– Отряд не заметил потери бойца!!! – весь зал голосил вместе с солистом. – Отряд не заметил потери бойца!!!
Мы тоже не отставали, подпевая вместе со всеми. Даже девчонки прониклись атмосферой, подпрыгивая и вскидывая руки с «козой», словно малолетние хулиганки, а не хорошие девочки из приличных семей. Делать рокерскую козу их научил Вадим, и я чувствовал, что это еще аукнется, но именно сегодня мне было глубоко плевать. Я вернулся в ту, первую мою молодость, когда был глупый, свободный и не задумывался о будущем. Жаль только, что это очень быстро закончилось. Мне пришлось бороться за место под солнцем, выгрызать себе путь в бизнесе, и я уже не мог беззаботно уйти в отрыв, но здесь и сейчас я снова был молод, свободен и счастлив.
– Круто!!! – Вадим скакал как заведенный, размахивая руками над головой. – Скажите, классно ведь!!! Музыка просто супер! Отвал башки.
– Обычно я такое не слушаю, – неожиданно поддержала его раскрасневшаяся София. – Но да, прикольно.
– Эй, чика, чего скучаешь, – неожиданно из толпы на Сикорскую буквально вывалилось синее тело какого-то панка. – Погнали со мной, оттопыримся. Буханем, пыхнем, а можно и по кислоте вдарить. Кстати, если что, я с Егором лично знаком. Могу за кулисы провести.
– Нет, спасибо, – София, ошеломленная таким напором, постаралась отодвинуться от нежданного кавалера. – Я с ребятами.
– Да бросай этих малолеток, – презрительно сплюнул в нашу сторону панк. – Я тебе покажу, бикса, что такое настоящий мужик!
Худой как щепка, с длинными, сальными волосами, пропитым лицом старого бухарика и гнилыми зубами, чувак на принца явно не тянул, поэтому Сикорская как-то не прониклась посылом. Даже наоборот, брезгливо отстранилась, мол, фу, отвали. Только вот залитый дешевым портвейном панк не особо воспринимал невербальные посылы, да и джентльменом не являлся. Поэтому, увидев на лице девушки отвращение, мигом полыхнул бухой яростью.
– Ты чо, сука, рожу кривишь! – пошатнувшись, ухажер попытался сгрести девушку за волосы. – Сюда иди, швабра крашеная! Я тебя…
– Эй, урод, отвали от нее! – тут же Эмин и Шило, стоящие ближе всех, попытались вмешаться, а я уже нацелился отшвырнуть Софью себе за спину, чтобы не мешала, как Сикорская удивила всех нас, включая панка.
Увидев тянущуюся к ней ладонь, она не стала уворачиваться, а одним движением отбила ее в сторону. А затем взмыла в воздух и в прыжке пробила лбом прямо в переносицу наглого хама. Черепа с треском встретились, но если девчонка благополучно приземлилась на ноги, то панк рухнул, словно подрубленное дерево, прямо там, где стоял. Выполнено все было настолько четко и чисто, что я даже залюбовался. И сделал себе пометку на будущее, не забывать, что Софья боец, и в целом для своего уровня и пола очень даже неплохой. А когда станет Разрядником, физиологическая разница с мужчиной будет уже не столь значительной, и Сикорская станет еще опаснее. Хотя, с другой стороны, мне с ней детей не крестить. Пусть ее будущий муж об этом переживает.
– Э, что за дела! – к нам из толпы вывалилось еще несколько панков. – Вы, чо, блин, шантрапа, попутали что-то?!
– Ты бы не вылупался, дядя, – Данила продемонстрировал свой кулак, размером с половину головы. – Ваш кореш сам нарвался, к нашей девчонке приставал.
– И что, за это надо было его так отоварить, что он вырубился? – панки вроде немного осадили, но все равно от претензий не отказались. – Что за дела?!
– Мы его пальцем не трогали, – подал голос Зоиди, на всякий случай спрятавший за спиной Дашу, – Соня сама справилась. На раз его рубанула головой.
– А, так вы энергеты, – совсем скуксились кореша ухажера, наконец рассмотревшие значки на нашей одежде. – Могли бы сразу сказать.
– А что, к обычным девчонкам, значит, можно приставать?! – тут же набычилась Сикорская, сжимая кулаки. – Вот вы уроды!
– Да не пристаем мы ни к кому!!! – было забавно видеть, как четверо мужиков лет двадцати пяти пятятся от злющей шестнадцатилетней пигалицы. – Мы чисто познакомиться, а насильно никого не тянем!
– Вы на себя смотрели?!! – Софья разошлась не на шутку. – Как, по-вашему, девушке будет приятно, если к ней подвалит такой вот… урод! Обросший, грязный, вонючий! Да от вас блевать тянет!
– Эй!!! – обиделись мужики. – Мы панки! И девкам нравится!
– Я про нормальных, а не про ваших шалашовок! – Сикорскую уже было не остановить. – Про приличных, которые не бухают дешевый шмурдяк по подъездам и не курят!
– Э, слышь, коза! – тут же из толпы выделилась девица, в футболке с «AC/DC», дредами на голове, в рваных джинсах и тяжелых говно-давах на ногах. – Ты кого шалашовкой назвала, малолетка?! Тебе что, космы твои крашеные повырывать?!
– Это мой естественный цвет, поняла, овца! – взвизгнула София. – Мне не нужно надевать гнездо на голову, чтобы выделиться!
– Что ты сказала?! – рокерша тут же кинулась в драку. – А ну, иди сюда!
– Слышь, пацаны, вы бы убрали свою бешеную! – парень обхватил ее сзади, не давая добраться до Софии. – А то Анька ей волосы-то повыдерет. Я ее долго сдерживать не смогу.
– Смотри, чтобы твоей Аньке самой не досталось! – тут же вступилась за подругу Капустина. – Это она бешеная, ей прививки надо ставить! Сорок уколов в живот!
– Так, пойдемте проветримся, – я понял, что надо что-то делать, а то свара грозила перерасти в драку. – Давайте, девочки, ать-два на свежий воздух! Подышим и успокоимся.
Хорошо еще, что пацаны, хоть и поглядывали на всех волками, но смогли сдержаться и помогли вывести наших боевитых дам на улицу, а то все могло плохо закончиться. Толпе рокеров и панков было плевать на запреты, и на концерте бухло лилось широкой рекой и дым стоял такой, хоть топор вешай. Причем, судя по запаху жженых тряпок, курили не только табак. Может, это так повлияло на обычно спокойных девочек, а может, общая атмосфера, но Софья меня сегодня сильно удивила. Можно сказать, просто поразила в самое сердце. Не ожидал я от нее такого, и ведь мы даже не пили.
– Ну вы, блин, даете! – все что я смог, это прокомментировать ситуацию цитатой из фильма, который тут так и не сняли. – Вот от кого-кого, но от вас, София Батьковна, я этого не ожидал. Откуда такая агрессия? Девочки, вы же леди, и тут на тебе, одна с головы панку нос ломает, другая на рокеров кидается.
– Ой, иди в баню, Чобот, – Сикорская вроде успокоилась на свежем воздухе, но все же ответила грубо, я бы даже сказал, дерзко. – Не тебе нам нотации читать. Ты сам-то давно хулиганом быть перестал? Да и перестал ли вообще? Думаешь, мы не знаем, что вы собрались делать завтра или когда там? Так что не строй из себя тут оскорбленную невинность!
– И в мыслях не было, – открестился я. – Но мне можно, я ж все-таки хулиган и все такое, а ты-то у нас прям по Гайдаю, спортсменка, комсомолка и просто красавица. Тебе положено быть идеальной.
– Положено, – грустно хмыкнула София. – Знаешь, как говорят? На что положено, на то говна наложено! Как же меня задолбало, что всем от меня что-то надо!!! Веди себя правильно, учись на отлично, не связывайся с плохими компаниями, домой приходи не позднее восьми вечера, а лучше вообще никуда не ходи. Со взрослыми не спорь, голос не повышай, локти на стол не ставь, громко не дыши, достало!!! Я, может, тоже хочу, как вот эти, нажраться вина и прыгать под музыку, чтобы как в последний раз!!!
– Да тут у нас подростковый бунт, – я понимающе покачал головой. – Не крысься, я ведь прав. И ты права. Во всем. Невозможно постоянно загонять себя в определенные рамки, это как сжимать пружину, рано или поздно она распрямится, и дай бог, чтобы кого-нибудь не зашибла при этом. Поэтому разрядка обязательно нужна, пока не рвануло. Другой вопрос, как именно ее получать. Вот сходить потанцевать, попрыгать, поорать – это правильный подход. А вот алкоголь и наркотики – зло. С ними слишком просто перешагнуть черту, где расслабление и выпуск пара переходит в саморазрушение. Слышали о принцессе Монако? Вот уж у кого было все, а она бухала по-черному, ширялась, спала со всеми подряд, а потом вышла замуж за собственного охранника. Так вот как по мне, это уже не подростковый бунт, а откровенное бл**ство и деградация.
– Ой, Чобот, да завались ты, – отмахнулась от меня Сикорская. – Ты как энергетом стал, такой весь правильный оказался, что меня прям тошнит. Сам же меня в снобизме обвинял, а на себя посмотри! Говоришь, как Выгорский или мой отец. Все у тебя по полочкам, все ты знаешь, словно тебе не шестнадцать, а шестьдесят. Даже когда тебя из комсомола исключить хотели, ты что сделал? Сам швырнул членский билет на стол! Но не потому, что считал себя недостойным, а чтобы на тебя этим давить не могли, мне Еремин все рассказал. Он правда не знал, зачем ты это сделал, а я прекрасно все понимаю. Потому что ты просчитал всё. Ты же теперь всегда все просчитываешь, да? Друзей, знакомых…
– Ну, нет, тут ты не права, – вдруг в разговор влез Шило. – В Семене есть, конечно, что-то от Выгорского, но в остальном он не такой. Вот Галкин, тот да, без своего интереса даже не почешется. И дружил только с нужными людьми, уж я-то знаю. А Чобот, он проще. Уж поверь. Батя говорит, что он дела ведет, будто ему плевать на доходы. И уж точно если с кем-то дружит, то это не из-за денег.
– Что, я правда такой нудный? – я с удивлением и смущением почесал в затылке. – Не ожидал. Это все сатори. Находясь в нем, я как бы проживаю часть жизни, что влияет на отношения. Но я не такой расчетливый, как ты думаешь. Мне это просто не надо. Идти по головам, стараться забраться повыше… а зачем? Уж поверь, там, наверху, нет ничего хорошего. Впрочем, я никого не агитирую, решайте сами.
– Вот, опять, – Соня обвинительно ткнула в меня пальцем. – Опять ты включил этот менторский тон! Ненавижу!
– Ребят, вы чего?! – встала между нами Капустина. – Так клево отдыхали, а вы снова начали цапаться. Ну хватит уже.
– Реально, хорош, – поддержали ее остальные. – Хорошо же общались, чего вы начали.
– Все, все, заканчиваем, – я поднял руки, а затем достал телефон, глянуть на часы. – Реально заканчиваем. Время уже дофига, возвращаться в зал смысла нет, да и бухие там уже все в дымину. Предлагаю по домам. Погудели, оторвались, выплеснули энергию протеста, пора и честь знать. А то, если честно, я чего-то устал. Мы ж сегодня годовую по матеше писали.
– Ты-то чего устал, – не удержалась от шпильки Сикорская. – Первым работу сдал, еще и часа не прошло.
– Час точно прошел, я специально засекал, – я пожал плечами. – Мне математика легко дается, я ж кодер. Так что особо не парился.
– Мне бы так, – завистливо протянул Эмин. – Я вообще ее не понимаю! Каждый раз мучаюсь, а толку ноль! Экзамен послезавтра, как сдавать, ума не приложу.
– Если все совсем плохо, давай завтра позанимаемся, попробую объяснить, что непонятно. – Бросать друзей в трудную минуту это было не по-пацански, так что я ни секунды не сомневался. – Пятерку не обещаю, времени маловато, но думаю, на четверку можно попробовать тебя натянуть. Какие задания будут, я уже знаю, так что можно прямо по ним и поработать.
– Слушай, буду очень благодарен! – тут же загорелся Керимов. – Никак мне эта тригонометрия не дается!
– Ну тогда заметано, завтра с утра созвонимся, определим место, где встретимся, – мне было не сложно, тем более следующим экзаменом была информатика, в которой я вообще не сомневался. – Кто-нибудь хочет присоединиться?
– Мы! – Данил переглянулся с Ван Маном, и ответили буквально хором. – Так-то разбираемся, но лишним не будет.
– А мы уже сдали, так что пас, – решила за остальных Даша. – Давайте пройдемся немного. Не хочется прямо сейчас домой ехать.
– Да почему нет, – остальные тоже сразу согласились. – На улице тепло, послезавтра уже лето. Давайте погуляем.
Погода на самом деле стояла фантастическая. Почти летняя жара сменилась легкой ночной прохладой, но не зябкой, а нежной, словно парное молоко, что девушки не мерзли даже в самых тонких платьях. Собственно потому, несмотря на середину рабочей недели, молодежь не собиралась отсиживаться дома. То тут, то там можно было наблюдать стайки красавиц, живописно раздетых, но при этом старающихся оставаться в рамках приличий, или гуляющие парочки. Те особо не стеснялись и все укромные уголки были заняты целующимися влюбленными. Наши тоже не отставали, и несколько раз Даша с Александром терялись в темноте, а нам приходилось их ждать. Но никто не обижался, и так понятно, что этим двоим не так часто удается побыть вместе. Контроль со стороны родителей никто не отменял.
Это я раздолбай, а тут, кроме чувств, еще и международная политика замешана.
Долго гулять у нас не получилось, все же завтра всем нужно было в школу и готовиться к экзаменам. Но в целом вечер удался, и домой я добирался в самом благоприятном расположении духа. Прогулка помогла успокоиться после концерта, и настроение было благодушное. Можно сказать, что в этот момент я любил весь мир, хоть и подозревал, что ничем хорошим это не закончится. Всемирный закон подлости никто не отменял, а он гласит, что, если тебе сейчас очень хорошо, значит, обязательно произойдет какая-нибудь жопа. Я даже подозрительно приглядывался к компаниям парней, гуляющих по улицам, зачастую с бутылками пива в руках, но никому из них одинокий школьник, возвращающийся домой, не был нужен, и я окончательно расслабился. Как оказалось, зря.
– Ну что, сука, хана тебе, – стоило мне взяться за ручку подъездной двери, как сзади раздался смутно знакомый голос и характерный звук затвора. – Как подыхать будешь, стоя или на коленях?
– А я-то все думал, какую жопу жизнь приготовила мне на этот раз, – я медленно развернулся. – Но не ожидал, что это будешь ты. Ты же сидеть должен.
– А вот хрен тебе! – обросший и помятый Аникин зло оскалился, направив на меня пистолет Макарова. – Думаешь, меня просто посадить?! Хрен вам всем! Я тебя, падаль, завалю, а потом свалю, что ни одна тварь меня не найдет!
– Тогда зачем меня валить? – я искренне не понимал логики. – Валил бы так. А на стрельбу мигом свидетели соберутся, да и следаки потом работать по тебе будут жестко. Слышал я, есть энергетские техники, позволяющие найти человека, где бы он ни был.
– Так ими только важняки пользуются, а кто ты такой, чтобы они по тебе работали? – зло оскалился бывший капитан. – Из-за тебя все, сука! Если бы не ты, ничего бы этого не случилось!!!
– То есть у тебя даже мысли не возникает, что надо было работать честно, не брать взятки, не сажать невиновных ради палки в личном деле и месячной премии? – мне даже интересно стало, что творится у него в голове. – Все это нормально, а то, что тебя взяли за жопу не просто так, а за твои же косяки – это кто-то другой виноват, так?
– Заткнись! Мал еще меня учить!!! – Аникина трясло, его психика явно находилась в расшатанном состоянии, и он был способен на что угодно, так что я был готов в любую секунду кинуться в сторону, но пока не двигался. – Я что, терпила, жить на одну зарплату?! Годами ждать очередь на нормальную машину или ездить на отечественном ведре с гайками?! Пусть остальные горбатятся, а я хочу жить, а не существовать, понял! Я не чмошник, чтобы вкалывать за копейки!
– Так значит, ты сам выбрал свой путь, и сам за него отвечаешь, – я пожал плечами. – А насчет того, что я виноват, так я теперь свидетелем по делу прохожу. Ты разве не знаешь, что мой статус изменили с потерпевшего на свидетеля? А знаешь, кто это мог сделать?
– Комитет… – до капитана дошло, и голос мгновенно сел. – Сука, ты конторский!
– Блин, ну ты тупой, после первой нашей встречи до тебя это не дошло? – оскорблять человека с пистолетом не лучший выбор, но Аникин меня реально довел. – Меня еще тогда кагэбэшник забирал, думаешь, что-то изменилось? Так что, даже если ты меня завалишь, точнее если ты меня завалишь, тебя обязательно возьмут за жопу. Но если просто свалишь, то конторе ты будешь не интересен, а менты найдут или нет, это еще вилами по воде. Но шансы точно будут.
– Да кому ты лепишь! – снова стал нагнетать Аникин, но уверенности в его голосе уже не было. – Нужен ты больно конторе! В первый раз тебе тупо повезло…
– Вот от этого все твои проблемы, – я усмехнулся, без страха глядя в темноту оружейного ствола. – Ты считаешь себя самым умным, но при этом не можешь просчитать ситуацию на два хода вперед. Если бы я не был им нужен, стали бы они меня отмазывать от уголовного дела в качестве потерпевшего? Зачем им бы это было нужно? Со мной тебе бы грозила не пятнаха, а все двадцать пять…
– Мне и так четвертак светит!!! – сорвался на крик бывший капитан. – Ты понял, сука, четвертак!
– А со мной светила бы вышка, – я пожал плечами, ничуть не тронутый истерикой. – Вот и подумай своим умишком, стоит меня трогать или нет. Или же стоит сдаться и сдать подельников конторе.
– Чистосердечное признание облегчает душу и увеличивает срок, – зло скривился Аникин. – Щаз побегу, только шнурки поглажу!
– Ну и зря не побежишь, – я устало вздохнул. – Сотрудничать с КГБ твой единственный шанс выйти с зоны не древним стариком, да и выйти вообще. Подумай об этом. Менты тебя кинули, им проще найти одного козла отпущения, чем всем подставляться. Ты вообще уверен, что доживешь до суда, а тебя не удавят по-тихому в камере? Не будь дебилом, живой ты нужен только конторе и никому больше. Понимаешь это?! Я тебе больше скажу, зуб даю, то, что ты сбежал, да еще с волыной, дело рук кого-то из ментовской верхушки. Ты валишь меня, тебя валят при задержании, все концы в воду. Уверен, это было запланировано уже давно, тебе в камере на мозги капали постоянно, мол, не будет потерпевшего, дело рассыплется и все такое. Вспоминай, было же такое? Было?
– Ну было! – снова психанул мент, но хотя бы волыну убрал, схватившись за голову. – Было! Был там в камере один, якобы пересылку ждал.
Говорил, что у него блат в прокуратуре. Сука, какая же сука. Какие они все суки! Я ведь не сам… я не хотел. Это Карась, сука, сказал, что проблем не будет! Что надо все по-тихому провернуть, и кусок на руки сразу получу. Сука, он меня подставил, а теперь убрать хочет!
– Понял теперь? – я поражался способности бывшего капитана перекладывать свою вину на других, ловко у него получалось приходить к выводу, что сам он никогда не был виновен. – И выход у тебя только один. Идти к чекистам.
– А они точно помогут? – глаза Аникина вспыхнули надеждой. – Ты гарантируешь?!
– Ты дебил? – я вылупился на мента, как на идиота. – Кто тебе такие гарантии даст? Но если принесешь достаточно вкусную информацию – есть шанс договориться. Я могу тебе помочь только одним – напрямую связаться с начальником второго управления. Есть у меня на него выход, хоть скажу честно, предпочел бы с ним не общаться. Имеется у тебя чего ему рассказать такое, чтобы он заинтересовался?
– Есть! – сделал свой выбор капитан после недолгих раздумий. – Много чего есть. Звони!
– Волыну убери! – теперь я ставил условия. – А лучше сюда ее давай, чтобы тебя не вальнули случайно. Да не ссы, если бы я хотел тебя положить, мне оружие бы не понадобилось. Я недавно Разрядником стал, так что положил бы одним ударом. Давай, давай, тебе оно уже без надобности.
– Сука, если обманул, я тебя с того света достану, – Аникина колотило, но он все же протянул мне пистолет. – Звони!
– Сейчас, – я вынул магазин, передернул затвор, поймав на лету патрон, вставил в магазин обратно, спустил курок, не вставляя магазин в пистолет, и убрал все в карман, вынимая телефон. – Как знал, что пригодится номер. Игорь Игоревич? Чеботарев беспокоит. Вспомнили? Доброй ночи желать не буду. Вы знаете, что некий Аникин из-под стражи сбежал?.. Ах в курсе. Подкупил конвойного кооперативной квартирой? А что, он уже сознался? Оперативно работаете. Я чего, собственно, звоню. Аникин сейчас у меня во дворе и очень хочет с вами поделиться ценной информацией. Пистолет я у него уже изъял… Да, жду. Только скажите своим волкодавам, чтобы сильно не лютовали, а то знаю я вас… Да, да, я вас тоже. До свидания.
– Ну что?! – пока я разговаривал, капитан ждал затаив дыхание, а тут не выдержал. – Получилось?!
– Сейчас сам приедет, – я убрал трубку в карман. – Говорят, дуракам везет. Вот тебе сегодня очень крупно повезло. Выводы делай сам.