воздуха Илья начнет возмущаться, пояснил: – Там всего три игровые комнаты, причем одна для совсем уж детей. Думаю, тебе будет не интересно спасать жирафика или помогать ежику. А в остальные две за раз может зайти не больше шести человек в каждую. Это всего двенадцать. А нас почти тридцать. Один сеанс игры – тридцать-сорок минут. Остальные что в это время будут делать? Так что никакой предвзятости к тебе, просто факты.
– Да, это не дело, – тут же берется все организовывать Роман, ему и по должности положено, так что все прислушались, а начинающийся скандал затих сам собой. – Поэтому кафе тоже не вариант. Предлагаю кино. Тем более что в кинотеатрах новую комедию Гайдая показывают. Я еще не ходил, но читал, что очень веселый фильм.
– Сейчас должно быть много свободных мест, – поддержала комсорга староста. – Давайте в «Аврору». Далековато, но можно на трамвае добраться.
– Я согласна, – тут же отозвалась Сикорская. – Тоже хотела сходить, но вместе будет интереснее.
Естественно, после того как Еремина поддержали и формальный и неформальный лидеры класса, вопрос был решен, и мы дружной толпой выдвинулись в сторону кинотеатра. Я оставил мотоцикл на стоянке, чтобы не отбиваться от коллектива. Хоть учиться с ними мне оставалось максимум месяц, все равно я считал, что это неправильно. Да и не хотелось прослыть зажравшимся снобом, чего уж греха таить. На меня и так в школе косо поглядывали за то, что приезжал на мотоцикле, такого даже старшеклассники себе не позволяли, зачем усугублять ситуацию.
К тому же это было весело. Мы дружной толпой вывалили на улицу, где вовсю жарило уже почти летнее солнце, потом, под недовольные крики вечно куда-то едущих бабок, оккупировали почти весь трамвай. И все это с шутками, смехом и дружескими подколками. Я даже на мгновение ощутил, что мне на самом деле всего шестнадцать и ничего до этого не было. Да еще Ленка постоянно терлась рядом. Не жалась, но и не отходила ни на шаг.
Со всеми этими проблемами нам уже давно не получалось встретиться и нормально пообщаться, не говоря уже о чем-то более серьезном. К тому же на меня мама обиделась, что я опять шляюсь где-то ночами, не звоню ей и вообще экзамены на носу, а я за учебники не садился! Пришлось ограничить свои похождения только тренировкой и встречами с Шиловым да Иосифом Эмильевичем. Правда, с последним почти не получалось пересечься. Импресарио заканчивал формирование трех вокально-инструментальных ансамблей и на выходных приглашал оценить, что получилось. Вот, кстати, куда Зосимову взять можно, как профессионала.
Фильм мне понравился. Вот умеют же делать добрые и не пошлые комедии, а Гайдаю, на минуточку, в этом году, восемьдесят семь лет. И ничего, старичок хоть и скрипит, но кино снимает. Пусть не так часто, как раньше, по картине в три-четыре года, но качество не падает. Понятно, что режиссеров его уровня и в Союзе можно на пальцах рук сосчитать, но они все же есть и регулярно радуют зрителя. И без грязи и чернухи, которая заполонила экраны у нас, там.
– А помните, как это, такой… – ребята тоже были в восторге, эмоционально пересказывая друг другу самые занимательные, по их мнению, эпизоды. – А те двое смешные, не хуже Никулина с Вициным и Моргуновым.
– Так один, который пониже, он же из цирка Никулина, – добавляли знатоки. – А высокий в новых «Двенадцати стульях» сниматься будет, в роли Кисы Воробьянинова.
– Надо сходить будет. – Заключение было единогласное, и даже я сделал себе пометку не забыть, да и пересмотреть другие комедии Гайдая, которых у нас не было, а заодно и старые, попробовать найти отличия. – А пошли к НЭТИ, похавать возьмем?
Идея была признана здравой, тем более что идти было недалеко, а мы все проголодались, что в этом возрасте совсем не сложно. Организм усиленно растет, ему требуется много строительных элементов, короче, сколько ни дай, все сожрут и еще добавки попросят. И девчонки ничуть от пацанов не отставали в этом вопросе. А возле института как раз удачно располагалось большое количество лотков с едой. Фастфудом это никто не называл, но смысл был именно такой, чтобы студенты во время перемены быстро набили желудок.
Понятное дело, не обошлось тут и без прицепа с шаурмой, к которой я и повел ребят. Не доверяю я всем этим жареным пирожкам и беляшам, которые весь день стоят под палящим солнцем. То ли дело у нас, все чистенько, готовится прямо у тебя на глазах, так еще и вкусно. Особенно с холодным лимонадом, прямо из холодильника. Прям просто песня, чистое наслаждение.
Это ведь тебе не кола какая-нибудь или там фанта, где кислоты больше, чем в аккумуляторе, а сахара столько, что на нее можно брагу ставить. А если вспомнить историю, так и вовсе в состав входили алкоголь и кокаин. Советские лимонады – это натуральный продукт, экстракты трав или фруктов, а то и того и другого вместе. И все очень вкусное, что «Байкал» возьми, пахнувший шишками и таежными травами, что «Дюшес». Недаром же даже через полвека после развала Союза народ пил их и продолжает пить.
Расходились неохотно, уже когда начало темнеть. И то лишь потому, что родители начали звонить и интересоваться, а где их деточки, которые вроде как экзамены должны были сдавать, и пропали. А ведь впереди еще три, обязательная математика и два на выбор. Мои были физика и, естественно, информатика, ведь зачем напрягаться, если можно этого не делать, а за эти предметы я совершенно не переживал. Впрочем, готовиться все равно собирался.
– Сем, проводишь меня? – Лена все же не выдержала и поймала меня за рукав. – Я… я с тобой поговорить хочу.
– Не вопрос, только давай сначала к школе вернемся, мотоцикл заберем, – я не собирался ее обижать, к тому же поговорить нам действительно было нужно. – Но, если не хочешь, можно просто прогуляться.
– Давай пройдемся, – в ответе я не сомневался, поэтому мысленно попрощался с байком до завтра, ему на школьной стоянке ничего не сделают, и, взяв девчонку за руку, потянул ее за собой.
По дороге мы ни о чем серьезном не говорили, да и, по сути, ничего такого между нами и не было. Случай с Митрофановым уже был почти забыт за подготовкой к экзаменам, тем более что для нас с его смертью все и закончилось. Меня даже на допросы не вызывали, довольствовались показаниями, данными в КГБ. Лена же меня плагиатчиком никогда не считала, наоборот искренне переживала и беспокоилась. Так что мы просто болтали, наслаждаясь прекрасным вечером, ну и украдкой целовались, чего уж греха таить. А что, дело молодое, тем более что и тело под рукой было что надо.
Леночка хоть ростом не удалась, зато вполне себе оформилась в нужных местах, от чего обниматься с ней было одно удовольствие. Так что мы не торопились, выискивая места потемнее и задерживаясь в каждом. Мне нужна была разрядка, особенно после сегодняшней встряски, и Зосимовой тоже, так что поцелуи становились все смелее, но до самого главного не дошло. Все-таки стыд не позволял девушке заниматься этим на улице. Я же не настаивал, понимая причины и не желая оказаться сволочью. Оставалось надеяться, что у нее папы дома нет, но эти мечты рухнули, когда мы подходили к подъезду.
– Гуляете, молодежь? – голос Максима Ильича едва не застал нас врасплох, но, к счастью, именно в этот момент мы оказались под светом фонаря и воздержались от слишком близкого выражения чувств. – Здорово, Семен.
– Здравия желаю, – я шутливо отдал воинское приветствие, прикрыв непокрытую голову ладонью, а потом пожал протянутую руку. – Да, вот гуляли классом после экзамена, да поздно уже, решил проводить Лену.
– Ну-ну. – Было видно, что мне не поверили, но полковник не стал развивать тему. – А экзамен как? Сдали?
– Конечно, – Зосимова кивнула и тут же перевела тему: – Пап, а ты чего так поздно?
– Да Батя лютует, – тяжело вздохнул комбат. – Уж не знаю какая ему вша под хвост попала, но на ушах весь округ стоит. Особенно училищам досталось, там проверки, трясут основательно, но и нам тоже досталось. Кстати, Семен, спасибо тебе за песню. Смотр мы выиграли.
– Да обращайтесь, – я улыбнулся, но в груди кольнуло от нехорошего предчувствия. – А Батя это кто?
– Командующий округом, генерал-полковник Калинин, – подтвердил мои опасения Зосимов. – Так-то он мужик правильный. Строгий, но справедливый. А тут взялся кумовство искоренять. Так-то дело хорошее, но жопой чую, прилетит ему.
– Пап! – нахмурилась Лена. – Ты обещал дома не ругаться!
– Так я ж не дома! – резонно возразил ей полковник. – Ладно, молодежь, долго не гуляйте, в школу завтра. Пойду спать, а то как бы ночью не дернули. И кто Батю так раздраконил? Найти бы и голову ему оторвать.