— Получается, мы только зря время потеряли. — вздохнула я, подперев щеку ладонью.
— Да ладно тебе, Маруся! — оптимистично похлопал меня по плечу Петров. — Отрицательный результат — тоже результат.
То, что мужики в отличие от меня не унывали, несколько сбивало с толку. Егор так вообще трескал эклеры и ухом не вел — вот же не живот, а бездонная бочка! И ни грамма лишнего жира — везунчик.
— Вот бы я так могла маме сказать, когда она у меня двойки в дневнике находила… — проворчала я в сторону.
— Боюсь, твоей маме даже твой папа не в силах так ответить. — хохотнул Соболев, и я прыснула, соглашаясь.
— Господа, вы сейчас не о том. — вернул нас к делу Леха. — У нас остается пара подозреваемых, и я бы очень хотел поскорее с этим разделаться и приступить непосредственно к рабочим обязанностям.
— И кого мы оставляем? — решила я на всякий случай уточнить. Судя по сосредоточенному лицу Егора, тот друга понял и без пояснений.
— Элементарно! Остаются Машков и Ротман. — Петров посмотрел на меня так, будто ждал, что я примусь возражать. — Ставскую предлагаю все-таки оставить в покое. Будет уж совсем фантастика, если это она картину заказала.
Я поморщилась: этих двоих мы, казалось, вполне логично исключили. Одному от пропажи картины светит сплошной геморрой со страховкой, а второй вроде как умирать собрался, и все проверенные Лехой справки и больничные выписки это напрямую подтверждают.
— Может я чего-то не понимаю, но какой этим двоим толк от краденной картины? — решила я высказаться напрямую.
— Ну иногда мотив бывает еще и личный… — протянул Леха, внимательно глядя на меня.
Пару секунд я усиленно соображала, а потом выдала:
— Так думаете Машков это из-за дочери?
— Тут надо хорошенько прикинуть. — остудил мой пыл Егор. — Что нам о нем доподлинно известно?
— Была дочь, есть сын, он скоро умрет. — принялась я услужливо перечислять то, что помнила о странном старикане. — И у дедка столько денег, что красть полотно ему вроде как ни к чему.
— А ты с его дочерью когда-то встречался. — кивнул Соболеву Леха.
Я с удивлением посмотрела на жениха.
— А ты не говорил. То-то дедулька с такой ненавистью на меня уставился, когда ты о свадьбе рассказал.
Петрова мои слова заинтересовали, а Егор лишь отмахнулся:
— Нормально он посмотрел на тебя, я бы заметил.
— Ну-ну. — пробормотала я, не совсем уверенная в мужской чуткости. Я вот, например, волосы вынужденно нарастила, а жених так и не понял, что в моей прическе поменялось…
— Что еще Машков говорил, или может вел себя как-то странно? — принялся пытать меня Леха. А поскольку я у него в долгу была, пришлось поднапрячься.
— Да он с ног до головы странный. — пожаловалась я. Принял нас в каком-то зашторенном кабинете, кашлял как на последнем издыхании, плакал, что для дочки хотел картину на тот свет с собой забрать, она типа ее купить просила незадолго до смерти. Прям исповедь для нас устроил, что никак не уйти было.
— Вот и мотивчик уже наклевывается! — довольно оглядел нас Леха и, одним глотком допив кофе, продолжил. — Не знаю как вы, но лично я сильно сомневаюсь в причастности к делу Ротмана.
— Ага, зато в причастности Рынды у нас сомнений не было. — буркнула я скорее из вредности.
Собеседники мою реплику предпочли оставить без ответа, но червячок сомнения, порожденный последней неудачей, словно точил изнутри, не давая так просто взять и исключить предпоследнего подозреваемого.
— Ну может хотя бы с женой этого Ротмана побеседовать? Для очистки совести, а? — с надеждой попросила я.
В сердцах мужчин мое предложение положительного отклика явно не нашло. Да и видно было, что эта самая совесть ни по ночам, ни при свете дня их ни капли не беспокоит.
— А повод? — как-то нехотя протянул Соболев.
— Да хоть тот же самый дом! Скажем, что тоже хотим построить и собираем рекомендации. — на волне оптимизма от того, что мой замысел сразу же не забраковали, идея не заставила себя долго ждать.
— Не уверен, конечно, что это нам хоть что-нибудь да даст, но попробовать можно. — поддержал меня Леха, а я с облегчением сжала кулачки под столом.
— Только учти, что говорить с женщиной придется тебе. — спустил меня с небес на землю Леха и пояснил. — С нами она вряд ли станет откровенничать.
— Ну хорошо. — согласилась я под неодобрительным взглядом Егора.
— Мы повесим на тебя "прослушку". — заявил тот с непроницаемым лицом.
Я поморгала, переваривая сказанное, затем прыснула от смеха, но не дождавшись ответной улыбки, пробормотала:
— О, так ты серьезно.
Обсудив, как бы получше устроить встречу с женой подозреваемого, мы решили найти общих знакомых, которые якобы и посоветовали обратиться к ней за рекомендациями. А Соболев еще раз на полном серьезе напомнил про "жучки", тем самым заставив меня усомниться в собственной адекватности. Но потом я подумала, что может быть он просто слишком ответственный и не хочет упустить из беседы ни слова.
После того, как со стратегией на ближайшие дни было покончено, мы решили разбрестись по рабочим местам. Отправляться в галерею, не удостоверившись в том, что прическа по-прежнему в порядке и скрывает все то, что должно быть от посторонних глаз скрыто, я не решилась, поэтому оставила мужчин за столиком и направилась в туалетную комнату. А по возвращении меня ждало гробовое молчание. Я даже непроизвольно замедлилась на подходе к столику. Егор сверлил тяжелым взглядом, Леха же, отвернувшись, смотрел в окно. Что послужило причиной столь разительной перемены, долго гадать не пришлось.
— Тебе тут сообщение пришло. — внимательно глядя на меня, произнес Егор и пальцем пододвинул телефон, а я на секунду прикрыла глаза и медленно выдохнула: ну надо же быть такой дурой! — Ничего не хочешь рассказать? — поднял он бровь.
— Может в машине поговорим. — жалобно попросила я вдруг севшим голосом: быть отчитанной на виду у всего ресторана мне совсем не хотелось.
— Прошу. — поднялся он и галантно пропустил меня вперед. Судя по звукам, Леха шел вслед за нами, но я еле передвигала негнущиеся ноги и обернуться на товарища не рискнула. На стоянке мужчины попрощались, мне Петров кивнул и послал взгляд, полный неподдельного сочувствия, а затем сел в свой внедорожник и в считанные секунды растаял в потоке проспекта, так же как и моя надежда на благополучный исход дела с смс-ками. Я залезла в "Мерседес" и словно казни ждала реакции Егора. Не стал скандалить на людях, и на том спасибо.
— Итак, я тебя внимательно слушаю. — повернулся он ко мне после того, как уселся на водительское кресло и пару минут безмолвно пялился в лобовое стекло. — И прекрати хрустеть пальцами, пожалуйста.
Я тут же расцепила руки и уставилась в пол.
— Ну мне стали приходить эти сообщения. — тихо проговорила я.
— Когда, как часто? — Соболев говорил так, будто это я была виновата в том, что смс-ки слали именно мне.
— Почти каждый день. Когда началось, не помню, надо у Лехи спросить. — с каждым произнесенным словом мой голос становился все тише.
В горле почему-то пересохло. Егор протяжно выдохнул сквозь зубы, как будто, если бы он не спустил лишнее, это неминуемо привело бы к взрыву.
— Значит, ты предпочла побежать сразу же к Лехе. Так, да? А Егор пусть, как дурачок, не в курсе будет.
— Нет, Егор! — я повернулась к жениху. Его потемневшие глаза смотрели нехорошо. Настолько не хорошо, что я засомневалась в правильности принятого тогда в кафе решения.
— Да как нет то, если так и было? — проорал он. — Я, как идиот, ищу того, кто ее по башке огрел, а она получает угрозы и в ус не дует! Ты что думаешь, они сами собой рассосутся, как синяки под твоими глазами?
— Нет. — сглотнула я.
— Или я для тебя никто и звать меня никак? Ты уж скажи, не стесняйся! А то чего ради, спрашивается, я тут из кожи вон лезу!
— Вот потому я тебе ничего и не сказала! — заревела я в ответ, слезы брызнули из глаз, склеивая покрытые тушью ресницы и смывая с щек румяна. — Я знала, что именно так и будет! Ты же спокойно не може-е-ешь. — прорыдала я и отвернулась к окну.
Слезы все лились и лились, а истерика, начавшаяся из-за Соболевской несправедливости, подпитывалась обидой на саму себя и на то, что я почему-то не могу с ним спорить на равных, а чуть что заливаюсь горючими слезами. Тургеневская барышня, не иначе! Секунд пятнадцать я предавалась жалости к себе, а затем Егор обхватил меня сзади руками и тесно прижал к груди.
— Маш… — с раскаянием в голосе позвал он.
— Отстань. — пихнула я его локтем и всхлипнула.
— Маш, ну прости меня. — сдаваться Соболев и не собирался. — Сама-то подумай, что я должен был почувствовать? Моей практически жене приходит премерзкая смс-ка, на что мой друг говорит, что все под контролем, и он отправителем занимается? Причем уже не первый день, но так его и не нашел. А ты по городу разгуливаешь как ни в чем не бывало. — шептал Егор мне на ухо. — Ты хоть понимаешь, что я испугался?
— А чего тут пугаться-то? — не согласилась я. — На заборах вон тоже пишут… — кивнула я в сторону окна.
— А если им писать надоест? Если они припугнуть тебя хорошенько захотят? Или, еще хуже, от угроз прямо к делу перейдут? Мы ведь даже не подозреваем, кто это, и что у них намерения…
Возразить было нечего. Да и, откровенно говоря, от слов Егора стало весьма не по себе. Соболев сумел-таки поселить во мне крупицу сомнения. Я позволила себе еще какое-то время посидеть, прижавшись спиной к широкой груди жениха, а потом со словами: "На работу пора", отстранилась. Егор вгляделся в меня и, взяв за руку, серьезно произнес:
— Маш, только давай аккуратнее. Я тебя очень прошу.
Пришлось заверить жениха, что я буду постоянно на чеку, а не то и правда под замок посадит до тех пор, пока телефонного хулигана не найдет. А судя по тому, как продвигается нынешнее наше расследование, гарантии на то, что сидеть придется недолго, никакой нет. И как только я подумала о возможном грядущем заточении, сразу же осознала непреодолимую потребность организма прогуляться до галереи пешком. Тем более отсюда было рукой подать.
Егор поначалу скривился и хотел было настоять на совместной поездке, но потом неожиданно смягчился и предложил проводить. Я испытывать лояльность Соболева не стала и с удовольствием взяла того под руку.
Погода стояла солнечная, но уже по-осеннему свежая. В каждом вдохе прохладного воздуха чувствовалось обещание пока еще неблизкой, но такой неминуемой зимы. Я покрепче закуталась в жакет и подумала, что неплохо бы завтра надеть куртку и шарф потеплее. Когда сидишь в машине с климат-контролем, плюс тринадцать снаружи воспринимаются несколько иначе. Егор шел рядом как ни в чем не бывало и болтал о всякой ерунде, как будто только что состоявшегося разговора и не было.
"Хорошо ему в кожаной куртке" — с завистью поглядывала я на жениха и не забывала вставлять нужные реплики, хотя мысли мои от предмета разговора были далеко.
У входа в галерею мы распрощались, и я пошла внутрь, а Егор — обратно к машине. На том, чтобы расстаться снаружи, настояла именно я — не хватало еще, чтобы отношения владельца галереи и новой управляющей стали свежей темой для сплетен и пересуд за чашечкой чая. По этой же причине отказала Соболеву в поцелуе на прощание. Даже в щеку. Он над моими сложностями посмеялся, но сделал так, как просила.
Остаток рабочего дня пролетел незаметно, да и особой пользы я принести не смогла. Все мысли были заняты предстоящей беседой с женой Ротмана и тем, какие вопросы следует задавать, дабы не опозориться перед мужчинами, которые будут слышать каждое произнесенное слово. Ближе к концу рабочего дня отзвонился Егор и сообщил, что Леха успел все организовать. Встретиться с Натальей Ротман я должна была завтра в полдень. Мандраж от возложенной на мои плечи ответственности нарастал с каждой минутой и превратил меня в бестолково моргающего истукана. И моргала я на входную дверь кабинета до тех пор, пока та не раскрылась, явив моему взору Соболева. Жених, не смотря на конец рабочего дня, был бодр, свеж и полон энергии.
— Готова ехать? — приблизился он к моему столу.
— Да. — рассеяно ответила я и, выключив компьютер, которым, к слову так и не воспользовалась, пошла на выход. Егор подхватил забытую мной сумочку и направился следом.
Остаток вечера прошел для меня незаметно. И, как я ни старалась придумать достойные вопросы, которые заставили бы мужчин должным образом восхититься мной и моими недюжими способностями, ничего хорошего сочинить не смогла. Все, что лезло в голову, казалось по-детски глупым и до обидного наивным. От того настроения общаться с Егором, как и с кем-либо еще, во мне не было. Тот благоразумно удалился в кабинет под предлогом неотложных дел, а я, помаявшись какое-то время без дела, отправилась в душ и спать.
Утро новых мыслей не принесло, но я, успевши за ночь с положением дел смириться, решила действовать по ситуации. Егор моего странного поведения никак не прокомментировал и вел себя обычно.
До соседнего города мы решили добираться на Лехином "Ленд Крузере". Тот заехал за нами за полчаса до оговоренного времени, так что успел присоединиться к завтраку. Я была взбудоражена предстоящим путешествием, в связи с чем, вразрез со вчерашним вечером, рот мой практически не закрывался. Всю дорогу я ерзала по заднему сиденью, а купленный на заправке кофе взбодрил еще сильнее. Похоже, надо было брать чай с мелиссой. Или с ромашкой.
На стоянке перед торговым центром, где я должна была встретиться с женой Ротмана, Леха прикрепил к моей футболке "жучка" и прикрыл волосами, которые мне было велено оставить распущенными.
— Усовершенствованная модель. — похвастался Петров в процессе. — Отфильтровывает посторонние шумы.
— Круто. — вяло оценила я штуковину и вздохнула: главное не забывать поменьше шевелить головой, чтобы не распугать посетителей вдруг открывшейся лысиной. Хотя обритая медиками кожа уже начала обрастать короткими волосками и лично у меня ассоциировалась с покрывающимся по весне молодыми, робкими побегами стадионом.
— Как зовут общего знакомого и фирму-застройщика помнишь? — решил проинспектировать Егор.
— Мельников Олег и ЕвроСтройКом. — послушно ответила я.
Когда все приготовления были окончены, я наконец смогла вылезти наружу под ободряющими взглядами мужчин. Судя по отсутствию напутствий и наставлений по поводу того, как следует вести беседу, эта поездка была организована лишь для очистки моей совести, ибо в виновности Ротмана мужчины сомнений не испытывали.
— Удачи. — дружно донеслось мне в спину.
Я, не оборачиваясь, вздернула кулак в небо и уверенным шагом направилась ко входу в здание. Согласно пришедшей смс-ке Наталья Ротман уже ждала меня в кофейне на третьем этаже, столик в углу возле окна.
— Здравствуйте, вы Наталья? — с улыбкой подошла я к брюнетке, сидящей в условленном месте.
— Да. — кивнула та в ответ. — А вы…
— Ольга Еремина. — представилась я заранее оговоренным вымышленным именем. Свое в силу понятных причин повторно использовать я не могла.
— Очень приятно. — улыбнулась женщина.
Я заверила, что та мне не менее симпатична и, скинув куртку на диванчик, отправилась к стойке делать заказ. Справедливо рассудив, что третья чашка кофе за утро будет лишней, взяла себе чай и венскую сдобу. Выданная кассиром булочка пахла так аппетитно, что я засомневалась в том, что смогу вести беседу, не отвлекаясь то и дело на призывный аромат.
— Я тоже всегда беру эту сдобу. — кивнула Наталья с улыбкой на мой выбор.
Я расположилась напротив женщины и смогла наконец-то как следует рассмотреть жену Ротмана: симпатичная брюнетка, лет на десять старше меня. Темные, почти черные волосы аккуратными завитками спускались чуть ниже лопаток, приятные черты лица, стройная фигура и безупречно подобранная одежда — облачена была Наталья в белоснежную блузу с затейливым воротом и ярко-желтый жакет. А открытый взгляд голубых глаз добавлял и без того располагающей к себе женщине лишних очков.
— Итак, вас интересует коттедж? — прервала она неловкую паузу, которая возникла из-за моего нескромного интереса к собеседнице.
— Не совсем. — смутилась я и поправила: — скорее фирма, занимающаяся его строительством. Дело в том, что мы с женихом загорелись идеей построить собственное жилье. — теребила я недавно приобретенное кольцо с "булыжником", чтобы у женщины в моих словах сомнений не возникло. — А фирм, предлагающих строительные услуги, сейчас развелось сами знаете сколько. В итоге мы остановились на нескольких вроде как благонадежных, но не хотелось бы ошибиться на самом первом этапе. Сами понимаете, деньги потребуются немалые. — вздохнула я.
В ответ женщина лишь хмыкнула, давая понять, что уж она-то точно понимает.
— Так вот, я уже хотела было отдать предпочтение ЕвроСтройКому, как наш общий знакомый, Олег Мельников, сказал, что вы воспользовались их услугами, но в самом разгаре процесса строительство почему-то заморозили… — огласила я цель визита и, про себя подивившись, как складно у меня получилось, в ожидании уставилась на собеседницу.
Женщина немного помедлила с ответом, прикидывая, что можно рассказать посторонней девице, а затем немного грустно усмехнулась:
— Ну в наших проблемах фирма-застройщик уж точно не виновата. За это можете не беспокоиться.
Я нахмурилась, старательно делая вид, что без подробностей тут не обойтись.
— Вы даже представить себе не можете, насколько оказались близки к истине, когда упомянули о том, что для строительства потребуются большие деньги. — легко рассмеялась женщина. — Поначалу планируешь одно, но, как говорится, аппетит приходит во время еды… Хочется и площадь побольше, и бассейн желательно зимний, забор поинтереснее и далее по списку. В общем, чтобы все это себе позволить, мы с мужем решили продать картину. И даже практически ее продали, но в самый последний момент полотно было украдено.
— Кошмар! — я постаралась сделать максимально удивленный и возмущенный такой несправедливостью вид.
— Вот и пришлось на время стройку приостановить. Но на днях мы снова возобновляем работы. Так что неудобства, к счастью для нас, оказались временными.
— Но полотно хоть было застраховано? — проявила я участие.
— Да, конечно. А толку-то? — махнула женщина рукой.
Я сделала вид, что снова не поняла, о чем она.
— Страховая отказывается выплачивать ущерб, ссылаясь на какие-то там пункты в договоре. Сама толком не знаю, что там у них, этим муж занимается. Говорит, что скорее всего судиться будем, деньги-то замешаны серьезные.
— Не думала, что в наше время могут возникнуть проблемы со страховкой. — покачала я головой.
— Да уж, прилетело, откуда не ждали… Так что, если вдруг захотите что-то застраховать, могу посоветовать, куда точно обращаться не следует. — улыбка у женщины вышла с налетом грусти. — А что касается строительной фирмы, можете смело с ними сотрудничать, на настоящий момент серьезных претензий к ним не возникало. — успокоила меня Наталья и откинулась на спинку стула. — Но мой вам совет, закладывайте в бюджет раза в полтора больше средств, чем рассчитываете изначально.
Я поблагодарила женщину за сведения и потраченное на меня время, в ответ она заверила, что была не прочь поболтать в приятной обстановке, и велела, не стесняясь, звонить, если возникнут вопросы во время стройки.
Кофейню Наталья покинула первой, а я, дабы не заставлять мужчин ждать, наскоро расправилась с успевшей остыть, но не разочаровавшей собственным вкусом, сдобой, пригубила мятного чая и, подхватив куртку, поспешила на выход. Перед распахнутыми дверьми заведения замешкалась и вернулась к стойке заказов: негоже возвращаться к наверняка оголодавшим товарищам с пустыми руками.
В машину я завалилась с двумя одинаковыми по содержимому бумажными пакетами. Благодарностью за заботу мне стала тишина, разбавляемая шорохом бумаги и просьба передать бутылку с водой с заднего сиденья.
— Ты молодец! — расправившись с первой булочкой, впрочем не дожевав ее до конца, похвалил меня Соболев.
— Да, отлично справилась. — согласился с моим женихом Леха.
— Это вы сейчас про булки? — хитро прищурилась я.
— И про них тоже. — довольно закивал Егор со все еще набитым ртом.
— Ладно, похоже Ротман и правда не имеет к нашей краже отношения, если можно так выразиться. — вздохнула я, признавая правоту мужчин, а Леха поспешил успокоить:
— Зато поели вкусно. — и подмигнул.
А я подумала, что приятно иметь дело с приятными людьми, и улыбнулась во все зубы.
Дорога обратно прошла в спокойной атмосфере, а от того практически незаметно. Смысла идти на работу уже не было, так что мы решили разбрестись по домам. Вечер, в свою очередь, нового не принес, так что провели мы его с Егором обыденно, подобно тысячам и тысячам других граждан.