Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
Бадер, я ни слова не понимаю из того, что вы говорите, то есть абсолютно ни-че-го, поэтому нам нет никакого смысла разговаривать. Мы не могли бы идти молча? Здесь очень красиво, это правда. Нет, на самом деле — фантастическая красота.
Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
Может, вы заткнетесь, а?
Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
Ну что ты там лопочешь? О войне говоришь, да? Голову даю, что о войне.
Немецкий, немецкий, немецкий.
Ты имеешь в виду Первую мировую? Да, она была сущий кошмар... Тем более поразительно, что вы развязали Вторую мировую.
Немецкий, немецкий.
Вы были как одержимые. Не могли думать ни о чем, кроме войны, так ведь? Сколько ни воевали, все вам было мало.
Немецкий, немецкий, немецкий.
Да, вот и я говорю тоже.
Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
Ну?! О, а вон и ларечек.
Немецкий, немецкий.
Ты спрашиваешь, купить ли мне мороженого. Да. Спасибо, это очень мило с твоей стороны.
Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
Бадер, не пойми меня превратно. Тебя я ни в чем не обвиняю, ты наверняка отличный парень. Давай уже оставим все эти войны в покое. Нина говорит, вы так и сделали, преодолели прошлое и двинулись вперед. Утверждает, что это достойно уважения. Очень может быть.
Немецкий, немецкий.
Пусть так, но сейчас мы не будем больше говорить об этом. Поговорим лучше о театре. Все- таки немецкий театр славится. Ты, я думаю, ни фига не понимаешь из того, что я говорю, да?
Немецкий, немецкий?
Да, немецкий театр, Deutscher Theater!
Да!
Вспомним хотя бы Volksbuhne, он так называется? В Берлине? А Фассбиндер? Он, конечно, делает фильмы, но кино — это тоже некоторым образом театр, до некоторого уровня, во всяком случае, понимаешь?
Немецкий, немецкий, Фассбиндер?
Да, Бадер, и смотри — мы разговариваем, мы завязали контакт, а, черт побери?!