Медленно кивнул.
— Точно не к душке-почве.
Глава 5
Рванув в спальню, Снежана захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и сползла на пол. Сердце колотилось, в ушах стучало, ладони потели, вызывая отвращение и воспоминание о том, как она боялась зайти в комнату, когда муж был пьян. Нечасто, даже редко, но такое случалось, и когда это происходило, он вёл себя с ней особенно жестоко. Не бил, не орал — сидел, крепко сжимая в объятьях, и шептал, какое она ничтожество раз не может быть такой, какой он хочет. А хотел ОН всегда одного: рабыню, способную удовлетворять лишь ЕГО. И не дай бог та посмотрит на другого мужчину и тем более заговорит — рабыням так делать не позволено. Рабыни — безмолвны, как рыбы, прекрасны, как гейши и нежны, как розы. За время брака Снежана успела возненавидеть розы: они валялись где-то рядом с ЕГО рубашкой. От них исходил аромат обречённости и страха.
— Снежана! Снежинка! Выслушай меня!
Она заткнула уши, не желая слушать оправданий и жалея, что горшок разбился о стену, а не о его голову. Марк ей солгал — этого достаточно. Подтащила рукой стул, подперла дверь, снова заткнула уши.
— Давай поговорим! Я всё объясню! — надрывались за стеклянной перегородкой.
Снежана испугалась, что Марк может разбить «окошко», отскочила от двери. Мужской силуэт потянулся к ручке.
— Я войду, хорошо?
— Нет! — закричала она. — Стой, где стоишь, или я вызову полицию!
Мобильник остался на диване, но в ящике прикроватной тумбочки хранился запасной телефон: простенький «нокиа» на всякий случай. Подарок Виты.
— Марк, безусловно, мечта, — говорила коллега, успевшая стать подругой, — но если он окажется таким же ублюдком, как твой муж — звони. Примчусь, спасу.
Конечно, Вита смеялась. Бежать, спасать с её комплекцией и ростом не вариант, но Снежана никогда и не думала о том, чтобы воспользоваться подарком. Или думала?..
Медленно подошла к изголовью кровати, выдвинула ящик.
— Я могу всё объяснить, — повторил Марк.
Снежана обернулась. Перед глазами — дверь со стеклянным «окошком», а в нём мужчина красивый, словно мираж.
— Она сама, понимаешь, сама… — звучало с той стороны.
Снежана вытащила телефон, зарядку и замерла. Что по сути она знала о Марке, кроме того, что он, красив как бог?
— Снежинка, пожалуйста, не делай хуже…
— Ты… ты мне угрожаешь?!
Рука машинально вставила аккумулятор в сеть — позвонить Вите? Нет, ей не до того. В полицию.
— Ты делаешь только хуже! — продолжал Марк, повышая тон. — Давай поговорим!
Спасительная заставка не появлялась. Снежана щёлкнула рубильник света.
— Чёрт. Электричества нет.
Взглянула в окно: сумерки надвигались, давя на город тёмно-серым небом.
— Так я зайду?
— Нет! Я уже набираю полицию!
— Прошу, только не полицию! Сначала поговорим!
Она не хотела разговаривать, не хотела думать, знать, что он в любую минуту может ворваться в спальню и сделать с ней всё, что угодно. Тот Марк, что обнимал её после ночных кошмаров, шептал слова любви в предрассветном тумане не мог причинить вреда. Но этот, совравший о встрече с Ангелом…
— Я не убивал Ангелину!
Снежана замерла.
— Не убивал, слышишь?
Коснулась холодного окна ладонями, закрыла глаза.
— Я всего лишь… — тихо продолжил Марк.
— Так ты был у неё…
— Выслушай!
— И соврал.
— Это не я её убил, поверь мне!
Снежана не знала, что думать. Обернулась — силуэт опустился на пол. Снежана тоже села — на кровать, глядя всё туда же — на стеклянную перегородку. Мгновение, и в правой руке Марка вспыхнул огонёк. Сигаретный дым облепил «окошко».
— Ты… ты куришь?
Молчание.
Снежана обняла себя за плечи. «После» продолжало рассыпаться на миллионы сомнений и миллиарды вопросов.
— Ты же не курил… — тихо напомнила Снежана. — Или…
— Или. — Ответили из-за двери. — Я всегда курил, но для тебя этот факт был нежелателен, поэтому я скрывал.
— Не… не понимаю.
— А ещё я был женат, у меня есть дочь, — продолжил откровения Марк. — Я никогда не читал Шекспира и не люблю разгадывать судоку.
— Сплошная ложь… — сдавленно произнесла Снежана. — Но почему? Зачем? Что ты вообще за человек?
— Живой, — ухмыльнулся Марк. — Этого тебе недостаточно?
Она не понимала его. Совершенно. О чём он говорит?