— Мне очень жаль…
Юрий обмяк. Андрей выбежал из кабинета, врезался в Алку, потребовал воды.
— Мы не оказываем таких услуг, — ответила та со смешком.
— Вашему мастеру плохо! — закричал Гольцев.
— Юре? — она изменилась в лице и бросилась к кулеру, стоявшему в тёмном углу коридора. Гольцев бы его и не заметил. Наверняка, бутыль стояла исключительно для своих.
Андрей силой влил жидкость в Юрия, прогнал перепуганную Алку, попросил не заходить и не мешать. Продемонстрировал удостоверение. После этого Алка и вовсе затряслась. Пришлось Андрею сопроводить её к кулеру и сдать на руки единственному адекватному из всей компании, молчуну, сразу сумевшему успокоить женщину. Молчуна, не испугавшегося предъявленной корочки, звали Кирилл.
Андрей вернулся к мастеру. Юра по-прежнему сидел в той же позе. Выглядел неважно.
Гольцев тронул его за плечо:
— Юрий…
— Моя Ангелиночка. Неправда. Моя Ангелиночка. Мой Ангел, — повторял Юрий, глядя куда-то в пустоту.
— Юрий, мне необходимо задать вам ряд вопросов. Может, выйдем на свежий воздух? — он понимал, что поступает неправильно, не по инструкции. Рискованно. Но ничего не мог поделать со своей сутью добряка. Гольцев всех понимал и всем хотел помочь.
— Вам должно полегчать на морозе, — сказал он. — Когда я узнал о смерти своего пса, успокоился, только, зарывшись в снег. Мотька тоже любил зарываться в снег. Это было два года назад, а помню, как сейчас. Конечно, пёс не человек, но поверьте, утрата зависит не от существа, а от вашего к нему отношения. Давайте руку.
Мастер поднялся, и они осторожно вышли в коридор. Гольцев знал, что сам предоставляет Юрию шанс на побег, если, безусловно, тот замешан в смерти Васильевой. Но чувствовал, мужчина ни при чём. Он искренне страдал, узнав о смерти Ангелины. Для себя Гольцев решил: Юра не опасен.
И мать, и сестра сейчас бы качали головами, возмущённо взмахивали руками, ругая его за необдуманность действий, но Гольцев, даже зная это, продолжал вести мастера к входной двери. Оказавшись на улице, отпустил.
Юрий кулём плюхнулся в снег.
— Я любил Ангелиночку. Так любил… — говорил он, качаясь взад-вперёд. — Она была для меня всем. Я ведь ради неё хотел учиться пойти, отдать салон Кириллу. Я… я готов был измениться. Почему так произошло? Почему, как только мне стало казаться, шанс есть, моя девочка… — договорить не сумел. Сильно ударил кулаком по снегу. Сначала правой рукой, затем левой. Зарылся лицом в белый ворох. А затем поднял лицо к небу и закричал.
Крик, полный боли, распугал ворон на ближайшем дереве. Маленькая стайка вспорхнула с веток и затерялась в серых облаках.
— Я любил тебя со школы, маленькая моя. Как же я тебя любил. Я убью эту падлу, — Юрий поднялся с колен, сжал кулаки, грозно посмотрел на Андрея. — Скажите, кто это сделал, и я сам его закопаю. Собственными руками задушу тварь.
— Успокойтесь. Ваша агрессия понятна, но своими действиями вы не поможете Ангелине.
— Помогу! Ещё как помогу! Я за неё любого…
— Верю, — перебил Гольцев. — Но поймите, если вы действительно хотите помочь, ответьте на мои вопросы.
— Вопросы? Хорошо. Да… Конечно, я расскажу всё, что угодно, лишь бы вы нашли этого подонка. Только пообещайте, если вы найдёте эту сволочь, вы отдадите мразь мне.
Андрей против воли закашлялся. Такого предложения он не ожидал.
— Простите, Юрий, подобное обещать не стану. Убийца ответит по закону. Другого варианта быть не может.
— По закону? — на лице проскочило разочарование. — По закону… Хрен с вами… Спрашивайте. Только давайте в мой кабинет.
— Замёрзли?
— Курить хочу. А сигареты там остались.
Гольцев довольно долго ждал, пока Юрий придёт в себя. Мастер начинал курить, тушил сигарету прямо о подоконник и приступал к следующей. И так, пока не закончилась пачка.
— Я бросить собирался, — сообщил с горечью. Отошёл от окна, посмотрел на Андрея. — Месяц прошёл, как я отказался от курева. Эта пачка валялась как напоминание о счастливых деньках. Не думал, что пригодится. Сука. Ангелинка ненавидела сигареты.
— Вы хорошо её знали?
— Я её любил.
Гольцев достал телефон, включил диктофон:
— Когда вы познакомились с Васильевой?
— В школе. Я увивался за ней, цветочки дарил. Каждый раз сбегал с последнего урока, мчался в цветочный ларёк и покупал розы. Отец у меня хорошо зарабатывал, на карманные много давал, а я тратил на цветы. После уроков наблюдал из-за угла школы, как Ангелинка девчонкам хвастается. Она так улыбалась.
— Вы ей не признавались в чувствах?
— Смеётесь? — Юра открыл пачку, вспомнил, что ту пуста, отшвырнул в сторону. — Я никогда Ангелинке о любви не говорил. Знал, пока я такой, всё бесполезно.
— Откуда такая уверенность?
— Если бы вы её знали, не стали спрашивать. Я учился с ней в одной школе, классом старше, а жил по соседству в том же доме, в квартире, напротив. Она со мной даже не здоровалась, хотя, наверняка, знала, что мы с одной параллели. А, может… и не знала. Она не обращала внимание на недостойных. На таких, как я, короче. За ней, знаешь, какие парни ходили. Старшеклассники красавцы. Все на понтах и без комплексов, а я был рыжим толстым. В общем, не её поля гриб. — Юрий грустно рассмеялся.
Гольцев задал следующий вопрос:
— А как так вышло, что вы стали общаться?
— Повзрослели. Наверно. Я рисованием всегда увлекался, но в художку не взяли. Отец видел, что я нашёл себя и помог открыть салон. Он был первым, кому я набил татуху.
— А о его здоровье тоже не беспокоились? — не удержался Гольцев. — Если что не так, его проблемы?
— Нет. Ему татуха делалась, как надо и в другом салоне. Я там типа учился у лучших. Но там бабло есть, а здесь… — вздохнул. — Отец у меня мужик хороший, только с годами не молодеет. Сейчас все бабки уходят на его таблетки. Он у меня сердечник со стажем. Неизвестно сколько ему осталось. Я думал, приведу к нему Ангелинку, познакомлю, порадую отца напоследок. А теперь…
— Вернёмся к Васильевой.
— Да. Вернёмся… У меня как раз лицензия закончилась, когда я встретил Ангелинку. Думал всё. Салону кранты. Закроют, а я останусь ни с чем. У нас ведь…
— Не совсем законная деятельность, я понял.
— А тут Ангелинка. Явилась как-то вечером и предложила мне помощь. Не безвозмездно, конечно. Моя девочка ничего не делала даром. Короче, мы договорились. Она мне помогает с деньгами, я ей присылаю курьера с подарками. А мне, что, сложно? Нет, конечно. Я ведь для неё горы сверну. Подумаешь, подарки, звонки, СМС-ки. Да я бы сам пришёл, если бы она попросила! У тебя сигареты нет?
Гольцев помотал головой.
— Бл..ь. Тяжко-то как.