- Будет! Воины уйдут после него. - Я присел и погладил смуглую ножку ребенка. - Я кое-что придумал, Эль.
- Разве это возможно, Мэн? Сколько уже думано и передумано - и ничего стоящего. - Эль отвернулась, рукавом вытирая глаза. - Ты здесь больше года. Успел родиться Той, а мы так ничего и не сумели сделать, чтоб его спасти.
- Это другое.
И я рассказал ей свой план, созревший у меня во время встречи с Льноволосым.
- Нас убьют, - спокойно и почти равнодушно молвила Эль.
- Да, если узнают. Но так они убьют Тоя.
- Нельзя идти против всех!
- Можно!
- Человек один жить не сможет!
- Сможет! - как можно тверже перебил ее я. - Многие пробовали - и ничего.
- Уж лучше этого не испытывать, - вздохнула Эль.
- У нас нет выбора, - настойчиво повторил я ее слова. - Надо сломать закон. Ты и Той - начало его, а я - конец. Надо совместить эти точки, и тогда план Льноволосого...
Эль удивленно посмотрела на меня.
- Сына Луны, - поправился я. - Этот план провалится.
- Ты его так ненавидишь, - устало покачала головой она. - За что?
- Эль, - взмолился я, - он враг. Это он придумал эти чертовы жертвоприношения. Его не интересуют люди, он презирает жизнь. Ему нужен только порядок, и он любой кровью этот порядок поддерживает.
- Я знаю, - кивнула Эль. - Если б на меня не пал выбор и Той не был предназначен для исполнения ритуала, - она запнулась, - сожжения, я спокойно приняла бы процедуру обряда. Потому что она не касалась бы меня лично.
- Так не должно быть, - оборвал я ее. - Надо обдумать, как действовать на празднике.
- Праздник... - Эль задумалась. - Он будет особенный.
- Почему?
- Многие не вернутся из похода. Все понимают, что это их последняя возможность напрямую обратиться к богам через Большую Черную Мать. Праздник будет невиданный, - повторила она.
- Ты права, Эль, но кое-что ты не учла.
Она приподняла брови.
- Если поход будет удачен, тогда всем будет наплевать, какая была жертва, а если воины не вернутся, тогда некому будет вспоминать об этом.
По тому, как сверкнули ее глаза, я понял - убедил!
- Хорошо, - улыбнулась Эль, - я согласна.
"Господи! - обрадовался я. - Наконец все сдвинулось с мертвой точки". Я подбросил Тоя высоко вверх, и малыш, взвизгнув, тяжелой теплой грушей упал мне в ладони.
- Живи, малыш, - шепнул я. - Живи долго.
- Тише! - Эль-Тинга дернула меня за полу. - Охрана насторожилась.
Дремавшая охрана действительно поднялась и неодобрительно поглядывала в нашу сторону. Пора было прощаться.
- Все будет в порядке, Эль, не беспокойся ни о чем.
- Иди, Мэн. Я хочу, чтоб это произошло. - Она махнула мне рукой.
- Это произойдет, Азия!
Она недоуменно вскинула глаза, но я уже бойко несся на своем коньке-горбунке.
"Азия! Азия! Азия! - пело все во мне. - Юная богиня, смуглая, жаркая степь, все у тебя будет хорошо. Очень, очень хорошо. И по мыслям, и по делам воздастся тебе". Делам? Вот их-то было невпроворот.
Время начало спрессовываться под множеством событий в тяжелую глыбу, и с ней становилось все сложнее справляться. Я поскакал к тому месту реки, где находилась нора, в которой я коротал грозу перед появлением на свет Божий. Ее вход был завален камнями и замазан глиной. Еще зимой я набил ее колотым льдом, и сейчас меня интересовало: что с ним? Пробив небольшое отверстие, я выгреб мусор и просунулся в проход. Там было царство ночи. Дыбом стоял холод. Лед немного сплавился, но не стек. Это было хорошо. Первая часть моего плана удавалась, но оставались еще две, и они были смертельно опасны. План же был прост и дик. Я должен был подменить на жертвенном костре живого мальчика мертвым. Другим, похожим на него. В этом-то и была вся сложность операции. Люди не мухи, и я, жрец мертвых, перехоронив их сотни, хоронил и детей. Их умирало много, но не настолько, чтоб можно было легко заменить Тоя. Однако я надеялся, что за полтора месяца до праздника смогу решить эту проблему. Мертвый должен спасти живого. Мне нужен был помощник, мужественный и надежный. Из всех известных мне претендентов пришлось сразу отбросить отца Тоя - юношу-Солнце. Он предназначался для другого. И претендентов не осталось. Бабушка Ойяяк, которую я по настроению звал то тетушка Ой, то бабушка Як, была предана мне, и я надеялся, что именно она поможет в осуществлении моих замыслов. Замуровав вход, я направился в стойбище. Ойяяк колдовала у очага. Мы пообедали.
- Как живут женщины после того, как мужчины уходят в поход? - спросил я, принимая пиалу с чаем.
- Плохо, Мэн. Всё на их плечах. Большее горе - только голод.
- Сколько на твоем веку, тетушка, было походов?
- Три. Два удачных.
- Что это значит?
- Многие вернулись и пригнали много скота.
- Большие были праздники?
- Очень.
- А жертвоприношения?
- И их было много.
- Детей сжигали?
- Было и это.
- Но почему? Ведь богиню выбирают всей степью, а походы длятся годами. За это время ребенок успевает вырасти?