Не люблю громкую музыку. Во всяком случае настолько оглушающую, чтобы невозможно было даже разговаривать. Такой грохот хорош на дискотеке, на танцполе. Но когда сидишь за столиком, звук начинает надоедать. Даже уши болят, и зубы сводит.
А еще бешеная иллюминация. Тоже не слишком приятно. Все мерцает, моргает, горит и переливается разноцветными огнями. Какое-то время это весело, но потом организм отказывается воспринимать реальность. Вестибулярный аппарат начинает сбоить; появляется ощущение полета или непрерывного повторяющегося падения. Вращающиеся стробоскопы создают иллюзию прерывистого движения. Глаза устают не меньше ушей.
Ну и в довершении неприятностей — люди. Много людей. Пожалуй, излишне много. В такие моменты появляется подозрение, что я — социопат. Потому что очень трудно представить себя частью этой веселой разношерстной толпы. В какой-то момент появляется неодолимое желание сбежать куда-нибудь где темно, тихо и никого нет. Собственно, останавливает только то, что я здесь по работе.
Возможно, в этом и проблема? Народ отдыхает, расслабляется, как может. А я вынужден нести службу. Ни выпить, ни потанцевать, ни развеяться. Потому так меня и крутит от окружающего. Потому невольно противопоставляю себя толпе.
Впрочем, тут ведь не один я работаю. По залу снуют официантки; за стойкой — бармены; у звукового пульта — диджеи. Да и охрану зала никто не отменял. Здоровенные суровые детины бдительно присматривают за посетителями, поддерживая некое подобие организованного порядка.
И вот им-то ведь всем нормально. Значит, проблема только во мне. Хотя, может они просто привыкли?
Ладно, как бы то ни было, я сюда пришел по делу. Значит, свалить раньше времени не получился. Только когда задание будет выполнено от и до. А для этого нужно как следует подготовиться.
Я появился пораньше, обошел просторную залу, заглянул на танцпол, поторчал у барной стойки. В конце концов занял удаленный двухместный столик, откуда открывался замечательный вид практически на весь клуб. Ладно, на весь — это я конечно переборщил. Но по крайней мере входящих и выходящих можно контролировать отлично.
Народ все прибывал, причем в равной степени молодежь и люди более солидного возраста. Одеты все, как на подбор, модно, стильно, богато. Так что я в своем сером костюмчике смотрелся белой вороной. Ну и хорошо, так больше шансов сохранить одиночество — никто не станет подсаживаться.
Заказал себе немудреный ужин — что-то вроде здорового сэндвича с картошкой. Ну и пива — безалкогольного. Кислятиной от него отдает знатно, зато создается видимость простого забухавшего парня.
Пока насыщался, расставил тарелки и кружку таким образом, чтобы можно было незаметно выложить на стол портативную камеру. Что, конечно, и не замедлил сделать. Сразу же и включил: заряда и памяти хватит с запасом на весь вечер. Пусть пишет все подряд, потом в спокойной обстановке можно разобраться.
Направил объектив на вход, да так и оставил. Сама по себе камера совершенно неприметная: лежит на столе небольшой черный брусочек, легко умещающийся в ладони. Что такое? Зачем? Поди разбери. А если всерьез не присматриваться, то и вовсе ее никогда не увидишь.
Конечно, по закону такая съемка не совсем законна. Затрагиваются права третьих лиц на частную жизнь и все такое. Но это, во-первых, если итоговую картинку где-то использовать. А во-вторых, пойди докажи…
Мне-то камера нужна, чтобы с фотоаппаратом не мучится. Потом вырежу нужные кадры, лишние лица заретуширую — и вот, никаких законов и не нарушил. Тем более, что дальше клиента эти фото все равно никуда не пойдут.
Качество видео в данных условиях, безусловно, пострадает. Ну да мне и не нужно запредельной четкости. Главное, чтобы удалось распознать людей и их лица, остальное не столь важно. Тем более, что основное действие подразумевается не здесь, а в номере отеля.
Несмотря на все приготовления, появление Евгения счастливо прошляпил. То ли он пришел еще раньше меня, то ли проскользнул незаметной тенью. Вот кстати и плюс камеры: можно будет впоследствии внимательно просмотреть, когда и кто вошел.
Как бы то ни было, мужчина непринужденно растворился в толпе, даже не глядя в мою сторону. Все правильно — ни к чему никому подозревать, что мы с ним знакомы. Я просто отметил в голове, что все готово к началу операции. И принялся терпеливо ждать главное действующее лицо.
Елена Николаевна Голякова возникла в клубе, когда вечер принялся набирать обороты. Появилась не одна — с двумя подругами. Впрочем, одеты все под стать друг другу: ярко, броско, довольно откровенно.
Выглядела Голякова прекрасно. Никак не скажешь, что женщина убита горем. Светилась радостью и красотой. На мой взгляд, конечно, слегка переборщила с макияжем и сложной прической… Но тут уж, как говориться, у всех вкусы разные.
Женская компания заняла стол в вип-нише, создающей определенный намек на уединение. Конечно, все равно это лишь иллюзия: видно их было прекрасно. Зато мягкие диваны вместо стульев; места за столом гораздо больше; да и по головам никто скакать гарантированно не будет.
Расторопные официанты уже несли женщинам шампанское, мартини и легкие закуски. Подруги изучали клубное меню, я же плавно перевел объектив камеры на них, стараясь не слишком-то пялиться глазами.
Впрочем, долго за столиком они не проторчали. Выпив буквально по бокалу, тут же отправились плясать. Проследить за ними на танцполе оказалось довольно затруднительно: дурацкий ракурс, да и толпа народа там собралась уже вполне себе знатная. А потому я только проводил компанию взглядом. Ну и камерой, конечно, тоже.
В какой момент к женской братии присоединился Евгений — ума не приложу! И как ему это удалось — тоже загадка. Он просто выскочил, словно как чертик из табакерки, враз оказавшись рядом с дамами. То ли ему удалось познакомиться на танцполе, то ли подкатил в промежутке… Хоп — и мужчина уже за столиком вместе с барышнями. Расточает им знаки внимания, подливает вина и вообще ведет себя, как настоящий кавалер.
Ничего не скажешь, проделано ловко! Пожалуй даже — мастерски. Если бы не знал загодя, никогда бы не догадался, что Евгений работает по заданию. Прямо настоящий актер… больших и малых театров. Искренний, живой и весьма обаятельный.
Взяв в руки камеру, поднялся из-за стола. Раз уж искомая компания сидит на вполне определенном месте, решил выбрать наилучший ракурс. Не торопясь огляделся и скучающим шагом поднялся на второй этаж, где располагалась своеобразная терраса. Пространство здесь в основном было занято столиками с веселящимися компаниями; но хватало и таких неприкаянных праздношатающихся, как я. Так что, когда облокотился на перила, как бы невзначай свесив ладони вниз — из толпы совсем не выбился. Много кто находился в практически аналогичной позе — или оглядывая зал, или наблюдая за беснующимся танцполом.
Зато теперь, правильно сориентировав камеру, получил отличные кадры. Голякова с компанией оказались, как на ладони. Чтобы не уронить устройство, ремешок камеры пропустил вокруг среднего пальца; а сам аппарат оказался надежно прикрыт кистью. И со стороны не видно, и могу легко менять направление съемки.
Евгений за столиком расстарался, как мог. Конечно, слов мне было не разобрать, зато его богатая мимика, размашистая жестикуляция, эмоциональный напор — все говорило само за себя. Мужчина болтал без умолку, развлекая новообретенных спутниц. Уж не знаю, что он говорил — расточал комплименты или анекдоты травил, но дамы выглядели довольными донельзя. В компании галантного кавалера стало весело, задорно и, к тому же, появился заметный намек на флирт.
Опять же, я не знал точно, что и в каком порядке будет делать мой коллега. У нас был определенный список необходимых достижений: своеобразный чек-лист. Требовалось заснять Елену Николаевну в разных ситуациях с новым ухажером, чтобы доказательства знакомства и развития отношений были на лицо. Но вот в каком порядке Евгений будет отрабатывать нужные пункты — этого мы не оговаривали. Да оно и верно — пусть действует по ситуации; ему, все же, виднее. А мое дело маленькое: крути камерой, да снимай.
Мужчина галантно наполнил бокалы. Прозвучал тост, встреченный радостными возгласами дам. Весело чокнувшись фужерами, барышни выпили. А Елена и Евгений — под общий одобрительный гул — сделали это на брудершафт. Скрестив руки, осушили бокалы, а потом решительно закрепили знакомство игривым поцелуем. За столом раздался веселый смех; конечно, подобный жест пока что сойдет и за шутку. Но — начало положено.
Мне повезло, место выбрал крайне удачное. Голякова сидела ко мне вполоборота спиной, ее кавалер — по правую руку. Таким образом, получилось заснять обоих, так сказать «в анфас». Готов поспорить, кадры будут что надо!
А Евгений, между тем, темп не сбавляет. Фужеры уже вновь наполнены, за столом раздался очередной тост. Официант поспешил на выручку, оперативно заменяя опустошенную бутыль двумя новыми. Компания веселилась напропалую, без всякой задней мысли. Стало заметно, что барышни уже заметно подшофе. Ну что ж, тем проще задача соблазнителя. Он и сам, кстати, не выглядит образцом трезвости. Но тут уж остается только гадать — сколько в его опьянении наигранности, а сколько действительного состояния.
Повинуясь общему настроению безудержного веселья, компания плавно переместилась на танцпол. Разглядеть там что-либо внятное было совершенно невозможно — слишком большая и тесная толпа. Я даже успел заскучать, пока ждал хоть какой-то возможности сделать новый кадр. Но ожидание не прошло даром.
Наконец, громоподобный бит стих, и над танцполом поплыли первые ноты медленного танца. Половина столпотворения разом схлынула, а остальные танцоры разбились по парочкам.
На этот раз Евгений подгадал очень удачно: я сразу заметил нужную мне парочку, медленно кружащуюся возле края площадки. Навел камеру, даже чуть приблизил картинку, чтобы как следует разглядеть танцоров.
Мужчина уверенно обнимал барышню за талию, прижимая к себе вплотную. Голякова, впрочем, и не сопротивлялась. Обхватив кавалера за шею, она склонила голову ему на плечо. Евгений что-то шептал на ушко, на лице женщины застыла довольная мечтательная улыбка.
Танец закончился, партнеры расцепились как будто нехотя. Впрочем, рука мужчины, пока они возвращались к столу, так и осталась на талии подруги. Причем, как я успел заметить, ладонь блуждала по телу женщины, исследуя его изгибы и выпуклости. Елена Николаевна не возражала, сделав вид, словно ничего и не происходит. Выглядела она радостной, одухотворенной и возбужденной.
Вечер продолжался, компания не сбавляла темп веселья. Евгений сидел, как бы невзначай приобняв Голякову за плечи. А та, ничуть не стесняясь, прижималась к кавалеру. Разговор тек без остановки, как и алкоголь. Звучали шутки смех, тосты. Бокалы наполнялись и опустошались; блюда и закуски шли своим чередом. Подруги Елены не казались ни удивленными, ни обескураженными ее поведением. Короче говоря, сразу стало ясным, что все происходящее, в общем-то — в порядке вещей.
Я продолжал съемку, а на душе невольно скребли кошки. Как-то все это подло что ли, не честно. Напрямую, конечно, никакого жульничества нет — никто ведь не заставляет женщину принимать ухаживания. С другой стороны, как ни крути, но в любом случае попахивает провокацией. Тоскливо, грустно. Суровая правда жизни.
И ведь я вроде бы не ханжа. Прекрасно понимаю, зачем люди ходят в клубы. Отдыхать, развлекаться, танцевать. Ну и знакомиться в том числе. Но как-то… Всему ведь есть предел. Голякова-то ведь не свободна, чтобы так себя вести. Женатые люди должны, по моему мнению, как-то себя сдерживать. Иначе зачем тогда вообще жениться?
Наверное, поведение Голяковой — не показатель. Возможно, есть действительно верные жены и мужья. Но что, если нет? Неужто институт брака себя окончательно изжил? Может, вообще понятие «верность» кануло в лету и больше не существует?
Елена Николаевна крутит шашни с первым встречным в ночном клубе, совершенно позабыв про мужа. И для нее это в порядке вещей, вовсе не нечто неординарное. Сложно вот так, с ходу, не разбираясь, сказать, что там у них с семейной жизнью. Может быть, весь брак Голяковых — не более чем фикция, существует лишь на бумаге. Но все равно как-то это… некрасиво.
Впрочем, и поведение мужа не лучше. Он, если разобраться, тоже хорош. Это ведь Сергей Нариманович самолично натравил нас на супругу. Провоцирует развод, вместо того, чтобы попытаться наладить отношения. Хотя, может, и нет уже давно никаких отношений.
Пусть и говорят, что со стороны видней, но в подобных хитросплетениях судеб разобраться очень сложно. Кто на кого в обиде и за что. Ссоры, конфликты, недомолвки, разлад. И, как результат — измены. Кто это все начал? И кто пустил на самотек, просто махнув на все рукой?
Но если уж судить начистоту, Евгений отнюдь не первый встречный. Он профессиональный соблазнитель, мастер своего дела. Может ли вообще хоть одна женщина противостоять его напору? Или они прямо так обречены?
И Голякова, может, ничего такого вовсе не планировала. Так, была чуть на взводе, нервничала. А тут — хоп! — нечаянное знакомство, и все завертелось с безумной скоростью! Вот женщина и попалась в расставленный капкан. Нырнула, так сказать, в омут с головой.
Не стоит, конечно, и переоценивать искусство Евгения. Наверняка и ему отказывали, да и не раз. Вот только… не хотел бы я проверять его мастерство на своей женщине… Если бы у меня была женщина.
Верна она или нет… Лучше уж, наверное, жить в неведении.
Вечер в клубе, меж тем, перевалил за наивысшую точку, дело потихоньку двинулось к ночи. Накал веселья постепенно стихал, хотя музыка еще гремела вовсю, а спиртное текло рекой. Толпа на танцполе слегка поредела, зато народ стал заметно оживленнее кучковаться у бара. Гульба шла своим чередом, просто акценты немного сместились.
Я продолжал снимать происходящее с разных ракурсов, стараясь, по возможности, оставаться незаметным. Это, в общем-то, оказалось довольно просто, по одной очевидной причине: никому не было до меня совершенно никакого дела. Ну, ходит какой-то смурной чувак, смотрит по сторонам, на телок пялится. Значит, ему это по нраву. Никому не мешает, деньги тратит, а большего и требовать незачем.
Компания Голяковой не отставала от общего веселья. Дамы в сопровождении Евгения то налегали на съестное и напитки, то перемещались на танцпол, где сбрасывали накопленные калории. Елена Николаевна практически не отрывалась от своего ухажера, а мужчина тискал ее почем зря. Кажется, на теле барышни не осталось ни одного места, которое он украдкой не исследовал.
Наконец, на столе, среди шампанского и вина, неожиданно показалась бутылка виски. Евгений щеголевато разлил напиток по небольшим рюмашкам, компания с дружным «ох!» опрокинула очередной тост.
Облегченно вздохнув, я потянулся всем телом и выключил камеру. Вискарь — условный знак. Значит, совсем скоро мужчина поведет барышню на выход, благополучно оставив подруг допивать бутылку. А я уже должен ждать снаружи, чтобы проконтролировать недолгое путешествие парочки.
Протолкавшись к выходу, легко добыл куртку из гардероба и выбрался, наконец-то, на улицу. Отголоски музыки слышались и здесь, но они не шли ни в какое сравнение с тем грохотом, что стоял внутри. Да и иллюминация уличных фонарей гораздо спокойнее, чем клубная светомузыка.
С наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. Неторопливо отошел чуть подальше, укрывшись за ближайшим углом. Не то чтобы пришлось прятаться — просто встал чуть в тени, чтобы не маячить перед самым входом.
Аккуратно достав камеру, вновь присобачил устройство к ладони. Объектив уставился на дверь клуба; едва заметно подмигнул синеватый индикатор — значит, запись пошла.
По сути, мне осталось запечатлеть самую малость: как новоявленная пара переходит улицу и скрывается в дверях отеля. Очень, надо сказать, удобно расположившегося отеля. Одного из тех, что сдают соответственно обставленные номера таким вот секс-парам, не задавая при этом постояльцам вообще никаких вопросов.
Как только Голякова с кавалером скроется за дверьми отеля, мое дело считай, что сделано. Дальше уж Евгений сам наснимает, что сочтет нужным. Наверняка будут фото неглиже, а потом и «ню», в исполнении подвыпившей барышни. В общем, полный комплект компромата.
Они вышли минут через пять, причем кавалер покровительственно держал даму под руку. Мужчина выглядел вполне уверенно, да и Голякова, хоть и слегка «навеселе», отнюдь не казалась пьяной.
Вот и все, Елена Николаевна. Даже если изначально у женщины и были какие-то понятия о супружеской верности, сейчас они явно забылись. Поплыла, расслабилась, окончательно отдалась на волю ухажера. Теперь она, кажется, готова уже на все.
Что ж, тем проще будет нам всем закончить свою работу.