Пропавшие - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3

ДЕНЬ ВТОРОЙ

31 ДЕКАБРЯ 2014 ГОДА

Глава 12

Каким-то чудом машина Лотти завелась со второй попытки.

— Должно быть, там, наверху, меня кто-то любит, — сказала Лотти в темноту утреннему небу. Ей нужна была ясная голова, поэтому она поехала на работу длинной дорогой.

Проехав Ардваль-роуд, с кругового движения Лотти свернула налево мимо некогда процветавшей табачной фабрики, из дымоходов которой давно перестал валить дым. Она помнила резкий запах, витавший в воздухе до того, как производство табака сократили, а сама фабрика превратилась в распределительный склад. Лотти скучала по этим ароматам — казалось, они определяли то место, где она жила. Теперь все это ушло, как и многое другое.

Остановившись у светофора при въезде на Дублинский мост, Лотти посмотрела на панорамный вид ее погребенного под толстым слоем снега города, распростертого на равнине между двумя болотистыми озерами, главной достопримечательностью которого были высившаяся справа церковь с двумя колокольнями, а слева ― протестантская церковь с одной. Зажатый между ними, стоял четырехэтажный многоквартирный дом, выделявшийся на фоне соседних малоэтажных сооружений.

В давние времена Рагмуллин был городом-крепостью, но сегодня его заброшенные армейские казармы были лишь местом для совершения вандализма; ходили слухи, что их отдадут под жилье для беженцев и других, нуждающихся в убежище. Эта военная зона была построена на высшей точке в городе, вдали от канала и железной дороги. Монахи, поселившиеся тут в одиннадцатом веке, гордились бы тем, что некоторые улицы до сих пор носят имена этих людей, прятавших свои лица за капюшонами. «Больше тут и нечем гордиться», — подумала Лотти.

Пока не загорелся зеленый свет, разрешающий движение, Лотти еще раз оглядела горизонт, обратив внимание на колокольни, выглядывавшие из-за деревьев. Она сжала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Она подумала о том, какую власть над жителями города имела раньше церковь и как эти люди в рясах повлияли на ее семью. Железный колокол, висевший в одной из колоколен, прозвонил шесть часов утра, эхом отозвавшись на окнах машины Лотти. От этого нельзя было убежать. Церковь и государство — две занозы в истории Рагмуллина и в ее собственной истории.

Лотти сделала пару глубоких вдохов, когда потрепанное стекло светофора обрело зеленый цвет. Она нажала на педаль газа, и машина тронулась, едва не задев красную «Микра», ехавшую впереди. Лотти поехала на мост и дальше по заледенелой, покрытой рытвинами заброшенной улице, витрины магазинов которой были еще темны. Лотти задумалась, сколько секретов таится за окнами этих витрин, сколько тайн ожидают своей разгадки и останется ли в Рагмуллине человек, который попытается раскрыть их.

***

В маленькой комнате для ведения расследования сгрудились тридцать человек.

Некоторые сидели на расшатанных стульях, другие стояли плечом к плечу, громко общаясь; запахи тел смешивались с запахами парфюмов, лосьонов после бритья и подгоревшего кофе. Лотти огляделась в поисках стула, но, не найдя свободного, облокотилась о стену в конце комнаты. Корриган, стоявший перед собравшимися офицерами, листал кипу бумаг. Это она должна была стоять там.

Бойд поймал ее взгляд и улыбнулся. Лотти улыбнулась в ответ. Иногда его улыбка действовала на нее именно так, даже если она собиралась лишь огрызнуться. Одетый в серый костюм под цвет пасмурного неба, он выглядел, как всегда, аккуратным, уступая погоде лишь темно-синим свитером поверх белой рубашки. Возможно, сегодня будет день «будь поласковей с Бойдом». Может быть. А может, и нет.

Лотти сделала глоток черного кофе, поглощая энергию своим уставшим сознанием. Корриган кивнул ей, и она поспешила выйти вперед прежде, чем он передумал бы. Лотти повернулась лицом к команде. Кирби с раскрасневшимися глазами — возможно, от виски; Мария Линч светится от радости. А разве она бывает другой? Бойд сменил улыбку на серьезное выражение лица. Команда в нетерпении ожидала начала работ. Как и сама Лотти.

Итак, сказал суперинтендант Корриган, прося у публики тишины. Инспектор сыскной полиции Паркер введет нас в курс дела.

Лица толпы выражали ожидание. У Лотти была хорошая команда. Они были уверены и в себе, и в ней. Она должна быть на высоте. И будет. Лотти поставила на стол чашку с кофе и, опустив рукава своей водолазки (привычка, от которой она так и не смогла отделаться), ввела выжидающих детективов в курс последних событий прошедшего дня и вечера и дала всем задания.

Лотти закончила, стулья заскрипели по полу под тяжестью потягивающихся и разминающихся офицеров. Шум перерос от гула до громкой болтовни.

А ну всем собраться! прорычал Корриган.

Лотти могла поклясться, что Бойд пробубнил себе под нос: «Есть, капитан». Она выпихнула его из кабинета, схватила куртку и пошла к церкви. Нужно было допросить свидетеля.

***

Отец Бёрк ждал ее у ворот. Небо по-прежнему было пасмурным и темным, и Лотти молилась, чтобы зима, наконец, закончилась.

Падающий стеной снег искажал изображение церкви впереди, теперь оцепленной в качестве места преступления. Парочка утренних зевак, наперекор погоде, остановилась, чтобы перекреститься и положить цветы. Двое офицеров, стоявших перед ограждением места происшествия, переминались с ноги на ногу, чтобы согреться. Лотти тоже почувствовала, что сильно замерзла.

Она пожала руку отца Джо, не снимая толстых перчаток.

Давайте зайдем в дом и выпьем чашку чая, сказал он с теплотой в голосе.

Было бы чудесно, ответила Лотти, оглядывая ярко-голубую лыжную куртку священника; на голове у него была меховая шапка. Вы похожи на сотрудника КГБ, сказала Лотти, улыбаясь.

Священник повел ее мимо церкви к дому.

В доме было тепло. Старые железные радиаторы раздували воздушные шлюзы, тем самым нарушая тишину. Высокие, темные шкафы из красного дерева отбрасывали тени по стенам черепичного коридора, через который отец Бёрк вел Лотти.

Чай или кофе? спросил он, открывая дверь в комнату, по декору напоминавшую гостиную.

Чай, пожалуйста. Ей нужно было избавиться от вкуса офисного кофе во рту.

Священник поговорил с монахиней небольшой роста, которая неожиданно появилась за их спинами. Она удалилась, тяжело вздыхая, чтобы где-то в глубине дома вскипятить чайник.

Итак, инспектор Паркер, чем я могу вам помочь? спросил священник, усаживаясь в кресло на изящных ножках.

Мне нужна информация, отец Бёрк, сказала Лотти и, сняв куртку, села напротив него.

Зовите меня Джо. Нам ведь не нужна формальность, не так ли?

Хорошо. Тогда прошу, зовите меня Лотти.

Она понимала, что не стоило допускать такой фамильярности. Все же он был подозреваемым. Вторым после мистера Гэвина, к тому же он был в церкви в то время, когда совершилось убийство. Хотя иногда неформальность помогала людям ослабить бдительность.

Я заметила, у вас имеются камеры видеонаблюдения как внутри церкви, так и снаружи. Мне нужен доступ к дискам.

Конечно, но не думаю, что от них будет какая-либо польза. Внешние камеры не работают с тех пор, как еще до Рождества температура воздуха резко упала, а внутренние направлены на исповедальни.

Почему так? спросила Лотти, мысленно проклиная потенциальный тупик в этом вопросе.

Так решил епископ Коннор, чтобы мы, священники, могли видеть, кто заходит. На случай, если на нас нападут.

Несколько иронично, вам не кажется? Лотти подняла взгляд, когда снова из ниоткуда появилась монахиня с посудой, звенящей на серебряном подносе.

И веб-камера тоже не работала. Она обычно ведет прямую трансляцию с алтаря на приходский сайт. Из-за праздников нам не удалось вызвать мастера.

«Еще один кусок бесполезной информации», подумала Лотти.

Поставив поднос на стол, отец Джо поблагодарил монахиню. Она исчезла, не вымолвив ни слова. Священник налил чай, и Лотти налила молоко. Они оба пригубили чай из хрупких фарфоровых чашек.

Мне нужно задать вам пару вопросов о вчерашнем дне, сказала Лотти, поспешно возвращая себя в рабочий режим.

Это официальный допрос? Мне нужен мой адвокат? спросил отец Джо.

Лотти была застигнута врасплох, но заметила, что священник улыбался.

Не думаю, что на данной стадии расследования нужен адвокат, отец, эм-м-м, Джо, пробормотала Лотти. Я лишь пытаюсь установить несколько фактов.

Начинайте, я весь внимание.

Лотти почувствовала, что краснеет. Он что, флиртовал с ней? Конечно же нет.

Отец Джо сказал:

В десять часов я провел мессу, очистил алтарь и убрал чаши и «Святое Причащение» в табернакль. К тому времени в церкви уже никого не было. Обычно остается пара людей помолиться, но думаю, непогода взяла верх над религией. Алтарник закончил работу около десяти сорока пяти и ушел домой. Я пришел сюда выпить чашечку чая, затем примерно через час вернулся в ризницу, чтобы написать проповедь для следующего воскресенья. Миссис Гэвин приехала вскоре после этого и начала свою рутинную уборку. Я едва успел прочитать молитву «Ангел Господень», когда услышал ее крик, должно было быть около полудня. — Священник замолчал, будто мысленно молясь.

— И что вы сделали после этого? — спросила Лотти. Мысленно она сделала пометку, что кто-то должен будет допросить алтарника. Возможно, это будет еще одной бесполезной тратой времени, учитывая, что он ушел домой до убийства.

— Я выбежал, чтобы узнать, что же вызвало такое волнение, и подбежал к миссис Гэвин. Бедная женщина, она была в истерике. Она схватила меня за руку и потащила к передней скамье. Я увидел тело… женщину… лежавшую там. Я наклонился и прислушался к ее дыханию, но она была мертва. Я прочел молитву о прощении и благословил ее. Затем позвонил в службу экстренной помощи, после чего подвел миссис Гэвин к алтарю, и там мы просидели до самого приезда полиции.

Его лицо казалось бледным на фоне черного свитера.

— Вы трогали что-либо возле жертвы? Вообще трогали ли саму жертву? — спросила Лотти.

— Конечно, нет. Я подумал проверить ее пульс, но было очевидно, что она мертва.

— Даже если так, вам придется заскочить в участок, чтобы предоставить образец для анализа ДНК, — добавила Лотти, — чтобы включить вас в расследование или исключить из него.

— Значит, я все же подозреваемый, — отец Джо сомкнул пальцы в замок и подпер ими подбородок.

— Каждый является подозреваемым, пока мы не докажем обратное. — Лотти пыталась прочитать в его глазах хоть что-нибудь, но так и не смогла. — Вы знали Сьюзен Салливан? — Она следила за его реакцией.

— Она и есть жертва?

Лотти кивнула. Лицо священника выражало безмятежность.

— Нет, не помню, чтобы видел ее раньше. — На минуту он задумался. — Многие приходят в церковь, но не посещают мессу. Они могут зайти помолиться или зажечь свечу. Знаете, церковный приход Рагмуллина включает более пятнадцати тысяч людей.

— Вы осуществляете визиты на дом?

— Нет, если только кто-то не болен и не нуждается в священнике. Я посещаю больницы и также являюсь капелланом у девочек из средней школы. Мы проводим мессы и слушаем исповеди, хотя уже немногие приходят исповедоваться. — Он покачал головой. — Баптизм, свадьбы, похороны, причастия и миропомазания.

— Это означает много работы?

— Что-то определенное или все это? — На лице священника отразилась улыбка.

Лотти молчала. Она вспомнила, как к ней домой приходил священник, чтобы благословить больного Адама. Она бы запомнила, если бы это был отец Джо Бёрк. Хотя к тому времени Адам был так сильно болен, что она могла и не заметить священника. Чего нельзя сказать сегодня.

— Могу я спросить, чем вы были заняты остаток вчерашнего дня?

— Я провел миссис Гэвин домой и ждал там, пока не приехал ее муж. Затем вернулся и до самой ночи читал у себя в комнате. Никогда в жизни не видел такой метели.

— Значит, вы не предпринимали попыток выйти на улицу?

— Нет, инспектор. К чему все эти вопросы?

Лотти размышляла над тем, что ответить, и решила выбрать быть честной:

— У нас есть еще одна подозрительная смерть. Это может быть самоубийством, но мы не до конца уверены в этом.

— Вчера я не был на дежурстве и не посещал никаких чрезвычайных ситуаций. Что случилось? Могу я узнать, кто это был?

— Джеймс Браун. Он работал с Сьюзен Салливан.

— Не знал его. Да поможет Господь его бедной семье. — отец Джо сомкнул ладони и наклонил голову.

— Нам пока не удалось найти его ближайших родственников. Как и родственников Сьюзен. Будто они оба возникли из ниоткуда и поселились тут в Рагмуллине.

— Я поспрашиваю людей. Кто-то должен их знать.

— Спасибо, я ценю вашу помощь. — Лотти вздохнула и, не найдя больше причин продлить свое пребывание, встала. — Я пришлю кого-нибудь забрать диски из камер наблюдения. Приезжайте сегодня в участок, мы возьмем у вас ротовой мазок и снимем отпечатки пальцев. По мере продвижения расследования я к вам еще вернусь.

Лотти взяла куртку.

— Буду ждать с нетерпением, — сказал священник, помогая ей надеть куртку. В этот раз она точно заметила блеск в его глазах.

Протягивая ему свою визитку, Лотти сказала:

— Если вспомните что-либо, вот номер моего мобильного.

— Было приятно с вами побеседовать. Жаль, что в таких обстоятельствах.

— Благодарю за чай. — Лотти натянула капюшон, чтобы защититься от валящего снегопада.

Священник закрыл дверь. Лотти остановилась на мгновение, ослепленная белизной улицы после пребывания в тусклом свете церкви, пытаясь понять, что же произошло между ней и отцом Джо Бёрком.

Глава 13

Бойд глубоко затянулся сигаретой и выдохнул.

— У нас ничего нет, — сказал он.

Они направлялись в офис Окружного совета. Лотти хотелось, чтобы Бойд замолчал. Все прекрасно знают, что у них ничего нет, и нет необходимости напоминать ей об этом.

— Мы просмотрим все их документы, — сказала она. — Должна быть связь с их работой. Они оба работали в отделе планирования, а это весьма спорная область. Похоже, у них больше нет ничего общего. По крайней мере, на данный момент.

Бойд сделал еще одну глубокую затяжку.

— Может, у них была интрижка?

Лотти остановилась и уставилась на него. Затем зашагала дальше, качая головой:

— И что? Оба были одиноки, насколько нам известно.

— В любом случае, должно быть что-то подозрительное в сфере планирования, — сказал Бойд.

— Д’оу! — не выдержала Лотти, подражая Гомеру Симпсону4. — Посмотрим, что нам удастся выяснить.

Бойд бросил сигарету в сугроб, и они вошли в офисный аквариум.

***

В здании стояла неестественная тишина. Несколько недавно прибывших на работу сотрудников ходили вокруг с опущенными головами, радости от предвкушения кануна Нового года как не бывало. Команда детектива Марии Линч проводила индивидуальные интервью со всеми сотрудниками в кабинете на втором этаже. Лотти не терпелось услышать результаты.

Техник разблокировал компьютер в кабинете Салливан. Найдя пароль, написанный на обратной стороне клавиатуры, Лотти подумала, что и сама могла бы это сделать. Некоторые люди никогда не учатся. Опустившись на стул, она стала просматривать электронные папки. Установив курсор мышки на папке с пометкой «личное», Лотти почувствовала присутствие Бойда рядом.

— Почему бы тебе не начать с компьютера Брауна? — предложила Лотти.

Она вела себя как стерва, но он раздражал ее. На этом ее доброта к нему сегодня закончилась. Спустя час тщательного прочесывания файлов Лотти подняла взгляд и увидела Бойда, стоявшего в дверном проеме и вопросительно кивавшего головой.

— Тут нет ничего необычного, — сказала она. — В ее личных папках лишь информация о налоговых отчетностях и медицинских страховках. Хотя кое-что может показаться интересным. Например, протоколы заседания группы под названием «Резиденты против призрачных поместий» примерно за год. — Лотти потянулась. — Нашел что-нибудь на компьютере Брауна?

— Ничего, что было бы мне понятно.

— Нам нужен кто-то, кто разбирается в этом деле, чтобы понять, есть ли тут что-то подозрительное или сомнительное, — сказала Лотти. — Пойду пообщаюсь с Главой Окружного совета.

— Мне пойти с тобой?

— Проследи, чтобы эти файлы заархивировали — или как вы там это называете — и отвезли в участок. Будь по-настоящему полезен делу.

Лотти вышла, не дожидаясь ответной реплики Бойда.

***

В свои сорок пять лет Джерри Данн был одним из самых молодых Глав Окружного совета в стране.

Он управлял бюджетными поступлениями, насчитывающими миллионы, и капитальным бюджетом по нисходящей, когда рецессия ударила по инфраструктурному развитию. В годы Кельтского тигра5 он курировал многомиллионные проекты, в том числе автомагистраль, пересекающую весь округ. «Борющиеся автомобилисты никакого утешения в этом не нашли», — подумала Лотти, пролистывая ежегодный отчет советника, сидя возле его офиса и ожидая, когда ее пригласят войти. Люди не могли позволить себе горючее, автомобили; они не могли позволить себе платить налоги, а кто-то не мог добыть и еды на стол. Джерри Данн продолжал ежегодно зарабатывать свою сотню тысяч вдобавок к жалованию, и Лотти была уверена, что он один из тех, кто меняет свою машину каждое Рождество. Его биография показалась Лотти интересной. Она подумала о своем убывающем банковском балансе и нахмурилась.

Секретарь прощебетала Лотти войти. Офис Главы Округа был в два раза больше, чем офис Брауна. Воздух в помещении охлаждал кондиционер. За окном на карнизе лежал снег, а на стекле запечатлелись мистические узоры от прибитых ветром хлопьев снега. Сетевой ноутбук и телефон были единственным дефектом на гладкой поверхности деревянного стола советника.

— Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, инспектор, — сказал Данн. Поразительные черты его лица были словно результат непрекращающегося стресса, уголки рта опущены. В короткие темные волосы, затеняющие уши, прокралась седина.

— Мы все потрясены этими смертями, — сказал он; его взгляд, казалось, проникал Лотти в самую душу. Она почувствовала к нему жалость — вряд ли он, конечно, смог бы это прочитать. Были времена, когда такие беседы ничуть не затронули бы ее, но так было раньше. Сейчас все было иначе, и жизнь ее стала другой. — Двое уважаемых сотрудников моего офиса, в один день. Сложно в это поверить.

— Есть ли что-то в этой работе, что могло побудить кого-то убить Сьюзен? Или даже Джеймса, хотя мне следует утверждать, что на данный момент его смерть классифицируется как самоубийство.

Лотти изучала лицо Данна и обнаружила реакцию на свой вопрос.

— Они оба работали с программным приложением для планирования. Порой им приходилось оказываться под давлением разработчиков или политиков. Инспектор, я могу поручиться, что мои сотрудники придерживаются самых высоких этических норм.

Он говорил медленно и размеренно, словно подготовил речь заранее.

— Им угрожали? — спросила Лотти.

— О, да. Как и другим сотрудникам. В эру Кельтского тигра у разработчиков были миллионы евро на покупку земель. Получение разрешения на строительство крупных жилых комплексов, торговых центров, промышленных объектов и прочего обеспечило бы им прибыль. Те, кто поздно вошел в это дело, потеряли все, а те, кто вовремя уловили момент, нажили себе состояние.

— Какого рода были угрозы?

— Телефонные звонки, письма… — Данн пожал плечами и добавил: — Однажды я получил пулю в миниатюрном гробу.

Лотти вспомнила этот инцидент.

— Обо всех этих угрозах сообщалось?

— Да, конечно. У вас должны быть отчеты по ним.

— Конечно, я проверю.

— Да, инспектор, проверьте, — сказал Данн, сжав губы, будто подводя черту в данном вопросе.

Он упрекнул ее? «Соберись, женщина!» — отчитала себя Лотти. Его сложно было прочесть. Корриган, по крайней мере, кричал и вопил, и она знала, как вести себя с ним.

— Их текущие документы по планированию — мне нужно их посмотреть. Знаю, вы скажете мне, что они конфиденциальны…

— Напротив, — прервал ее Данн, — вся информация по планированию находится в общем доступе. Я позабочусь, чтобы вам ее предоставили. Это все?

— Где вы были вчера в районе полудня?

— Я вернулся рано утром из короткого отпуска, который провел в Лансароте вместе со своей женой Хейзел. Кажется, наш рейс был последним, который допустили перед закрытием аэропорта в связи с метелью. Остальное время я провел дома.

— Хейзел подтвердит это?

Обнажив в улыбке белоснежные зубы, не моргнув и глазом Данн ответил:

— Уверен, что подтвердит.

О, Иисусе, просто барракуда в полосатом костюме. Да поможет Бог остальным рыбкам в аквариуме. Лотти отправилась искать Бойда. Улыбка сошла с лица Джерри Данна, как только Лотти покинула его офис. Он посмотрел на покрытую льдом реку, протекающую под окнами его офиса.

Он не был глупым человеком. Он знал, что за эти пару коротких минут встречи инспектор проанализировала его личность. Возможно, ей не понравилось то, что она обнаружила. Его это не заботило. Он сам себе нравился не больше.

Двое сотрудников из его персонала были мертвы, тем самым привлекая внимание в то время, когда он больше всего хотел оставаться невидимым.

Маска хладнокровия, которую он с легкостью надевал, разбилась на осколки. Сев обратно в свое кресло, Данн попытался собраться мыслями, обхватив голову дрожащими руками и мечтая снова оказаться в Лансароте.

Глава 14

Бойд изо всех сил старался ехать ровно, а Лотти была готова к тому, что они в любой момент могли оказаться в кювете. Бойд был отличным водителем. Молодчина.

— Двадцать два, — сказала Лотти, потирая холодными пальцами лоб и растирая кожу.

— Что? — спросил Бойд?

— Деревья по левой стороне дороги.

— И что же это значит? — поинтересовался он, останавливая машину.

— Просто наблюдения. Вот и все, — ответила Лотти. Почему она испытывала такое напряжение? А ведь день только начинался. Лотти вышла из машины.

На лужайке перед домом Джеймса Брауна были припаркованы полицейский автомобиль с техническим оснащением, патрульная машина и еще две другие машины. При свете дня Лотти осмотрела каменный коттедж, покрытый заснеженным плющом. Из замерзшей, мощеной булыжником земли прорастало безлистное дерево, корни у основания которого были обложены камнями. «Каким же одиноким оно выглядит», — подумала Лотти. Справа от нее дуб, на ветке которого прошлой ночью висел труп, отбрасывал зловещие тени. Штатный патологоанатом приехал и уехал.

Надев поверх одежды защитные костюмы и бахилы на ботинки, Лотти и Бойд вошли в дом. Из коридора, отделанного плиткой шестиугольной формы черно-белого цвета, они прошли в гостиную. Потолок пересекали деревянные балки, стены были побелены. В центре комнаты располагался белый стол с четырьмя стульями, напротив мартеновской печи стоял тканевый диван кремового цвета. Дымоход, отделанный красным кирпичом, тянулся к окну. Вся комната сияла чистотой, ни намека на беспорядок. На полу перед камином были разбросаны толстые белые свечи, в разной степени расплавленные. Лотти чувствовала лишь их чистый запах воска — никакого аромата ванили или жасмина. Она предположила, что свечи служили для другой цели, нежели создание расслабляющей атмосферы.

Гостиная казалась переполненной, когда к ним присоединились криминалисты и пара полицейских. Создавалось впечатление, что все лежит на своих местах.

— Мы тут закончили, — сказал Джим МакГлинн Бойду, игнорируя Лотти.

— Козел, — проворчала она, принимая его снобизм за неуважение.

— Я все слышал, — прошептал Бойд.

— Нашли что-нибудь, о чем нам следовало бы знать? — спросила Лотти МакГлинна.

— Мы сняли отпечатки пальцев и образцы для сравнения — на случай, если вы найдете, с чем их сравнивать. Никаких предсмертных записок.

Кивнув, Лотти вошла на кухню. Маленькая и вместительная. Она открыла холодильник. Лотти отметила банки с органической кашей, поднимала и ощупывала продукты. Закрыв холодильник, Лотти принялась осматривать кухонный стол. Пустая раковина, тарелка из-под завтрака, кружка и ложка на сушилке. Микроволновой печи не было. Кухня была чистой и опрятной. Очевидно, что у Джеймса Брауна по дому не сновали дети-подростки.

Бойд остановился у двери в спальную и заглянул внутрь. Лотти подошла к нему и в удивлении ахнула:

— Какого черта?!

— Вот и я о том же.

— Вчера Браун показался мне Мистером Консервативность.

Лотти обошла взглядом маленькую комнатушку. Атмосфера казалась угнетающей; отдельно стоящий деревянный гардероб, комод и кровать с балдахином, устеленная черным шелковым одеялом. Каждый сантиметр стены был завешан полноразмерными фотографиями обнаженных мужчин на различных стадиях возбуждения.

— МакГлинн мог бы и предупредить нас, — сказала Лотти.

Она подняла взгляд наверх, краем глаза заметив, что Бойд сделал то же самое. С потолка над кроватью, прикрепленное к балкам цепями, свисало квадратное зеркало.

— Хью Хефнер отдыхает в сторонке по сравнению с этим парнем, — отметил Бойд.

На кровати, полуоткрытым и прикрытым черным шелковым одеялом, лежал ноутбук. У полиции был рабочий компьютер Джеймса, а этот, должно быть, его личный. Достав из блокнота ручку, Лотти нажала ею на кнопку возврата. Экран ожил, и появился порнографический сайт. Очевидно, Браун не рассчитывал, что кто-либо, кроме него, это увидит. Содержание было графическим, но включало только взрослых, детей не было. По ходу службы Лотти видала и похуже.

— Ты только взгляни на яйца этого парня. — Бойд уставился на фотографии.

Чувствуя себя некомфортно от того, что рылась в секретах покойного человека, Лотти прикрыла ноутбук и сложила у себя под мышкой. Техники изучат файлы на нем и его историю. Бойд начал обыскивать ящики комода, а Лотти прошла в тесную ванную комнату.

Бутылка одеколона на полке над раковиной, тюбик зубной пасты и одна зубная щетка в стакане на подоконнике. Лотти начала испытывать симпатию к Брауну. Она вернулась к Бойду.

— Нашел что-нибудь? — спросила она.

— Вполне, — ответил он. — Но ничего такого, что могло бы указать нам на мотив убийства, разве что кому-то не нравились его сексуальные предпочтения. Я все равно считаю, что он покончил с собой.

— Слишком все аккуратно тут. — Лотти покачала головой. — Получается, пока что единственное, что объединяет жертв, это их работа. Должно же быть что-то еще, связывающее Сьюзен Салливан и Джеймса Брауна.

Бойд пожал плечами. Они вышли на улицу, где сняли бахилы и защитную одежду.

— Хочешь за руль? — спросил Бойд, подавляя зевок.

— А ты как думаешь? – ответила Лотти, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Включи обогрев, я замерзла.

— А я, по-твоему, нет?

Бойд завел двигатель и, разворачивая автомобиль, зацепил радиаторную решетку патрульной машины.

— Да что с тобой такое? — спросила Лотти. — Там, наверху, тебя что-то возбудило?

Бойд не ответил.

Закрыв глаза, Лотти прильнула головой к окну. Может, стоило написать Хлое сообщение, чтобы она включила отопление дома. А может, и нет. Если бы им было холодно, они бы и сами включили. Вот заставить их выключить тепло — это может стать проблемой.

Зазвонил ее телефон.

— Инспектор, знаете, мы нашли мобильный телефон Брауна в его кейсе, — сказал Кирби.

— Так, и что?

— Мы изучили его последние звонки.

— Что-нибудь необычное или повторяющееся? — Лотти надеялась, что у них появилась зацепка. Ей нужно было найти хоть что-то как можно скорее.

— Анализируем прямо сейчас. Последний номер, который он набрал перед своей преждевременной кончиной, принадлежит Дереку Харту. Предпоследний номер куда интереснее.

— Я жду.

— Звонок длился тридцать семь секунд.

— Не играй со мной, Кирби. Кому он звонил?

— Том Рикард.

Лотти задумалась на секунду.

— «Рикард Констракшн»? Я наткнулась на это имя в документах о призрачных поместьях на компьютере Сьюзен Салливан. Помню, несколько лет назад была шумиха вокруг того, что он получил разрешение на снос старого банка на Мейн-стрит и вознес на том месте свою чудовищную штаб-квартиру.

Кирби ответил:

— Согласно вашему отчету, инспектор, Джеймс Браун сделал этот звонок буквально спустя четыре минуты после вашего с ним интервью.

— Спасибо, Кирби. — Лотти повесила трубку.

— Полагаю, наша следующая остановка — Том Рикард, — сказал Бойд.

— Я заеду к нему по дороге домой.

— Может, мне лучше поехать с тобой?

— Я знаю этот тип людей, поверь мне. Лучше, если я буду одна. А еще хочу зайти в участок и забрать распечатку их разговора.

Видимость на дорогах становилась все хуже. Бойд старался следить за дорогой.

— Хоть какой-то способ провести канун Нового года, — отметила Лотти, наклоняясь, чтобы включить обогрев. Она закрыла глаза, когда Бойд выругался.

Глава 15

— Мистер Рикард, здравствуйте. Надеюсь, вы сможете уделить мне пару минут?

Лотти последовала за Рикардом, когда он пронесся мимо, к стеклянному лифту.

— Вы ведь Том Рикард, не так ли? — Она встала рядом с ним.

— Вы еще тут?

Лотти сложила руки на груди, не сдвинувшись ни на дюйм.

— Запишитесь на прием, — сказал он, нажимая пухлым пальцем на кнопку, чтобы удержать двери лифта открытыми.

Лотти повертела своим жетоном перед его глазами. Рикард взглянул на него и ухмыльнулся:

— Я должен был вас узнать, инспектор, но на фото в газетах вы выглядите иначе.

— Мне необходимо задать вам пару вопросов. — Лотти ступила в лифт.

— Шучу, — ответил Рикард. — Я очень занят, но, раз уж вы здесь, уделю вам две минуты.

Он нажал кнопку номер три. Двери закрылись, и лифт стал быстро набирать высоту. Как оказалось, его офис занимал почти весь третий этаж.

Вопреки себе, Лотти восхитилась вкусом этого мужчины. Офис был отделан в современном, минималистичном стиле, в ярких теплых цветах, отражающихся в гладких поверхностях.

Рикард снял кашемировое пальто, повесил его на мраморную вешалку и уселся за стол, указывая Лотти на стул. Хоть она и не понимала ничего в дизайнерских вещах, но предположила, что его пальто могло стоить, как ее недельная зарплата, а может и три. Совсем иной мир.

Швы на его сером костюме были ручной работы, а двубортный жилет едва застегивался на свисающем животе; прямые рыжие волосы аккуратно зачесаны назад. Лотти предположила, что ростом Рикард был примерно шести целых двух десятых фута, в возрасте слегка за пятьдесят. Белоснежные зубы наверняка покрыты виниром6. Голубая рубашка и темно-серый галстук завершали композицию, придавая ему важный вид. Лотти убеждала себя, что он вовсе не был привлекательным, но это было не так его волевой подбородок и голубые глаза напоминали ей Роберта Редфорда.

Я очень занят. Рикард наклонился вперед, сложив по-хозяйски руки на столе. Чем могу вам помочь?

Мистер Рикард, заговорила Лотти не спеша. Лотти не заботил его насыщенный график, поэтому она не намеревалась спешить. Вам известно о том, что вчера в церкви нашли тело человека, погибшего при подозрительных обстоятельствах?

Видел вчера в новостях, очень печально. Он откинулся на спинку кресла, увеличив расстояние между ними. Какое это имеет отношение ко мне?

Можете ли вы сообщить, где были вчера в промежутке между одиннадцатью часами утра и восемью вечера? Лотти внимательно наблюдала за Рикардом. Словно хамелеон, из напыщенного и самодовольного он на глазах превратился в любопытного и озадаченного.

С чего бы это? Я не знал жертву.

Вы уверены?

Может, не на сто процентов. По роду деятельности я встречаюсь со многими людьми, но всех не помню.

Я спрошу еще раз. Вы можете сказать, где были вчера, а именно между одиннадцатью часами утра и восемью вечера?

Лотти начинала получать удовольствие от этой встречи. Может, она всего лишь хваталась за соломинку, но язык его жестов подсказывал ей, что нужно продолжать.

Нужно свериться с ежедневником, с неохотой ответил Рикард,

Я спрашиваю о вчерашнем дне, а не о том, что было в прошлом году. Неужели вы не помните, где были, что делали и с кем?

Я путешествую по всей стране, по всему миру. Вчера я мог быть в Нью-Йорке на Уолл-стрит.

«Он что, тянет время, чтобы сочинить более правдоподобную историю?» Лотти не сомневалась, что на Уолл-стрит Том Рикард смотрелся бы уместно.

Не тратьте мое и ваше время, сказала она. Аэропорт Дублина был закрыт вчера с раннего утра из-за непогоды. Попробуйте еще раз.

Открыв свой айпад, Рикард нажал на значок календаря и выбрал дату. Со своего места Лотти пыталась разглядеть перевернутые слова.

Лотти и Рикард одновременно подняли головы и посмотрели друг другу в глаза, будто бросая вызов.

Я ходил вчера по делам. Попросил помощника отменить встречу в Дублине из-за плохой погоды. Провел всего несколько поездок по окрестностям.

Лотти уловила в его голосе намек на пренебрежение.

Кто-нибудь может за вас поручиться?

Поручиться? рассмеялся Рикард.

Что смешного?

Ничего, инспектор. Я подозреваемый?

Я пытаюсь установить, было ли у вас надежное алиби.

Хм… На объектах никого не было. Непогода, сами понимаете. Поручиться за меня? повторил он. Вряд ли.

Мне нужен список мест, куда вы ездили.

Он пожал плечами:

Что-нибудь еще?

У вас был телефонный звонок поздно вечером, сказала Лотти, меняя тему разговора.

Рикард заерзал в кресле:

Какой телефонный звонок?

Звонок от Джеймса Брауна, который он сделал незадолго до своей смерти.

Он умер? спросил Рикард с широко открытыми от удивления глазами. Казалось, он собирался с мыслями. Я не знаю никакого Джеймса Брауна и уж конечно не получал от него никаких звонков.

Неплохая попытка.

Лотти достала из кармана смятый листок бумаги. Развернув его на столе, она разгладила пальцами смятые края. Она не спешила. Взяв серебряную ручку Рикарда, Лотти начала подчеркивать предпоследнюю строку с цифрами. Остальной текст на странице был перечеркнут.

Повернув листок к Рикарду, Лотти спросила:

Это ваш номер телефона?

Похоже на то.

Это ваш номер, и вы это знаете. Зачем Джеймс Браун звонил вам буквально перед тем, как закинуть на себя петлю и повеситься?

Рикард даже не моргнул.

Не буду отрицать, что, возможно, имел дело с Джеймсом Брауном в прошлом. Мне жаль, что он умер, но вы не повесите это на меня, инспектор.

Я не собираюсь ничего вешать на вас. Я задала простой вопрос.

Возможно, он позвонил мне по ошибке. Не знаю. Рикард пожал плечами.

Звонок длился тридцать семь секунд.

Ну и что?

Я достану ордер на ваши телефонные звонки.

Вперед. На этом мы закончили. У меня есть дела поважнее.

Лотти наблюдала, как Рикард принялся открывать и закрывать ящики под столом, тем самым намекая ей на то, чтобы она ушла. Лотти встала.

Я вернусь, мистер Рикард.

Не сомневаюсь в этом, ответил он. Не сомневаюсь ни капли.

С Новым годом, сказала Лотти и вышла прежде, чем он что-либо ответил. Направляясь к лифту, она понимала, что ступила на тропу войны с Томом Рикардом. Скорее всего, это было нехорошо.

Том Рикард молча смотрел на закрытую дверь. Он достал листок с перечеркнутыми телефонными звонками Брауна, совершенными в его последний день жизни. И уставился на свой небрежно подчеркнутый номер.

Он был написан черным по белому. Дата, время и продолжительность звонка.

Фыркнув, Рикард смял страницу и бросил в урну.

На кону стояло слишком многое. Пусть докажут, что он разговаривал с Брауном.

Том Рикард будет все отрицать.

Он набрал быстрый номер на телефоне:

Нужно снова встретиться.

Глава 16

Брауна могли шантажировать, если судить по атрибутике в его спальне, сказал Бойд Лотти, когда она вернулась в офис.

Она стояла, слишком взвинченная, чтобы сидеть спокойно.

Фотографии голых мужчин на стенах? Да ладно тебе, Бойд. Тут нечем особо шантажировать. Лотти ходила взад и вперед по кабинету. Очевидно, она стала перенимать привычки Корригана.

Она отправила ноутбук Брауна техникам, чтобы те тщательно его изучили, и назначила детектива для проверки на наличие угроз отделу планирования Окружного совета. Ей еще предстояло провести допрос Дерека Харта, обнаружившего тело Джеймса Брауна. Лотти задумалась, кем же он был и что делал возле дома Брауна. Она дала указание Линч найти его после того, как тот не явился в отделение к десяти часам утра.

Кто-нибудь, достаньте ордер на получение телефонных записей Тома Рикарда, сказала Лотти, и проверьте, какой Окружной суд открывается раньше всех. Нам нужно двигаться.

Сядь, ты заставляешь меня нервничать, не выдержал Бойд.

Лотти села.

Зазвонил рабочий телефон.

Добрый день, детектив, сказал штатный патологоанатом. Можете приехать в Талламор? Знаю, непогода свирепствует, но есть кое-что, что, мне кажется, вам стоит увидеть.

Конечно.

Предварительные отчеты готовы, они у меня.

Можете прислать их по электронной почте?

Есть нечто, что я хочу вам показать.

Буду у вас через полчаса.

Есть новости? спросил Бойд.

Займись делом, ответила Лотти, зная, что он слышал каждое слово их разговора. Хотела бы я вернуть себе свой старый офис, добавила она, надевая куртку.

Ты можешь спать здесь не хуже, чем дома, сказал Бойд.

«Господи, с каждым днем он стал все больше походить на мою мать», подумала Лотти, спешно застегивая куртку, чуть не прищемив кожу на шее.

Куда ты едешь?

Лотти не ответила и вышла, хлопнув дверью.

Женщины, пробормотал Бойд.

Я все слышала, прокричала в ответ Лотти.

Спустя минуту, изучив состояние дороги на улице, она вернулась.

Бойд?

Да, инспектор?

Отвезешь меня в Талламор?

Глава 17

Он уже направлялся обратно в свой офис, когда вдруг увидел молодого паренька, идущего в «Бар Дэнни». Нужно за ним проследить. Интерьер из темного дерева помог ему слиться с окружением. Он наблюдал, как юноша потянулся к девушке, поцеловал ее в губы и затем снял пальто.

Мужчина заказал бокал «Гиннесса» и сел за барной стойкой под таким углом, чтобы молодая парочка была в поле его зрения. Парнишка перебросил пальто через руку, а другой рукой обнял девушку за худенькую талию. Но мужчину интересовала не девушка. Ослабив галстук на шее, он продолжал наблюдать.

Будете пить, или отдадим посетителям победнее? ухмыльнулся бармен.

Мужчина нахмурился, поднес бокал к губам и сделал глоток, после чего вернулся взглядом к нежным чертам лица юноши. Он убрал ноги глубже под барную стойку, чтобы скрыть затвердевшую в его штанах плоть. У него было немало дел, но сейчас ему хотелось просто сидеть, смотреть и представлять, каково было бы держать в объятиях это юное тело.

Глава 18

Штатный патологоанатом, Джейн Дор, поприветствовала Лотти и Бойда. В окне появилось ее лицо — пара очков в тонкой оправе на носу правильной формы и темно-зеленые глаза. Деловой костюм темно-синего цвета поверх выглядывающей из-под него голубой блузки облегал ее хрупкое тело. Джейн Дор носила туфли на очень высоких каблуках. В своей теплой куртке, джинсах, водолазке и термобелье Лотти почувствовала себя не к месту.

Все сорок километров до Талламора они проехали в тишине. Бойд напевал песню, звучавшую по радио — не в унисон, конечно же, что Лотти ужасно раздражало, но она ничего не сказала. Иногда это был лучший способ справиться с его настроением.

— Добро пожаловать в Дом мертвецов, — сказала Джейн Дор, протягивая Лотти свою маленькую ручку.

Зовите меня Лотти. Дом мертвецов? уточнила она, отвечая на рукопожатие.

Дань былым временам. Идемте. Джейн повела их по узкому коридору.

Лотти шла за ней, надеясь, что интенсивный запах дезинфицирующих средств перебьет запах смерти. Хотя она сомневалась, что это возможно. Бойд последовал за ними.

Патологоанатом одним толчком открыла дверь и вошла в комнату, от пола до потолка отделанную белой плиткой. В центре стояли три стола из нержавеющей стали, на двух из которых, укрытые белоснежными простынями, лежали два трупа. «Сьюзен Салливан и Джеймс Браун», предположила Лотти. Металлические шкафы были похожи на зеркала, и Лотти отпрянула, увидев свое искаженное отражение в одном из них.

Джейн Дор села на высокий стул в углу кабинета и нажала кнопку включения на компьютере.

Нужно время, чтобы он ожил, сказала она.

Он тут хотя бы оживет, попыталась разрядить обстановку Лотти. Бойд в удивлении поднял брови, но молча скрестил руки на груди.

Патологоанатом постукивала по столу пальцем, красный маникюр на котором выглядел безупречно. Лотти притянула к себе стул и молча присела, ожидая, когда компьютер наконец откроет свой виртуальный мир.

Вы обнаружили что-то неожиданное? спросила Лотти, пока Джейн вводила пароль. Эта женщина уж точно не хранила пароль на бумаге для заметок под клавиатурой.

Обе жертвы погибли от асфиксии вследствие удушения, ответила патологоанатом. На теле Салливан имеются следы борьбы. На пальцах Брауна обнаружены легкие царапины и синяк вокруг шеи, будто он пытался ослабить обхват веревки. Также я нашла несколько синих нейлоновых волокон под его ногтями. Я отправила все волокна и образцы волос криминалистам на экспертизу, веревка также находится у них. У основания черепа есть небольшой ушиб. Не знаю, чем это могло быть вызвано, и, пока не получу результаты криминалистической экспертизы, не могу окончательно утверждать, что его смерть была самоубийством.

Лотти мысленно поздравила свой внутренний инстинкт за хорошую работу. Ее мнение еще могут опровергнуть, но она была практически уверена, что Браун не совершал самоубийства. Ушиб на его черепе свидетельствовал о том, что кто-то еще был рядом с ним в тот вечер.

Салливан была в плохом состоянии… патологоанатом замолчала на полуслове, поправляя очки на переносице. Возможно, она родила ребенка. Не уверена на сто процентов, нужно провести больше тестов тканей, которые я извлекла.

Почему не уверены? спросила Лотти.

Ее репродуктивная система находилась в ужасном состоянии. У Салливан была прогрессирующая стадия рака яичников. На обоих яичниках имелись опухоли размером с мандарин, и еще одна в матке.

У меня возникала мысль, что у нее мог быть рак, сказала Лотти, вспоминая «Оксиконтин» в аптечке жертвы.

Возможно, она отнесла все симптомы к менопаузе.

Она знала, уверенно ответила Лотти.

Рак яичников обычно протекает бессимптомно, признаки его обнаруживают на поздних стадиях. Салливан оставалось жить не больше пары недель, но кто-то опередил ее.

Лотти вернулась воспоминаниями в тот день, когда Адам узнал о своем диагнозе. Неужели Сьюзен тоже прошла весь этот ужасный путь? Как она отреагировала, когда узнала? Приняла ли она новость спокойно и достойно, как ее Адам, или кричала на доктора, как кричала она, Лотти.

Вы в порядке? спросила Джейн Дор с беспокойством.

Все хорошо. Просто подумала кое о чем другом. Лотти быстро собралась с мыслями; профессионализм переборол личные эмоции. Ей хотелось самой порыться в компьютере так долго тянулось это дело. Но, посмотрев на свои обгрызенные и неровные ногти, Лотти решила, что лучше этого не делать.

Ну наконец-то, сказала патологоанатом, когда компьютер ожил и экран загорелся зеленым светом. Она ввела имя Сьюзен Салливан. Экран выдал несколько строк и иконок. Она нажала одну из них, и изображение тела Салливан открылось на весь экран.

Вот, взгляните на следы на коже глубокая борозда на ткани. Такой след оставляет очень тонкий пластиковый провод, и ему соответствуют наушники от айпода, находившиеся на шее жертвы. Лаборатория сейчас проводит анализы, чтобы подтвердить, что именно они были орудием убийства. Один быстрый рывок, зажать на пятнадцать-двадцать секунд, и жертва мертва.

Убийца мог быть женщиной?

Да, вполне. Убийцей мог быть кто угодно при правильном использовании сил в нужном месте. Кровоподтеков на шее немного, что свидетельствует о том, что жертва не сильно сопротивлялась.

Лотти наблюдала, как патологоанатом опускала курсор вниз по изображению, к бедрам жертвы.

Что это? спросила инспектор, вглядываясь в экран монитора.

Думаю, это татуировка, сделанная в домашних условиях. Индийские чернила, кожу обильно натирают ими и многократно колют иголкой. Кажется, это линии, нарисованные по кругу. Плохо видно. Тату нарисовано плохо и глубоко. Возможно, она была вырезана ножом, а затем смазана чернилами. Я вам покажу, сказала она. Наденьте.

Джейн Дор достала из ящика рабочего стола латексные перчатки и протянула их Лотти и Бойду. Спрыгнув с высокого стула, она прошла небольшими элегантными шагами к ближайшему столу и стянула простыню, обнажая тело Сьюзен Салливан. Грубый разрез в форме буквы «Y» на груди покойной женщины был грубо зашит черными нитками.

Лотти вздрогнула. Неужели то же самое они проделали с ее Адамом? Поскольку он умер дома, сотрудник похоронного бюро был вынужден переложить тело ее мужа в металлический ящик и отвезти в больницу для проведения вскрытия. В то время она была слишком разбита, чтобы возражать, а сейчас сама не хотела туда ехать. Поэтому Лотти сосредоточилась на том, что говорила патологоанатом.

Джейн Дор передвинула одну ногу жертвы и провела пальцем по внутренней стороне бедра.

Видите? Она указывала на отметку на внутренней части бедра покойной.

Лотти переминалась с ноги на ногу, пытаясь усмирить нервозность. Она нагнулась, чтобы разглядеть рисунок, едва не уткнувшись в обнаженный лобок покойной.

Да, вижу, пробормотала Лотти. Бойд стоял за ее спиной.

А теперь взгляните на это.

Джейн сняла простыню с тела, лежавшего на втором столе. Это был Джеймс Браун, еще бледнее, чем при жизни, с таким же хирургическим разрезом на груди. Патологоанатом развела его ноги в стороны.

Лотти уставилась на отметку, схожую с той, что увидела на ноге Салливан. Обе татуировки были сделаны в аналогичных местах на теле. Однако тату Брауна была более овальной, будто рука рисовавшего ее соскользнула в процессе.

Я отправила образцы чернил в лабораторию на анализ. Но не стоит многого ожидать.

Уверен, это не обряд принятия в члены Окружного совета, сказал Бойд.

В наши дни меня бы ничто не удивило, ответила Лотти.

На мой взгляд, эти отметины были сделаны лет тридцать или сорок назад. На это указывают рост слоя эпидермиса и поблекший цвет чернил.

Лотти открыла было рот, чтобы ответить, но передумала. Это было нечто важное, что связывало Сьюзен Салливан и Джеймса Брауна помимо их общей работы.

Джейн Дор распечатала изображения татуировок.

Счастливой охоты, сказала она, протягивая их Бойду.

Выдыхая воздух через нос, Лотти таким образом старалась не ощущать запах разлагающейся плоти. Сняв перчатки, она бросила их в стерильную корзину под столом. Патологоанатом пролистала пару страниц на экране компьютера и распечатала свой предварительный отчет. Протянув их Лотти, она повернулась к телам, чтобы пометить их, сфотографировать и проделать все остальное, что необходимо сделать патологоанатому, чтобы завершить аутопсию. Лотти не хотела знать подробностей. Следуя за Бойдом, она пролистывала отчет, размышляя, был ли у Сьюзен Салливан ребенок.

Узнай имя доктора Салливан, сказала она Бойду.

Услышав стук высоких каблуков, Лотти повернулась и наткнулась на Джейн Дор, стоявшую за ее спиной. Вплотную. Мурашки побежали у Лотти по спине. Ей вдруг стало еще менее комфортно рядом с живым человеком, чем было с неживыми. «Возьми себя в руки, Паркер».

Я собираюсь перекусить. Составите мне компанию?

Извините, сказала Лотти, нам с детективом Бойдом нужно вернуться в Рагмуллин. Может, в другой раз?

Надеюсь, другого раза не будет. Если вы понимаете, о чем я.

Лотти улыбнулась. Слабая попытка еще одной женщины как-то проявить чувство юмора.

Глава 19

Горел яркий свет, и было сложно определить, за окном стоял день или ночь. Прислушавшись к своему урчащему желудку, Лотти предположила, что был почти полдень. Они не теряли времени даром по возвращении из Талламора. В Доме мертвецов она увидела достаточно всего.

Дерек Харт сидел в комнате для допроса, не имевшей ни окон, ни вентиляции. Он был в доме Джеймса Брауна в ночь, когда тот погиб. Он же вызвал скорую помощь и ожидал ее прибытия. В возрасте под сорок, с прямыми каштановыми волосами, аккуратно подстриженными по бокам, гладко выбритый; зеленые глаза, словно тлеющие угольки, смотрелись безжизненными на его бледном лице. От него исходил мужской аромат, и Лотти задумалась, не пытался ли он таким одеколоном компенсировать свой женственный вид. Казалось, этот аромат был предназначен для кого-то другого. Под черной стеганой курткой фирмы «Норт Фейс» он был одет в красный свитер с капюшоном, плотно облегавший его полную шею.

В стены были встроены камеры и микрофоны, записывающее DVD-устройство было включено. Отложив формальности, Харт заговорил:

Мы с Джеймсом встретились в июне прошлого года.

Он закрыл на мгновение глаза, воспоминания нахлынули на него, а губ коснулась легкая улыбка.

Лотти сочувствовала ему. Мимолетные воспоминания, вызывающие скрытые улыбки и непрошеные слезы, могли прорваться в самые неподходящие моменты. Ей это было отлично знакомо.

Где вы встретили его? спросила она.

Это очень деликатный вопрос. Харт поднял глаза на Лотти.

Все, что вы скажете, будет строго конфиденциальным, сказала инспектор, не особо веря своим словам.

Я познакомился с ним в Интернете. Хоть я и проводил немало времени на сайте знакомств, мне не хватало смелости заговорить с кем-либо. А потом я нашел Джеймса. Он казался милым, ничем не угрожающим. Понимаете, что я имею в виду?

Лотти кивнула, не желая прерывать его рассказ. Годы опыта в проведении допросов отточили ее мастерство.

— Он выглядел обычным, ненапыщенным — я судил по его фото и биографии. Решил написать ему и нажал кнопку «отправить» прежде, чем успел бы передумать. Он ответил, предложил встретиться. Я не мог поверить, что он заинтересовался мной. Харт посмотрел на Лотти, затем продолжил. Я работаю в школе в шестидесяти километрах отсюда.

Где?

В Атлоне.

Вы там встретились?

Нет. Я считал, что нам стоило быть осторожными, поэтому мы встретились в отеле в Талламоре.

О чем вы разговаривали?

О нашей работе в основном. О том, какой стресс она доставляет, как мы справлялись с этим. Мы не касались темы нашей сексуальной ориентации, не во время первых свиданий. Полагаю, эти встречи можно назвать свиданиями, но мы были словно двое друзей, попивавших пиво у барной стойки и смотревших футбол. Только вот мы никогда не смотрели футбол.

Как развивались ваши отношения? задала вопрос Лотти, когда Харт перестал рассказывать.

Джеймс пригласил меня в свой коттедж. Мы замечательно провели тот вечер. Он украсил обеденный стол красными розами и свечами. Ничего такого я раньше не испытывал. Его внимание к деталям было исключительным. Оттуда все и пошло.

И что же было дальше? спросила Лотти, делая все, чтобы он продолжил свой рассказ.

Мы стали любовниками. У нас было будущее. Закрыв на секунду глаза, Харт замолчал, а затем продолжил с важным видом: Джеймс был самым спокойным и безобидным человеком из всех. Я не могу понять, зачем кому-то нужно было сотворить с ним такое. Они уничтожили его будущее. Наше будущее.

Мистер Харт, в настоящий момент мы все еще рассматриваем его смерть как самоубийство.

У Джеймса не было причин убивать себя.

Расскажите мне об изображениях в его спальне, сказала Лотти.

Обычные постеры, ответил Харт, пожимая плечами. Гетеросексуальные мужчины вешают календари с изображением обнаженных женщин, выставляющих свои груди напоказ. Он покраснел. Извините, но это правда. Джеймсу нравились его постеры. Закон это не запрещает, не так ли?

Нет, насколько мне известно.

Мы были просто двумя мужчинами в отношениях. Его плечи поникли.

Вы заметили татуировку на бедре Джеймса?

Да, ответил Харт.

Вы расспрашивали о ней?

Он вдруг принял оборонительную позицию. Сказал, это не мое дело. Из его прошлой жизни так он сказал. Прошлая жизнь.

И все? уточнила Лотти.

Это воспоминание, о чем бы оно ни было, казалось, причиняло ему боль, так что я больше не затрагивал эту тему. Харт закрыл глаза, глубоко дыша.

Вы в порядке? Хотите воды? Может, кофе?

Я в норме.

Рождество вы отмечали с Джеймсом? продолжила Лотти допрос.

Да. Он вел машину, несмотря на снегопад, чтобы приехать ко мне в канун Рождества. Однако он был взволнован. Даже раздражен из-за того, что не мог в тот же вечер вернуться обратно на какую-то встречу, но погода была такой ужасной, что ему пришлось остаться у меня.

Какая встреча могла у него быть в канун Рождества?

Понятия не имею. Но нам довелось встретить Рождество вместе. Харт улыбнулся. Это был самый счастливый день моей жизни с тех самых пор, как я перестал верить в Санта Клауса.

Когда вы видели его в последний раз?

В День святого Стефана, тогда он и уехал домой. Двадцать седьмого декабря ему нужно было выходить на работу.

У вас есть ключ от его дома?

Нет. Хотя он хранил ключ в определенном месте.

И что же это может быть за место?

Под камнем, рядом с яблоней в саду.

Лотти вздохнула. Неужели у нее одной было такое ответственное отношение к безопасности?

Мог кто-либо еще знать об этом?

Без понятия.

Прошлой ночью в двери дома был именно ключ Джеймса?

Предполагаю, что да. Я не подходил ближе, ответил Харт. Сделав паузу, он продолжил дрожащим голосом: Я увидел его, висящим там, сразу, как только припарковался за его машиной.

Вы видели кого-нибудь еще поблизости? Другие машины? Может, кто-то проходил или проезжал мимо вас через переулок или по главной дороге?

Ничего. Я ничего не видел, инспектор. Только Джеймса. Он висел там. Как… Как… О, Господи! Харт прикрыл лицо руками, опираясь локтями о стол и пытаясь подавить всхлипы.

Лотти сделала пометку в блокноте, хотя их разговор и записывался на диск.

Ей нужно было собраться с мыслями.

Вы не знаете, был ли у него небольшой фонарик зеленого цвета?

Харт покачал головой:

Не знаю.

Почему вы приехали к нему домой в тот вечер?

Мы договорились встретиться сегодня, в канун Нового года, но потом он позвонил мне и сообщил о смерти Сьюзен Салливан. Он был сильно расстроен.

И вы решили ехать к нему в метель?

Да, инспектор, именно так.

Лотти наблюдала за ним он казался искренним.

Последнее время его настроение не менялось? спросила она.

Харт задумался:

Пару месяцев назад Джеймс сказал, что Сьюзен Салливан диагностировали рак. Думаю, они были знакомы уже давно, но я никогда не встречал ее. Однажды я спросил Джеймса, познакомит ли он нас. Но он так и не сделал этого.

Он рассказывал вам что-нибудь еще о Сьюзен?

Только то, что ей в жизни через многое пришлось пройти. Он говорил так, будто разделял ее невзгоды. Джеймс был именно таким человеком. Сочувствующая душа. Теперь, когда я об этом думаю, кажется, порой он был одержим ею.

Можете предположить, почему?

Думаю, это могло быть связано с их работой.

Что же это могло быть?

Он был возмущен одним голосованием касательно плана развития в рамках Совета. Он все никак не мог поверить, что они что-то там изменили. Я далеко не все понимаю в этом, но, думаю, вам будет легче разобраться, в чем же было дело. Просто нужно знать, что искать.

В этом и заключается суть дела, сказала Лотти, представляя перекошенное лицо Кирби, которому предстоит изучить целую гору бумаг. Есть предположения, когда это случилось?

Не уверен, может, в июне или в июле. Честно, не знаю. Может, это ничего и не значило, инспектор.

Позвольте мне об этом судить, ответила Лотти. У них и так ничего не было. Какой вред могло принести им еще одно «ничего»?

Я о многом сожалею сейчас.

Мне знакомы ваши чувства, произнесла Лотти.

Она подумала обо всем том, что похоронила вместе с Адамом, о чувствах, которые не могла перебороть.

Спасибо, мистер Харт. Можете идти, сказала она ему, закрывая свой блокнот. Но мне нужно будет еще раз с вами поговорить.

В любое время, согласился Харт. Он встал и вышел из кабинета, сгорбившись, словно под смертельной ношей.

Лотти все еще чувствовала его аромат, витавший в воздухе. Горький запах тяжелой утраты. Она узнала его и надеялась, что Харт сумеет пережить гибель любимого, оставив горе позади. Но сомневалась.

И по какой-то причине, несмотря на все это, Лотти не покидали сомнения в искренности Дерека Харта.

Глава 20

— Том, может, присядешь? Ты сводишь меня с ума.

Том Рикард, застройщик, то и дело поглядывая на свою жену Мелани, продолжал ходить вперед и назад по кухне, пол которой был устлан мрамором. Он злился сам на себя за то, что сглупил и позвонил Джеймсу Брауну. Еще больше он злился на того всюду снующего инспектора. Мелани Рикард допила последние капли своего «Каберне», подошла к мойке и ополоснула бокал. Она предпочитала белое вино, так зачем же открыла бутылку красного? Она вела себя как сволочь потому, что он отменил их предновогодние планы, не посоветовавшись с ней.

Места для нервного расхаживания в их доме хватало. Их кухня была размером с целый этаж обычного дома. Но и сам их дом отнюдь не был обычным. Ничто, в чем бы ни участвовала Мелани Рикард, которая уже двадцать один год являлась его женой, не могло быть обычным.

— Ладно, что тебя так беспокоит? — Она вытерла бокал досуха, не поворачиваясь к нему лицом.

Том не ответил. Он знал, что ответ ее особо и не интересовал. Мелани задавала вопросы, поскольку чувствовала, что от нее этого ждут, а не из-за того, что переживала. Она перестала беспокоиться о нем уже давно. В этом он был уверен.

Настенные часы пробили время позднего вечера, лишь усиливая панику в его голове. Мелани хотела устроить вечеринку. Она хотела еще один праздник. Ее гардероб ломился от вещей с дизайнерскими бирками и крупными ценниками. Она хотела все, и она получала все. Он удовлетворял каждую ее прихоть. Но больше он этого делать не будет. Все, что у него было, пропало вместе с новым проектом, который тонул словно в зыбучих песках. И Том вместе с ним. Он сам затянул на своей шее петлю из безнадежных долгов, и двое людей были уже мертвы.

Том не знал, что ему делать. Он продолжал мерить кухню шагами, вперед и назад по их ввезенному из Италии зеленому мрамору.

Когда он поднял глаза, Мелани уже не было.

Ему нужно было с кем-то поговорить. Ему нужна была его родная душа, почувствовать утешение ее ласковых рук и ног, обвивавших его.

Но его второй половинкой была не Мелани.

Рикард натянул пальто, бросил телефон в карман и, обернув кашемировый шарф вокруг шеи, вышел из своей теплой и тихой кухни в морозную ночь.

Глава 21

Лотти стояла у дома Сьюзен Салливан. На сильном ветру развевалась лента, ограждавшая место преступления. Она кивнула офицерам в униформах, сидевшим в патрульной машине. Ночь обещала быть длинной и холодной, и Лотти надеялась, что у них с собой есть хоть одна фляжка чего-нибудь горячего. Она приказала вести за домом круглосуточное наблюдение на случай, если кто-то вернется.

Тьма, словно черным плащом, окутала дом. Все соседние дома были залиты яркими огнями, украшенные рождественскими гирляндами недельной давности. Лотти предполагала, что соседи неспешно попивали шампанское, отмечая наступление нового года. Но дом Сьюзен Салливан стоял словно в трауре, темные окна отражали свет, исходивший от заледеневшего снега на подоконниках.

Перед выходом из участка она предоставила команде отчет патологоанатома и результаты допроса Дерека Харта. Она оставила Бойда заполнить журнал проведенных работ по делу, пока Кирби проводил перекрестный опрос соседей. Пока что у них не было ничего. Никто ничего не видел, будто в Рагмуллине жили одни слепые, глухие и немые. Что случилось с долиной подглядывающих окон7? Никаких следов мужа, парня или хотя бы девушки Сьюзен, и они до сих не обнаружили местоположение ее мобильного телефона или ноутбука.

Лотти буквально сбежала от своих коллег, погрязших в бумажной работе и сетующих на то, что им приходится заниматься этим в канун Нового года, пропуская семейные вечеринки. Ей нужен был свежий воздух, и, вопреки морозу, так она и бродила по улицам города, пока не дошла до дома Салливан. Опыт подсказывал ей, что в доме должна быть подсказка. Нужно лишь найти ее.

Скользнув под ленту, Лотти открыла дверь. Включив свет в холле, она услышала, как дом заскрипел, где-то наверху запыхтел обогреватель, а затем перестал. В доме было тепло. «Тепло, работавшее по таймеру», — предположила Лотти. Войдя на тихую кухню, она услышала жужжание холодильника.

Оглядевшись, Лотти не могла понять, как кухня могла быть в таком состоянии, когда спальня наверху была идеально убранной. Словно в доме жили два разных человека. Может, у Сьюзен было биполярное расстройство или шизофрения, или еще что? Могло ли это быть связано с ее детством?

Лотти открыла дверь холодильника, и его свет окутал кухню. Она открыла крошечный ящик морозильной камеры сверху. Оттуда на нее уставились упаковки с мороженым «Бен и Джерри», аккуратно уложенные, их уже никто не съест.

Закрыв крошечную дверцу, она оглядела остальную часть холодильника: кусок красного сыра, затвердевшего по краям; пачка молока и красный лук; запечатанная упаковка нарезанной дольками ветчины и две плитки шоколада; за молоком стояла упаковка апельсинового сока; в нижнем ящике лежали зеленые перцы и половина кочана капусты. Прежде чем закрыть холодильник, Лотти еще раз открыла морозильную камеру. Отодвинув упаковки с мороженым, она обнаружила пакет со льдом. Это был пластиковый пакет для заморозки, внутри которого была бумага. Натянув пару резиновых перчаток, Лотти достала затвердевший сверток. Сквозь лед она смогла различить купюры денег, сверху лежала пятидесятидолларовая банкнота. Господи, если пакет был полон банкнот такого номинала, значит, там было тысячи две евро. Даже больше. Зачем Сьюзен Салливан прятала наличные в морозилке? Сберегательный фонд? Но зачем ей такой, если она была больна? Лотти хотелось посчитать деньги, но придется ждать, когда они растают.

Кирби и Линч! Как они упустили это? Что еще они не заметили?

Лотти огляделась в поисках чего-то, в чем можно было бы понести замороженный пакет, но затем решила, что разумнее будет оставить его там, где и нашла. Криминалистам придется его изучить. Положив пакет с деньгами обратно в морозильную камеру, Лотти закрыла дверь. Она опустила жалюзи на окнах и включила свет, заглянула во все ящики. Старомодное тиковое дерево, покрытое смазкой. Не заметив больше ничего необычного, она выключила свет и закрыла дверь на кухню.

Оглядев гостиную, заваленную стопками пожелтевших газет, Лотти едва подавила желание полистать их. Наверняка в них не обнаружится ничего интересного для их расследования, всего лишь коллекция мусора, переполнявшего одержимый разум. Лотти осматривала комнату за стопками газет: телевизор, два кресла и камин. И тут ее осенило то, что не давало покоя с тех пор, как она впервые осматривала дом. Пустая открытка, с картинкой на одной стороне и пустой страницей на другой. Дом, лишенный человеческих чувств. Вещи, которые люди собирали годами, отражавшие всю их жизнь. Предметы, которые могли рассказать, кем были хозяева дома и как они жили. Никаких книг, чтобы понять, что Сьюзен читала, никаких фотографий с людьми, которых она знала, или местами, которые посещала; никаких CD-дисков, подсказавших бы, какую музыку она любила; никаких DVD-дисков с любимыми фильмами; ни парфюма, говорившего бы о запахе этой женщины. Дом Салливан был белой канвой, не отражавшей ее личность, эмоции и жизнь. Ее дом был зеркалом, отражавшим то, что они знали о Сьюзен Салливан. Ничего.

Лотти не нужно было снова обыскивать верхний этаж. Детективы Ларри Кирби и Мария Линч вернутся сюда и в этот раз проведут более тщательную работу. Она не выносила некомпетентности. Ее детективы были лучше. Должны быть. Еще телефон Салливан по-прежнему не был найден; их система отслеживания по GPS не смогла его обнаружить. С силой захлопнув за собой входную дверь, Лотти направилась домой.

***

Ледяной ветер превратился в воющего зверя. Снег кружил вокруг Лотти так, что ей приходилось шагать аккуратно. Она подумала о том, чтобы позвонить Бойду и попросить забрать ее, но отказалась от этой мысли. Было уже поздно, он наверняка праздновал конец уходящего года. Она пошла короткой дорогой сквозь тускло освещенный промышленный район, чтобы избежать встречи с гуляками, вываливавшимися из баров и спотыкавшимися о тротуары с бутылкой вина в одной руке и сигаретой в другой.

Ветер эхом отдавался среди высоких и пустых промышленных зданий, электрические кабели висели опасно низко. Сопротивляясь метели, Лотти шла быстрыми шагами, проклиная все вокруг. Удар пришелся ей по ребрам, и она упала на колени, извиваясь от боли. Она пыталась успокоиться, но боль в боку отдавалась во всем теле. Что происходит? Сквозь этот ветер она не слышала, чтобы кто-то подходил к ней.

Второй удар по спине повалил ее навзничь на лед. Лежа с распростертыми руками, Лотти отчаянно искала, за что удержаться. Она ударилась лицом о землю, когда сверху на нее навалилось тело. Горло сжалось, когда шнурок от ее толстовки обвили вокруг шеи. Лотти боролась за глоток воздуха. Она задыхалась. Он был сверху. В голове пронеслась мысль об ее детях, и тогда сработал инстинкт сопротивляться, дать отпор. Она вспомнила уроки самообороны.

Лотти пыталась поднять руки вверх, встать на локти, но нападавший был слишком силен. Она почувствовала металлический вкус крови во рту. С усиливавшейся болью росла и злость. Нападавший затягивал шнурок все сильнее. Сжав зубы, Лотти опустила одну руку вниз и взмахнула локтем другой. Хватка на ее шее ослабла, и она вдохнула морозный воздух. Благодаря этой маленькой передышке она различила огни вдалеке. «Фары машины», — промелькнуло в голове. Снова почувствовав тяжесть на спине, она оказалась прижатой к окровавленному льду. Лотти чувствовала запах пота, когда он нагнулся и прижался губами к ее уху.

— Подумайте о своих детях, детектив, — сказал человек, перекрикивая ветер, и с силой ударил Лотти кулаком по голове.

Она попыталась повернуться, но он ударил снова.

Огни приближавшейся машины сверкнули раз, затем второй, и Лотти почувствовала облегчение, когда нападавший слез с нее и исчез. Она услышала, как машина остановилась и открылась дверь.

— Вы в порядке, миссис? Кажется, я спугнул его.

— Отвезите меня домой, — пробормотала она.

Глава 22

— Она не отвечает на телефон, — сказала Хлоя.

— Если бы я знала, что она будет работать допоздна, то ушла бы на вечеринку, — сказала Кэти сердито. — В любом случае, ты ее ждешь, чтобы она дала тебе денег.

— Нет, тупая твоя башка, — ответила Хлоя. — Я хотела, чтобы сегодняшний вечер мы провели как одна семья.

— Попробуй позвонить в участок, — сказал Шон. — И хватит ссориться, или пойду спать. — Он выключил телевизор.

— Эй, я же смотрела! — взорвалась Кэти, поднимая голову.

— Вы двое, замолчите уже, — сказала Хлоя. — Шон, вернись.

Стоя в коридоре, Лотти смотрела на сына. Все ее трое детей были дома. В канун Нового года. Даже Кэти.

— Мам! Что с тобой случилось?

Шон подбежал к ней, Лотти сжала его руку, и он провел ее в гостиную. Она села в кресло у холодного камина. Похоже, теплоснабжение вышло из строя, но ее это не беспокоило.

— Мама? Я как раз звонила тебе на работу, — сказала Хлоя. Они с Кэти встали, не сводя глаз с матери.

— Не о чем волноваться. Кто-то напал на меня в промышленном квартале. — Лотти потерла нос рукой, и на ее пальцах оказалась кровь.

— Я позвоню доктору, — сказала Хлоя, ее юное личико выражало беспокойство.

Лотти стерла кровь с лица дрожащими пальцами.

— Со мной все будет в порядке. Не думаю, что что-то сломано.

Она надеялась, что нос цел; она знала, что если бы он был сломан, то боль была бы куда кошмарнее.

Тут она поняла, что на нее по-прежнему смотрели трое взволнованных детей.

— Все хорошо, честно. Мне нужно просто умыться.

Она и думать не хотела, что было бы, не появись то такси. Водитель сказал, что видел лишь спину нападавшего, бежавшего к старым вагонам вниз по заброшенной железной дороге. Он собирался последовать за ним, но Лотти просто хотела домой. Хотела увидеть своих детей и убедиться, что они в безопасности. Таксист очень выручил ее.

— Приготовлю тебе чашку чая, — сказала Хлоя.

— Я помогу, — отозвалась Кэти.

Шон присел на подлокотник.

Лотти была рада видеть рядом своих детей. Они были в безопасности, как и она. Пока.

— Не нужно чая, — ответила Лотти. — Мне нужно прилечь. Давайте закажем еду на вынос.

Она огляделась. Ее сумки нигде не было. Грабитель сбежал при звуке скрежета тормозившей машины, но не с пустыми руками. Что ж, богаче он не станет. Слава Богу, что она не взяла с собой деньги Сьюзен Салливан из холодильника. «Небольшое милосердие и все такое», — подумала она.

— В банке на кухне должны быть деньги, — сказала Лотти, осторожно вставая на ноги.

Не спеша она поднялась по лестнице к себе в комнату, не обращая внимания на беспорядок на полу и вещи, висевшие на открытой двери шкафа. Лотти медленно разделась и залезла под душ, позволяя горячим струям воды облегчить боль и почистить порезы.

Обернувшись в полотенце, Лотти принялась оценивать свои раны. В худшем случае ребро было сломано, а в лучшем — просто ушиб ребер. Нос раздирал глубокий порез, но сломан он не был. Еще один небольшой порез пролегал под левым глазом. «Да уж, завтра я буду выглядеть неважно», — подумала она, когда кровотечение возобновилось.

Руки болели, на шее была глубокая ссадина, уже ставшая фиолетовой. Ему почти удалось задушить ее. Лотти утешала себя тем, что сопротивлялась. Отчаянно. Почему Сьюзен Салливан не дала отпор, чтобы защитить себя? Джейн Дор сообщила, что на теле практически не было признаков борьбы. Каким же человеком надо быть, чтобы не обладать инстинктом самосохранения? Лотти не могла этого понять.

Она сбросила вещи с кровати на пол и опустила голову на подушки. Ей нужно было с кем-то поговорить, помимо Бойда. Она прошлась по контактам в телефоне в поисках давнишней хорошей подруги. Последнее время они с Аннабель О’Ши, одной из самых давних ее подруг и полной противоположностью самой Лотти, виделись редко. Аннабель увлекалась всем подряд, что только придет на ум: спортзал, йога и прочие занимательные упражнения. Лотти не представляла, как можно тратить на себя столько времени. Автоответчик велел оставить сообщение. Она не стала.

Повесив трубку, Лотти натянула на ноющее от боли тело одеяло и постаралась уснуть. Еще долгое время она оставалась в сознании, одной рукой держа книгу «Аргос», и думала о Джеймсе Брауне с его обклеенными порнографическими изображениями стенами спальни и о Сьюзен Салливан с ее гостиной, полной газет, холодильником с замороженными деньгами и домом, никак не отражавшим ее жизнь. И о своем неизвестном нападавшем. В голове постоянно раздавались его слова: «Подумайте о своих детях». На нее напали целенаправленно. Но почему?

Бойд работал допоздна, читая отчет патологоанатома и слушая звон церковных колоколов, предвещавших начало Нового года.

Он открыл онлайн документы по планированию и начал перекрестно сравнивать детали с документами по призрачным поместьям. Методичная, кропотливая работа. В такой работе он был хорош. Она занимала его мозг, отвлекая от прочих дел, от других людей. От одного человека в частности.

В итоге ничего не найдя, он отправился домой и заставил себя хорошенько попотеть на велотренажере. Отчаяние поднимало уровень адреналина в крови, практически разрывая ему грудную клетку. Он сдался, сел на велотренажере и прикурил сигарету. Неожиданно комнату осветил свет искрометных фейерверков в ночном небе. И он был один.

***

Телефон Лотти зазвонил в четыре утра. Она взглянула на него, номер был неизвестен. Сообщение.

«Пусть Новый год принесет вам мир».

Лотти набрала ответное сообщение: «Кто это?»

Через несколько секунд она получила ответ: «Отец Джо».

Улыбнувшись, Лотти провалилась в сон. Ей снились голубые глаза, кресты в кругах и веревка, обвязанная вокруг ее шеи. Она проснулась в холодном поту. Забравшись в душ, Лотти стояла под горячей водой, а затем, обмотав полотенцем свое тело, покрытое синяками, легла на кровать.

Сон к ней так и не вернулся.

1 января 1975 года.

Девочка проснулась от страшной боли внизу живота.

Она выкарабкалась из постели и закричала в агонии, покуда боль усиливалась.

— Пресвятая Богородица. О, Господи! — прокричала она.

Мать вбежала к ней в комнату.

— Что за шум?

Она остановилась при виде крови и воды, лившихся по ногам ее дочери. Неожиданно она поняла, что происходит. Перекрестившись, она подошла к девочке и уложила ее на кровать.

— Что ты натворила?

Девочка закричала, потом снова и снова. Мать в ужасе смотрела на дочь, пока та одним единственным толчком произвела на свет ее внука.

Малыш заплакал. Они оба плакали. И никто не знал, что делать. Они все плакали и плакали.

— Я позову акушерку, — сказала девочке мать. — И священника. Он должен знать, что делать.

— Нет!

Девочка вскрикнула пронзительным, переполненным ужаса, голосом.