Знакомство продолжалось, пока она волновалась. Более крупного мальчика звали Брент, и он любил спорт. Никаких сюрпризов. Очевидно, он получил стипендию в каком-то престижном университете на Востоке, чтобы играть в футбол. Брент серьезно сообщил им всем, как он взволнован.
Другого звали Джейсон, и он любил писать. В прошлом он получил несколько незначительных наград за какие-то из своих ужасных историй, о чем высокомерно поведал им всем. Он хотел стать «ведьмаком», по его собственным словам, и планировал посетить округ Колумбия этим летом, чтобы поучаствовать, если получится, в исследования или найти работу на время каникул.
Затем все выжидающе уставились на нее. Краска залила лицо Вэл. Одна пара глаз была бледно-серой.
— Хм... — Она облизнула пересохшие губы. — Я Валериэн. Вэл. Иногда работаю волонтером в приюте для животных. — Она поморщилась, как же убого звучит.
— С каких это пор? — Лиза заинтересовалась.
— С начала выпускного класса. В качестве моей общественной работы.
— Дерьмо. Я совсем забыла об этом.
— Вы, ребята, должны выполнять общественные работы? Вот отстой. В Уайт-Оукс у нас есть программа стажировки. Это в основном рабский труд, но, по крайней мере, мы получаем опыт работы, — протянул Джейсон.
— Мне нравится работать в приюте для животных, — горячо возразила Вэл.
— Осторожно, — влез Джеймс. — Если ты заставишь Валериэн начать, она прочтет тебе лекцию о правах лучших друзей человека.
Она послала ему неприязненный взгляд.
— Что это вообще за имя, Валериэн? — Чарли сморщила нос. — Я слышала о Валери, но не о Валериэн.
Вэл не думала, что девушки по имени Чарли должны придираться к именам.
— Это мое имя.
— Латинское, я думаю, — вмешался ГМ, и на этот раз Вэл уловила силу ее мрачного взгляда.
Блейк был последним. Он снял очки, чтобы протереть их о футболку, и Вэл подумала, не для того ли это, чтобы ему не пришлось смотреть на них.
— Я играл на трубе восемь лет и на скрипке девять, — сообщил он, глядя в пол.
— Кто твой любимый композитор?
— Холст, — ответил Блейк. — За его «Планеты», Сен-Санс и Дебюсси за... ну, вообще за все. Они великолепны. Действительно здорово.
— Нам нравятся романтики и импрессионисты? А как насчет классиков?
— Не так много. Хотя все они прекрасны. Но ты спросил меня о любимых.
— Да, так и есть.
Вэл выжидающе посмотрела на ГМ, задаваясь вопросом, не было ли это своего рода переходом к его собственному представлению. Но нет. «Конечно, нет — потерять эту жуткую таинственность?» Вместо этого ГМ спросил:
— Кто хочет поиграть в игру?
— В покер на раздевание? — схохмил Джеймс.
— Нет. — Улыбка ГМ была натянутой. — Я думал о чем-то более знакомом. Прятки, например.
Он сделал паузу, и его глаза, казалось, изучали каждого из них по отдельности. Вэл посмотрела на свои руки, прежде чем их взгляды встретились, поэтому она не увидела выражения его лица, когда Блейк нерешительно сказал:
— Разве это не детская игра?
— Игра для малышей, — уточнил Джеймс, закатывая глаза. — Полный отстой.
— Ах, но, видите ли, в этой версии есть небольшое изменение. — ГМ выпрямился, положив руки на бедра. — Принцип, конечно, все тот же. Один человек будет считать, пока другие прячутся. Они должны быть все найдены, иначе раунд не засчитывается — но вместо того, чтобы просто оказаться «вне игры», первый найденный, получает штрафное наказание. Я называю эту конкретную версию пряток «Охота и Захват».
Кожу на затылке Вэл встревоженно покалывало. Штрафное наказание? Охотиться и захватывать?
— Значит ли это, что их поставят в угол? — Снова Джеймс, в очередном приступе юмора. На этот раз никто не засмеялся.
— Не совсем. Не смотрите так нервно. Там не будет никаких настоящих ловушек, моих дорогие. Просто так звучит интересней, вам не кажется?
— Какое наказание? — спросил Джейсон.
— Лучше прячься, и тебе не придется выяснять.
Вэл подумала, что это звучит зловеще. Настолько, что она вообще не хочет играть. Она предпочла бы оказаться дома, в постели, свернувшись калачиком с книгой.
Никто, казалось, не разделял ее опасений. Одно за другим выражение беспокойства исчезло с их лиц. Джеймс выглядел удивленным, Блейк слегка развеселился, а Лиза... ну, Лизу было трудно понять. Вероятно, она недовольна тем что ГМ выбрал настолько детское развлечение, но у нее появился азарт в глазах, поэтому было трудно сказать наверняка. Что касается остальных, тех, что были в белом, их реакция варьировалась от интереса до скуки, в случае с девушкой.
— Кто охотник? — спросил Джейсон, выглядя так, как будто он не прочь получить эту роль для себя.
И по какой-то причине, Вэл этого бы совершенно не хотелось.
— Я буду, — сказал Джеймс. — Конечно, почему бы и нет?
— Раз уж ты вызвался добровольцем. — ГМ решительно пожал плечами. — Начинай отсчет со ста. Остальные — я предлагаю вам бежать. Да?
Он тоже собирается бежать? Вэл с трудом его представляла убегающим от чего бы то ни было.
— Бежать? — Чарли поджала губы. Не очень хороший вид. От этого жеста у нее на зубах появилась помада. — Куда бежать?
— Прочь. Любая комната, которая не заперта, не является запретной. Вы можете прятаться там, где сочтете нужным.
Джеймс остановился на девяносто двух.
— Разве мы еще не начинаем?
— Технически игра продолжается уже десять секунд. На вашем месте я бы поторопился, — добавил ГМ, взглянув на преследуемых, все еще сидящих на своих стульях. — Никто не хочет, чтобы его поймали. Во всяком случае, обычно.
«Это он».
Вэл пристально смотрела на ГМ, но он не спешил встречаться с ней взглядом.