Я должна разобраться. Мне следует вернуться в начало. К смерти Ангелины.
Сердце неприятно сжалось от чувства сожаления. Какой бы стервой ни была одноклассница, она не заслуживала смерти.
Итак, Чурина нашла Ангелину. Надо узнать не видели ли её до этого соседи. Она же дала первой показания. Не удивилась новости о татуировке, но не сразу вспомнила о тату мастере. Решила сделать его козлом отпущения потом?
Играла.
Она же рассказала о психопате Мише. Дала наводку? Сообщила о присланной ей руне. Была ли руна?
Александра взяла чёрную ручку — цвет, который сейчас ассоциировался с манипуляцией. Написала.
Чурина предположила о существовании маньяка. Предположила ли? Или ввела в заблуждение, понимая, как легко поверить в такую версию? И версия-то подходила. Ужин, свечи, коробка в форме сердца. Сплошная романтика… И руны, этакий обязательный атрибут любого маньяка. Метка, присущая мужскому полу. Реже, женскому.
Перечитала, не веря своим же записям.
Неужели, всё было подстроено? Кто ты, Чурина? Ты совсем не проста и далеко не столь безобидна, как я думала. В этом похоже и заключалась моя главная ошибка.
Детектив ненавидела ошибаться. В её практике такое случалось не часто, и поэтому чувство, полыхнувшее в груди, показалось чужим, неправильным. Но именно оно помогло держать себя в руках и действовать.
Новый лист.
Если это она, я должна всё понять. Лишь так я смогу спасти следующую жертву.
Главную.
У психов всегда есть главная жертва.
И всё же? Виталина умело вела меня по нужному ей сценарию, или это игра Андре, или Андрея, а Чурина жертва? Хотелось бы так считать, всё-таки Виталина…
Приходилось признать, что Чурина вызывала противоречивые и странные эмоции, однако среди них были и те, что вызывали симпатию. Они ведь были так похожи. Обе по-особому воспринимали цвет. Нестандартно мыслили. Обе…
Играли по-крупному.
Только сейчас Александра осознала, насколько изощрённей ум Чуриной, или кем она там является, если догадка верна.
Стало неприятно.
Пальцы схватились за ручку цвета крови. Большие буквы разместились ровно по середине листа:
ВИТАЛИНА РЕШИЛА ПОКАЗАТЬ СВОЁ ПРЕВОСХОДСТВО, НО НЕ ТУ ВЗЯЛА В СОПЕРНИЦЫ. Я УМНЕЕ.
У детектива было право так думать, и лист продолжил заполняться новыми предположениями.
Андре не отверг имени Виталина, но противился звучанию фамилии. Не подсказка ли это о том, что я на верном пути? Могла ли Чурина сменить фамилию? Её биография проверялась, но… Андре программист, Андрей полицейский. Вместе они могли «написать правильную» биографию и вбить в нужную базу. И тогда, тогда…
Последними словами, соединившими дугой имя «Виталина» и свежее «ВРАЧ», стали следующие:
Виталина первой упомянула о маньяке, а тот подписался заглавными буквами. Что, если это не прозвище, не имя, а сокращение от…
От чего?
И снова вспышка.
От настоящего имени Виталины.
Александра бросилась за телефон. Ей ответили. Не сразу. Ожидание жалило змеёй и вызывало болезненные воспоминания. Селивёрстова обратилась в Управление по особо важным делам. Не хотела. Не собиралась. Избегала до последнего. Но всё-таки набрала хорошо известный номер.
Дима… Почему ВРАЧ упомянул его? Неужели, исчезновение как-то связано с Чуриной?
Она заставила себя не думать о плохом, исключить все мысли о любимом мужчине. Сосредоточиться.
Наградой стало везение. Впервые за время расследования ей повезло. Полицейского Андрея уже нашли. Это никак не было связано с Чуриной. Он попался на другом деле, которым занималось управление. Повезло и в другом: он согласился сотрудничать и сообщить контакты всех работодателей. Их оказалось немало.
Александра не желала делить будущую славу с управленцами, тем более что там над ней многие посмеивались после злополучного дела с «Собирателем» и, кроме того, считали виновной в уходе Соколова, и поэтому ни словом не обмолвилась о Чуриной. Сослалась на Власовых. Будто они её наняли покопаться в деле. Наврала с три короба. Конечно, в Управлении проверят, но с этим она разберётся.
Потом.
Главное: раскусить Виталину. Или подтвердить её непричастность.
Вскоре чистая биография Чуриной оказалась у детектива. Информации было предостаточно, хотя и оставались пробелы, неясности. Вопросы.
Например, кто следующая жертва, и куда пропала мать Виталины. Но то, что сейчас выходило, однозначно, больше напоминало правду.
— Ловкий ход, — хмыкнула Александра, закрывая документы, переданные почтой. — Я ведь даже не рассматривала женщину как потенциального убийцу. Дура. Не занялась психопаткой вплотную, — сокрушалась, набирая скорость по коридору. — Скольких смертей мы бы избежали? Поверила. Считала жертвой. Почему? Потому что…
Ответ озвучивать не стала. Он встал комом поперёк горла. Не Чурина, вернее, Чирина оказалась гением. Она, Селивёрстова, оказалась слишком наивной. Невероятно, но факт. Её облапошила какая-то богатая психичка.
Селивёрстова ворвалась в допросную, не замечая потускневшего Андре и недовольного Рукавицу.
— Я знаю, кто такая Чурина!
— У нас труп.
Произнесли одновременно.
— Юлии Пилютиной?
— Проскуровой, — невесело ответил Рукавица. — А следующей будет Римская.
— Что?
— Я здесь всё написал, — отодвинул лист Андре.
— Потом объясню, — Рукавица взял листок, пробежался глазами. Потянул за собой Александру.
— Надо её предупредить! Что-то сделать!