Я проснулся пиздец каким голодным, а мамкины кислые щи сделали только хуже — лишь раззадорили мой волчий аппетит.
— Ой мама! Капусточка, конечно, дело хорошее… Но в доме нужно держать и мясные закуски…
Анна посмотрела на меня, как на идиота, но ничего не ответила. Я только заметил, как грустно блеснули ее глаза.
Работала она на ткацкой фабрике, но после набега демонов всем дали пару дней выходных. Конечно, не по доброте душевной, а исключительно из-за того, что самооборона расхерячила пару цехов и начальству требовалось время перетащить оборудование. Ну и, конечно же, отпуск был за свой счет.
— Сраные капиталисты! — пробубнил я, вылезая из-за стола.
— Что ты сказал, сыночка? — встрепенулась маман.
— Говорю, пойду, мож подработку какую найду. Где тяжести таскать не надо, — ответил я матери.
— Паспорт возьми! Покажешь, что уже есть шестнадцать! — дала наставление мать. — Только не потеряй!
— Не потеряю, — ответил я.
Паспорт нашелся в серванте, в комнате маман. Илья Козлов, шестнадцать полных лет. Мда. Фотка была четырнадцатилетняя и на меня с нее смотрел туповатый подросток с недоразвитыми чертами лица, с виду, не старше двенадцати. Это все от плохого питания, не иначе.
Жрать хотелось дико. Может, это я за эти дни так аппетит нагулял? Или это догнал вчерашний стресс?
Натянул запасные треники, сгреб мелочь, семки, захватил пострадавший в бою нож. Надо бы его поправить, поточить, а то затупился он знатно. Но, к моему удивлению, встречу с чертом «бабочка» пережила.
Выбравшись на улицу и пройдя пару кварталов, я наконец-то увидел ларек. Подошел, ознакомился с прейскурантом. Фасованные семки по десятке, папиросы — двадцать рублей. А я торчал дяде Ване не меньше четырех штук. В кармане было чуть меньше сотки, на которую я, скрепя сердце, взял блатных с виду сигарет по девяносто и еще рубль отдал на спички. Сигареты — перебью аппетит на некоторое время, а как станет совсем голодно, я уже надеялся провернуть свою аферу.
Под неодобрительный взгляд какой-то бабки я щелчком выбил из твердой пачки сигарету, чиркнул спичкой и сладко-сладко затянулся. Хотелось кашлять, но я себе запретил. Не переводить же продукт. А теперь мне нужно на тот склад, где я отправил обратно в ад рогатую тварь.
Перед тем как тащить белобрысую истеричку к цивилизации, я позаботился о том, чтобы припрятать свои трофеи. Дядя Ваня сказал, что утилизацией всяких демонических останков занимается самооборона, да и я был уверен, что мои трофеи чего-нибудь да стоят. Тем более, эти твари были напитаны черной магией сами по себе. Так что пора найти какой-нибудь камень, поправить клинок и заняться свежеванием добычи…
В ангаре, ожидаемо, было пусто. Никаких следов, кроме тех, что оставил я сам, замечено не было. Я прошел в угол, прикрытый листом ржавого железа, и еще за десять метров почуял дикую вонь. Господи! Как же воняло! Аж глаза режет!
Кое-как поточенный и выправленный нож уже был у меня в руке, так что я, прикрывая рот ладонью, отодвинул железку и увидел уже ставший разлагаться труп демонической твари.
Так, что там с животных снимают? Шкуру? Я прикинул, как буду свежевать черта и мне стало совсем хреново — все же, боевого азарта сейчас не наблюдалось, так что я решил ограничиться клыками, копытами и, конечно же, рогами. И если с первыми двумя вещами дело пошло нормально, то вот рога пришлось выламывать с частью черепа при помощи камня и такой-то матери.
Сделав свое черное дело и даже почти не заляпавшись — черная кровь уже давно вытекла из трупа — я смахнул со лба пот, выступивший, после трудов сиих праведных, и прикинул, во что бы завернуть добычу. Надо унести подальше отсюда, перепрятать, найти покупателя, а только потом вернуться. Ведь если патруль остановит меня посреди улицы с таким «грузом», то мне пиздец.
В горе битого кирпича и прочего мусора на территории нашелся кусок брезента, в который я и завернул свои трофеи. Спрятал я все в двух кварталах от первоначального места, поближе к дому, но тоже в промзоне. Как раз недалеко от того места, куда мне сейчас было нужно.
— Эй, братва! — свистнул я троице, что терлась в переулке. — Разговор имеется!
Трое гопников, которые получили от меня лещей позавчера, обернулись на мой крик, а один даже вздрогнул. Ага, боятся. А если боятся — значит уважают.
— Иди отсюда! — крикнуло «левое яйцо», пятясь назад.
— Рот закрой, к тебе не обращались! — кивнул я на главного. — Я к нему. Драться не будем! Дело есть!
— Ты сначала за прошлое ответь, а потом рамсить будем, епта, — сквозь зубы сплюнул старший.
Я тяжело вздохнул и, достав из кармана нож-бабочку, устало потер глаза.
— Пацаны, вы поступили неправильно, за это поплатились. Я свою компенсацию с вас получил? Получил, вот, в руках держу. Так что давайте решать миром. Вот, стрельните, закурим, поговорим спокойно.
Пошарив в кармане, я достал пачку сигарет и протянул ее гопарям. Старший посмотрел на «угощение», кивнул «правому яйцу», чтобы взял пачку. Каждый вытянул по одной, а «хер» стрельнул еще и бонусную, которая ушла ему за ухо.
— Так че те надо? — спросило «левое яйцо», подкурив.
Все трое сейчас выглядели моими ровесниками, может, на год старше. Это сейчас, побывав в пекле, я видел и понимал отчетливо. Просто лица худые и обветренные, и от этого — грубые.
— Во время прорыва надыбал кой-чего, — сказал я. — Загнать хочу.
— Мы не по этим делам, додик, — рыкнул «правый».
— Да, мы в воровские темы не лезем, — сказал старший. — Да и не по-людски. Во время прорывов только черти на дело и ходят.
— Я сказал, что надыбал, а не спиздил, — ответил я. — Кто смотрящий на районе? С кем поговорить нормально можно?
— Э, мы че, тебе уже компания плохая говорить, епта? — забычило «левое» яйцо.
Я демонстративно перекинул в ладони бабочку, после чего затянулся.
— Так кто смотрящий? Или вы слов не понимаете? — спросил я старшего.
Насупился, глаза опустил. Вижу, хочет всечь мне, прям руки чешутся. Но его же нож в моей руке и еще припухшее ухо советуют этого не делать. Так что я буквально вижу этот процесс засовывания собственной гордости в жопу. Он мне скажет.
— Ринат у нас на районе смотрящий. Отсюда и до текстильщиков, — ответил сквозь зубы хер.
— И где я могу с ним побеседовать? — уточнил я.
— Его дядя, Ахмед, кафе держит. Ринат там обычно зависает, чаи гоняет, — хмыкнуло «правое» яйцо.
Я еще раз внимательно посмотрел на всю троицу. Если Ринат окажется мразью, то меня сильно отметелят, ну а если прокатит…
— Так давайте к смотрящему сходим, решим наш конфликт, — сказал я гопникам. — Ведь он для этого и есть, так?
Троица переглянулась и тут я понял, что они не пойдут. Не признаются, что их отмудохал такой додик, как я.
— Ладно, отведете к Ринату — верну нож. И буду молчать о том, что случилось. Слово пацана.
Услышав магическую конструкцию в конце, гопники чуть расслабились. Как бы они ни пыжились, но я уже доказал, что не лох и не терпила, а сейчас хлопотал об их хрупком эго и статусе на районе. Стояли они в местечке неприметном, так что если прознают, что их троих в одно лицо ушатал еврейский сыночка-корзиночка, то точно запишут в лошки.
— Договор, — кивнул хер.
Добрались мы до кафе довольно быстро, минут за двадцать. Неприметная забегаловка на углу. На тротуаре — пара старых зонтиков, внутри — душно и тесно, но довольно чистенько. Такие раньше я видел на всяких вещевых рынках или в провинции, а тут, хоть и на окраине, но в Москве. Странный мир, если честно.
Никаких мутных волн сегодня не было, так что я справедливо рассудил, что двигаюсь в правильном направлении. Я не занимался криминалом, никого не убивал — просто пытался пристроить свои трофеи, добытые в честном героическом бою.
За дальним столиком в углу сидела компания взрослых кавказцев. Главный гопарь дал нам знак оставаться на пороге, а сам пошел на разведку. О чем-то довольно долго рассказывал, как я понял, Ринату, после чего наконец-то махнул рукой и подозвал к столу.
— Ну, здравствуй. Сашка говорит, у тебя дело какое-то есть, — протянул Ринат с довольно сильным акцентом.
— Здравствуйте, Ринат, — кивнул я. — Меня зовут Илья.
— Мне все равно, как тэбя зовут, — махнул рукой смотрящий, — говори, чего пришел.
Я посмотрел на развалившегося кавказца, на его «свиту», глянул и на гопника-Сашку.
— Трофеи у меня есть. Особые. Во время прорыва разжился. Хотел бы продать.
— Что за трофеи? Учти, если украл, то с тебя спросят, и даже не я. Воры спросят! — погрозил пальцем Ринат. — Я другие вопросы решаю. Кто кому в морду дал, у кого какой конфликт по понятиям решить. Понятно?
— Сашка же сказал, что я пацан, — сдерзил я. — Знаю порядки. Нет, ничего не крал. Все что предлагаю — мое.
— Так что ты там продать хочешь? — спросил один из друзей Рината.
— Рога, копыта и клыки есть. Черта, — ответил я.
В кафе повисла тишина.
— Шел бы ты отсюда, — рассмеялся Ринат. — Сашка, ты чего этого додика сюда притащил? И откуда ты, такой смелый, взял рога? А? Расскажешь?
И все рассмеялись, как над дурачком.
— Уважаемый Ринат, — сказал я, закипая, — я же сказал, что пацан. Рога, клыки и копыта настоящие. Еще и когти могу достать. А где взял — там уже нету.
Блять, сборище тупой гопоты. От одного нахождения в этом кафе я чувствовал, как теряю баллы IQ. А что будет дальше? Но жрать очень хотелось, а бесконечно жевать кислые щи моей мамки было просто невмоготу.
— Пацан говоришь? — с прищуром спросил Ринат. — Борзый сильно. Принеси что-нибудь, покажи, а потом посмотрим, какой ты пацан, понял? Давай, времени до вечера.
Я только молча кивнул и вышел из кафе в месте с бледным Сашкой.
— Э епта, ты дебил или что? Ты додик что тут мутишь⁈ Какие епта рога, какие епта копыта! — взбеленился главарь троицы, когда мы отошли чуть в сторону.
Я же молча достал из кармана бабочку и отдал гопнику.
Едва холодное оружие попало в руки старого владельца, его глаза нехорошо блеснули.
— Даже, блять, не думай, — пригрозил я ему пальцем. — Только дернись, я тебе ногу в жопу засуну, а Ринату скажу, что еще и обоссал вас всех троих, будете в опущенных ходить. Смекаете?
И для верности дал леща «левому яйцу», да с такой скоростью, что он даже отреагировать не успел.
У меня, правда, прострелило в растянутом и отбитом плече, но я не подал виду.
— Пошли, пацаны, — сквозь зубы бросил главарь, и все трое, пусть и грозно оглядываясь, все же довольно быстро съебались в туман.
Я чувствовал, что с этой троицей у меня еще будут проблемы, но сейчас мне надо было загнать остатки демонической твари, так что нужна тишь да гладь.
Сходил к своему тайничку, выбрал один из двух рогов, тот, что пострадал сильнее. Нашел какой-то старый пакет, в который и завернул трофей. И обратно — в кафе.
Сказать, что кавказцы во главе с Ринатом малость охренели, когда на стол упал свеженький рог с головы черта?
— Етить…
— И правда, рог…
— Вон, черный весь…
Ринат внимательно посмотрел на меня, потом — на стол, на который я вывалил свою добычу.
— Бери, пошли, — внезапно на чистом русском сказал мужчина, вставая с места и хватая меня под локоть.
Я послушно забрал рог и, не сопротивляясь, позволил завести меня в какую-то коморку в том самом кафе. Через пару минут внутрь зашел старый кавказец в поварском фартуке, как я понял — настоящий смотрящий за этим районом, а не этот клоун, что сидит и ржет со своими корешами, посасывая калик и потягивая чай.
— Здравствуйте, — вежливо кивнул я. — Вы дядя Ахмед?
— Умный парень, — покачал головой кавказец. — А теперь скажи, откуда ты взял рог.
— Добыл в бою, — честно ответил я, глядя на мужчину, не моргая.
Ахмед нависал на меня, словно скала. Здоровый, пузатый и волосатый амбал, мне тут никакое кунг-фу не поможет — прихлопнет, как муху.
— Ты? В бою? И как же ты заборол целого черта? — усмехнулся мужик.
Вот только глаза холодные, мертвые. Глаза опасного животного.
— Спрятался в ангаре, на самом рассвете. Эта тварь и вылезла. Попыталась достать когтями, но я юркий, — сказал я, расстегивая рубашку и показывая царапины. — А потом я извернулся и смог воткнуть ему в шею нож. И бил, пока тварь не сдохла. Тогда уже рассвело, и он был слабый.
Прикидывайся тупеньким пацаном, говори проще, отвечай на вопросы прямо. Тебе нужны деньги, а еще ты не любишь таскать тяжести.
К середине дня я был уверен, что причина моего голода — сраный перенос сознания, организованный грузовиком-куном. А еще, если мне нужно стать героем, то надо разжиться нормальной одеждой, оружием, но что самое главное — быть сильным и сытым. Тяжело быть вселенцем-попаданцем, когда у тебя не удовлетворены даже базовые потребности. Нет, чтобы получить сразу какие-нибудь имбовые навыки из коробки, типа приказов действительности, колодца душ, или можно было бы просто проснуться наследником всея Российской Империи. И чтобы все девчонки сразу мои. Но нет — все сам, все на своем горбу.
— И зачем тебе деньги? — продолжил Ахмед.
— Мамкина фабрика пострадала, есть нечего, — честно ответил я. — Пустыми щами перебиваемся.
— Значит, матери помочь хочешь? — спросил Ахмед.
Я согласно кивнул.
— Как зовут мать?
— Анна. Анна Козлова, — ответил я.
Все равно найдут, если захотят.
— Швея?
— Ага.
— Проверю же. Соврал — шкуру спущу, — погрозил Ахмед.
— Я малой, но не тупой, дядя Ахмед, — дерзко ответил я. — А еще слышал, что останки демонов не просто так самооборона собирает.
Повисла тишина. Ахмед тяжело дышал, глядя на наглого пацаненка, я сидел, молчал.
— Неси все — поговорим, — сказал Ахмед. — А лучше, покажешь, где лежит.
— Нет, вы купите рог — потом принесу остальное, — замотал я головой.
Я увидел, как сузились глаза кавказца. Думал, нагреть дурачка.
— За рог дам три тысячи.
— Пять, — сразу же сказал я.
— Три! — повысил голос Ахмед. — И если кому проговоришься… Ты понял, пацан?
— Понял, — кивнул я.
Мужик прямо при мне достал из-под фартука котлету бабоса и ловко отсчитал мне три тысячи сотками и пятихатками.
— Завтра принесешь остальное, — сказал мне в спину Ахмед.
— Понял, — кивнул я.
Сжимая в кулаке деньги, я выскочил из кафе и припустил по улице. Надо найти рынок или магазин, купить продуктов. Одежду посмотреть, обувь… Завтра загоню этому горцу остальное. Но полбеды — получить бабки, а вот удержать их — совсем другая песня. Я видел, как мне в след смотрели эти шакалы — Ринат и его компашка. Сто пудов завтра будет дана команда «фас» и бабос у меня по-тихому отожмут. Грабить не станут, не по понятиям. Но вот то, что потом у меня начнутся проблемы, я даже не сомневался.
Значит, к завтрашнему дню надо подготовиться.
По окружающему пространству пошла мутная волна и я, уже предвкушая очередные проблемы, достал из кармана записку:
'Каноничное событие. Мелкий криминал.
Не позволь сделать из себя лоха.
Б. Г.-кун'
— Блять… — уже ритуально выругался я. — Уж постараюсь, сраный грузовик!
Справка от Грузовика-куна:
Ахмед предложил Илье всего 1 % от реальной стоимости рога. Останки демонов и чертей используют в алхимии, в качестве реагентов, а на черном рынке — как элемент для ядов, проклятых амулетов и прочих вещичек, что запрещены к обороту. Именно поэтому утилизацией трупов занимается самооборона, а крышует все это дело род Шереметьевых, как легальную, так и нелегальную части. С чертей особо ценными считаются рога и тестикулы (они же бубенцы, кто не в курсе) — они используются для производства местного аналога виагры, которая одинаково эффективно действует как на мужчин, так и на женщин.