Возможно, ему нужно было повысить немного ставку... подобраться ближе... смутить ее чувства настолько, чтобы она забылась. Он мог быть очень убедительным, когда хотел. Все, что потребуется, — это мгновение, всего один микрон в ее защите — меньше, чем время, необходимое для вздоха.
Она могла пытаться сопротивляться тогда, но было слишком поздно, просто бесполезная борьба к этому моменту. Потому что он заметил, как изменилось ее дыхание, когда он подошел слишком близко, как ее пульс вибрировал, как пара яростно бьющихся крыльев, пойманных в клетку ее кожи. Знала она об этом или нет, Вэл жаждала контроля... хотела, чтобы ее контролировали.
Возможно, он сначала заставит ее умолять, пока она не озвучит все те желания, которых так сильно жаждала, но боялась признать. Все эта неприглядная правда в чистом виде, что могла ее сломать. Удовольствие и боль, так тесно переплетенные, что они почти неотличимы друг от друга.
«Займись Чарли, если хочешь», — сказала Лиза. Она не понимала. Сравнивать их все равно, что сравнивать два цветка — один сильный и гордый, выращенный на зеленом лугу; другой увядающий и обветренный, переживший жестокие бури и морозные зимы. Возможно, не такой сияющий, но дикий, прекрасный и гораздо более стойкий.
Он подошел к остаткам фуршета. На столе еще оставалась еда. Взял одну виноградину и съел ее, закрыв глаза, запивая прохладной водой.
Восхитительно.
Глава 11
«Взятие на проходе»
В шахматах означает специальный ход пешки, при котором она берёт пешку противника, перемещённую с начальной позиции сразу на два поля. Но под боем оказывается не то поле, на котором остановилась вторая пешка, а то, которое было пересечено ею. Первая пешка завершает взятие именно на этом, пересечённом поле, как если бы пешка противника переместилась лишь на одно поле.
Неужели Лиза действительно ожидала, что ГМ признается во всем, как убийца в плохих салонных тайнах, которые так любила ее мать? Нет, конечно. Но ее беспокоило, что он совсем не отрицал ее обвинения. Если он невиновен, разве его бы не шокировали или даже оскорбили ее теории. Продолжал бы он оставаться таким холодным и угрожающим? У нее нет никаких сомнений в том, что он был полностью вне лиги Вэл и, возможно, ее тоже. ГМ намеренно бросил ей вызов, и Лиза не была уверена, что справится с ним.
«Он что-то скрывает. Я не уверена, правда, что именно». В каком-то смысле было бы лучше, если бы он угрожал ей прямо. По крайней мере, тогда у нее имелись бы какие-то доказательства.
Лиза приподняла лиф платья и подошла посмотреть, что обсуждают Блейк и Джеймс. Они пытались выработать стратегию, как лучше всего обыскать комнаты в поисках предметов. Джеймс хотел начать с комнат поменьше, что, по его мнению, было бы проще всего. Блейк думал осматривать их по пути, на случай, если они заблудятся и пропустят какие-то комнаты.
«Как будто даже не заметили, что я отстала».
Джеймс непрерывно с чем-то играл, и Лиза постоянно видела вспышки движения на периферии своего сознания. Сначала она пыталась не обращать на это внимание, но оно слишком отвлекало.
— Что это? — резко спросила она.
— Это? — Джеймс уставился на свои руки, как будто только сейчас осознал, что предмет был там. — Шахматная фигура. — Он протянул ей фигуру одной из башен.
— Ладья, — уточнил Блейк.
— Ты нашел одну и ничего не сказал?
Джеймс пожал плечами и вернулся к перекатыванию ладьи по костяшкам пальцев в ладонь.
— Я не хотел, показывать ГМ. Он мог бы забрать ее, наказав нас. Ты явно выводила его из себя своими вопросами.
Лиза издала неопределенный звук, прикусив щеку изнутри, чтобы не оскорбить его. Джеймс, идиот, действительно прав, но прав по неправильным причинам. Ей хотелось бы понять, как выразить свои опасения, но как можно выразить словами то, чего сама не понимаешь?
— Загляни внутрь, — приказала Лиза. — Посмотри, нет ли сообщения.
Джеймс вытащил свернутую бумагу, несколько неловко из-за своих больших рук.
— Там написано «победитель». — Он посмотрел на них, подняв брови. — Может быть, это означает, что мы выиграли приз.
— Сомневаюсь, — разочаровала Лиза. — Я его дразнила, помнишь? Он наказал нас, отправив Вэл на штрафной раунд.
— О, ради всего святого, Лиза...
— Кто бы говорил. Отказаться от собственной девушки, потому что испугался последствий, если встанешь на ее сторону — и за себя. И ради чего? Очки? Кусок пластика? Что он сделал, из-за чего ты его так опасаешься?
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — Джеймс сжал пальцами шахматную фигуру.
«Значит, что-то случилось. Только виновные предпочитают хранить молчание».
Между ними воцарилась тишина, нарушаемая только звуком их шагов.
«Супер, как весело. Я очень рада, что приехала. Это гораздо веселее, чем целоваться с Томасом в горячей ванне его родителей».
Джеймс угрюмо сказал:
— Сколько там вообще фигур? Эти предметы слишком малы.
— Они не единственные, — пробормотала Лиза.
Прежде чем Джеймс успел возразить, Блейк вмешался:
— Тридцать две. — Лиза повернула голову к Блейку, который, приняв их взгляды за замешательство, добавил. — Шестнадцать пешек, четыре слона, четыре коня, четыре ладьи и два короля и ферзя соответственно.
— О боже. Следующее, что ты узнаешь, так это то, что он сажает цветы и расскажет нам, что они означают.
Лиза нахмурилась.
— Джеймс...
Румянец пополз по шее Блейка.
— Я не играю. Моя мама играет... играла.
— Только не надо вести себя как ГМ, чувак. Поверь мне, одного достаточно.
— Блейк так же опасен, как кусок ворса, — холодно проговорила Лиза.
— Я бы не был так категоричен, — сказал Блейк, выпрямляясь. — Иногда я бываю довольно противным.
Джеймс закатил глаза.
— Ага. Если достаточно постараешься, сможешь заставить пушистых кроликов убежать в страхе.
Блейк ударил Джеймса по руке. Довольно сильно для мальчика-ботаника. Джеймс поморщился.
— Ой. Это... — он украдкой взглянул на Лизу. — ...почти щекотно.
«Конечно, Джеймс». Лиза слегка улыбнулась, увидев явную досаду на его лице, но другая, гораздо менее приятная мысль только что пришла ей в голову. Если Блейк прав, и спрятано действительно тридцать две фигуры, то задача, стоявшая перед ним, внезапно показалась более сложной. Шахматные фигуры были маленькими, и поиск их всех мог легко занять несколько часов, даже с тремя или четырьмя участниками в команде. «А что, если мы не найдем их все?»