— Александра, извините меня за беспокойство. Я тут проезжал мимо, по правде говоря, мне Резников сказал ваш адрес, и подумал, что было бы неплохо обсудить ВРАЧА. Понимаете, я копался в биографии Васильевой, только начальнику не говорите, он меня отстранил почему-то, и наткнулся на одну интересную вещь. Может…
— Обсудим на месте, — прервала его Александра. — Когда вас ждать?
— Через десять минут буду. Ничего?
— Жду.
В сердце поселилась ещё не бурная, но уже довольно звонкая радость. Ей хотелось обсудить свои мысли хоть с кем-то. Нет, было необходимо. Ложь. Не с кем-то. С тем, кто близок по духу, мировоззрению. С тем, к кому лежит душа. Андрей был как раз таким. И, несмотря, на сомнения Рукавицы, Александра не испытывала тревоги. Интуиция молчала. То ли позабыв о подруге, то ли, доказывая глупость подозрений начальства. Хотя какое начальство? Она сотрудничала с Владимиром Андреевичем по собственному желанию. И без зарплаты.
Гольцев держал в руках тонкую чёрную папку. С локтя свешивался пакет из Ленты.
— Я слышал, вы редко готовите и подумал, что…
Александра невольно улыбнулась. Гольцев напоминал Бриза. Только помоложе и наивнее. Однако, второе могло быть и ошибкой. Ваня порой вёл себя, как несмышлёный подросток. А всё почему? Потому, что она сама вела себя училкой со стажем. Спрашивается, зачем?
— Я могу войти?
— Задумалась. Вы разговаривали с Резниковым?
— Недавно, — признался Гольцев. — Он просил извиниться за то, что сам не может приехать и просил меня…
— Так вы здесь по его просьбе.
— Изначально да, но потом я нашёл это, — поднял папку, — и решил поговорить с вами.
— Почему со мной? — спросила, закрывая дверь.
— Потому что Владимир Андреевич не пожелал меня выслушать, а мне кажется найденное важным.
— Давайте на кухню. Тапок нет. Не люблю, — сказала сразу. — Рваные вонючие носки не смущают, так что…
— Я живу с мамой, — смутился Гольцев.
— Помню. На всякий случай предупредила. Был у меня однажды клиент, потерявший жену. Явился не в агентство, а прямо сюда, снял обувь, а там… — махнула рукой. — Не будем портить аппетит. В жизни с мамой есть свои плюсы, как видите.
— И что клиент? — Гольцев снял ботинки и аккуратно поставил их в углу.
— Сам был так растерян из-за своих же носков, так смущался, что в итоге пришлось клещами вытягивать из него суть проблемы. И такое бывает. Хотя, вроде взрослые люди должны уметь держать себя в руках.
— Это непросто. По себе знаю. На кухню?
— На кухню. Только телефон выключите.
— Зачем?
— Хотите разговора — делайте.
— Ладно. Мама знает, где я, а сестра только утром вернётся.
— Отлично. Что в пакете?
— Да так, — пожал плечами, — пара салатов и пирог с вишней. Я знаю, вы любите бисквитные торты, но в магазине были несвежие и все какие-то… Я решил, пирог будет меньшей из зол. В нём хотя бы химии по минимуму.
— Заботитесь о здоровье?
— Мама с сестрой приучили, — вздохнул Гольцев. — Две женщины в доме — это проигрыш личных позиций. Без вариантов.
Александра засмеялась. Гольцев нравился ей всё больше и больше.
Аппетитный крабовый был съеден моментально. Салат оказался не только вкусным, но и свежим. Второй — с курицей и ананасом оставался нетронутым. Гость и вовсе посматривал лишь на коробку с пирогом.
— Давайте напьёмся чая и уже откроем папку, — предложила Александра. Любопытство любопытством, но голод никто не отменял, а она, когда пребывала в плачевном настроении, хотела есть.
— Хорошо. Только можно вас попросить?
— О серединке пирога? Нет. Извините. Это моя часть.
— Нет, — улыбнулся Гольцев. — Не обращайтесь ко мне на «вы». Мне как-то… неудобно.
— Обоюдная просьба. Я тоже не старушка. Переходим на «ты».
Затем был ароматный чай, заваренный до идеального вкуса, и сладкий воздушный пирог.
Отставив посуду, одновременно потянулись к папке, лежащей рядом, на подоконнике.
Глава 32
— Что здесь? — спросила, первой коснувшись обложки.
— Биография Васильевой и её семьи. Есть пара моментов, которые могут помочь выйти на след маньяка.
— Да? Любопытно.
Александра изучала материалы, а Гольцев воодушевлённо вещал:
— Вы, ты знала, что Васильеву удочерили в возрасте трёх лет? Муж бросил её мать, и та спрыгнула с балкона. Она была ещё совсем молодой. Только закончила институт.
— Оправдываешь? — детектив подняла глаза на Гольцева.
— Не осуждаю. Беременность была по залёту. Отсутствие материнского инстинкта объяснимо.
— Оправдываешь.
— Хорошо. Оправдываю. Но для Ангелины так было лучше.
— Уверен?