5 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА
Глава 64
Приехав к половине шестого утра в оперативный штаб, Лотти застала сержанта уголовной полиции Ларри Кирби прикреплявшим распечатанные на компьютере фотографии к доске. Спалось ей плохо, и она едва сдерживалась, чтобы не съязвить.
— Вы сегодня рано, — сказала она, ставя свой тёплый кофе на подоконник и снимая куртку.
Вчера она оставила машину возле полицейского участка, но утренняя прогулка до работы настроение не улучшила. Лотти встала рядом с Кирби. Его вещи, пропахшие табачным дымом, воняли как грязные носки на дне её корзины для белья. Лотти порадовалась, что наконец нашла время вчера постирать всё бельё. Одной заботой меньше.
— Я не ложился, так что и вставать не пришлось, — ответил сержант, неуклюже прикрепляя кнопками фотографии. Его пропитанные запахом табака пальцы были слишком грубыми для крохотных канцелярских кнопок. Одна из них упала на пол, в кучу к упавшим ранее.
— Что вы делаете?
— Решил реорганизовать картину на доске, прошла уже неделя с начала расследования.
— И не напоминайте. Вам помочь?
Кирби покачал головой. Лотти пожала плечами, взяла свой кофе и села позади него.
— Расскажите, на что я смотрю. — Может, стоило и ему принести кофе. Казалось, он уснёт в любую минуту.
— Это фотографии главных персонажей в нашей драме, — ответил сержант.
Лотти начала изучать доску с материалами расследования. Итак, в ряд криво висели фотографии Патрика О’Мэлли, Дерека Харта, Тома Рикарда и Джерри Данна. В одной руке сержант держал фото епископа, в другой — ещё целую стопку.
— На вашем месте я бы этого не делала, — посоветовала она.
Кирби посмотрел на неё: его явно маленькая, мятая и давно уже не белая рубашка обнажала седовласую грудь, из кармана пиджака торчал пятнистый галстук.
— И почему же? После вчерашнего вашего с ним разговора, думаю, надо поместить его в центре внимания.
— Суперинтенданту Корригану будет что на это сказать, — ответила ему Лотти. — В конце концов, они хорошие приятели по гольфу.
Лотти так и не перезвонила ему вчера, за что наверняка вскоре поплатится. Остаётся надеяться, что миссис Корриган отправила мужа на работу сытым и довольным.
— К чёрту его, — сказал Кирби, вонзая кнопку в шею епископа, а затем закрепляя фото ещё тремя кнопками, словно одной этому типу было маловато. Он сделал шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу. По его лицу с налитыми кровью глазами расползлась усталая улыбка.
— Они не совсем подозреваемые, — сказала Лотти.
— Ну ничего, они на очереди.
Сержант плюхнулся в кресло. Они сидели молча, и Лотти протянула ему свой кофе. Кирби взял его, шутливо поднял стакан в знак тоста и выпил.
— У нас очень мало кандидатов в подозреваемые, — сказал сержант, глядя на кривую картину на доске.
— Можно добавить миссис Мерту, Беа Уолш и Майка О’Брайена, менеджера банка, — ответила Лотти, — и тогда получим в сумме всех тех, кто знал жертв. Чёрт, такое ощущение, что Браун и Салливан жили в закрытом женском монастыре.
— Странно, куда я подевал О’Брайена? — Кирби перелистал стопку бумаг на соседнем стуле, нашёл искомое и закрепил на доску ещё одно фото.
— Что насчёт отца Джо Бёрка? — спросил вошедший Бойд; его подстриженные волосы блестели при свете флуоресцентных ламп, свежие после утреннего душа.
— А что насчёт него? — спросила в ответ Лотти; от вопроса Бойда по телу пошли мурашки.
— Он был первым на месте убийства Салливан после миссис Гэвин, уборщицы, — ответил Бойд, усаживаясь рядом с Кирби. В руках у него был стакан с кофе. Лотти забрала его и сделала глоток.
— Тогда нам нужно и фото миссис Гэвин, — добавила Лотти, не удержавшись от сарказма.
— Давайте серьёзно, — вступился Кирби.
Лотти знала, что сержант не любил, когда его работу недооценивали. Он был переутомлён.
Сержант указал на фото Дерека Харта.
— Любовничек мог убить священника, отца Ангелотти, в порыве ревности, — предположил он. — А затем убил и Брауна, когда тот обо всём узнал.
— Но зачем убивать Салливан? — спросил Бойд.
Кирби уставился на него:
— Не знаю…
— И всё же, — добавила Лотти.
— Далее, у нас есть Том Рикард. Необыкновенный застройщик недвижимости, — продолжил Кирби. — За бесценок приобрёл «Санта-Анджелу», действовал с существенным нарушением плана застройки, который одобрил Окружной совет, — тут наверняка без взятки не обошлось, — чтобы построить там всё, что ему заблагорассудится. Как только его приятель, Джерри Данн, достанет ему такое разрешение. — Сержант указал на фотографии жертв. — Двое сотрудников Совета могли попытаться остановить его, возможно, даже пытались его шантажировать. Отсюда и крупные суммы денег, упавшие на их счета, часть которых была найдена в морозильнике у Салливан дома. Перед смертью Браун позвонил Тому Рикарду. Устранив Салливан и Брауна, он мог смело следовать своему плану, никого более не опасаясь. — Кирби ткнул толстым указательным пальцем в фотографию Рикарда.
— Предположим на минутку, что ты прав, но причём тогда отец Ангелотти? — спросил Бойд.
— Ни малейшего понятия, — ответил Кирби, почёсывая голову. — Возможно, он следовал за деньгами.
— Продолжай, — велела ему Лотти, заинтересованная маленькой драмой сержанта.
— Говоря о деньгах… Майк О’Брайен. — Кирби изучал фото менеджера. — Он знает, кто перевёл деньги на счета жертв. Может, он посредник? Не знаю. Думаю, надо к нему присмотреться поближе. И потом наш общий друг епископ Коннор.
Кирби замолчал на мгновение ради эффекта, а затем продолжил:
— Он продал «Санта-Анджелу» по цене ниже рыночной стоимости. Где доказательства, что он не получил толстенький конверт евро наличными прямо из лап Рикарда? Его холодильник тоже можно проверить. — Он рассмеялся собственной шутке, но смех перешёл в кашель, и он продолжил: — Возвращаясь к отцу Ангелотти. Что он тут позабыл? Не верю я в эту чушь про «поиски себя». Должна быть причина его приезда сюда.
Лотти ничего на это не ответила. Она думала о вчерашнем полуночном разговоре с отцом Джо. Затем посмотрела на мокрый снег, покрывавший окна снаружи. Возможно, провести денёк в солнечном Риме — не такая уж и плохая идея.
— Всё равно я считаю, что фото отца Джо Бёрка тоже должно быть на доске, — вставил Бойд, не унимаясь.
— Ну так прикрепите его, — велела Лотти резким тоном.
— Раздражительны с утра, инспектор? — спросил Бойд.
— Даже не начинай, — сказал Кирби, обратив на него полный изнеможения взгляд.
— Я что-то пропустила? — спросила Мария Линч, войдя в комнату; её туго затянутый на макушке хвост качался из стороны в сторону, в руках она несла пакет с круассанами.
Три пары глаз повернулись к ней.
— Нет, — ответили все трое в унисон.
За Линч следовал суперинтендант Корриган, извергая слюни раньше, чем слова успевали слетать с его губ:
— Детектив Паркер!
Он стоял, уперев руки в боки, широко расставив ноги, с таким же багровым лицом, как и Кирби. Значит, миссис Корриган с утра не похлопотала над его настроением.
— Сэр? — отозвалась Лотти.
— Ко мне в кабинет!
Корриган повернулся на пятках и направился по коридору.
Вручив Бойду свой кофе, Лотти мысленно составляла ответы на неизбежные вопросы. Готовая к спору, она последовала за Корриганом в его кабинет.
— Прежде чем вы что-либо скажете, сэр… — начала она.
— Нет, инспектор Паркер, — прервал он её, подняв руки, и сел в кожаное кресло, которое издало шипящий звук выпускаемого воздуха. — Прежде чем вы что-либо скажете, даже не пытайтесь извиняться. Не хочу их даже слышать. Всё ясно?
Лотти кивнула, тщательно обдумывая слова, прежде чем что-либо ответить.
— Надеюсь, у вас была веская причина побеспокоить епископа Коннора. Снова.
— Каков вопрос, сэр? — Лучше бы промолчала.
Очки Корригана соскользнули с вспотевшего носа, глаза выпучились от ярости, и казалось, его голова в форме яйца вот-вот взорвётся.
— Объяснитесь. Пока я не попросил старшего суперинтенданта отстранить вас.
— Отстранить? — Чёрт, это уже серьёзно. — За что?
— Я что-нибудь придумаю, — ответил Корриган.
Лотти затаила дыхание, прежде чем выпалить:
— Я хочу поехать в Рим. — Раз уж идти, так до конца.
— Ри… Рим? — промямлил Корриган. — Собрались теперь оскорблять самого Папу? — Он пальцем придвинул очки по переносице.
Лотти держала язык за зубами.
— Присядьте. Да сядьте вы, ради Бога. Стоите там, как жираф, заблудившийся в зоопарке.
Лотти села.
— Вы дура? — Корриган в отчаянии вознёс руки. — Да что с вами такое?
— Мне нужно поехать в Рим. — Лотти решилась ещё раз попытать удачи. — Думаю, отец Ангелотти имеет отношение к смертям Салливан и Брауна. И объяснение тому в Риме. — Лотти хотелось верить, что ее слова звучали убедительно, потому что она пока не знала, что же обнаружил отец Джо. Чтобы Корриган её не прервал, она продолжила: — Мне нужно взглянуть на архивные записи из «Санта-Анджелы». Примерно сорок лет назад там были убиты двое детей, а двое из наших жертв выросли в этом приюте в то самое время. Думаю, эти записи помогут нам установить мотив. Они должны храниться в архиепархии Дублина, но по неизвестным причинам их перевели в Рим. Поэтому мне нужно ехать в Рим.
— Вы либо пьяны, либо спятили, — ответил Корриган. — Но так как я не чувствую запаха алкоголя, значит, второй вариант.
— Это значит «нет»?
— Почти определённо.
— Могу я объяснить, где была?
— И куда вы пойдёте далее, мне тоже неважно! — взорвался Корриган. — Но я кое-что вам поясню, инспектор Паркер. — Он встал и начал шагать вокруг Лотти. — Мы уже неделю ведём это расследование, а у вас на руках ровным счётом ничего. Мне приходится ежедневно давать интервью газетам, рассказывая им всякое дерьмо, потому что вы, Бойд, Кирби, Линч и прочие клоуны в вашем цирке слишком заняты, прикрепляя треклятые фотографии треклятыми кнопками к паршивой доске, чтобы дать мне хоть какие-то ответы. Убийца бродит где-то там и смеётся над нами, а вы чего хотите? Прокатиться по Риму?! Ха!
Корриган остановился и сел, выпустив из кресла ещё больше воздуха. Лотти задумалась, это из его задницы или из стула.
— Тому есть логическое объяснение и у меня предчувствие… — Лотти запнулась на полуслове, увидев багровеющие щёки суперинтенданта.
— Не хочу ничего слышать про эту вашу дерьмовую женскую интуицию или шестое чувство, вы меня слышите?!
— Да, сэр.
— И хватит доставать епископа Коннора. Если я снова увижу его имя на экране своего телефона, то сделаю так, чтобы вас отстранили раньше, чем успею ответить на его звонок. Мы друг друга поняли, инспектор?
— Да, сэр, — ответила Лотти, подумав, что епископ мог бы позвонить и просто насчёт игры в гольф.
— И держитесь подальше от Тома Рикарда.
— Да, сэр.
— А теперь пошли вон и займитесь делом, если ещё помните, как это делается.
Суперинтендант Корриган снял очки, потёр глаза, и, когда снова надел очки, Лотти была уже на полпути к двери. Уходя, она услышала его слова:
— Рим ей подавай, как же!
Глава 65
Том Рикард поедал свой завтрак. Энергично.
— Джейсон вчера так и не вернулся домой, — сказала Мелани.
— Знаю. — Рикард сунул сосиску в рот.
— Я волнуюсь, — продолжила супруга, наполняя его кружку из дорого чугунного чайника «Лё Крюзет». — Он часто не ночует дома. Но после вчерашнего, понимаешь… — её голос был резким, словно острый нож.
Рикард посмотрел на неё, сунул в рот кусок яичницы и проглотил его.
— Он скоро вернётся.
— Ты никогда раньше его не бил. Даже когда он был маленьким. Ни шлепка. Что на тебя нашло? Да ещё и перед его девушкой. Это подло.
Проведя языком по зубам, Рикард поднял вилку и закончил свой завтрак. Бросив в чашку три кубика сахара, он громко допил свой чай и затем сказал:
— Он водится с плохой компанией. Я сегодня же покончу с этим.
— Ты же понимаешь, что где-то там бродит убийца, а наш сын пропал?
— Не глупи, — ответил Рикард. — Наверняка он провёл ночь в объятиях этой девицы.
— Как и ты? Куда ты ездил прошлой ночью?
— Даже не начинай, Мелани. — Рикард впился в неё взглядом.
— Ударил сына, а затем снова куда-то исчез, — фыркнула супруга. — Снова был со своей надухаренной блондинкой? — Мелани принюхалась, словно чувствуя вокруг запах другой женщины.
Рикард наполнил чашку. Он задумался, на сколько кусков разлетится этот чайник, если бросить его об стену. Или, может, об её голову.
В коридоре зазвонил телефон. Рикард встал, чтобы ответить на звонок, благодаря небеса, что спасли его от опрометчивого поступка.
***
Кэти Паркер проснулась с невероятной головной болью. Она достала телефон из-под подушки. Пропущенных вызовов не было, как и сообщений. Она набрала номер Джейсона. Почему его отец был так зол?
Голосовая почта. Его голос игриво напел: «Эй, приятель, очевидно, я не могу ответить на твой звонок, можешь не утруждаться оставлять сообщение. Ха-ха.
Кэти улыбнулась.
— Привет, милый. Надеюсь, ты в порядке. Позвони мне, как проснёшься. Люблю тебя. — Завершив звонок, Кэти написала ему сообщение, полное счастливых смайлов.
Уткнувшись в подушку, девочка застонала, когда на неё стали обрушиваться прочие воспоминания о вчерашнем вечере.
Она назвала мать пьяницей.
Зарывшись под одеяло, Кэти снова застонала.
***
Том Рикард уставился на трубку телефона в своих руках. Это был мобильный сына; до него быстро дошло, что сын оставил телефон, когда выбежал вчера из дома. Звонок прекратился. Том увидел имя Кэти на экране и иконку голосовой почты.
Он прослушал сообщение девчонки, понимая, что Джейсон провёл ночь не с ней. Он снова взглянул на телефон сына. Джейсон никуда без него не выходил. Так где же он теперь?
Вернувшись, чтобы закончить свой завтрак, Рикард подумал, что не дал сыну и половину заслуженной порки.
***
Джейсон Рикард проснулся от царапающих звуков где-то над головой. Он попытался сесть, но его руки и ноги были связаны верёвкой, обвивающей торс и шею. Его тело сотрясала дрожь. Чёрт, чёрт, вот чёрт! Что произошло? Он пытался вспомнить, но разум был пуст.
Джейсон слегка повернул голову, чтобы оглядеться. Ничего. Темнота. Кромешная темнота. Верёвка впилась в шею так, что не повернуть головы. Боль была такой, словно пчела укусила его в ухо и проникла до самого мозга. Он осознал, что его скрутили, словно рождественскую индейку.
Это была не шутка. Чёрт, всё серьёзно.
Расслабив тело, лёжа на холодном деревянном полу, он попытался позвать на помощь, но вместо этого поддался громким рыданиям.
Он хотел к маме. Хотел к Кэти. Хотел убить мерзавца отца.
Глава 66
Лотти отвела Бойда к буфету, и он включил чайник.
— Да кем этот Корриган себя возомнил? — прошипела она, стискивая зубы и ударяя кулаком по временной стойке.
— Он босс, вот кто, — ответил ей Бойд, нашёл две чистые кружки и насыпал кофе.
Прислонившись к стене и сложив руки на груди, словно это могло удержать её гнев, Лотти сказала:
— Я даже вела себя, как послушная сотрудница, но он не купился. Даже слушать меня не стал.
— Я бы тоже не стал тебя слушать, — ответил Бойд. — Посмотри на это с его точки зрения. Мы не нашли убедительных доказательств ни по одному из убийств. Выяснилось, что Салливан работала на кухне для бездомных, и теперь она на первых страницах газет. Корригану нужно отвечать перед своим начальством и общественностью. Местные жители думают, что мы ни хрена не делаем, чтобы найти этого убийцу.
— Господи, ты говоришь, как он. — Лотти отступила на шаг и сделала пару глубоких вдохов. — Я могла бы найти пару серьёзных зацепок в Риме, но он не позволил.
— О чём ты говоришь?
Лотти рассказала ему о разговоре с отцом Джо. Выражение лица Бойда осталось нейтральным, хотя Лотти хотелось бы, чтобы он проявил хоть какие-то эмоции, пусть даже гнев.
— Будь разумна, Лотти, — сказал он ей. — В наш век технологий уверен, священник мог бы придумать способ предоставить тебе всю эту информацию. — Чайник вскипел, и Бойд налил воду в кружки. — Молока нет.
— Не хочу я молока. Я хочу ответов. Хотя бы одну твёрдую зацепку, и у нас будет преимущество. — Она взяла кружку, сделала глоток кофе и позволила тишине восстановить спокойствие в мыслях. — Возможно, ты прав, — сказала она, наконец.
— Насчёт чего?
— Может, стоит снова связаться с отцом Джо. Узнать, сможет ли он найти способ прислать мне хоть что-то из того, что он нашёл.
— Это уже начало, — поддержал идею Бойд.
Зазвонил телефон Лотти, и она посмотрела на экран.
— Это Кэти. Ещё одна проблемка, которую надо поскорее решить.
— Тут я тебе помочь не могу. Конечно, что я могу об этом знать?
Бойд прошёл мимо, слегка задев её. Он наклонил голову в извинении и пошёл дальше. Лотти сделала вид, что не заметила его мимолётного прикосновения, но это согрело её.
— Кэти, ты в порядке?
— …и с тех пор ни слова от него, — тараторила дочь.
— Давай сначала, меня отвлекли, — попросила Лотти.
— Господи, мам! Дело в Джейсоне, я понятия не имею, где он. Его мать позвонила мне с его телефона. Вчера он не вернулся домой.
Лотти взглянула на часы.
— Всего лишь восьмой час утра. Может, зашёл переночевать к дружкам где-нибудь.
— Мам! Он никуда без своего телефона не ходит. Миссис Рикард сказала, что он ушёл сразу после меня. Когда отец ударил его. Я волнуюсь.
— Что ж, не стоит переживать. Поверь мне. Наверняка сейчас лелеет своё оскорблённое эго. Отцу не стоило бить его, но Джейсон должен сам с этим разобраться. Когда он решит, что делать дальше, вернётся домой. Ему девятнадцать лет, не девять.
— Надеюсь, ты права, — ответила Кэти. — И прости меня.
— За что?
— За то, что назвала тебя пьяницей. Я так не считаю. Честно, мам. Ты лучшая мать, какую можно пожелать, — голос дочери задрожал от слёз.
— Спасибо, — ответила Лотти; волна облегчения прошлась по её телу. — Слушай, мне надо идти, поговорим позже. Я получила предупреждение от нашего боевого коня Корригана. Позавтракай и дай знать, когда Джейсон объявится.
Лотти вернулась в штаб расследования. Изучая доску, она заметила, что Кирби прикрепил и фотографию отца Джо.
Глава 67
Майк О’Брайен очень старался делать вид, что работает.
Его помощница Мэри Келли вильнула задницей, наклонившись через стол в коридоре. Он уставился на её фигуру, но быстро потерял интерес: слишком много мыслей роилось у него в голове. Епископ Коннор возмутил его вчера, а Том Рикард разозлил. В этой шайке он балансировал на грани.
Пальцы его дрожали, пока он пытался вводить данные на клавиатуре. Какая тарабарщина. Воздух, нужен свежий воздух. Прекрасный, зимний морозный воздух. Майк вышел из системы и накинул куртку.
— Мэри, мне нужно отойти. Оставь сообщения, если меня будут искать. Я скоро вернусь.
Он застегнул куртку.
— Если позвонят из головного офиса насчёт данных, что вы им вчера направили, что мне им сказать?
— Скажи им, пусть идут на хрен, — ответил ей О’Брайен и зашагал прочь.
***
Епископ Коннор открыл машину и сел в кожаное кресло кремового цвета. Стоило ли быть таким жёстким с О’Брайеном вчера? Может, не стоило заикаться об устранении инспектора. Это могло вызвать у неё ещё больше подозрений. Одному Богу известно, что мог натворить О’Брайен, а уж если он сломается, то способен на всё. Он был слабым звеном в этой цепи. Но всегда нужен человек с доступом к деньгам, не так ли?
Что сделано, то сделано. Епископ Коннор был не из тех, кто станет оглядываться назад. По крайней мере, отец Ангелотти им больше не помешает. Это уже хорошо. В деле хватало изъянов, а проект должен двигаться вперёд. Новый отель и гольф-клуб, пожизненное членство и всё оставшееся время, чтобы насладиться там игрой.
Всё шло хорошо. Наконец-то.
Епископ включил радио и поехал вдоль дороги, напевая под музыку.
***
Движение на заледенелой дороге было медленным.
Джерри Данн хотел оказаться на работе как можно скорее, но, кажется, уже не удастся. Нужно было в последний раз пройтись по тому файлу. Зазвонил телефон. Беа Уолш. Он проигнорировал звонок. До чего же назойливая дама. Только вчера она собиралась рассказать ему, что файл по проекту «Санта-Анджелы» пропал, на что он вежливо ответил ей, что всё под контролем. А так ли это? Ещё денёк, и он избавится от этого файла и сорвётся с крючка с толстеньким конвертом, полным евро. Интересно, не захочет ли его милая жена Хейзел провести недельку в лучах тёплого солнца.
Остановившись на светофоре на перекрёстке Мейн-стрит и Джейл-стрит, Данн увидел в зеркале заднего вида, как Майк О’Брайен сел в машину, с визгом выехал со стоянки и поехал вниз по улице прямо на красный свет. Какая муха его укусила? Джерри не мог дождаться, когда всё это кончится.
Неделька на солнце? С каждой минутой эта идея нравилась ему всё больше.
Глава 68
— Что ты делаешь? — спросил Бойд, заглядывая Лотти через плечо.
— Смотрю рейсы до Рима, — ответила ему Лотти, проклиная «Райанэйр» и миллион непонятных кнопок, которые необходимо было нажать.
— Ты совсем спятила? И кто оплатит?
— Я.
— Что ж, во-первых, никогда в жизни не слышал, чтобы детектив сам оплачивал расходы, связанные с работой.
Развернувшись в кресле, он подсел к Лотти.
— Не смотри, что я делаю, и тогда тебе не придётся лгать, — сказала Лотти, нажимая на кнопки.
— Ты слышала, что я только что сказал? Это сумасшествие.
— Ты это уже говорил. Не повторяйся.
— Я не хочу в этом участвовать. — Бойд встал.
— А кто тебя просил?
Кирби взглянул на них, качая головой.
— Почему бы тебе не пойти и не заняться делом? — пробормотала Лотти.
— Например? — спросил Бойд.
— Поговори ещё раз с любовником Брауна, Дереком Хартом. Может, удастся что-нибудь выудить из него. Он что-то скрывает. Проследи за тем молоденьким священником из дома епископа, отец Оуэн, кажется. Его же так зовут, да? Поговори с Патриком О’Мэлли. Найди неуловимого отца Кона. Мне что, составить тебе список? — Им так и не удалось найти отца Кона, кем бы он ни был, и Лотти осознавала, что у них осталось ещё много вопросов без ответов.
Бойд пнул своё кресло так, что оно ударилось о радиатор, схватил куртку и, выходя, хлопнул дверью.
Был один рейс на час тридцать. Лотти взглянула на часы. Добраться до аэропорта времени хватит, если поспешить. Семьдесят девять евро, включая налоги — не так уж плохо. По правде говоря, она не могла себе этого позволить. Или могла? Нынешняя власть не возместит ей эти расходы без предварительного согласования, а на это времени сейчас не было. Придётся ей самой расплачиваться. Но ей нужно было туда поехать. Лотти нажала на кнопку.
— Да что б тебя! — вырвалось у неё.
— В чём дело? — Кирби выглянул из-за своего компьютера.
— Ни в чём.
Лотти заглянула в ящик стола в поисках таблетки, чтобы успокоить нервы, но не нашла ни одной. Закрывая ящик, она заметила старый файл, лежавший там одиноко в бумажном хаосе. Он по-прежнему ждал от неё ответов. Смогут ли старые записи в Риме дать на них ответы спустя столько времени? Если да, то поездка того стоит.
— Семьдесят девять евро в одну сторону, а обратный вылет утром — ещё пятьдесят пять евро, — сказала Лотти, а Кирби делал вид, что не слушал её.
Она определённо не могла себе этого позволить. Потянувшись за кошельком, она достала кредитную карту. По ней уже числилась задолженность. Лотти покусывала нижнюю губу, размышляя над вариантами. Нашёл ли отец Джо действительно что-то полезное? Что, если она ошибалась на его счёт? Что, если это он убил Салливан и Брауна, и даже отца Ангелотти? Что же было правдой? Но Лотти понимала: сколько бы она ни должна была банку, погибшим она должна была больше.
Она снова открыла ящик стола и достала старый файл о пропавшем мальчике. Это дело преследовало её, словно настойчивый призрак. Положив папку рядом с клавиатурой, она открыла её и посмотрела на фотографию мальчика. Лотти провела пальцами по веснушкам на его лице и приняла решение. «Если Корриган так сильно хочет отстранить меня, то хотя бы дам ему повод».
Она ввела данные карты, оплатила билет и распечатала посадочный талон прежде, чем успела бы передумать.
— Чёрт! — Лотти провела руками по волосам, крепко их сжимая.
— А теперь что? — спросил Кирби.
— Надо найти кого-то присмотреть за детьми.
Кирби покачал головой и вернулся к работе, чем бы он там ни занимался:
— Этого уж точно нет в моём резюме.
Лотти крепче сжала голову. Проглотив гордыню, она позвонила матери.
Глава 69
Должно быть, он снова уснул, потому что, открыв глаза, увидел тонкий луч света.
И мужчину, стоявшего в дверном проёме. Джейсон моргнул, не способный толком его разглядеть.
— Что вам от меня нужно? — прохрипел он.
— Я не уверен. Совсем не уверен. Я выбрал тебя из прихоти, никогда так раньше не делал. Это довольно захватывающе, когда рядом со мной сидит такой юный молодой человек.
— Ты извращенец.
— Глупый мальчишка, ещё и оскорбляет меня. Можешь об этом пожалеть.
— Что ты со мной сделал? Если ты трогал меня, клянусь Богом, мой отец убьёт тебя.
— Учитывая, что ты вчера о нём рассказывал, я бы на это не рассчитывал.
— Вы… вы делали это?.. — голос Джейсона задрожал.
— Делал что?
Джейсон понимал, что над ним потешаются.
— Трогал тебя? Нет, пока нет. Но подумываю об этом, долго и много. — Мужчина рассмеялся и потёр руками о свой пах.
Джейсон задрожал.
— Вы накачали меня наркотиками?
— Всего лишь таблеточку, чтобы ты поспал. Я не мог рисковать, вдруг ты бы начал сопротивляться. А это бы разрушило цель всего процесса.
— Какого процесса?
— Как я уже говорил, я ещё не решил. Ты голоден?
— Я хочу пить. Прошу, развяжите меня.
Порывистый звук заполнил комнату, когда мужчина фыркнул.
— Может, принесу тебе еды и воды. В следующий раз.
Мужчина повернулся, чтобы уйти.
— Прошу, выпустите меня. Я хочу домой, — просил Джейсон, выдыхая пар в холодном воздухе.
— Ты будешь делать ровно то, что я тебе скажу! — прогремел голос, но затем утих, оставляя за собой невысказанную угрозу.
Дверь захлопнулась, и в дверном замке щёлкнул ключ.
Джейсон ждал и слушал. Кто-то царапал потолок, а где-то вдалеке каркала птица. Больше он ничего не слышал, вокруг стояла мёртвая тишина.
Глава 70
После многочисленных протестов Бойд согласился прикрыть Лотти.
— Это всего лишь до завтра, — сказала она.
— Мне не стило бы…
— Спасибо, Бойд. Я знала, что могу на тебя рассчитывать. — Лотти сжала его ладонь. — Если спросят, я снова обыскиваю дома жертв. Ищу подсказки, разговариваю с подозреваемыми.
— Какими подозреваемыми? Какие подсказки?
— Здесь что, эхо? — Лотти прислушалась. — Придумаешь что-нибудь.
Если отец Джо нашёл что-то стоящее, она будет в безопасности, но Корриган наверняка всё же отстранит её от дела, как только узнает, что она ослушалась его приказов. С другой стороны, он ведь не говорил категорического «нет», не так ли? К чёрту его.
Вернувшись домой, Лотти опустошила школьный рюкзак Шона, положив его книги на сушилку, и побежала наверх искать чистые вещи. Лотти стаскивала с вешалок рубашки и свитера, образуя на кровати гору одежды.
— Что ты делаешь? — спросила Хлоя, стоявшая в дверном проёме, всё ещё одетая в пижаму.
— Лечу в Рим, по работе. Я позвонила бабушке, она побудет с вами сегодня.
— Что? О нет!
— Знаю, знаю, — ответила Лотти. — Но я должна знать, что вы все в безопасности. — Она поднесла к груди красную сатиновую блузку, ища одобрения дочери.
Подросток поморщила нос и покачала головой:
— Дай взглянуть. Что тебе нужно?
— Что-то милое и чистое.
Из груды вещей Хлоя достала кремового цвета шёлковую блузку на мелких пуговицах, топ на бретельках и пару тёмно-коричневых джинсов.
— Что думаешь? — спросила дочь. — Они сочетаются с твоими ботинками.
— Отлично, — ответила Лотти. — Сложишь их в сумку? Ты же меня знаешь.
Порывшись в вещах, Лотти нашла тёмно-синюю футболку с длинными рукавами и переоделась. Убедившись, что джинсы выглядят вполне презентабельно, решила не переодеваться.
— Однажды я сожгу эти футболки, — заметила Хлоя.
— Они удобные. А вот насчёт этой блузки я не уверена.
— Она потрясающая! Тебе надо лучше стараться. Может, найдёшь порядочного мужчину, — ответила Хлоя.
Лотти в удивлении уставилась на дочь.
— А это ещё что значит?
— Тебе нужно выходить куда-то, встречаться с людьми. Ты слишком молода, чтобы быть одинокой до конца жизни. Я знаю, отец хотел бы, чтобы ты нашла кого-нибудь и была с ним. — Хлоя взяла со столика небольшой тюбик увлажняющего крема. — Положу это в пакет для заморозки — для безопасности в аэропорту.
Лотти наблюдала, как дочь уходит. Ей и в голову не приходило, что её дети могут желать, чтобы она встречалась с кем-то. Несмотря на всё, что они пережили с болезнью Адама, они не переставали удивлять её.
Сидя на кровати, Лотти обдумывала свой раскритикованный гардероб. Заметив на верхней полке свитер толстой вязки, она вскочила и потянула его вниз. Свитер Адама для рыбалки. Поднеся его к носу, она жаждала услышать хоть тень его запаха, но знала, что тот давно исчез после стирки. Неповторимый запах Адама, въедающийся в одежду, был единственным ощутимым воспоминанием о нём, пока прошлым летом Роуз Фитцпатрик не бросила все его вещи в стиральную машину, чтобы избавиться от моли. В тот день и вырвалась наружу клокочущая ярость. Лотти избавилась от неё, как и от своей матери, выгнала из дома и рыдала, уткнувшись в корзину с постиранным бельём. Глубоко в душе она понимала, что мать не виновата, но она чувствовала себя осквернённой. Всё, что ей осталось, это всепоглощающее чувство потери.
Лотти крепко прижала свой маленький комочек памяти об Адаме к груди, а затем сложила его и положила обратно на полку. Нужно помириться с мамой. Скоро.
Хлоя вернулась с прозрачным пластиковым пакетом, бросила в него банку с кремом и положила поверх рюкзака.
— Сложила сменное нижнее бельё? — спросила она.
Порывшись в ящике комода, Лотти достала бюстгальтер и трусики и бросила их в сумку.
— Что бы я без тебя делала, Хлоя Паркер?
— Я действительно не представляю, мать, — ответила Хлоя, качая головой и смеясь.
— Бабушка скоро придёт.
— Думаю, одну ночь мы её потерпим.
— Только об одном прошу, приглядывай за Кэти. Вчера она была очень расстроена. И ещё — никаких ссор.
Хлоя закатила глаза.
— Как всегда, снова Кэти. А как насчёт меня и Шона?
— Я знаю, что могу положиться на вас. Прошу тебя?
— Конечно, — ответила девочка. — Обещаю не убивать Кэти, по крайней мере, до твоего возвращения. А ты будь там поосторожнее с обольстительными итальянцами.
Лотти крепко обняла дочь, поцеловала её в лоб и пошла попрощаться с остальными двумя детьми.
— Есть новости от Джейсона? — спросила она Кэти.
— Нет, — ответила дочь. — Я собираюсь обойти наших друзей, может, что разузнаю у них.
— Не волнуйся так, — сказала Лотти. — Наверняка выкурил слишком много травки и вырубился где-нибудь.
— Мам!
— А когда я вернусь, мы с тобой обсудим это растениеводство, — добавила она.
— Что?
— Как избавляться от сорняков и травы.
Кэти улыбнулась, и Лотти обняла дочь.
Шон стоял в дверях.
— Когда я получу новую приставку?
***
Лотти вышла из дому после одиннадцати часов утра. Бойд стоял, прислонившись к машине. Он протянул руку и взял сумку с её плеча.
— Я поведу, — сказал он, садясь в свою же машину.
— Давай обойдёмся без проповедей, — попросила Лотти, садясь рядом.
— А я не понимаю, что на тебя нашло, — ответил Бойд, разворачивая машину. — Ладно, не будем об этом. Ты ела?
Лотти покачала головой. Бойд наклонился, достал плитку шоколада из бардачка и бросил её на колени Лотти. Бойд был сосредоточен на скользкой, покрытой льдом дороге, они ехали молча, и, несмотря на непогоду, добрались до аэропорта за пятьдесят минут. Они припарковались рядом с терминалом отправлений. Лотти положила рюкзак на колени.
— Если ошибаюсь насчёт этого, что ж, так тому и быть. Но я обязана ради погибших выяснить всё, что смогу.
— Ты поставишь крест на своей карьере, и ты это понимаешь. Не стоит ехать, — сказал Бойд.
— Это мы ещё посмотрим, — ответила Лотти.
Лотти вошла в двери терминала настолько уверенно, насколько была способна; цель её казалась смутной — возможно, потому, что она понятия не имела, что делала.
***
Бойд вернулся в Рагмуллин, гнев его не улетучился. Он сел за стол Лотти, задаваясь вопросом, как она выберется из этой передряги. Какой бы авантюристкой она ни была, это переходило все границы.
Без неё кабинет казался пустым. Как и его сердце. Бойд взял её чашку с кофе. Неопрятная Лотти. Встав, он коснулся старой папки, лежавшей на столе. Лотти охраняла её, словно государственную тайну. Он никогда не интересовался этим делом раньше. Теперь же его съедало любопытство, и он открыл папку.
Губы мальчика на фото были искривлены, словно он размышлял, какое ещё зло его ожидает. Бойд бегло пробежался по тексту. Мальчик находился в заточении в «Санта-Анджеле». Мать заявила о его пропаже, когда администрация учреждения сообщила, что он сбежал. Бойд вернулся к имени мальчишки и тут же понял, почему это дело и пропавший мальчик так важны для Лотти. Почему она не рассказала ему? Неужели их дружба ничего не значила?
Бойд продолжил читать дело, а когда закончил, то задался вопросом, а знал ли он и вовсе Лотти Паркер?
Глава 71
Выйдя из скоростного поезда, следующего из аэропорта на станцию Термини, Рим, Лотти краснела от предвкушения. Стоял спокойный вечер, и шёл мелкий дождь. Лотти достала часы, чтобы исправить разницу во времени в один час.
Ступив на мощёную булыжниками улицу, она перешла дорогу. Лотти никогда раньше не бывала в Риме, но в поезде изучила карту города, запоминая дорогу к отелю: прямо, затем налево и сразу упрётся в него. Так и получилось.
Лотти стояла на маленькой площади перед базиликой Санта-Мария-Маджоре. Её великолепие поражало. Колокола пробили шесть часов, и площадь ожила, когда голуби стали подлетать, собирая влажные крошки хлеба с булыжников мостовой, а затем улетали ввысь.
В фойе отеля Лотти ослепили невероятные мраморные полы и стены. Администратор поприветствовал её:
— Buongiorno, Signora24.
Лотти понравился его акцент, ей вдруг захотелось научиться говорить по-итальянски. Проверив её бронирование, администратор вручил Лотти ключ.
— У вас номер повышенной комфортности, синьора. На лифте на четвёртый этаж.
— Grazie25. — Ну хоть одно слово на итальянском она знала.
Она нашла свою комнату в конце белого мраморного коридора. Компактная, чистая и уютная. Мысленно она поблагодарила отца Джо за то, что нашёл для неё это место в кратчайшие сроки. Она написала ему из аэропорта Дублина. А ещё он настоял на том, чтобы оплатить этот номер. Из епархиальных средств, как он сказал. Лотти не стала возражать.
Она открыла окно, и в комнату ворвались звуки Рима. Из бара снизу послышался аромат свежезаваренного эспрессо. От вида на крыши соседних домов захватывало дух. Лотти хотелось бы повидать достопримечательности города. Но не в этот раз.
Душ представлял собой сильный поток холодной воды. Лотти выстояла под ним и вышла посвежевшей и заряжённой новой энергией. Она надела коричневые джинсы и кремовую шёлковую блузку с длинными рукавами. Стоя перед зеркалом, Лотти расстегнула две верхние пуговицы, позволив воротнику лечь на плечи свободнее. «Так-то лучше», — подумала она, но затем поспешила застегнуть их обратно. Лотти сверила время. Отец Джо должен уже ждать её.
Узкие извилистые улочки вели её к центру Рима. Машины гудели, мопеды проносились мимо, сирены вопили. Когда моросящий дождь закончился, Лотти наконец выбралась из лабиринта мощёных улочек, и по ту сторону реки Тибр перед ней предстала базилика Святого Петра, мерцающая в свете уличных фонарей. Лотти пересекла мост и направилась в Ватикан. Сверяя названия улиц с указанными в сообщении, она повернула за угол и там увидела его.
— Добро пожаловать в Рим.
— Рада вас видеть, — сказала Лотти, протягивая ему руку и удивляясь, что ей удалось так быстро найти его.
Отец Джо схватил её в медвежьи объятия. Лотти почувствовала растекающийся по щекам румянец. Священник отпустил её и держал на расстоянии вытянутой руки.
— С последней нашей встречи вы похудели. Много работаете. А эти синяки выглядят даже хуже.
Лотти улыбнулась.
— Не глупите, вы видели меня всего пару дней назад.
— Я рад, что вы приехали, — сказал священник. — Хочу показать вам весь Рим. Вам он понравится.
— Я тут по работе, — напомнила Лотти. — У меня всего пара часов.
— Что ж, наслаждайтесь времяпрепровождением здесь, — ответил отец Джо. — Может, быстрый тур по базилике, пока она открыта?
Лотти понимала, что нужно приступать к делу немедленно, но ей очень уж хотелось посмотреть это здание.
— Ну хорошо, только если быстро.
Пока они шли бок о бок, отец Джо указывал на внешние архитектурные особенности, затем они поднялись вверх по лестнице и прошли проверку безопасности.
— Ух ты! — восхитилась Лотти, затаив дыхание.
Внутреннее великолепие не уступало внешнему, а запах благовоний дополнял атмосферу. Они прошлись по всем залам базилики. Лотти особенно привлекла скульптура Пьета работы Микеланджело, чей отполированный камень сиял при свете прожекторов под защитным стеклом. Богородица с печальным, но смирившимся лицом, держала мертвого сына на руках. Лотти подумала об Адаме и о том, как она обнимала его остывающее тело после смерти. Она надеялась, что ей никогда не придётся так держать своего сына. У неё перехватило дыхание, и отец Джо положил руку ей на плечо.
— Как красиво, — сказала Лотти.
— Великолепно, — поддержал её священник.
Они покинули базилику и пошли по узким улочкам, минут через десять остановившись перед деревянной дверью в пятнадцать футов высотой. По пути отец Джо отказался отвечать на вопросы Лотти, сказав, что ведёт её к своей находке. Он нажал на кнопку домофона. Шероховатый голос ответил на итальянском, и дверь со скрипом открылась.
Перед ними открылся узкий вестибюль, в центре которого стоял фонтан, украшенный каменными фигурами скачущих херувимов. Многочисленные лестницы вели к квартирам. Этот вид напомнил Лотти обиталище Грегори Пека из фильма «Римские каникулы». Казалось, сама Одри Хёпберн сейчас выглянет с верхней лестницы.
На третьем этаже открылась дверь, и по лестнице к ним полетел круглый, ростом пяти футов, мужчина в чёрной рясе, без умолку что-то тараторя на итальянском.
— Джозеф, Джозеф! — воскликнул он, обнимая отца Джо широкими руками.
— Отец Умберто, это детектив Лотти Паркер, — сказал отец Джо, высвобождаясь из объятий. — Детектив из Ирландии, о котором я вам рассказывал.
Маленький человек встал на носочки, чтобы поцеловать Лотти в щёку.
— Умберто, — представился он. — Зовите меня Умберто.
— А вы можете звать меня Лотти.
Она последовала за ними, когда отец Умберто взял отца Джо за руку и повёл вверх по лестнице, словно мать, ведущая своего ребёнка из школы. Наверху дверь была широко открыта. Втиснувшись в комнату, Лотти была поражена количеством книг, разбросанных повсюду. Маленький священник попытался навести порядок, размахивая руками.
— Прошу прощения, я нет времени наводить уборка, — сказал он на ломаном английском. Его очки, казалось, вросли в нос, словно тот был слишком толстым для них. Лотти присела за стол из красного дерева, заваленный бумагами.
Двое священников переговаривались на итальянском. Лотти поймала взгляд отца Джо.
— Думаю, нам стоит пообщаться на английском языке.
— Sì26, — ответил его коллега.
— Умберто, расскажите, пожалуйста, инспектору… Лотти, зачем отец Ангелотти отправился в Ирландию, — попросил отец Джо.
Отец Умберто неожиданно замолчал. Его возбуждение исчезло.
— Говорите, он мёртв. Как это ужасно… — Он перекрестился и склонил голову. Когда его невнятное бормотание закончилось, взгляд заметался по комнате. — Я знать, что это плохо. Знаю.
— Что вы имеете в виду? — спросила Лотти. Раздался колокольный звон, и она вздрогнула. Казалось, колокол звенел прямо в этой комнате.
— Думаю, он пытаться спрятать. Скрыть ошибки. — Отец Умберто неожиданно сел на пол. Больше сесть было некуда.
— Отец Умберто является куратором ирландских пасторальных записей, — пояснил отец Джо. — Это означает, что он отвечает за каталогизацию и хранение любых документов и корреспонденции, отправляемых епископами Папе Римскому. Последнее время здесь хранились и некоторые ирландские епархиальные записи. Его непосредственным начальником был отец Ангелотти.
Отец Умберто снял очки, и его прежнее волнение сменилось рыданиями. Лотти смотрела в крошечное окно, чтобы отвести взгляд от плачущего священника. Ей тяжело было переносить вид эмоциональных мужчин.
— Простить меня. Так расстроен. Ангелотти мой друг.
Отец Джо спросил:
— Принести вам воды?
— Нет, я хорошо. Не могу поверить, что мой дорогой друг не вернётся домой. Это разбивает мне сердце. — Его плечи поднимались и опускались в рыданиях.
Лотти вопросительно посмотрела на отца Джо, но тот лишь отвернулся, избегая её взгляда.
— Можете нам помочь? — спросила она отца Умберто.
— Помочь, sì. — Священник встал, поправляя очки на носу. — Никто не причинит мне вред, sì? — Он вытер слезы, пытаясь восстановить хоть какое-то самообладание.
— Зачем отец Ангелотти поехал в Ирландию? — спросила Лотти, надеясь, что в скором времени священник расскажет им что-то стоящее. Время шло быстро, и с каждой секундой перспектива потери работы казалась всё более реальной.
— Он получать корреспонденцию… вот почему он уехать.
— У вас есть копия этой переписки? — спросила Лотти.
— Нет. Сообщение. На его телефон.
— Но вам должно быть что-то известно? — настаивала инспектор.
Священник вздохнул, взглянул на отца Джо, затем на Лотти.
— Не помнить когда. Возможно, летом? Он получить звонок от мужчины. Джеймс Браун. Он просил провести расследование. В «Санта-Анджеле». Он сказать, приют продают за маленькие деньги. Он сказать, отец Ангелотти должен искать приёмного ребёнка. Понимаете? Мой английский плох.
— Понимаю, — ответила Лотти.
— Отец Ангелотти после этого много часов провозился с регистрами. Знаю, что было больше переписки с этим Джеймсом. Декабрь отец Ангелотти сказать мне, что должен ехать. Сказал, что сделал большую ошибку. Сказал, что должен поговорить с людьми. Всё исправить.
— Какую ошибку? — спросила Лотти.
— Сказал, что перепутал числа. Это всё, что он сказать. Сказал не задавать ему вопросов. Поэтому я не спрашивать.
— Могу я показать инспектору Лотти эти регистры? — спросил отец Джо.
Священник кивнул.
— Мой дорогой друг мёртв. — Он замолчал, затем продолжил: — Пойду на passeggiata27… прогуляюсь. Не придётся лгать, если я не видеть. — Умберто натянул пальто и, не сказав больше ни слова, отправился в ночь, оставив Лотти и отца Джо одних.
— Епископ Коннор приказал переместить все старые регистры «Санта-Анджелы» из Ирландии сюда. Это было примерно два года назад. Понятия не имею, зачем. — Отец Джо встал. — Теперь они хранятся в подвале. Пойдём, — сказал он и открыл дверь, за которой, как казалось Лотти, должна была быть ванная. Перед ними открылась винтовая лестница.
— Разве они не должны храниться в наиболее безопасном месте? — спросила Лотти.
— Это безопасно. Такого рода офисы разбросаны по всему Риму. Мало кто знает об их существовании.
Спустившись вниз на три лестничных пролёта, они встали перед открытой деревянной дверью, в замочной скважине которой был ключ.
Лотти посмотрела на отца Джо и вошла в комнату.
Глава 72
— Это место просто невероятное, — промолвила Лотти.
Полки одна за другой были заполнены книгами в кожаных переплётах. История времён древнего Рима, должно быть.
Отец Джо открыл книгу, лежавшую на столе.
— «Санта-Анджела», — прочитал он.
Лотти глубоко вздохнула, поняв, что перестала дышать. Священник осторожно переворачивал блёклые страницы, пока не нашёл нужный ему год — тысяча девятьсот семьдесят пятый. Лотти взглянула на священника и принялась читать то, что было написано десятилетия назад.
Списки. Имена, возраст, даты, пол. Все женские.
— На что мы смотрим? — спросила Лотти, уже догадываясь, о чём речь.
— На этих страницах указаны девочки, попавшие в «Санта-Анджелу» в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, — сказал отец Джо. — Я просматривал его прежде, но не нашёл Сьюзен Салливан.
Лотти присела, перевернула страницу и продолжила листать списки.
— Вот она, — сказала она, наконец. — Салли Стайнс. Она сменила имя. — Лотти провела пальцем вдоль строчки.
— Вот почему я не мог найти её, — ответил священник.
— Тут указан номер, — отметила Лотти. — Вот, рядом с именем Салли, АА113. Что это значит?
— Это ссылка на другой регистр, он должен быть где-то тут, — ответил отец Джо, — но я пока его не нашёл. Однако взгляните на это. — Он протянул Лотти другую маленькую книгу.
— Господи Иисусе, — прошептала инспектор, — не могу в это поверить. Даты рождения. Даты смерти. Джо, да это же младенцы и дети. — Лотти с ужасом в глазах изучала страницу за страницей.
— Знаю, — тихо ответил священник.
— Причина смерти: корь, отравление холевой кислотой, неизвестно, — читала Лотти. — Боже мой. Где их всех похоронили?
— Понятия не имею.
— Всё выглядит таким методичным, безличным, — сказала Лотти. — Это же чьи-то дети.
— Не уверен, имеет ли это какое-либо отношение к вашему расследованию. Номер ссылки, который вы выделили, не могу его нигде найти, — сказал отец Джо, заглядывая через её плечо.
Лотти пыталась унять дрожь по всему телу. В памяти всплыли шокирующие заголовки о мёртвых детях, обнаруженных в выгребных ямах и септиках. Пару лет назад эти новости крутили по всем международным каналам. И теперь в её руках были улики подобного рода. Может, именно поэтому книги перевезли? Лотти вернулась к первой книге.
— В этих регистрах отмечен приход только девочек, — сказала она, — но в «Санта-Анджеле» были и мальчики. — Она вспомнила папку с делом пропавшего мальчика, захороненную в ящике её стола. Ещё одна загадка, связанная с этим некогда приютом. Лотти надеялась, что это место прольёт хоть какой-то свет и на это дело.
— Их должны были вести в другом регистре. Я продолжу поиски. За всё время в этой школе побывало очень много детей, — сказал священник, указывая на ряды чёрных корешков на полках.
— Не называйте ее школой, — сказала Лотти, стукнув по столу, не в силах больше сдерживать гнев. — Это было учреждение, ускользнувшее от проверки.
— До сегодняшнего дня, — голос отца Джо был спокойным и отстранённым.
— Кто такой отец Корнелиус, чья подпись стоит на каждой странице? — спросила Лотти, отводя взгляд от развернувшейся перед ней картиной трагедии. Мог ли это быть отец Кон, о котором упоминал О’Мелли?
«Наверняка это он», — подумала Лотти.
Отец Джо достал с полки ещё одну книгу.
— Вам стоит сначала взглянуть на это, — сказал он, открыв уже отмеченную им страницу. — Этот список записей похож на метод слежения, — пояснил он. — Здесь указаны священники и места их службы.
Лотти взяла маленькую книгу и дрожащими руками положила её поверх остальных. Заголовок страницы был написан аккуратным чернильным шрифтом — отец Корнелиус Мохан. Строки ниже описывали движения между приходами и епархиями. Причины таких переводов не были указаны.
— Большинство священников за всю свою жизнь служат в трёх, возможно, четырёх приходах, — сказал отец Джо.
— Но тут их двадцать, а то и тридцать. — Лотти скользила пальцем по странице, считая. Перевернув страницу, она увидела новые списки приходов и продолжила считать.
— Он служил в сорока двух приходах по всей стране, — сказала она наконец, качая головой.
— Интересная история, не так ли? — спросил священник скорее утвердительным тоном, нежели вопросительным, и зашагал по комнате.
— Он менял приходы из-за жестокого обращения? — спросила инспектор?
— Не указано, но священники обычно не переходят из прихода в приход таким образом. Я уверен, что где-то должны храниться приличные записи с обвинениями в его адрес.
— Господи Иисусе, его последний адрес — Баллинаклой, это совсем недалеко от Рагмуллина, — сказала Лотти. — Вам известно, жив ли он ещё?
— Уверен, что мне сообщили бы о его смерти, даже если бы он был на пенсии, — ответил отец Джо, качая головой и опустив плечи. — Ему, должно быть, уже за восемьдесят.
— Вы с ним знакомы? Встречались с ним?
— Нет, я его не знаю. Я был шокирован, обнаружив это.
— Кто-то вручную обновляет данные в этих регистрах?
— Ничто из этих данных не хранится на компьютерах. Хотите отследить эти записи? Точно не в Католической церкви. Она бы сделала всё возможное, чтобы скрыть их.
— Можно снять копии?
— Это запрещено.
Лотти наблюдала за отцом Джо и по его глазам поняла, что он хотел ей сказать. Она прощупала телефон в кармане.
— Вам разве не нужно было воспользоваться уборной? — спросила она.
— Не вырывайте страницы, — предупредил священник, догадываясь о том, что она задумала.
— Спасибо.
— Я вам доверяю.
Слушая, как отец Джо медленно поднимается по лестнице, Лотти казалось, будто его шаги звучали тяжелее под грузом грехов его церкви.
Лотти чувствовала себя нехорошо, изучая записи, и, больше не в силах продолжать чтение, быстро сфотографировала страницы на камеру телефона. Она пыталась записать как можно больше из большой книги. Мысленно составив схему, она фотографировала страницы в хронологическом порядке, чтобы потом собрать всё вместе на своём компьютере. Она пообещала себе, что более это не останется тайной. Имена на этих страницах казались такими обезличенными, лишёнными человечности; Лотти хотелось уделить каждому из них отдельное внимание. Они являлись ссылкой на историю жизни, чьё-то сердцебиение и разбитое сердце. И Лотти была уверена, что они связаны с текущими убийствами в Рагмуллине. Джеймс Браун и Сьюзен Салливан проводили время вместе в «Санта-Анджеле», и детектив была уверена, что связь с их убийствами была похоронена где-то в этом подземелье книг.
Закончив фотографировать, Лотти обратила внимание на полки с регистрами и изучила даты на пыльных корешках книг. От ранних тысяча девятисотых годов до тысяча девятьсот восьмидесятых.
Слегка отклонившись назад, Лотти протянула руку и достала тоненький регистр тысяча девятьсот семидесятых годов со ссылками от А100 до АА550. Она нашла, по её мнению, соответствующие страницы, поспешно сфотографировала их, не читая, и вернула регистр на полку. Она искала регистры с именами мальчиков и нашла их на нижней полке; нашла книгу тысяча девятьсот семьдесят пятого года, сфотографировала каждую страницу и вернула книгу на её прежнее пыльное место. То же самое Лотти проделала с регистрами за первую половину тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Она не могла позволить себе прочитать всё сейчас. И задалась вопросом, почему не мог отец Джо точно так же сделать фотографии этих регистров и отправить ей по электронной почте?
Дверь открылась, на пороге стоял отец Джо, держа руки в карманах.
— Вчера вы предположили, — сказала Лотти, — что всё это неким образом связано с епископом Коннором, но я не вижу тому никаких доказательств.
— Посмотрите на подпись в конце каждого ряда, обозначающего переезды священников, — попросил он.
Что Лотти и сделала: написано тонким почерком, но не было сомнений, чьё имя там было указано. Теренс Коннор.
— Мне нужно позвонить Бойду, — сказала детектив.
— Зачем?
— Хочу, чтобы он поговорил с этим отцом Корнелиусом Моханом. Он служил в приходе Рагмуллина и был закреплён за «Санта-Анджелой» в течение трёх лет. — Лотти посмотрела на телефон — сигнал отсутствовал. — Давайте выйдем на свежий воздух, — предложила она.
Казалось, тошнота вот-вот одолеет её после всего прочитанного. Пройдя мимо отца Джо и перешагивая по две ступеньки за раз, она спешила так, словно мертвецы с пыльных страниц ожили и следовали по её стопам.
На улице Лотти наворачивала круги под уличным фонарём. Высокие здания, будто склонившись вперёд, бросали тени вокруг неё, словно гравий в песок.
— Вы продолжите искать остальные регистры для меня? — спросила она. — Вдруг что-то найдёте? Я уверена, что все они связаны с «Санта-Анджелой».
— Да, конечно, — ответил отец Джо. — Но почему вы так уверены?
— Это, должно быть, прикрытие, и ошибка, которую допустил отец Ангелотти, как-то связана с номерами в этих регистрах. — Лотти достала телефон. — Наконец всё начинает обретать смысл.
Проверив сигнал, Лотти позвонила Бойду.
Глава 73
Тренажёрный зал уже закрывался. Зажигательная музыка постепенно стихала, кто-то включал и выключал свет. Бойд закончил разминку, выключил беговую дорожку и поспешил в раздевалку.
Майк О’Брайен застёгивал последнюю пуговицу на рубашке, потом застегнул запонки; лицо его покраснело от напряжения. Когда он повернулся спиной и натянул пиджак, у Бойда зазвонил телефон.
Бойд проверил входящий вызов, чертыхнулся и ответил:
— Бойд, — сказал он и стал слушать Лотти. — Отец Корнелиус Мохан, — повторил он, ища свою спортивную сумку. — Не могу найти ручку, подожди.
О’Брайен протянул ему шариковую ручку, которую извлёк из кармана. Бойд взял её, кивнув в знак благодарности.
— Продолжай. Да, записал. Баллинаклой. Отлично. Да, первым делом.
Ему хотелось о многом спросить Лотти, но она положила трубку.
— Я тоже тебя люблю, — саркастически добавил Бойд, обращаясь к телефону в руке. Он вернул О’Брайену ручку, накинул сумку на плечо и вышел из тренажёрного зала, не отвлекаясь на всякие разговоры.
***
Баллинаклой — деревушка с населением в почти двести душ или грешников, — смотря как на этой взглянуть, — расположился в пятнадцати километрах от Рагмуллина, на старой трассе Атлоун-роуд.
Во дворе отец Корнелиус Мохан собирал дёрн в корзину. Между его потрескавшихся губ дымилась сигарета. Гордый своей ловкостью в его возрасте, он был расстроен тем, как снег обессилил его. Он боялся упасть и сломать бедро.
Когда он повернулся, чтобы пойти к дому, свет потускнел. Перед дверью кто-то стоял, закрыв собой свет лампы. Старый священник поднял седую голову и посмотрел прямо в тёмные глаза. Он почувствовал, как боль охватила его сердце, и дыхание стало затруднённым. Корзина с дёрном рухнула на землю, а сигарета выпала изо рта на снег, мгновение еще испепеляясь, затем почернела и погасла.
— Помнишь меня? — эхом отозвался голос, искажённый порывом ветра.
Пожилой священник посмотрел человеку в лицо, частично прикрытое чёрным капюшоном. И, хотя он постарел, глаза были такими же холодными, как в давние времена; бесчувственное существо, которому он сам помог стать таким. И он знал, что этот день настанет.
Отвернувшись, он пнул корзину в сторону и попытался бежать. Но его старые ноги отказывались быстро двигаться.
— Уходи! — прокричал он. — Оставь меня в покое!
— Значит, ты меня помнишь.
Рука схватила старика за плечо. Священник смахнул её и побрёл к углу своего дома, где споткнулся о железный гриль, стоявший у канализации. Старик упал на спину, и нападавший прыгнул на него сверху, прижимая к земле.
— Что тебе от меня нужно? — прохрипел старый священник.
— Ты украл у меня, — голос был угрожающим.
— Я никогда в жизни ничего не крал.
— Ты украл мою жизнь.
— Твоя жизнь уже ничего не стоила. — Старик плюнул. — Тебе стоит благодарить меня за то, что спас тебя от зла.
— Ты представил меня злу, ты, старый безумный ублюдок. Всю свою жизнь я ждал этого момента, и теперь, наконец, могу отправить тебя гореть вечным пламенем.
— Иди к чёрту!
Отец Корнелиус боролся и хватал ртом воздух, как только шнур сковал его горло. Ему казалось, он слышал звон колоколов, а затем провалился в темноту.
***
Бойд прижал палец к дверному звонку и не отпускал. Внутри горел свет, на заднем дворе тоже горели огни.
Никакого ответа.
— Пойдём, — сказал он Линч и пошёл вокруг дома. Задний двор был освещён светом маленькой лампы, слишком слабой, чтобы осветить большое пространство. Луна, висевшая низко в небе, бросала на деревья мягкий свет.
Линч следовала за Бойдом. Он был рад, что позвонил ей, ему нужна была компания.
У задней части дома на земле проглядывался силуэт человека. Бойд вытянул руку, останавливая Линч позади себя.
— Что? — спросила она, врезавшись в него.
Бойд оглянулся на неё, приложил палец к губам и прислушался.
— Жди здесь, — прошептал он и двинулся к фигуре, стараясь не наступить на что-либо, что могло оказаться уликой.
Он нагнулся над седовласым священником и приложил два пальца к его шее. А затем понял, что действия его бесполезны, когда увидел затянутый вокруг шеи старика шнурок. При тусклом свете лицо его было бледно-голубым, а невидящие глаза, казалось, смотрели прямо сквозь него. Прогорклое зловоние посмертного испражнения стирало все другие запахи. Бойд встал и осмотрелся кругом, насколько позволял слабый свет лампы.
— Линч?
— Что?
— Кусты… вон там. Кажется, я что-то видел.
— Я ничего не вижу.
— Там! Ты видишь это? — Бойд побежал через сад в темноту.
— Подожди! — крикнула ему вслед Линч. — Куда ты собрался?
Перепрыгнув через изгородь, Бойд включил фонарь на телефоне. Неожиданно телефон зазвонил, но детектив проигнорировал звонок, сосредоточившись на тёмной фигуре, убегавшей впереди вниз по улице.
— Бойд, ты идиот! — завопила Линч. — Подожди!
Он бежал быстро, поскальзываясь и спотыкаясь, стараясь не упустить цель из виду. Ветви врезались ему в лицо, влажные листья отлетали и яростно шлепали по коже. Колючий кустарник разодрал ему ноздрю, ветка поцарапала голову. Ему нужно было поймать свою добычу. Бойд был уверен, что то был убийца. Адреналин заряжал ноги, и подсознательно детектив поблагодарил себя за часы, проведённые в тренажёрном зале.
Лунный свет был ярким, но бежать по скользким камням было сложно. Дыхание его быстро стало охриплым. Под ноги ему упала мусорная корзина, тень бежала дальше по переулку. В конце улицы возвышалась стена, Бойд перелез её одним прыжком и последовал за призраком в ночь.
Впереди, словно бесконечная тьма, простиралось поле. Детектив остановился, пытаясь отдышаться. В какую сторону побежал преступник? Бойд ничего не мог разглядеть. На него нахлынуло разочарование, и он чертыхнулся.
Не услышав ни звука, он вдруг почувствовал, как что-то обволакивает его шею. Он поднял руки, хватаясь за пустоту и проклиная свою глупость. Бойд был силён, но, пойманный врасплох, оказался в невыгодном положении. «Лотти будет что сказать по этому поводу», — взволнованно подумал он, ткнул позади стоящего локтем в живот, но хватка того не ослабла.
Бойд откинулся назад, и его нога наступила на кость. Хорошо. Петля затянулась. Плохо. Темнота опускалась, в то время как морозный воздух сгущался вокруг него. Он чувствовал себя бессильным и в то же время не готовым сдаться. Его горло сжалось, он размахивал руками, но петля всё сужалась. Бойд отчаянно сопротивлялся. Но колени его ослабли, снег словно просачивался в кости.
Бойд ничего не видел, но слышал запах нависшего над ним мужчины. Нож прорезал его одежду, вошёл в его плоть, и резкая боль пронзила бок. Бойд булькнул, пытаясь вскрикнуть. Где-то в отдалении зазвонил его телефон. Лотти бы жутко разозлилась из-за того, что он не ответил на её звонок, потому что умирал. Удар коленом пронзил его позвоночник. Бойд подавился, задыхаясь, луна на секунду осветила тени кругом, а затем полная темнота свалилась на него, словно чёрная вуаль на лицо вдовы.
И опустилась кромешная тьма.
Глава 74
Лотти почувствовала, как ладонь отца Джо скользнула в её ладонь, пока он вёл их по улицам старинного города, через здание Борго Прио и далее через мост.
— Надеюсь, эти регистры помогли вам, — сказал он. — Как вообще продвигается расследование?
— И не спрашивайте.
— Не хотите об этом говорить?
— Не с вами, Джо. Вы всё ещё подозреваемый, — в её голосе послышались неприятные нотки.
Священник рассмеялся.
— Ах, никакой благодарности от вас не дождёшься. Я ведь говорил, что меня могут отлучить от церкви за то, что я вам только что показал.
— Прошу прощения. Спасибо вам.
— Всегда пожалуйста.
— По-прежнему не могу понять, зачем отец Ангелотти отправился в Рагмуллин, — продолжила Лотти. — Кажется неправдоподобным, что он поехал туда, полагаясь только на переписку с Джеймсом Брауном.
— Я не знаю, — ответил отец Джо, прижимаясь к ней ближе.
— Что не знаете?
— Почему он уехал в Рагмуллин.
Они оглянулись назад через реку Тибр на базилику Святого Петра. Отец Джо почесал голову.
— Лотти, порой меня посещают чудные мысли. И мне не нравится это чувство.
— Продолжайте.
— На протяжении веков Католическая церковь была окутана скандалами. В последние десятилетия ходят слухи о неуместных финансовых сделках и позорных случаях сексуального насилия над детьми. — На мгновение отец закрыл глаза. — Я думаю, что, возможно, отец Ангелотти уехал с миссией прикрыть что-то, что угрожало церкви очередным скандалом. Я постараюсь выяснить, кто мог отправить его туда. Но, возможно, он действовал по собственной инициативе.
— Было много случаев насилия. Дети Туама28, Прачечные Магдалины29. Но почему сейчас? Зачем убивать их? Это не имеет никакого смысла. — Лотти взмыла руки вверх и опустила их. Отец Джо взял её за руку и повернул к себе.
— Ничто из этого не имеет смысла, Лотти, но должен быть правдоподобный мотив или сценарий. И когда вы изучите копии этих регистров, я уверен, что-нибудь найдёте.
— Это дело похоже на спагетти, — ответила Лотти, чувствуя его пальцы сквозь пиджак. — Они везде и нигде. Ни улик, ничего. А перевод этих регистров в Рим кажется неортодоксальным.
— Не неортодоксальным, просто Католическая церковь делает то, что у неё получается лучше всего. — Они снова зашагали не спеша. — Утром я снова загляну к Умберто, изучу остальные книги.
— Я ценю всё, что вы делаете, вы знаете это.
— Но я по-прежнему подозреваемый? — спросил отец Джо.
Лотти ничего не ответила. Они прошли остаток пути в молчании. Стоя на ступеньках у своего отеля, Лотти спросила:
— Куда вы пойдёте?
— Честно говоря, даже не знаю.
Лотти почувствовала мягкие капли дождя.
— Хотите зайти на кофе? — Ей не хотелось оставаться в одиночестве с мыслями о записях в регистрах, она чувствовала, что Джо мог быть ей другом.
— Возможно, зайду, — ответил священник и последовал за Лотти в тёплый вестибюль отеля.
— Вот чёрт, — выругалась Лотти.
— Что случилось?
— Бар закрыт.
— Возможно, мне стоило забронировать вам более фешенебельный отель, — пошутил священник.
Лотти на секунду задумалась.
— Это не совсем уместно, но, возможно, вы захотите подняться ко мне в номер? Там есть чайник и чашки.
— Инспектор Паркер, это совершенно неуместное предложение, — ответил отец Джо, в то время как лёгкая улыбка осветила его лицо, — которое я, несомненно, приму.
В лифте Лотти сохраняла между ними дистанцию; прижав сумку к груди, она вздохнула. Что же она делала? Ей нравился отец Джо. Но нравился ли он как брат, или это было нечто большее? Лотти отнюдь не была уверена.
Комната выглядела так же, как перед её уходом. Занавески затрепетали на ветру, и в комнату ворвался свежий запах дождя. Когда Лотти повернулась, отец Джо стоял прямо за ней. Комната вдруг показалась слишком маленькой.
— Прошу простить меня, — сказала она, скользя мимо него, чтобы взять чайник.
Лотти наполнила его водой из ванной, и, когда вернулась в комнату, священник сидел на узком деревянном стуле за столом; его пальто было перекинуто через край кровати. Он не произнес ни слова с тех пор, как они покинули вестибюль. Лотти щёлкнула выключателем, занялась открыванием жалких пакетиков с кофе и высыпала мелкие зёрна в чашки.
На неё вдруг навалилась неимоверная усталость. Она принялась потирать шею, отец Джо встал и подошёл к ней.
— Ш-ш-ш, — произнёс он, массируя место, где только что были её пальцы. Дрожь пробежала от головы до пят.
«Господи Боже, да я же сплошное клише, — подумала Лотти. — Он священник, всё в порядке. Он просто массирует тебе уставшую шею».
Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала тяжёлые рукава его рясы. Ощущала исходивший от него запах мыла. Лотти стояла неподвижно, захваченная его прикосновениями и задаваясь вопросом, не хотела ли она подсознательно этого контакта, чтобы он мог избавить её от всех ужасов последних нескольких часов, последних нескольких дней, последних нескольких лет и тех ужасов, с которыми ещё предстоит столкнуться?
— Достаточно, Джо. — Лотти нервно рассмеялась и отодвинулась от священника, снова увлёкшись чайником. — Давайте выпьем этот кофе.
— Конечно, — ответил отец Джо, садясь на стул.
Протянув ему чашку, Лотти сказала:
— Надеюсь, я не подавала неправильных сигналов. Вы нравитесь мне как друг, не более. Моя жизнь и так достаточно сложна.
При этих словах священник рассмеялся, и напряжение, казалось, постепенно выветривалось из комнаты через окно.
— Господи Боже, надеюсь, я не вёл себя неподобающе. Я лишь пытался снять напряжение в вашей шее. У вас выдался тяжёлый день.
Лотти почувствовала, что краснеет. Чёрт, она выставила себя дурой. Опустив чашку, Лотти отвернулась.
Отец Джо встал и положил руки ей на плечи, заставив её повернуться к нему.
— Вы хорошая женщина, Лотти Паркер. Хочу, чтобы вы знали, что я буду вашим другом и сделаю всё возможное, чтобы помочь вам раскрыть эти убийства. — Он протянул руку. — Друзья?
— Да, — ответила Лотти и пожала ему руку.
Отец Джо несколько мгновений держал её ладонь в своей и затем ушёл, не сказав ни слова.
Опираясь о дверь, Лотти слушала, как отдаляются его шаги по мраморному коридору. Она ждала, когда её дыхание восстановится. Ждала, когда зазвонят колокола Маджоре30.
Когда наконец Лотти смогла пошевелиться, она попыталась позвонить Бойду. Ей просто хотелось услышать знакомый голос.
Бойд не ответил.
Лотти смотрела на город и считала силуэты шпилей; она сосчитала автомобильные гудки и сирены. Наконец, расслабившись, она открыла ноутбук. Нужно было возвращаться домой, сегодня же. Найдя рейс, отправляющийся через два часа, Лотти забронировала его и начала поспешно собирать вещи в рюкзак, затем покинула отель и поспешила на поезд до аэропорта.
Лотти снова позвонила Бойду.
Без ответа.
Глава 75
Зазвенел колокольчик, затем над головой замерцал свет. Джейсон открыл глаза и медленно повернул голову, пытаясь разглядеть что-нибудь в слабом свете.
— Время для небольшой церемонии, малыш.
Мужчина стал напевать заклинания. Свет потускнел и замерцал.
— Что вам нужно?
— Что бы ты ни предложил мне, этого всегда будет недостаточно.
— Мой отец…
— Отчасти это его вина. Так что можешь винить его.
— Что?.. Что вы имеете в виду?
— Тебе не следует об этом беспокоиться.
Джейсон зажмурился, чтобы сдержать слёзы. Мужчина развязал его, поднял на ноги и провёл пальцем по спине юноши. Мужчина громко вздохнул и вытолкнул парнишку за дверь, дальше по коридору и вниз по ступенькам.
Они находились в маленькой часовне. Мужчина нёс колокольчик, постукивая им по своему телу и подражая какому-то непонятному ритму.
Деревянные скамьи никак не помогли Джейсону; он был вынужден стоять, загипнотизированный развернувшимся перед ним зрелищем.
Одетый в развевающееся белое платье, застегнутое от подола до шеи, мужчина пел свою безумную мелодию, его голос поднимался и опускался почти в унисон с дрожавшим на ветру пламенем свечей.
— Сегодня я убил человека, — пропел голос.
Джейсон похолодел, хотя кожа была покрыта пóтом. От наркотиков, которые его заставили принять, и беснующихся теней от пламени свечей у Джейсона закружилась голова.
— Хотя есть вероятность, что я убил двоих. — Истерический смех прокатился по всему вестибюлю.
Высоко меж стропил металась кругами ворона, затем она вылетела сквозь витражное окно, оставив за собой медленно опадающее перо. Перед глазами у Джейсона помутнело, и он почувствовал щекой холодный мрамор пола.
Возле юноши лежало черное перо.
Глава 76
Лотти прислонилась к овальному окну самолета. Закрыв глаза, она подумала о нескольких часах, проведенных в Риме; её мысли были поглощены старыми регистрами. Она всё прокручивала в голове даты и числа. Сьюзен Салливан был присвоен номер, как и её ребёнку. Внезапно Лотти выпрямилась, нечаянно разбудив женщину в соседнем кресле.
— Извините, — сказала Лотти, — думаю, нам лететь ещё час.
Женщина опустила подбородок на грудь и снова погрузилась в сон.
Лотти уставилась на сиденье перед собой. Неужели у неё в руках была подсказка? Что-то, что она видела раньше, но чему не придала значения. Оно придёт. Лотти знала это наверняка. Фотографии доказательств были в её телефоне. Как только она загрузит их в компьютер, то сразу свяжет все нити воедино.
Завидуя тихо похрапывающей женщине, Лотти не могла успокоиться. Ей нужно было с кем-то поговорить. Ей нужен был Бойд. Надо вернуться к работе. Нужно поспать.
Сердце словно сжималось, пока самолёт набирал высоту над тёмными облаками, и Лотти боролась со своими грехами, которые совершила, и теми, которые едва не допустила.
Сможет ли она когда-нибудь снова заснуть?
Глава 77
«Мальчик выглядел как незаконченная скульптура, — подумал мужчина. — Хрупкий. Сломленный. Несовершенный».
Здесь, в «Санта-Анджеле», возмездие свершится.
Он провел своё несчастное детство в этом загоне, вырос и стал подобен плющу, обитающему в потрескавшейся бетонной стене, — диким и необузданным. Его душа темнела день ото дня, покуда он всё глубже уходил в свой собственный мир. Жестокость и лживость завладели им, но по прошествии лет он научился хоронить зарождающееся зло под повседневным образом нормальности.
А теперь «Санта-Анджела» в очередной раз воскресила дьявола, обнажила тьму, приведя его на этот конечный путь. Назад туда, где он начинал. И он знал, что тут всё завершится.
Мужчина пнул мальчика, лежавшего на земле, а когда тот застонал, поднял его на ноги, подтолкнул вверх по лестнице и обратно в комнату. Он толкнул мальчика на обветшалый и покрытый плесенью пол, захлопнул дверь и запер её. Прислонившись к потёртой древесине стены, мужчина тяжело дышал.
Он пощадил мальчика. Смог сдержать своих демонов. Но надолго ли?
30 января 1976 года
Все четверо собрались вместе, тогда как им следовало бы бежать. Дверь распахнулась. На пороге стоял Брайан, его обнажённое тело покрывала белая ряса. Его худая рука скользнула по стене, и тонкие пальцы щёлкнули выключателем. Салли прикрыла глаза от яркого света.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Нет, — ответил Брайан, — не в порядке. Как и вы. Вам всем следует спуститься в часовню. Отец Кон приказывает вам.
— Ты что, с ума сошёл? — спросил Патрик, встав перед Салли. Ей хотелось сказать ему, что она достаточно смелая, чтобы постоять за себя, но не стала. Потому что это было неправдой.
— Я задал тебе чёртов вопрос, — повторил Патрик.
— Вам всем нужно пойти со мной, — сказал Брайан, голос его был невозмутим, как и глаза.
Салли он, стоявший в дверях, показался намного старше. Она положила ладонь ему на руку и почувствовала тонкую кость, покрытую кожей. Мальчик подпрыгнул, словно она ущипнула его. Он схватил её за руку и потащил за дверь. Салли закричала, и Фитци, выйдя из оцепенения, потащил её обратно, но Брайан не отпускал девочку.
Салли упала и свернулась клубочком у босых ног мальчишки. Её тело охватила дрожь.
— Прошу тебя, Брайан, — умоляла она. — Давайте все вернёмся в постели и забудем об этом.
— Тебе лучше пойти со мной. Он ждёт, — ответил Брайан, как вдруг его толкнули в комнату.
За спиной мальчика стоял отец Кон, глаза его были темны как ночь; он дотянулся до девочки и поднял её на ноги. Из горла малышки вырвался крик, когда священник потащил её за собой вниз по лестнице. Салли слышала, как мальчики шли за ними следом.
Стоя у алтаря, отец Кон смотрел на девочку сверху вниз, а она на него. Салли знала каждую черту его лица, каждый волосок в его бровях и бороде, каждый зуб в его рту, и она ненавидела каждую частицу этого человека.
— Плохая девочка, — сказал священник, крепко сжимая запястье Салли и покусывая свою нижнюю губу; рот его был перекошен от отвращения.
— Это ты сделал меня плохой девочкой, — ответила ему Салли.
Храбрость её была показной. По крайней мере, мальчики тоже были там, они стояли, словно группа воинов, хоть и безоружных. Один из них закричал:
— Скажи ему, Салли.
«Должно быть, это Патрик», — подумала она.
Священник вытянул руку и схватил ближайшего мальчишку. То был Фитци, чьи рыжие волосы блестели при свете свечей. Салли могла бы сосчитать все крупные веснушки, усеянные по лицу мальчика, и она увидела огонь, пылающий в его глазах.
— Я не боюсь тебя, ты, мерзавец, — сказал Фитци, расправляя плечи. Салли хотелось, чтобы он замолчал. Он был слишком юн, чтобы быть таким храбрым. А может, просто глупым?
Священник осматривал его, словно свежий приз.
Салли начала в неистовстве качать головой. Им нужно было выбраться оттуда. Получить помощь. Но от кого? От монахинь помощи не дождёшься. Все они боялись отца Кона. Он был тут главным. Салли не знала, что ей делать. Она взглянула на Патрика. Он казался таким же безнадёжным, как и она. Как вдруг она увидела молодого священника с изуродованными глазами, укрывшегося в мерцающей тени алтаря. Стоя там, в тёмной нише, и ничего не делая, он уставился на них, его руки теребили густые чёрные волосы, словно ломая голову, что же ему предпринять. Его молчаливое пассивное присутствие было таким же ужасающим, что и маньяк, держащий Фитци. Что же им делать?
Крик Фитци снова вернул взгляд девочки к отцу Кону. Он скрутил руку мальчика за спиной.
— Я научу тебя уважать старших. Ты был обузой с того самого дня, как вошёл в эти стены. Таким и останешься, пока не покинешь их, — прорычал он.
— Да вы ничто, — смело ответил ему мальчик. Он казался невероятно маленьким.
Тогда священник сжал руку мальчика крепче, а другой рукой сорвал с алтаря свечу и поднёс её к лицу Фитци. Пламя мерцало и плясало, опаляя рыжие волосы мальчика, превращая их в чёрный цвет. Салли давилась от едкого запаха.
— Скажи, что сожалеешь. Ты никто иной, как мерзкий бастард, мать которого — проститутка. — Фитци извивался, пытаясь вырваться, но не мог освободиться от мёртвой хватки.
Салли наблюдала, как его беспомощное тело содрогалось, и хотела хоть как-то ему помочь. Сделать хоть что-нибудь. Они были такими же бессильными, что и бесполезные статуи на стенах. Почему другой священник ничего не сделал? Салли оглянулась. Он по-прежнему стоял там неподвижно.
Отец Кон бросил свечу на пол, пнул стопку своей одежды и достал из охапки длинный кожаный ремень.
— Брайан, используй шнур от своего халата и свяжи руки этого отпрыска-убийцы за спиной.
Салли увидела, что лоб Брайана покрыт испариной. Она переводила взгляд с Патрика на Джеймса, вопрошая к ним. Что происходит? Мальчишки энергично покачали головами.
Фитци брыкался и смог наброситься и укусить священника, но тот оказался быстрым. Брайан сделал, как ему было велено. Отец Кон толкнул связанного Фитци на колени перед алтарём.
— Ты убил того ребёнка, не так ли? — прокричал священник. — Того, что мы нашли под яблоней.
Фитци выплюнул:
— Я не делал этого, лживый ублюдок.
Натянув ремень вокруг руки, отец Кон замахнулся и щёлкнул мальчика по лицу. Медная пряжка врезалась в кожу, и из раны потекла кровь. Священник повторял удар за ударом. Салли зажмурила глаза руками, затем прищурилась сквозь растопыренные пальцы. Почувствовав, что больше не в состоянии этого выносить, она закричала и, набравшись смелости, бросилась к священнику. Тот повернулся и накинулся на неё с ремнём. Патрик потянул девочку назад и потащил по проходу. Салли хотела вернуться, но всё было тщетно. Она схватила Джеймса за руку, и все трое помчались вверх по лестнице, зовя на помощь.
Оглядываясь назад, Салли видела, как Брайан держал Фитци за плечи, а сумасшедший священник размахивался ремнём снова и снова, опуская удар за ударом. Она будет всю жизнь помнить звук разрывающейся от ударов ремнём плоти и крики беспомощного мальчика. И уродливого молодого священника с густыми тёмными волосами, стоявшего за углом и ничего не предпринявшего.
Когда они бежали по коридору, Салли услышала голос, громко и отчётливо прокричавший:
— Стой!
Все трое одновременно повернулись и столкнулись лицом к лицу с молодым священником; его окружал свет, словно сатанинский огонь.
Он поднялся к ним, и Салли прильнула к мальчикам плотнее. Трое детей, отбрасывающих на стену одну тень.
— Ведите себя тише. Мы ведь не хотим разбудить всех, не так ли? — Священник лукаво улыбнулся, его лицо было холоднее льда, глаза чернее угля, голос острее бритвы. — Вам нечего беспокоиться о том, что вы увидели. Я займусь этим сам. Не рассказывайте о том, что произошло, никому. Никому! Понятно? — спросил он шипящим голосом.
Трое закачали головами, словно деревянные куклы, управляемые невидимыми нитями.
— Если я снова когда-нибудь услышу об этом… что ж, вы видели, что сталось с тем мальчиком. Второй раз я предупреждать не стану. А теперь вернитесь в свои кровати. — Он растворился вниз по лестнице. Салли и мальчики смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, полными слёз.
— А как же Фитци? — прошептала Салли.
— Ты слышала, что он сказал. Нам нужно забыть о нём, — сказал Патрик.
— Ему просто не повезло, — сказал Джеймс. Он соскользнул на пол и, сев на железный радиатор, обхватил руками колени, дрожа и рыдая.
Салли села рядом с Джеймсом, следом присоединился и Патрик. Они вместе плакали о Фритци.