Грейс Маршалл провела последние три дня, работая над профилем убийцы, достаточно подробно, чтобы представить его Уиллу и его команде. Она хотела доказать ему, насколько хороша.
Две женщины найдены на могилах на территории одной церкви, а один мужчина найден мертвым в соседнем здании пресвитерии. Очевидно, что церковь играла важную роль. Католической церковью Святой Марии управлял священник по имени Джон Трелмейн. И именно его племянника, нашли мертвым в доме.
Уилл проверил отца Джона через систему, и там не оказалось ничего, никаких записей вообще. Священник вел тихую жизнь служителя церкви без каких-либо серьезных скандалов, так что было крайне маловероятно, что он убийца. Но Грейс действительно думала, что он связующее звено, он должен был быть, она просто должна выяснить, каким образом.
Поездка в поезде давала ей время все обдумать. Она слишком устала, чтобы вести машину, а ей необходимо сосредоточиться на том, что она делает. Она не сказала Уиллу, что приедет, но хотела первым делом утром посетить церковь Святой Марии и ввести всю информацию в используемую ею программу под названием «РИГЕЛЬ».
С помощью компьютерного алгоритма программа определит параметры и высчитает распад расстояния. В двух словах это означало, что многие преступники совершают злодеяния не сильно удаляясь от дома, и это, как она надеялась, сможет привести к месту, где преступник, скорее всего, будет жить. По крайней мере, хоть что-то для работы лучше, чем совсем ничего.
Она снова просмотрела отчеты. Отпечаток ноги выбивался из общей картины, вызывая у Грейс вопросы. Один и тот же след был найден в обоих местах преступления, и да, это след от ботинка «Магнум». Она знала, что такую обувь выбирают большинство полицейских и офицеров поддержки, но почему найден только этот? Разве в таком случае не должно быть несколько разных отпечатков? Из всех офицеров и техников, побывавших на месте происшествия, выделялся один и тот же след ботинка. Это больше, чем просто совпадение, она уверена в этом.
***
Уилл спал в своей старой спальне на роскошной кровати королевских размеров, которая принимала форму его тела. Это и выпитое пиво подарили ему лучший сон с тех пор, как ушла Энни.
Он проснулся рано, принял душ, оделся и спустился вниз под шум пылесоса и запах жарящегося бекона. Лили была занята уборкой холла, и Уилл, проходя мимо, чмокнул ее в щеку. Это была одна из причин, по которой он любил ее, и, хотя она никогда не заняла бы место его матери, Лили довольно хорошо вписалась в их семью.
Она настояла на том, чтобы самой делать уборку, хотя они могли позволить себе нанять кого-нибудь. Новая жена отца никогда не притворялась кем-то, всегда оставаясь самой собой.
Он прошел по коридору на кухню, где его отец готовил; он передал Уиллу огромную булочку с беконом и сосиской.
— Держи. Похоже мне придется есть сосиски до Рождества, я купил слишком много, по крайней мере, это настроит тебя на утро. Хорошо поспал?
— Да, спасибо, но мне скоро нужно уезжать. У нас все еще бродит сумасшедший, убивающий людей, и я понятия не имею, кто он.
Уилл откусил булочку и почувствовал, как по подбородку стекает коричневый соус, отец протянул ему бумажное полотенце.
— Страшная вещь, сынок, ты там полегче.
Уилл кивнул, обнял отца, затем направился к входной двери и прошел мимо Лили, которая остановилась, чтобы попрощаться. Когда он садился в машину, его отец выбежал из парадной двери вслед за ним.
— Уилл, я размышлял о твоей ситуации с Энни. Думаю, что мой сын, закоренелый холостяк, совсем не собиравшийся остепеняться, влюбился. Останови меня, если я ошибаюсь. Ты хочешь провести с ней всю оставшуюся жизнь?
— Я не был уверен, что смогу, ну, ты знаешь, посвятить себя ей таким образом, но теперь, когда она ушла, да, да, я этого хочу. Хочу вернуться домой, чтобы услышать, как она подпевает расстроенному радио, хочу почувствовать запах свежеиспеченных печений, даже если они подгорели по краям. Хочу целовать ее вечером и спать в обнимку каждую ночь, и это так больно, что я испортил все.
— У меня такое чувство, что она все еще чувствует к тебе то же самое, но ты задел ее гордость, а женщины этого не любят.
Том вытащил из кармана брюк маленькую черную бархатную коробочку и протянул ее Уиллу.
— Это обручальное кольцо твоей матери, а до этого оно принадлежало моей матери. Твой бедный дедушка работал три года, чтобы заплатить за него, но он сказал, что твоя бабушка стоит каждого пенни. Может быть, пришло время снова использовать его с пользой. Твоей маме это бы понравилось, и она хотела, чтобы ты успокоился и был счастлив. Единственный человек, который может все исправить, — это ты.
Уилл положил коробочку в карман, он вспомнил, что его мама носила кольцо каждый божий день. Кольцо имело большой бриллиант, плоский, но в форме цветка с более мелкими камнями вокруг него, как лепестки, и Энни оно понравится. Он улыбнулся отцу, а затем обнял его, прежде чем повернуться и сесть в машину. Тихие слезы текли по его щекам по маме, которая умерла слишком молодой, по Энни, Лоре и ему самому.
***
Энни приняла душ и уселась в машину, готовая к очередному рабочему дню. Она надеялась, что Кэти сегодня не будет, было слишком рано, чтобы общаться с начальницей. То, как она веселилась прошлым вечером, заставило Энни подумать, что Кэти либо совсем не придёт, либо появится уже лишь после обеда.
Единственной целью Энни сегодня было выяснить, кто такой Шон. Она подумала о том, как часто видела девочку, и задалась вопросом, где она похоронена. Территория церкви могла бы быть хорошим местом для поиска, если бы она вспомнила, за какой могилой та исчезла.
Энни даже не собиралась выходить патрулировать, потому что не хотела, чтобы ее останавливали для фотосъемки каждые пять минут. В маленьком участке стояла тишина, ни одного человека в поле зрения, что было хорошо и означало, что ей не нужно объяснять, что она задумала.
Она включила рацию, прикрепила ее к рубашке и ушла, чтобы прогуляться по церковному двору. Она не знала, вернулся ли отец Джон сюда или все еще оставался в Барроу. Энни чувствовала себя немного виноватой, что не удосужилась проведать его, но сейчас у нее есть дело. Она нанесет ему визит сегодня днем и посмотрит, как он себя чувствует.
Она добралась до церкви и пошла вдоль неровных рядов могил, ища на надгробиях девочку по имени Софи Вуд. Она уже почти сдалась, когда свернула за угол рядом с церковью и взвизгнула. Энни совсем забыла о монументе ангела в натуральную величину и подумала, что это еще один труп. Подошла ближе, чтобы взглянуть. Это была красивая могила, ангел лежал на боку, ее крылья были аккуратно заправлены за спину, и она выглядела крепко спящей. Вокруг каменного постамента, на котором покоился ангел, имелась надпись:
Софи Вуд, 9 лет. 06.05.1975 — 28.06.1984
Элизабет Вуд, 34 года. 01.01.1950 — 30.06.1984
Мать и дочь воссоединились, в безопасных объятиях Бога.
Энни почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Софи действительно реальный человек, и если она существовала, то должен был существовать и ее брат. Энни нужно проверить приходские записи и офис регистратора, чтобы посмотреть, что она сможет выяснить. Она не знала, будет ли какая-либо информация в полицейском компьютере, но она проверит и это.
Ей действительно следовало рассказать обо всем Уиллу и позволить ему или одному из его офицеров заняться поисками, но в глубине души у Энни все еще оставались сомнения. Она знала, что он поверит ей и не будет подвергать сомнению ее информацию, но она не хотела, чтобы у него появились неприятности из-за ее общения с призраками. Копы безжалостно насмехались над всем чем можно.
А еще ей стоит поговорить с отцом Джоном. Хотя он всего лишь замещал постоянного священника, он мог бы помочь ей.
***
Уилл прибыл на работу и направился в свой офис, где приятно удивился при виде Грейс Маршалл, которая сидела за его столом с открытым ноутбуком и яростно печатала.
Она подняла глаза:
— Доброе утро, Уилл, да я уже здесь. Ты хочешь взяться за дело или сначала тебе нужно что-то сделать?
Он оглядел свою команду, все занимали делами: разговаривали по телефону или работали за компьютером.
— Рад тебя видеть, давай начнем.
— Хорошо, я надеялась, что ты это скажешь. Мы можем где-нибудь поговорить наедине?
Он приподнял бровь, но ничего не сказал. Вместо этого повернулся и вышел из офиса вместе с Грейс, держащей ноутбук и блокнот в руках. Уилл молчал, пока они не поднялись на три лестничных пролета и не оказались в одном из пустых кабинетов на третьем этаже, как можно дальше от всех.
Она закрыла за собой дверь.
— Прости что все так таинственно, но ты должен услышать, что я хочу сказать, подумать об этом, а затем решить, что мы будем делать, без свидетелей.
— Тогда продолжай, должен признать, ты меня заинтриговала.
— Ну, я дважды просмотрела все, что ты мне прислал, изучила это в мельчайших деталях, и каждый раз все возвращается к одному и тому же.
— К чему именно?
— Отпечаток ботинка поставил меня в тупик. Я думала о каждом отдельном сценарии, и он просто не подходит. Почему после всех людей, посещавших место преступления, в обоих случаях находился один и тот же отпечаток «Магнума»?
— Я бы подумал, что это довольно очевидно Грейс. Ты, как никто другой, должна знать, что большинство полицейских носят их. Так что след, скорее всего принадлежит одному из нас.
— Хорошо, и да, я это знаю. Давай тогда попробуем вот что: сколько людей, кроме офицеров, носят «Магнумы» двенадцатого размера и имеют законный повод быть на месте преступления?
Уилл подумал об этом:
— Э-э-э, никто. Ну, может быть, криминалист, но я почти уверен, что у Дебс, которая присутствовала и там и там, не двенадцатый размер.
— Я знаю, что это страшная мысль, но все выглядит так, как если бы его оставили специально, инсценировали. Предположим, я оставила отпечаток ботинка по ошибке, потому что была одной из первых на месте преступления, что делает очевидным, что я не убийца.
Грейс наблюдала за его лицом, когда Уилл понял к чему она клонит.
— Черт, только не это. Ты хочешь сказать, что убийца — офицер полиции, и он оставил его там специально, чтобы мы ничего не подумали, если найдем какие-либо улики, указывающие на владельца обуви?
— Мне очень жаль, но да. Думаю, убийца — офицер полиции или кто-то, кто имеет законный доступ на место преступления. Думаю, что он очень организованный, дотошный и планирует все до мельчайших деталей. Эти убийства не имеют сексуальной подоплеки, они больше связаны с местью или гневом. Меня интересует, почему он выбрал удушение в качестве средства смерти, возможно, потому, что не хочет портить им лица, но я все еще работаю над этим. Еще мне кажется он обычный нормальный парень, не слишком шумный или дерзкий. Он скорее всего хорошо ладит с большинством своих коллег, но у него нет близких друзей или подруги, он одиночка. По моему мнению, он нарциссический социопат, что означает, что он убивает, потому что хочет, а не из-за какого-то первобытного побуждения или принуждения. Судя по деталям и времени, которое он потратил на то, чтобы подготовить своих жертв, похоже, что он настоящий перфекционист.
— Но смерть Райана Трелмейна не была тщательно обставлена; его убили и оставили в доме.
— Это потому, что Райан не являлся частью плана. Он стоял на пути и мешал убийце добраться до того, кого он действительно хотел — Лоры. Он пошел на быстрое убийство, потому что ему необходимо было вывести его из уравнения. Он умен. Понимает, что вы автоматически обесцениваете следы, потому что никогда в жизни не поверите, что убийца один из вас. Нам нужно просмотреть рапорты и журналы места преступления и отметить каждого офицера мужского пола, члена криминалистической группы, любого сотрудника мужского и женского пола, которые имеют двенадцатый размер обуви и присутствовали там. Затем тебе нужно сопоставить его с двумя другими местами преступления, чтобы узнать, были ли они на дежурстве в те дни. Как бы он ни был организован — а мы предположим, что из-за размера обуви и того факта, что большинство серийных убийц — мужчины, — он не смог бы держаться в стороне. Скорее всего он крутился где-то рядом, получая огромное удовольствие от проделанной работы, когда обнаруживали тела. Если на всех трех местах преступления не найдется ни одного подходящего человека, нам нужно проверить дежурства и посмотреть, сколько одних и тех же офицеров или сотрудников дежурили каждый раз, когда было обнаружено тело. О, и Уилл, стоит держать это в тайне, потому что у меня такое чувство, что, если он узнает, что ты за ним следишь, он сорвется и потеряет контроль. Это может привести к хаосу. Мы знаем, что у него нет совести, и я ни минуты не сомневаюсь, он убьет как можно больше людей, включая себя, если поймет, что его раскрыли. Если я права, то у него нет никого, кто ждал бы его каждый день, когда он заканчивает работу, и нет причин не закончить на высокой ноте. Пожалуйста, Уилл, мы не можем дать ему такой шанс, потому что он примет это на свой счет. Как только поймет, что ты следишь за ним он может прийти за тобой и за тем, кто тебе близок, включая Энни.
Уилл, который последние пять минут сидел, выпрямившись, слушая, как она говорит, наклонился вперед. Поставив локти на стол, он обхватил голову руками и сидел так пару минут, а затем посмотрел на нее сквозь пальцы.
— Что, черт возьми, мы будем делать, Грейс?
— Кому ты можешь доверять, или, что еще более важно, кто не носит двенадцатый размер?
— До сих пор это была моя команда, не думаю, что кто-то в моем офисе замешан в этом, но не могу сказать наверняка. Что, если наш убийца просто позаимствовал чьи-то ботинки двенадцатого размера, а на самом деле у него они девятого?
Грейс несколько секунд грызла ноготь большого пальца.
— Тогда, друг мой, нам крышка. — Она просмотрела фотографии, которые спрятала в конце своего блокнота, пока не нашла один из отпечатков и не изучила его. Через некоторое время она улыбнулась и протянула его Уиллу. — Нет, это, точно его ботинки. Видишь, где они немного потерты на каблуке, и рисунок не такой четкий. Если бы ботинок был слишком большим, он не оставил бы такого отпечатка в почве. Вот здесь он оперся на него всем весом.
— Фу, слава богу. Так давай я пойду и распечатаю графики дежурств и рапорты, а также скопирую журналы места преступлений, и мы просмотрим их вместе. Мы никому не будем говорить об этом, если он действительно такая бомба замедленного действия, как ты думаешь. Почему он выбирает блондинок?
— Я бы сказала потому что у него есть зуб на кого-то с тех времен, когда он был моложе. У жертв светлые волосы и они красивы, потому что готова поспорить, что та, кто когда-то разозлил его, была очень похожа на обеих жертв. Возможно мать, которая оставила его, или сестра, к которой он очень ревновал. Или его бросила подружка.
— Хочешь спуститься и забрать свои вещи, а я отвезу тебя к себе домой? — Он посмотрел на ее длинные светлые волосы, собранные в свободный пучок на макушке, и тонкие черты лица. Она соответствовала профилю жертвы, так что он не мог рисковать ее пребыванием в участке, и ему было интересно, понимает ли она как сама подходит на роль жертвы.
— Если ты этого хочешь, о, и Уилл, нам нужно поговорить со священником. Он — ключ ко всему этому, даже если сам этого не знает.
Они вышли из комнаты в пустынный коридор и прошли мимо комнаты для персонала, которая оказалась безлюдна. Уилл чувствовал себя на взводе и никак не мог смириться с тем фактом, что один из хороших парней оказался не таким уж хорошим, и что все может стать еще хуже в мгновение ока.
Он подождал в коридоре, пока Грейс вернулась в его кабинет, чтобы забрать свои вещи со стола. Когда она вышла, он проводил ее до того места, где припарковал свою машину, на маленькой глухой улочке.
— Подожди здесь, я пойду и распечатаю все, что нам нужно, а потом мы отправимся ко мне домой и посмотрим, что сможем найти. Чем меньше людей будет знать, тем лучше, хотя у меня есть соблазн рассказать Джейку и Энни, но я боюсь втягивать их в это. Уверен, что это не Джейк, хотя у него двенадцатый размер, он определенно один из нас. Алекс первым же делом позвонил мне или Энни, если бы подумал, что Джейк сходит с ума. И еще убийца должен жить один или иметь доступ к месту, куда никто другой не может попасть Первая жертва была убита не там, где ее обнаружили. Мы до сих пор понятия не имеем, где произошло первое убийство. Второе мы нашли только потому, что искали мужчину, с которым Лора ушла из паба. Дом первой жертвы несколько раз обыскивали криминалисты и оперативная группа, и он был чист.
— Я читала, что Трейси Хейл позвонила, потому что ей показалось, что кто-то был в ее доме?
— Да, но единственная причина, по которой она так подумала в том, что пульт от телевизора был перемещен.
— Не знаешь, его забрали и проверили ли на отпечатки пальцев после того, как было обнаружено ее тело?
— Думаю, нет, черт возьми. Я даже не подумал об этом, и сомневаюсь, что кто-то еще это сделал. Нам нужен этот пульт. Если убийца преследовал ее, то он мог быть в доме и дотронуться до пульта управления, его отпечатки могут оказаться на нем. Это сомнительно, но что мы теряем?
Грейс кивнула:
— Согласна, на данный момент стоит попробовать все, что угодно. Чем быстрее мы сможем опознать убийцу, тем меньше шансов, что кто-то еще пострадает.
Уилл захлопнул дверцу машины и побежал обратно в участок. От адреналина у него слегка дрожали руки, на лбу выступили капельки пота, которые он вытер рукавом куртки. Сейчас не время облажаться, от него зависели жизни людей. Он бросился в участок и вернулся к своему столу. Он даже не рискнул заглядывать в актовый зал, был так взвинчен и боялся, что может выдать себя.
Сотрудники уголовного розыска не носили рабочих ботинок, так что он был почти уверен, что это не кто-то из его команды, но это не означало, что у них не имелось пары, спрятанной дома или в раздевалке. Каждый из них начинал свою работу в качестве офицера реагирования. Офис во всю работал, все его сотрудники были распределены по задачам на утреннем совещании, чтобы продолжать работу.
Он сел за свой стол и снова вошел в компьютер, где принялся распечатывать дежурные рапорты за те дни, когда были найдены жертвы. Затем он взял записи с места преступления и пошел к ксероксу. Если кто-то и задавался вопросом, что он делает, они не комментировали, на самом деле они даже не взглянули на него. Через пятнадцать минут у него было все, что нужно. Не говоря ни слова, он собрал свои бумаги и вышел из кабинета.
Кав вошел через заднюю дверь как раз в тот момент, когда Уилл собирался уходить.
— Как дела?
Уилл поймал себя на том, что инстинктивно смотрит на ботинки сержанта, а затем резко поднял голову.
— Не очень хорошо. Какого размера у тебя обувь? У меня дома валяются ботинки, которые я надевал всего пару раз, можешь забрать их, если они тебе подойдут.
— Не думаю, что мои ноги поместятся в твои ботинки, у меня тринадцатый.
— Нет, они одиннадцатого, но массивные, так что, вероятно, подойдут кому-то с двенадцатым размером. Знаешь кого-нибудь, кому они пришлись бы в пору? Хотелось бы их пристроить, чего хорошей вещи валяться без дела.
Кав пожал плечами.
— Джейк, наверное, один из тех, кто покрупнее. Хочешь, я поспрашиваю у всех?
— Нет, все в порядке, я наклею объявление на доску, будь здоров, Кав.
Уилл вышел из участка чувствуя облегчение, что Кав не причем, это могло стать последней каплей. Он не думал об этом раньше, но сейчас понял, что надо искать среди крупных парней, когда они составят список всех подходящих сотрудников. Он не мог дождаться, когда вернется домой и разберется с тем, что у них было, надеясь, что найдет ублюдка-убийцу и схватит его еще до похорон Лоры.