***
Мелодия «Макарены» громко зазвучала из рюкзака Вэл. В тишине комнаты звук оказался громким и пугающим, особенно после того, как ее нервы и так были ни к черту после всех писем.
Она рылась в старых домашних заданиях, пока не нашла телефон под какими-то смятыми нотами.
— Джеймс?
— Привет. Я только что разговаривал по телефону с хозяином вечеринки.
— Ты действительно говорил с ним? Ну и как? Он разговаривал как Гэвин?
— Ага, я позвонил ему. Он просто забыл внести твое имя в список гостей. — Вэл нахмурилась, когда Джеймс быстро добавил. — Он говорит, что все в порядке, если ты придешь.
«Как мило с его стороны».
— Как его зовут? — Вэл с трудом верилось, что кто-то помнит имена всех трех ее друзей и все еще умудряется не замечать ее. Более того, это выглядело довольно обидно, что с таким же успехом могло быть намеренным пренебрежением. Может, так оно и есть.
— В том-то и дело, — ответил Джеймс, — что он мне не сказал. Я имею в виду свое имя. Его голос тоже не показался мне знакомым, во всяком случае, не похожим ни на кого из моих знакомых.
Неприятное чувство появилось у нее в животе. На этот раз потребовалось больше усилий, чтобы подавить его.
— Тебе не кажется немного странным, что он не сказал тебе, кто он?
— Наверное. — Джеймса, казалось, раздражало ее любопытство. — Он сказал, что это тематическая вечеринка, так что, возможно, это попытка сохранить тайну. Театральные фанаты делают такие вещи.
— А что за тема?
— Понятия не имею. Слушай, это отстойно, но, по крайней мере, он стремится что-то сделать.
— Джеймс, мне это не очень нравится...
— О, вспомнил. Он хочет, чтобы мы пришли в черном. Не могу поверить, что чуть не забыл.
— Зачем...
— Не спрашивай, я не знаю. Тематическая вечеринка, помнишь? — Джеймс издал осуждающий смешок. — Мне пора, Валериэн. Заберу тебя завтра.
— Но я не...
Он повесил трубку прежде, чем она успела закончить мысль. Вэл бросила телефон на тумбочку. Похоже, в последнее время он часто так делал, обрывая ее прежде, чем она успевала вставить последнее слово.
На мгновение она подумала, не позвонить ли ему самой и не сказать прямо, что не хочет ехать. Вэл даже нашла его имя в списке контактов. Потом положила трубку и вздохнула.
Какой в этом смысл? Она уже решила пойти. Позвонив ему сейчас, она просто попытается улизнуть.
Она обдумала последние слова Джеймса. Прийти во всем черном. Интересно, почему? Черный цвет ассоциировался с оккультизмом, не так ли? Правда, был октябрь, но для Хэллоуина еще слишком рано. Господи, а что, если он сатанист?
«Это не фильм ужасов, — строго напомнила она себе и горько рассмеялась. — Сатанисты? Правда? Глупая мысль, даже для тебя. Куда более вероятна безобидная эксцентричность. Богатым людям позволено быть немного сумасшедшими».
— Я даже не хочу идти, — пробормотала она.
— Вэл? Ты что-то сказала?
— Нет, мама. Просто... просто разговариваю сама с собой. — Есть ли у нее что-нибудь черное? Она подошла к своему шкафу. Зеркальная поверхность отражала ее слишком бледное лицо. Вэл распахнула дверь и принялась рыться в вешалках. Нет, нет, нет — ага!
Она вытащила черную кружевную блузку, о которой совершенно забыла. Вэл не была уверена, куда можно ее надеть; ценник все еще болтался на рукаве.
Симпатичная, но не в ее стиле. Слишком темная. Черная атласная, с кружевной сеткой, она была украшена узором, похожим на мертвые цветы. Гвоздики, может быть, или пионы. Ее мать, должно быть, купила ее для нее. Вэл надеялась, что все еще сможет влезть. Она немного прибавила в весе с тех пор, как бросила спорт, и не могла вспомнить, когда ее мать могла купить эту блузку.
На столе снова зазвонил телефон.
Вэл повесила блузку на спинку стула. Джеймс? Нет, это не звонок от него. Текстовое сообщение. Что ж, это все объясняло. Однако она не узнала номер, а код города был не местным.
Пожалуйста, только не еще один розыгрыш.
Она выбрала в меню телефона пункт «читать». Прошла секунда, пока загружалось сообщение. Глаза Вэл расширились.
«Дебют».
«Шахматы, — подумала она. — О боже, нет, пожалуйста, нет».
Она с такой силой нажимала на кнопки, что заболели пальцы.
«Тебя зовут Гэвин?»
Ответ был почти мгновенным:
«Кто такой Гэвин?»
(Шах и мат)
Глава 4
«Антипозиционная игра»
Антипозиционная игра заключается в стремление подорвать или навредить своему положению.
Умирающий солнечный свет просачивался сквозь прозрачные жалюзи, наполняя гостиную пыльным сиянием. Он взял с буфета одну из сверкающих стеклянных чаш и отнес в спальню, где налил в нее гранатовое вино, букет которого вызывал образы железа, ягод и страсти. Очень примитивно, этого недостаточно, чтобы притупить его острые чувства. Совсем наоборот — оно заставляло его чувствовать себя более живым.
Вино было плотным и тяжелым на языке. Густое, вязкое, терпкое с металлическим привкусом. Легко понять, почему красное вино использовалось для обозначения крови в Причастии. Сходство казалось поразительным.
— Твое здоровье, — пробормотал он.
Когда алкоголь прожег путь в его крови, он еще больше расслабился. Она его заводила. Он наслаждался предвкушением боя, но время еще не пришло. Если бы она знала, как сильно он упивался ее сопротивлением, как ему доставляло удовольствие осознавать, насколько его сила превосходила ее, даже в самые отчаянные моменты. Как он до сих пор помнил вкус их смешанной крови во рту, она была бы — он улыбнулся — очень встревожена.
Она уже заключена в тюрьму. Он привязал ее к себе давным-давно, в тот момент, когда она невольно открыла ему свои слабости. Она просто не могла видеть цепи. Ещё нет.