Энни провела два выходных дня в саду, читая и почти ничего не делая. Она вытащила шезлонг из сарая и чувствовала себя обязанной им воспользоваться.
Погода стояла великолепная, уже целую неделю было солнечно и сухо, что было рекордом. Запрет на шланги скоро вступит в силу, хотя в прошлом году дождь шел триста шестьдесят дней.
Она растянулась в шезлонге в шортах и топе с бретельками и надеялась, что Джейк не появится с кем-нибудь на буксире, желая выпить чего-нибудь холодного и спрятаться на некоторое время от публики. Ее смены изменились, и она больше не работала точно так же, как он.
Энни старалась себя занять, чтобы не думать об Уилле, но он прокрадывался в ее мысли, когда она меньше всего этого ожидала. Если он появится завтра и попросит у нее прощения, она уступит и скажет «да», но сама не сделает первого шага, она слишком упряма.
Она задавалась вопросом, не готов ли он уже двигаться дальше. Энни конечно не думала, что у него имелось время на это сейчас, но на работе всегда найдется кто-то, готовый предложить немного комфорта и постель, чтобы разделить с ним. Она зарычала и, не глядя, швырнула книгу, которую читала.
— Ты так встречаешь всех своих гостей?
В ужасе она сдвинула солнцезащитные очки на макушку и увидела Уилла, стоящего там и держащего книгу, которую она только что запустила.
— Извини, я не заметила тебя и не слышала, как ты вошел, если честно.
— О, тогда все в порядке. Есть ли какая-то особая причина, по которой ты бросила ее сейчас, или мне просто не повезло оказаться не в то время не в том месте?
Она рассмеялась.
— Просто отрабатываю навыки метания, никогда не знаешь, когда они могут понадобиться. В любом случае, что привело тебя сюда?
— Мне просто нужно было немного передохнуть, прежде чем я снова пойду обыскивать квартиру Лоры, на случай, не упустили ли мы что-нибудь. Ты в последнее время общалась с Грейс?
— Я говорила с ней на прошлой неделе, она очень взволнована своим отпуском. Ты собираешься ей позвонить?
Он подтащил один из чугунных садовых стульев и сел рядом с ней. Энни начала теребить свой топ, сожалея что не захватила с собой футболку на всякий случай.
— Хочу, мне нужна помощь сейчас, но неловко беспокоить ее, пока она отдыхает.
— Да ладно, Уилл. Мы с тобой оба знаем, что она убьет тебя, если ты этого не сделаешь. Ей нравится ее работа, и она отчаянно пыталась доказать всем, насколько она хороша, но в прошлый раз у нее не было шанса.
— Ты думаешь, мне следует с ней связаться?
— Да, почему бы тебе не отправить ей по электронной почте копии всех отчетов по делу? Ты поэтому пришел навестить меня, хотел, чтобы я заставила тебя чувствовать себя менее виноватым из-за того, что прерываешь ее отпуск?
— Конечно, нет, я проходил мимо, увидел твою машину и просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке.
Энни мысленно умоляла его сказать, что он тоже не может жить без нее и очень хочет начать все сначала.
— Спасибо, со мной все в порядке, я почти ничего не делала, только выдернула несколько сорняков и позагорала. Завтра возвращаюсь на работу. А у тебя наверняка не будет выходного, пока все это немного не успокоится. Есть какие-нибудь зацепки? Джейк сказал, что вы не смогли отследить мужчину, с которым Лора ушла из паба. Это, мягко говоря, подозрительно, почему бы ему не признаться, если он невиновен?
— Не знаю, он либо уехал из города, либо скрывается от нас. Все офисы такси и спортивные залы мы проверили. В одном из залов подумали, что узнали его, но не из-за того, что он ходил к ним, в любом случае они не смогли назвать его имя, или где он жил или работал. Между нами говоря, это превращается в полную катастрофу. Я в ужасе от того, что кто бы это ни был, у него уже есть следующая жертва, и я ничего не могу сделать, чтобы его остановить.
— А как насчет церкви? Должна же быть какая-то связь, тебе не кажется? Я не понимаю, зачем убийце понадобилось класть голую мертвую женщину на могилу и делать вид, что она спит. Я серьезно думаю, что это довольно странно, Уилл.
— И не говори. Католическая церковь и священник — мужчина по имени Джон Трелмейн был в городе и сообщил о первом найденном теле. Но его послали в Уиндермир, чтобы заменить коллегу, который заболел, поэтому его даже не было здесь, когда обнаружили Лору. Стью и Лора говорили с ним и взяли показания после того, как было найдено первое тело. Оба сказали, что он искренне огорчен тем, что произошло. По словам Лоры, он хороший человек, и она не думала, что он имеет к этому какое-то отношение. Я хотел попросить тебя поговорить с ним в следующий раз, когда будешь на дежурстве. Узнай, может он предполагает какую-нибудь причину, по которой церковь Святой Мэри используется в качестве свалки для трупов. Поболтай с ним по-дружески и выясни может у него есть сумасшедшие прихожане, которых он расстроил, или кто-нибудь точит на него зуб.
— Думаешь, он может быть убийцей?
— О боже, нет, надеюсь, что нет. Если бы я в это действительно верил, ни за что бы не попросил тебя поговорить с ним. Я не стал бы никогда сознательно подвергать тебя опасности, Энни. Ему за шестьдесят, я помню его по похоронам, на которых был в прошлом году. Он вернулся на поминки и был очень мил. Мы все смеялись, и несколько пожилых женщин явно вожделели его. Я просто надеюсь, что он что-нибудь вспомнит и возможно укажет на прихожанина-психопата.
— Я заеду к нему завтра, как только поговорю с ним, позвоню тебе. — Энни встала. — Зайди в дом, и я налью тебе холодного лимонада, твой костюм из полиэстера, должно быть, заставляет гореть изнутри.
Она подмигнула ему, и он рассмеялся, следуя за ней в гораздо более прохладную кухню, где она открыла дверцу холодильника и достала кувшин, наполненный свежими фруктами и соком. Энни наполнила два стакана льдом и налила в них лимонад.
— Немного необычно для тебя, я ожидал, что ты бросишь мне банку кока-колы.
— Я знаешь ли, учусь. На самом деле я списала рецепт у одной милой женщины, с которой познакомился в лодочном клубе в Боунессе. Ее муж пригласил меня на самую красивую яхту, какую я когда-либо видела, а потом она достала такой кувшин лимонада, и это было божественно. Знаешь, хотя они явно богаты, они оказались такими милыми и нормальными, и не вели себя как снобы.
— Посмотри на себя, ты уже общаешься с богатыми и состоятельными, а пробыла там всего пару недель. Я так понимаю, ты наслаждаешься этим, и совсем не скучаешь по субботним ночным дракам.
— Да, до сих пор так и было. Там прекрасно и гораздо более культурно, чем в Барроу в субботу вечером. Думаю, я поступила правильно.
Она увидела, как щеки Уилла вспыхнули красными полосами, и почувствовала легкий вздох облегчения внутри себя. Он действительно чувствует себя плохо из-за случившегося, так что это должно быть хорошим знаком, верно?
— Мне жаль, что тебя вынудили перевестись. Это не делает ситуацию лучше, но, если бы ты ушла из-за меня и возненавидела новое место, я бы чувствовал себя еще более дерьмово, чем сейчас. По крайней мере, это единственное, чем я могу успокоить свою совесть. — Он допил свой напиток и сполоснул стакан в раковине. — Мне лучше идти, я и так слишком долго откладывал. Спасибо, Энни, было приятно снова тебя увидеть.
Он повернулся, чтобы уйти, и Энни почувствовала, как у нее упало сердце. «Рад видеть». Черт возьми, это лучшее, что он смог придумать? Мысленно она хотела, чтобы он целовал ее и не останавливался. Она проводила его до двери:
— Пока, Уилл, будь осторожен. Я позвоню тебе после того, как поговорю со священником.
Он кивнул, повернулся и пошел по тропинке, но его плечи были опущены, и шел он медленно. Энни выругала себя за резкость, но закрыла дверь, прежде чем побежать за ним. Почему жизнь должна быть такой тяжелой?
Когда она вошла в кухню, дрожь пробежала по ее спине, заставив кожу покрыться мурашками. Энни увидела девочку, стоящую рядом с ее шезлонгом, и выбежала к ней из двери:
— Подожди, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, не уходи.
Образ девочки заколебался в солнечном свете, как мираж, а затем с рябью она исчезла.
Энни больше не чувствовала, будто ее тело в огне. Вместо этого она ощутила, как ее внутренности заледенели. Она посмотрела на шезлонг и увидела пластиковую фигурку, которую положила в ящик. Полотняная ткань была холодной на ощупь, но она села, вцепившись в фигурку, боясь вернуться в свой дом на случай, если к ней придут гости не из этой жизни.
Ей следовало бы попросить Уилла вернуться и проверить спальни, но в глубине души она знала, что запах исходил не от мертвой птицы или мыши. Запах принадлежал чему-то плохому до глубины души, но Энни не хотела слишком сильно думать об этом, потому что ей все еще нужно идти в дом одной и спать там.
Она легла на спину и зажмурилась, стараясь не думать о мертвой девочке. Хотя была одна хорошая вещь, Уилл ведь мог попросить кого угодно пойти и поговорить со священником. Он мог даже послать Стью, чтобы сделать это, потому что тот говорил с ним раньше. Но он использовал это как предлог, чтобы прийти и увидеть ее. И Энни была благодарна, потому что теперь это давало ей повод поддерживать с ним контакт. Пусть даже просто на профессиональном уровне.
С его стороны очень мило дать ей время и пространство, чтобы все обдумать, но, похоже, он чувствовал то же самое, что и она. Гордость была такой болезненной вещью, и ей хотелось забыть о том, что произошло, и начать все сначала.
***
Уилл ехал в квартиру Лоры с тяжелым сердцем. Встреча с Энни, когда он с трудом сдерживал себя, стараясь не умолять ее вернуться к нему, а теперь еще и это.
До сих пор он избегал приходить сюда, посылая Стью вместе с несколькими офицерами оперативной группы для тщательного поиска любых улик.
Детектив-инспектор возвращался завтра со свадьбы своей дочери, и он ожидал, что уголовный розыск Кендала возьмет на себя ведение дела. Но у них, по их собственным словам, не хватало персонала, и они по уши завязли в своих собственных делах. Уоркингтон оказался в аналогичной ситуации, поэтому он долго беседовал с главным суперинтендантом о том, смогут ли они вести оба дела без посторонней помощи.
В каком-то смысле Уилл был бы рад передать все это кому-то другому, но в таком случае он бы не знал, что делать с собой. Это свело бы его с ума, пытайся он искать мелких грабителей, когда другая команда раскрывала бы его убийства. И они были его, потому что Уилл чувствовал себя частично ответственным за смерть Лоры.
Поэтому он сказал суперинтенданту, что до тех пор, пока он сможет расследовать эти дела в полную силу и со всем профессионализмом, он очень хотел бы быть ведущим детективом. Ну, пока они не поймают ублюдка или Уилл не сломается и у него не случиться нервный срыв.
Он оказался возле квартиры Лоры и припарковался. На противоположной стороне улицы стояла патрульная машина. Уилл вышел из машины и подошел к ней. Шон сидел внутри, наклонив голову, и что-то писал в блокноте.
Уилл постучал в окно, и Шон заметно подпрыгнул, его лицо побледнело, и Уилл рассмеялся, когда Шон опустил окно:
— Черт возьми, Шон, ты же должен быть бесстрашным полицейским. Я мог бы оказаться старой леди, желающей узнать дорогу. Что ты собирался сделать, вытащив свой электрошокер, напасть на меня?
Шон захлопнул блокнот и положил его на пассажирское сиденье.
— Ты довел меня до сердечного приступа. Я немного задумался. Хотел убедиться, что мой журнал заполнен как полагается. Кав выборочно проверяет их в конце каждой смены. Смити не заполнял три дня, и он заставил его остаться, чтобы заполнить полностью. Смити был в бешенстве. По его словам, у него сорвалось горячее свидание, на которое он опоздал.
— Держу пари, что так оно и было, узнаю старого доброго Кава. Я заехал проверить квартиру Лоры еще раз, чтобы убедиться, что мы ничего не пропустили.
Шон выглядел серьезным:
— Это ужасно, бедная Лора. Надеюсь, вы поймаете ублюдка, который это сделал.
Уилл кивнул:
— О, я сделаю это, я обещал ей, что сделаю. Мне все равно, сколько времени это займет, я найду его и отдам в руки правосудия.
— Удачи, мне уже пора. Куча дерьмовой работы, которую еще придется сделать.
Уилл повернулся и направился к маленькой двери сбоку от парикмахерской. Он заглянул внутрь, в салоне было полно народу. Парикмахер с длинными вьющимися волосами посмотрела на него и улыбнулась; он улыбнулся в ответ и пошел к двери квартиры.
***
Шона трясло так сильно, что в голове помутилось, и он подумал, что сейчас потеряет сознание. Он отъехал на небольшое расстояние и припарковался у итальянского ресторана, который открывался только в пять.
Он злился на себя за то, что был так беспечен. Он должен был заметить, как Уилл припарковался, а не позволять ему застать за тем, как он откровенно делал заметки о парикмахерской и девушках, которые там работали.
Уилл вел себя как обычно, и Шон не думал, что тот мог видеть то, что он писал. Уилл похоже не придал их встрече никакого значения. По крайней мере, если он проверит, то увидит, что Шон дежурил в центре города, так что, если Уилл спросит Кава о нем, все будет в порядке, но это все равно нервировало.
Слишком сильно запаниковав, он начал глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки. Уилл не имел ни малейшего понятия, и все они были так сосредоточены на поиске крупного парня, с которым ушла Лора, что даже не рассматривали других подозреваемых. Эта маленькая неожиданная деталь очень хорошо сработала в его пользу.
Он, наконец, начал контролировать свою дрожь, и живот перестало сводить от страха. Рация ожила, когда оператор диспетчерской передал ему информацию о магазинном воришки в Дебенхэме.
Хорошо, он сможет сосредоточиться на работе и на время забыть обо всем остальном. Он сказал, что практически находится на месте преступления, и завернул за угол к заднему входу в магазин, который был любим почти каждым магазинным воришкой в городе.
Мужчина лет тридцати с небольшим выбежал из двери, и Шон выскочив из машины, схватил его, прежде чем тот смог это даже понять. Мужчина попытался вырваться из хватки Шона, но потом понял, насколько он проигрывает в размерах, остановился как вкопанный и протянул запястья.
— Вот хороший мальчик, Микки. Ты же знаешь, в этом есть смысл, сейчас слишком жарко, чтобы драться.
Воришка, на которого через несколько секунд надели наручники, закатил глаза.
— Я вас всех ненавижу, вы все время где-то прячетесь. Неужели больше нечем заняться?
Шон начал смеяться.
— И что именно ты делал в этом магазине последние десять минут?
Охранник, который вышел вслед за мужчиной, посмотрел на Шона:
— Он взял две бутылки лосьона после бритья, засунул их себе под рубашку.
Шон похлопал Микки по спине и нащупал две квадратные коробки на поясе брюк.
— Вытаскивай их, я не собираюсь совать туда руки.
Он наблюдал, как тот изо всех сил пытается поднять рубашку со скованными руками; в конце концов ему это удалось, и он передал бутылки Шону.
— Сегодня слишком жарко, чтобы оказаться под арестом. Если я признаю вину, вы меня оформите и выпустите?
— Совершенно очевидно, что ты виновен, но да, ты прав, сейчас слишком жарко, чтобы торчать в участке несколько часов, и я не о тебе. Я думаю о себе. — Шон подвел его к патрульной машине, открыл заднюю дверцу и втолкнул внутрь.