7 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА
Глава 107
Пока за стенами больницы первые оранжевые лучи рассветного солнца проникали сквозь заснеженный горизонт, медсестра следила за жизненными показателями Шона, как и каждые двадцать минут в течение последних пяти часов. Довольная тем, что её пациент стабилен, она кивнула Лотти.
— Доктор будет здесь через минуту, но у Шона всё хорошо, — сказала она и ушла.
Лотти поцеловала сыну руку, затем в лоб и нежно провела пальцем по его векам, повторяя снова и снова, как сильно ей жаль, что всё так вышло.
Наблюдая, как внутривенная трубка качает ему кровь, Лотти считала каждую падающую каплю. Одна, две, три…
Веки Шона встрепенулись. Боль в душе заставила Лотти на мгновение задержать пальцы на его глазах. Убрав руку, словно ошпарившись, она подумала, как долго ещё будет причинять боль своим детям?
Дверь открылась, в проёме стоял Бойд в тёмно-синем хлопковом халате, аккуратно завязанном вокруг узкой талии. Его лицо, бледное и в синяках, было серьёзным. Лотти опустила голову, и он подошёл к ней ближе.
— Тебе не следовало приходить, тебя вышвырнут на улицу, — сказала она.
— Ну и пускай, — ответил Бойд, нежно целуя Лотти в макушку. — Фу, пахнешь дымом.
— Отстань, Бойд, — всхлипнула Лотти.
— Поплачь, это нормально. — Он погладил её плечо.
— Нет, не нормально. Я подвела его. Подвела своего сына, свою семью. И Джейсона подвела.
— Ты спасла Шона.
— Ну да, — ответила Лотти, не в силах скрыть насмешку в голосе, — а Джейсон? Я должна была догадаться раньше.
Бойд ничего не ответил. Лотти оттолкнула его.
— Выглядишь ужасно, — сказала она.
— Как и ты, — ответил Бойд, указывая на рану на её предплечье. — Убийце-то хоть досталось?
— Теперь уж точно досталось. Иди, тебе пора.
— В любом случае, я ухожу отсюда.
— Что?
— У тебя много работы, а я лежу здесь, как бесполезный мудак, и смотрю мыльные оперы по телеку. Я нужен тебе.
Лотти не стала спорить. Бойд был ей нужен, даже в таком состоянии, похожий на персонажа из «Ходячих мертвецов».
Когда за Бойдом закрылась дверь, Лотти на мгновение задержала пальцы на лице сына. Медсестра вернулась вместе с доктором, и они прогнали её из палаты.
Суперинтендант Корриган вышагивал по коридору, за ним Линч и Кирби. Бойда нигде не было видно.
— Инспектор Паркер, — сказал Корриган, сжав её плечо.
Лотти не знала, что сказать, поэтому промолчала.
— Ублюдок едва живой, его отправят в ожоговое отделение в Дублине. Но придётся подождать, когда пурга уляжется. Санитарная авиация сейчас не летает.
— Он ещё жив? — спросила Лотти недоверчиво.
— Прогнозы неутешительны, у него восемьдесят процентов ожогов.
— Хорошо, — сказала Лотти. — А «Санта-Анджела»? — Она избегала вопроса, который — она это знала — придётся задать.
— Пожар локализовали в часовне. Мы запечатаем её как место преступления, когда пожарные там закончат.
— Джейсон? — спросила она наконец.
— Вы же понимаете, что приехали туда слишком поздно. — Корриган покачал головой. — Чёрт бы его подрал.
Лотти покачнулась. Она знала, что Джейсон был мёртв, но ей нужно было подтверждение.
— По крайней мере, убийца пойман, — сказал Корриган.
— Я не уверена, — ответила Лотти нерешительно. Разве О’Брайен не сказал ей, что он не убивал Сьюзен или Джеймса, или даже Ангелотти? Ему незачем было лгать. Тем более, что он признался в убийстве отца Корнелиуса Мохана.
Кирби удержал Лотти, когда на другом конце коридора появилась чета Рикардов. Корриган направился к ним. Том Рикард смотрел прямо сквозь Лотти, прежде чем принять сочувственное рукопожатие Корригана. Лотти позволила Кирби увести её в противоположном направлении.
— Могу я сказать, босс? — спросил Кирби.
Прислонившись к стене, Лотти кивнула.
— Знаю, сейчас не лучшее время, но я должен вам сказать… — начал он.
— Выкладывай, Кирби.
— Мороуни, журналист…
— Продолжай. — Лотти догадывалась, что он собирался сказать.
— Когда он написал о том, что Джеймс Браун был педофилом, возможно, я сказал что-то, чего не должен был говорить.
— Боже, Кирби, что ты ему сказал?
— Мороуни подслушал разговор о том, что мы обнаружили в доме Брауна, и позвонил мне, чтобы получить подтверждение. Мы были по уши в отчётах и прочих делах, так что я мог согласиться с тем, что он сказал, лишь бы поскорее от него отделаться.
Лотти покачала головой. Что ж, теперь она узнала источник информации Мороуни. Она ошибалась, подозревая Линч. Вероятно, это была просто ошибка Кирби. По крайней мере, Лотти на этой надеялась. Решив отпустить ситуацию, она сказала:
— В следующий раз не допускай подобного.
Кирби выдохнул и похлопал карман в поисках сигареты.
— Спасибо, босс.
— Ты хорошо справился там, с О’Брайеном. — Это была максимальная похвала, на которую она была способна в данных обстоятельствах. Она наблюдала, как Кирби уходит по коридору, когда к ней подошла Линч.
— Шон? Как он? — спросила она.
— Он поправится. Со временем, — ответила Лотти.
Глаза Тома Рикарда. Она не хотела снова видеть этот взгляд в скором будущем. Она нашла его сына, как и обещала, но справилась хуже некуда.
Линч сказала:
— С детьми всегда всё хорошо.
— Да что мы, чёрт возьми, знаем об этом? — проворчала Лотти и ушла.
Глава 108
Завернув за угол, Лотти натолкнулась на отца Джо у поста медсестёр.
— Вы отрада для моих усталых глаз, — сказал он, смахивая прядь волос со лба и расплываясь в грустной улыбке. Но Лотти прочла печаль в его глазах. «Добро пожаловать в мой мир», — подумала она.
— Джо, — приветствовала его Лотти. Он держал в руках громоздкий большой конверт. Усталость скривила его лицо, как скомканное бельё. — Зачем вы вернулись? — спросила она.
— Как Шон? — спросил он, игнорируя её вопрос.
— Хорошо, — ответила Лотти. — Нет, ничего хорошего. Боже, я не знаю.
— Мне жаль, Лотти.
— Всем жаль, но какой от этого толк?
— Я вернусь позже.
— Не беспокойся, — расплакалась Лотти, — не хочу тебя снова видеть. Мой сын едва не погиб, и всё по моей вине.
— Что бы я ни сказал, тебя это сейчас не утешит, — сказал отец Джо, опустив голову.
— Тогда почему ты ещё здесь?
Он протянул ей конверт.
— Я заехал в офис отца Ангелотти и нашёл вот это.
— Что это? — Лотти перевернула конверт, всё ещё сердясь на отца Джо.
— Взгляните на обратный адрес.
— Джеймс Браун. Он отправил это отцу Ангелотти? — Лотти обратила внимание на почтовую марку. — Тридцатое декабря. День, когда он умер. — В её глазах читался вопрос. — Но к тому времени отец Ангелотти был уже мёртв.
— Должно быть, Браун этого не знал.
— Не понимаю.
— Мне известно лишь, что сотрудники из офиса отца Ангелотти собирались вернуть конверт адресату, так что я вызвался привезти его. Я вылетел следующим же рейсом.
Лотти выгнула бровь.
Он достал пачку бумаг из внутреннего кармана своей куртки и передал ей.
— Что это?
— Я вернулся к отцу Умберто, ещё раз просмотрел все записи и нашёл больше информации, она может вас заинтересовать.
— Сейчас у меня нет времени на всё это, — сказала Лотти, прислонившись к стене.
— Знаю, — ответил отец Джо, поникнув.
Сунув руки в карманы, он повернулся и пошёл прочь по загромождённому коридору, оставив Лотти одну.
Она наблюдала за ним, пока он не исчез за закрывающимися дверями лифта. Ее гнев испарился, уступив место глубокому одиночеству.
Глава 109
— Что в конверте?
Бойд прислонился к стене рядом с палатой Шона. Полностью одетый, он был похож на ходячего мертвеца.
— Какого чёрта, Бойд? Ты серьёзно?
— Тебе нужна помощь, вот он я.
— Ты едва стоишь на ногах, — сказала Лотти. — Вернись в палату, у меня есть команда.
— Конверт, что в нём? — повторил Бойд свой вопрос.
— Я его ещё не открывала. — Лотти повернула пакет в руках. — Джеймс Браун отправил его почтой отцу Ангелотти. Джо привёз его из Рима.
— Джо? Как мило.
— Бойд?
— Что?
— Не начинай.
— Я скучал по тебе, Лотти, — сказал Бойд.
— И я по тебе, дурак ты этакий. Пойду проверю Шона.
В лифте послышались голоса. К ним навстречу, с заплаканными лицами, бежали Кэти и Хлоя, вытянув руки вперёд. Роза Фитцпатрик спешила за ними. Лотти устало улыбнулась матери в знак благодарности.
Её семья, раненная и пострадавшая, но в полном составе.
Шон, наконец, очнулся и чувствовал себя вполне комфортно. Его сёстры сидели по обе стороны от кровати, держа его за руки. И тогда терпение Лотти лопнуло: она открыла конверт и прочитала письмо Джеймса Брауна. Слова на бумаге, написанные шрифтом «Тайм Нью Роман», поглотили её: Лотти почувствовала себя Алисой на безумном чаепитии в Стране чудес, только без Безумного Шляпника, и картина вдруг собралась воедино. Теперь Лотти знала всю историю, и та твёрдо отпечаталась в её памяти.
Нужно снова поговорить с Патриком О’Мэлли, пока не стало слишком поздно.
Глава 110
Лотти следовало быть со своими детьми, но её мать сказала ей сделать то, что она должна сделать, и вернуться после.
Сидя за своим столом, Лотти чувствовала себя совершенно не в ладах с собой, но по крайней мере её сын был в безопасности — его бабушка обосновалась в палате, как обычно взяв ситуацию под свой контроль. Но на этот раз Лотти была рада помощи матери. Как бы она ни разрывалась, она понимала, что должна довести это расследование до конца. А после выкроит время, чтобы провести его со своими детьми. Шон нуждался в ней, Кэти нуждалась в ней, и даже Хлоя, хоть и не показывала этого, нуждалась в ней. А что до Роуз Фитцпатрик, Лотти знала, что её мать боец, с ней или без неё. Впервые Лотти признала горе и травму, которую пережила её мать. Должно быть, ей пришлось нелегко, она прошла через всё в одиночку. Теперь Лотти предстоит сделать то же самое.
Кирби бросил «Хэппи мил» ей на стол.
— Время обеда, — сказал он.
Лотти взглянула на часы, зевнув, — и правда. Она не могла вспомнить, когда последний раз ела или спала. Лотти черпала энергию из остатков своих сил, стараясь не думать об этом.
Она прочитала копии, которые дал ей отец Джо.
— Бойд, кажется, я знаю, каким образом Дерек Харт, любовник Джеймса Брауна, оказался замешанным во всё этом.
Бойд сел на край её стола. Лотти приветствовала его непринуждённость и в то же время надеялась, что он не свалится.
— Хорошо, Шерлок, — ответил Бойд. — Поясни.
— Ему присвоен неверный номер.
— Да уж, тебе виднее.
— Нет, серьёзно, Бойд. Взгляни. — Лотти указала на запись на одной из страниц книги. — Порядковый номер, присвоенный Сьюзен Салливан, АА113. — Она подняла другую копию. — А теперь посмотри на записи о детях и проверь номер АА113.
Просмотрев страницу, Бойд нашёл этот номер.
— Написано «Дерек Харт».
— Но этот номер был изменён.
— Откуда ты знаешь?
— Посмотри внимательнее. Видно, что чернила были стёрты, и цифру «пять» переделали в цифру «три». Думаю, это сделали намеренно. Кто-то не хотел, чтобы раскрылась настоящая личность ребёнка Сьюзен Салливан.
— Значит, Дерек Харт не ребёнок Сьюзен Салливан? — продолжил Бойд её мысль. — Теперь понятно, как отец Ангелотти так ошибся. Но кто тогда её ребёнок?
Лотти указала на верный порядковый номер, и Бойд уставился с открытым ртом.
— Шутишь? — спросил он.
— Если подытожить, что остальные номера не подделаны, то я серьёзно. — Лотти задумчиво покачала головой. — Это так грустно.
— Он знает? — спросил Бойд.
— Не думаю.
Бойд потёр шею в ссадинах и добавил:
— Значит, всех этих людей убили для того, чтобы утаить этот факт?
— Отчасти да.
— А остальное?
Лотти достала из сумки старую папку и вытащила фотографию мальчика с кривой ухмылкой, веснушчатым носом и помятым воротником рубашки.
— Вот и другая причина.
— Пропавший ребёнок? — переспросил Бойд.
— Думаю, да.
— Ждёшь, когда я упаду на колени и стану умолять дать мне все ответы?
Лотти улыбнулась. Она действительно очень скучала по Бойду.
— Его мать сообщила о его пропаже в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, несколькими месяцами ранее она отправила его в «Санта-Анджелу». Церковные власти объявили его сбежавшим. Его так никогда и не нашли. — Лотти решила, что этого для Бойда пока достаточно.
— И что в таком случае подтверждает информация Джеймса Брауна?
— Джеймс Браун и остальные были свидетелями убийства в церкви «Санта-Анджелы», совершённого отцом Корнелиусом Моханом при содействии и подстрекательстве Брайана. А когда Сьюзен и Джеймс пригрозили им разоблачением, их убили, чтобы всё скрыть.
— Ладно. Давай по порядку. Отец Кон принудил Майка О’Брайена, настоящее имя которого Брайан, принять участие в каком-то извращённом ритуале, который в итоге закончился смертью мальчика, почти сорок лет назад.
— Да, — подтвердила Лотти.
— Так кто же этот ребёнок на фото?
— Не сейчас, Бойд.
— Лотти, я прочёл дело.
— Тогда к чему эти глупые вопросы? Давай поговорим с Патриком О’Мэлли, — сказала она, закрывая папку и убирая её обратно в сумку.
— Но он знает, что ублюдок О’Брайен был убийцей, — сказал Бойд, снова потирая царапины на шее.
— О’Брайен признался только в убийстве отца Кона.
— Ага, и чуть не убил меня. В этом он не признавался?
— Нет, но я думаю, что кто-то другой убил отца Ангелотти, Сьюзен Салливан и Джеймса Брауна.
— Теперь я совсем запутался, Лотти.
В кабинет ворвалась Линч, её распущенные волосы развевались на ходу.
— Мы искали везде — никаких следов Патрика О’Мэлли.
— Он не мог просто исчезнуть, — сказала Лотти. — Он где-то в городе. — Она повернулась к Бойду. — Думай. Куда мог пойти О’Мэлли? Его прошлое вернулось и снова преследует его. Куда пойдёт измученная душа?
— Вернётся к источнику душевных терзаний? — предположил Бойд.
Вскочив со стула, Лотти обняла Бойда и поцеловала в щёку.
— Ты прав, поехали!
— Как скажешь, — ответил Бойд с гримасой боли на лице. — В следующий раз, когда будешь обнимать меня, вспомни про мои раны.
— В следующий раз? — Лотти подмигнула ему. — Я за руль.
Она созвонилась с матерью и убедилась, что Шон в порядке.
Бросив «Хэппи мил» в мусорную корзину, Лотти последовала за своей командой на улицу.
Глава 111
При свете дня «Санта-Анджела» теряла свою зловещую атмосферу. Это было просто старое здание с дверями и окнами. Но Лотти знала, что за бетонными и каменными стенами скрываются тайны ужасающей жестокости. Она прочитала об этом безумии в потрёпанном дневнике Корнелиуса Мохана и отследила историю по письму Джеймса Брауна. Она обнаружила в римских реестрах сокрытие информации и прошлой ночью стала свидетелем перевоплощения этого наследия. Ради чего? Разрушенные жизни и сломанные души. Мёртвые похоронены, но живые несут своё бремя. Именно так Лотти чувствовала себя на могиле Адама буквально несколько дней назад. Теперь она отчётливо понимала, о чём думала тогда, и в её сердце поселилась сокрушительная печаль.
Тяжело вздохнув, Лотти подошла к человеку, прислонившемуся к покрытому шрамами обнажённому дереву.
— Они проделали хорошую работу, им удалось спасти большую часть здания, — сказал отец Джо, кивая в сторону здания.
Территория вокруг была практически пустынна. Пожарные свернули шланги, подняли лестницы на крыши пожарных машин и уехали. Пара полицейских опечатывали место преступления жёлтой лентой. В воздухе висело зловонье после пожара, но дым исчез, а тлеющие угли остались. Стены часовни были опалены черным нагаром, окна разбиты, крыша прогнулась. Но главное строение «Санта-Анджелы» осталось невредимым.
— Жаль, что всё здесь не сгорело дотла, — добавил отец Джо.
— Что ты здесь делаешь? — Лотти сняла капюшон, чтобы получше на него взглянуть.
— Меня тянуло сюда. После всей этой лжи…
— Джо… — начала было Лотти.
— Не надо, Лотти. Не говори ничего.
Отец Джо оттолкнулся от дерева, Лотти положила руку на его ладонь.
— Не видел здесь бродягу, Патрика О’Мэлли? Мы ищем его.
— Самое место для бродяг, — ответил отец Джо. — Епископ Коннор ошивается вокруг.
Лотти подозвала Бойда, Линч и Кирби подтянулись следом.
— Епископ Коннор здесь, — сказала им Лотти. — Должно быть, О’Мэлли тоже. Распределитесь и найдите их, — велела она. — Не ты, Бойд. Выглядишь так, словно вот-вот потеряешь сознание.
— Я в норме, — ответил Бойд, отводя взгляд от руки Лотти на ладони священника.
Опустив руку, Лотти тряхнула плечами и направилась в окруженный стенами заснеженный сад за пределами оцепленного района. Бойд побрёл за ней, отец Джо рядом с ним. Линч и Кирби пересекли замерзшую лужайку и спешно принялись обходить собор слева.
Лотти впервые оказалась в этом небольшом огороженном саду: этой безжизненной зимой он был бесплоден, деревья были обнажены, а земля была покрыта чистым и нетронутым снежным полотном. Лотти верила, что в этом месте не было ничего чистого. Зло таилось в каждой щели стен собора, а тела лежали в безымянных могилах. Она посмотрела вверх на окно, откуда три пары испуганных глаз наблюдали за злодеяниями, которые ни один ребёнок не должен видеть или переживать.
У основания деревьев зарождались тени, и солнце изо всех сил пыталось найти своё место в сером дневном небе. Далеко в саду Лотти увидела их. Силуэты двух фигур, словно марионетки, вцепившись друг в друга и извиваясь, оставляли следы на снегу.
Лотти приложила палец к губам и шагнула вперёд.
Куклы прекратили свой танец, прерванный стаей птиц, взлетающих с веток деревьев.
О’Мэлли обернулся и посмотрел Лотти прямо в глаза. Из его рта текла кровь, а на шее висела голубая нейлоновая верёвка. Епископ Теренс Коннор, медленно повернувшись, выронил другой её конец.
— Всё кончено, епископ Коннор, — сказала Лотти. Она удивилась его смелости — он пытался совершить преступление в нескольких метрах от полицейских. Должно быть, он и правда сошёл с ума.
— Кончено? — прокричал епископ Коннор. — Кончено? О нет, ещё нет. — Он распростёр руки к небесам. — Всё будет кончено тогда, когда мой Бог так велит!
— Вам конец. — Отец Джо выступил вперёд и встал рядом с Лотти.
— Ты! — взорвался епископ, указывая пальцем на священника. — Ты — причина всего этого!
— Я? Вы спятили, — ответил ему отец Джо, высказывая мысли Лотти. — Все эти люди мертвы, и ради чего? Чтобы скрыть преступления, совершённые в прошлом в «Санта-Анджеле»? — Он поднял руки ладонями вверх. — Как мог твой Бог допустить такое?
— Мой Бог? Он и твой Бог тоже!
— Вот здесь вы ошибаетесь. — Отец Джо сорвал свой пасторский воротник и бросил его на землю, где тот растворился в белизне снега.
— Богохульство. Я сделал всё это для вас! — взревел Коннор.
О’Мэлли двинулся к нему. Лотти, стоя рядом с отцом Джо, молча дала ему знак отойти от Коннора. Бойд шагнул вперёд, ближе к О’Мэлли. Окровавленный и не способный пошевелиться, бродяга стоял на коленях в глубокому снегу.
— Она была твоей матерью, знаешь? — сказал епископ Коннор, улыбка медленно скривила его лицо в зловещей ухмылке. — Сьюзен Салливан.
Отец Джо наклонился вперёд, вытянув руки, готовый схватить Коннора за горло.
— Вы самое низкое существо на земле! — прокричал он.
Лотти схватила его за край куртки раньше, чем он успел коснуться епископа.
— Сьюзен Салливан, — повторил епископ Коннор, делая шаг назад. — Да, Джо, ты её сын. Она так и не узнала. Я отправил записи в Рим, предварительно изменив их. Я оставил ложный след. В этом мне помог отец Ангелотти, хоть и неосознанно, надо добавить. Когда Сьюзен Салливан вмешалась, я знал, что она не остановится ни перед чем, чтобы раскрыть правду. Я только хотел защитить тебя.
— Вы лжёте! — закричал отец Джо.
Сердце Лотти разбивалось на мелкие осколки за него. Единственные моменты, когда он имел какой-то контакт с матерью, были день его рождения и день её смерти и он совершал последние обряды, пока она лежала в гробу у его ног.
— Ты незаконнорождённый сын священника-педофила и малолетней девочки-подростка.
— Лжец! — прошептал отец Джо, качая головой, пытаясь избавиться от нахлынувшего видения, но Лотти знала, что ему никогда от этого не избавиться. — Я бы узнал из свидетельства о рождении, если бы был усыновлён, — голос его был сломлен, словно тысячи осколков стекла.
— Тогда, — насмехался Коннор, — монахини, отец Кон и я, мы не заботились тратой времени на свидетельства о рождении. Дети, с которыми мы имели дело, оформление документов для них было равносильно уголовной статье, но мы хранили данные об их рождении в реестрах. — Епископ пытался шагнуть вперёд, но ноги его застряли в глубоком снегу.
— Вы изменили порядковые номера, — сказала Лотти. — Зачем?
— Потому что мог. А ещё потому, что Сьюзен Салливан хотела знать, кто её ублюдочный ребёнок и где он. Я должен был защитить его.
— А зачем было убивать отца Ангелотти? — спросила Лотти, оттягивая время.
— Потому что Ангелотти собирался раскрыть правду, как только обнаружил свою ошибку. Он понял, что записи изменили, и организовал встречу с Брауном, чтобы тот поговорил со Сьюзен. Конечно, я предложил подвезти его и посмотреть, как всё устроится. Браун так и не появился, и я решил рискнуть. Я надеялся, что обвинят Брауна. Но, к сожалению, с погодой не повезло.
Отец Джо снова закачал головой.
— Не могу поверить своим ушам.
— Это факт. Я жил для тебя. Я оберегал тебя все те годы в «Санта-Анджеле», пристроил тебя в хорошую семью. Я потратил свою жизнь, прикрывая церковь.
— И вы скрыли убийство мальчика? — спросила Лотти.
— Я сделал то, что должен был, — ответил епископ Коннор, внезапно опустив плечи.
Лотти знала, что он проиграл свою битву.
— Зачем убивать Сьюзен и Джеймса? — спросила она.
— Они шантажировали меня. Хотели раскрыть все секреты, над которыми я работал всю свою жизнь. И чтобы меня в итоге за это уничтожили? Я должен был их остановить. Я больше не мог себе этого позволить. — Епископ цинично рассмеялся. — Если бы я знал, что Сьюзен Салливан уже умирала от рака, возможно, ничего этого не пришлось бы делать.
Убежденная, что смотрит в глаза самому дьяволу, Лотти сказала:
— Вы скрывали жестокое обращение с детьми. Вы устраивали перевод отца Мохана из одной церкви в другую, позволяя ему и дальше совершать ужасные преступления в новых приходах. Младенцев, которые никогда не выходили за двери этого приюта, бросали в безымянные могилы. Юного мальчишку забили до смерти за этими стенами и бесцеремонно здесь же похоронили. — Лотти махнула рукой вокруг. — Где-то здесь.
— Вы ничего не докажете. — Взглядом он бросал ей вызов.
Лотти выдержала его взгляд, она сосчитала до девятнадцати, пока епископ, наконец, не отвёл глаза. Линч и Кирби, с оружием в руках, хоть и без надобности, заняли позиции вдоль стены позади епископа и О’Мэлли.
— И почему смерть одного мальчика так важна для вас, инспектор Паркер?
— Это важно для всех, — сказал отец Джо. — Особенно для тех, кого вы убили, чтобы сохранить эту тайну.
Лотти потянула его за рукав, чтобы заставить замолчать.
— Ты позоришь воротник, который носишь, — выплюнул епископ Коннор.
— Я — нет, — ответил отец Джо, — а вот вы — да. — Он шагнул вперёд, но Лотти удержала его.
О’Мэлли вырвался из хватки Бойда, подпрыгнул вверх и бросился на спину Коннора, сбивая его с ног. Лотти подняла епископа на ноги, когда Бойд оттащил от него О’Мэлли.
— Я видел тебя своими глазами, — сказал О’Мэлли, из его рта брызнула кровь. — Вон из тех окон. Я, Сьюзен и Джеймс. Мы видели, как ты бросил бедного Фитци в яму под деревом. — О’Мэлли яростно обвёл рукой сад. — И ты был в часовне. Мы видели, как ты стоял и ничего не делал, пока он кричал и плакал. Брайан и отец Кон избивали его, пока с него не слезла кожа, и что ты сделал? Совершенно ничего! Ты мог остановить это!
Бойд оттащил О’Мэлли от его истязателя.
— Ты кровавый убийца! — прокричал О’Мэлли Коннору. — Но до меня ты так и не добрался!
Лотти надела наручники на Коннора. Все его высокомерие исчезло, оставив мёртвую черноту в глазах.
— Мой брат, — прошептала она ему на ухо, — Эдди Фитцпатрик. Что вы с ним сделали?
— Похоронил. Что ещё я мог сделать с его сломленным телом? — Он оглядел сад быстрым движением головы. — Здесь, где-то тут.
Лотти с силой ударила его по лицу. Епископ не вздрогнул, его глаза потускнели и покрылись тёмной дымкой.
— Ваша семья бросила этого мальчика, — усмехнулся он. — Ваш отец выстрелил себе в голову через рот, а мать бросила горюющего десятилетнего мальчика в этих стенах и ушла. А вы… вы…
— Мне было четыре, — пробормотала Лотти.
— А почему ваша мать так поступила? Милая, порядочная Роуз Фитцпатрик, христианка. А я скажу вам, почему. Потому что ваш брат был бесполезным и нечистым на руку хулиганом. А вдова не могла вынести ещё одного позора — мальчика, разрушавшего её жизнь. Так что она заточила его здесь.
— Заткнись! — закричала Лотти.
— Спросите её сами.
Щёки Лотти увлажнились слезами, пока на землю осыпались снежные хлопья. Слова епископа нарушили тишину того, о чём дома не было принято говорить. Он говорил о вещах, которые её мать должна была рассказать ей. Но Лотти по-прежнему не была уверена, что обрела то, что потеряла столько лет назад.
Бойд взял её руки в свои.
Эпилог
30 января 2015 года
— Шарлотта Бронте, так тебя стали называть потом.
— Знаю, мать, — ответила Лотти. — Ты сто раз об этом говорила.
Раньше она не могла заставить мать говорить о её брате или отце. Теперь же её было не остановить. Роуз объяснила Лотти, что Эдди стал невыносим после того, как отец покончил с собой. Она отчаялась и не знала, как быть, пока однажды приходской священник не посоветовал ей на полгода отдать Эдди на попечение в «Санта-Анджелу». А потом он пропал.
— Бедный Эдди, мы звали его…
— Эдвард Рочестер, из «Джейн Эйр», — сказала Лотти. — Знаю.
Но больше она ничего не знала.
Машинист экскаватора поднял руку вверх и заглушил двигатель. Уже темнело, и Лотти не знала, нашёл ли он что-то или просто закончил свой рабочий день.
Она отошла от матери, оставив её в компании Хлои. Кэти осталась дома присматривать за Шоном. Они оба всё ещё приходили в себя. Рикарды похоронили Джейсона через пять дней после его смерти, устроив закрытую церемонию. Никто из семьи Лотти не присутствовал на ней. Рикарды не хотели видеть Кэти. Девочка не могла этого понять, но Лотти понимала. Бойд купил Шону новую приставку. Та так и лежала дома в коробке, нераскрытой. Лотти купила ему новый комплект для хёрлинга — Шон забросил его под кровать.
Теперь Лотти старалась сплотить свою семью. Дети нуждались в ней больше, чем когда-либо с тех пор, как они похоронили отца. Сын и дочки, брат и сёстры. Лотти знала, как поспешное действие матери навсегда изменило ход событий, и она не могла позволить себе ошибиться, не в том случае, когда это касалось её детей.
Лотти всё ещё не знала, будут ли приняты какие-либо дисциплинарные меры из-за её поездки в Рим и того, как она вела расследование убийств. Суперинтендант Корриган не хотел извиняться за то, что защищал епископа, и избегал её. А пока что она была в оплачиваемом отпуске. Работа может и подождать.
Небо из серого превращалось в чёрное, и ночь начала опускаться на землю ещё до того, как день завершил своё царствие. Лотти чувствовала себя аналогично.
Прожектор направил луч света в отверстие глубиной три фута, и Лотти знала — время пришло.
Во тьме вспыхнула новая луна. Чёрная луна.
Возможно, за их спинами таились злые предзнаменования, а возможно, и нет.
Лотти стояла на краю ямы, задаваясь вопросом, когда она найдёт в себе силы, чтобы уйти. Но Лотти Паркер никогда не уходила.
Она заметила у стены под аркой отца Джо. Он был одет в джинсы, чёрный свитер с высоким воротником и широкую куртку. Он взял длительный отпуск. Всю свою жизнь он неосознанно жил во лжи, а теперь оплакивал родную мать, которую никогда не знал. Он выглядел потерянным, глубокая грусть читалась в его глазах. Лотти помахала рукой, но перестала, когда он зашагал прочь. Страдать из-за чужих секретов.
Это еще раз напомнило ей о её собственной семейной тайне, которую разбудило это расследование. Пожелтевшая папка с делом её пропавшего брата в ящике рабочего стола. Она гордилась его героизмом. О’Мэлли в ярких красках рассказал им историю Фитци, — историю её родного брата — жившего в «Санта-Анджеле». Её мать проплакала дни напролёт.
Лотти чувствовала, что Бойд подошёл к ней и встал рядом. Она ощущала его руку на своей спине, мягкую и успокаивающую.
— Там наверняка одни кости. Ты не должна на это смотреть, Лотти.
Она взглянула на тёмные окна, затем подошла к безымянной могиле под голой яблоней, освещённой сиянием полумесяца.
— Ещё как должна, — ответила Лотти, вглядываясь в тёмную глинистую землю. — Должна.
Больше книг на сайте - Knigoed.net