Марк молчал.
— Ради Снежаны, Ареев. Или сразу поговорим о флешке?
— К-какой флешке?
Рукавица позволил задержанному хорошенько напугаться. Молчание угнетало, будоражило. Выбивало из колеи. Он знал это. И не ошибся.
— К чёрту! Если вам надо, паскудам, вы всё равно ведь меня посадите… Я расскажу, только… не говорите Снежане про видео.
Парень сдался. Рукавица ликовал. На грубость не отреагировал. За время службы научился пропускать мимо ушей оскорбления и чушь вроде этой.
— Я был на месте, — начал Марк. Старался держать себя в руках, но получалось плохо. Ещё и нога болела — коленом долбанул от всей души. Потряс ногой. Вновь скривился. — Работаю, мать его, в офисе торговой компании «Алияс». Можете поговорить с владельцем, Фёдоровым Антоном Евгеньевичем. Он подтвердит. Тоха меня и устроил. Снежинка, то есть Снежана позвонила и сказала, что Ангелина приболела. Попросила передать нитки. Я поехал после работы.
— Нитки купили по пути? — уточнил Рукавица.
— Нет. Снежана положила мне в сумку.
— Почему обратилась к вам, а не поехала, к примеру, сама?
— Я работаю неподалёку от дома Ангелины.
— И вы исполнили поручение?
— Да. То есть нет. Я приехал к Ангелине, но… про нитки забыл. Ангелина устроила романтический ужин. Снова признавалась в любви, а я говорил, что у меня есть Снежана. Ангелина была в бешенстве. Грозилась… — опустил глаза.
— Что?
— Рассказать правду о моём прошлом.
— И тогда вы её ударили? — поинтересовался следователь.
— Нет, — затих Марк. — Позднее.
— Продолжайте.
Сглотнул. Говорить было нелегко. Отпираться бессмысленно. Молчать глупо. Марк осознавал: его судьба в руках следака. Особого значения не имело, что именно он скажет. Рукавица его подозревал, и Марк ничего не мог с этим поделать.
— Ареев, что было дальше?
— Скандал… — тяжело выдохнул Марк. — Она будто слетела с катушек. Кричала, оскорбляла, шантажировала.
— Снятым видео?
— Да. Оно должно быть на флешке. Я… хотел уничтожить его, чтобы Снежинка… Снежана ничего не узнала.
— Так вы пришли не за любимой зажигалкой.
— Нет, — поднял глаза.
— Но Васильева могла сама рассказать о вас с ней Римской. Или подруги не доверяли друг другу?
— Доверяли. Вита Снежане ближе, но и Ангелине она верила. Я понимал, что такое возможно. Но… слова — это ведь просто слова. По сути только видео могло доказать мою… измену.
— И вы решили убить Васильеву, а затем избавиться от флешки, — подытожил Рукавица.
— Нет! Нет. Я не убивал Ангелину. Я же не кретин какой-то. Она, хоть и порядочная стерва, но подруга моей любимой.
— Слабое оправдание.
— Хотите верьте, хотите нет. Я говорю правду.
— Вы сказали, Ангелина заболела и поэтому нуждалась в нитках. Кстати, а зачем они ей?
— Будто вы не знаете. Она вяжет на заказ.
— А вы решили выручить и не собирались с ней спать.
— Не собирался!
— Потому что она болела?
Марк не понимал: следователь дебил или пытается вывести его из себя. Рыкнул:
— Врала она Снежане! Что непонятного?
— Значит, Васильева чувствовала себя нормально.
— А как вы думаете, если она встретила меня в платье и с бокалом вина? Она была пьяна, но совершенно здорова!
— Так, когда же вы её ударили?
Марк закрыл глаза, какое-то время молчал. Успокаивался.
— Она… угрожала показать видео, — голос был тихим виноватым. — Я просил её не делать больно Снежане. Ангелина сказала, что ей жаль подругу, но себя она жалеет больше. У нас завязалось что-то вроде спора. Я объяснял, что Снежана слишком слаба, и это может её уничтожить. Ангелина издевалась над моей заботливостью и громко смеялась. Она, — сжал голову руками, — умела смотреть так, что хотелось придушить. В ней было столько… желчи, столько… жестокости. Я умолял оставить нас в покое, она говорила, раз Снежана пережила брак, то выживет и сейчас. Уверяла, что моя Снежинка сильная, и ей просто нравится быть жертвой. А это неправда! — в глазах появилось отчаяние. — И тогда… я ударил её. Несильно. Слегка. Приложился ладонью к щеке. Она не упала. Только смотрела на меня… с обидой. Я пригрозил ей неприятностями и вышел из квартиры.
— Выбежал, — поправил следователь.
— Я не помню. В голове стоял туман. Я же… до этого не бил женщин.
На телефон Рукавицы пришло сообщение. Он прочитал и вновь взглянул на Марка. С явным холодом. Отторжением.
Переспросил:
— Разве?
Пиликнуло второе СМС.