Я должна знать наверняка, что с ним все в порядке. Иначе могу снова натворить глупостей.
Влад откидывается на спинку дивана. Очевидно, что пытается скрыть своё напряжение.
— Не в прямом смысле. Я деталей не знаю. Он просто сказал, что пока должен быть с ними. У них какие-то неотложные дела. И если он сейчас исчезнет, сорвётся куда-то, Иван или Алекс могут что-то заподозрить или начать следить за ним.
— Я думала, они друг другу доверяют, — озвучиваю свои мысли вслух.
— Такие люди никогда не доверяют друг другу на сто процентов. Это бизнес. Тем более грязный…
И он прав.
— Отвези меня туда.
— Ты совсем спятила?! — восклицает Влад. — В логово к зверям? Они думают, что ты мертва. И так и должны думать дальше.
— Тогда забери меня из этой глуши. Я здесь сама скоро озверею.
Влад смотрит на меня с недоверием, очевидно, обдумывая мою просьбу.
— Вова сам предлагал тебя перепрятать на всякий случай. Что ж, ничего не имею против. Собирай вещи. Сколько тебе нужно времени?
— Пять минут, — отвечаю, а мужчина удивлённо таращится на меня.
Я уже смирилась с тем, что у меня больше нет собственной жизни. Нет семьи, нет дома. Так зачем мне вещи? Я всего лишь переоделась в удобную одежду, чтобы можно было скрыть оружие, завязала волосы в тугой хвост — и я готова.
— Поехали, — выхожу из комнаты.
— Я надеялся, что твои пять минут выльются минимум в пятнадцать, а не три, — Влад поднимается, отрывая взгляд от телефона. — Вот так всегда, когда можно не спешить, вы быстрые, как никогда. Даже отдохнуть с дороги не успел, — ворчит мужчина.
А я отвыкла от такого. Нормальные разговоры о мелочах, обычные люди с обычным, типичным поведением…
Для меня это всё стало чуждым и непонятным.
Мы садимся в его автомобиль. Влад пытается завязать разговор, но я его игнорирую, поэтому в конце концов мы едем в тишине. Не знаю, сколько времени проходит, ведь ни часов, ни телефона у меня нет. По ощущениям — не менее часа. А может, и два.
— Куда ты меня везёшь? — спрашиваю, когда уже и меня начинает напрягать угнетающая тишина.
— Ко мне домой.
— Это далеко от отеля? — единственное, что меня интересует.
— Нет. Недалеко. Но не волнуйся. Ты будешь в безопасности. Новая стратегия Вовы — если они даже что-то и пронюхают, догадаются, что ты жива, никто не подумает искать тебя прямо у них под носом. И ему будет легче навестить тебя при первой же возможности. Главное — сама не высовывайся, — я киваю в знак согласия.
Хорошо, что он так думает, что решил, будто я боюсь. А на самом деле я хочу быть ближе к Вове, чтобы в случае чего помочь ему. Возможно, помощник из меня так себе, но, по крайней мере, осознание того, что он рядом, придаёт мне силы выдержать разлуку и унять волнение.
Я уже думаю о нем так, как думают о… возлюбленных. О тех, ради кого жизнь готовы отдать. Я не понимаю, что со мной происходит, но, кажется, моя тёмная сторона берет верх. Я отдала душу дьяволу и добровольно следую за ним. Я пропащая. Я переступила через собственные принципы и мораль, утонула в разврате. Это не любовь — это болезнь, разъедающая нутро.
Вскоре мы оказываемся на месте. Маленькая квартира в тихом районе выглядит довольно уютной. Влад живёт один. К счастью, комнаты у него две. Но, к моему большому сожалению, дверь в комнату нельзя запереть. Хотя и в этой ситуации можно выкрутиться — у меня есть оружие, а дверь можно подпереть мебелью.
Влад предлагает мне поужинать, но я отказываюсь. Приняв душ, я закрываюсь в выделенной мне комнате. Так и делаю — подпираю ручку стулом, так что открыть дверь быстро и без шума не получится никак. Сразу ложусь в постель, но уснуть так быстро, как хотелось бы, не получается. Минуты без Вовы тянутся слишком долго, а сон мог бы помочь скоротать время.
Я снова ненавижу себя, потому что постоянно думаю о нем. Иногда волнуюсь, а иногда действительно ревную, думаю, не пошёл ли он с кем-то там развлекаться якобы ради прикрытия. Я то психую, то тоскую, то готова сорваться и побежать к нему. А потом в последний момент себя останавливаю. В конце концов так и засыпаю в тревоге и недобрых предчувствиях, не покидающих меня с того мгновения, когда я в последний раз видела Вову.
Просыпаюсь, когда кто-то пытается открыть дверь. Дверь не поддаётся, а я тем временем успеваю выхватить оружие из-под подушки, перекатиться на спину и снять пистолет с предохранителя. Согнутыми в коленях ногами упираюсь в постель. Между широко расставленными ногами держу обеими руками нацеленное на вход оружие. Сон как рукой сняло, и я готова ко всему.
Но не к тому, что меня ждёт.
Стул ломается под напором, а на пороге возникает… Вова. В свете, падающем на него со спины, мужчина выглядит, мягко говоря, пугающе. Плечи поднимаются в такт частому дыханию. Напряжение чувствуется в воздухе. Он… зол? Или взволнован? Или…
Он медленно идёт в мою сторону. Будто хищник, нашедший свою жертву загнанной в тупик. Я ставлю оружие на предохранитель и откладываю его в сторону. Стрелять в него я точно не собираюсь. Так и лежу, не веря своим глазам. И не знаю, чего ожидать. Вдруг что-то изменилось за эти дни? Возможно, он понял, что я для него не так уж и важна. Что, если наигрался? Но мне всё равно. Главное, что я его вижу целым и невредимым.
Хищник делает рывок в мою сторону, несколькими быстрыми шагами преодолевая расстояние между нами. Опускаясь между моих широко расставленных ног, он ставит ладони на кровать с двух сторон от моей головы и просто рассматривает меня в полумраке. Слышу шаги и вижу Влада на пороге.
— Что случилось? — спрашивает владелец квартиры, застывая в удивлении на проходе. — Что за шум?
— Ничего, — отвечает Вова, не оглядываясь. — Пойди погуляй где-нибудь пару часов.
— В смысле? Но это моя квартира! — возмущается Влад. А после добавляет едва не с отчаянием: — Посреди ночи?
— Влад, не беси меня, — цедит сквозь зубы Вова.
Влад исчезает, раздражённо толкнув дверь. Комната погружается во мрак, а я так хочу видеть Вову. Прикасаюсь к его лицу руками, глажу пальцами, чтобы хотя бы почувствовать, если не могу увидеть. Шаги и недовольное брюзжание за дверью очень быстро стихают. Влад закрывает входную дверь, яростно ею хлопнув, а мы будто с цепи срываемся.
Мы в спешке раздеваемся, помогая друг другу избавиться от лишних вещей, словно за нами черти гонятся. Жадно гладим друг друга, обнимаем. Губы сливаются в жадном поцелуе, языки сплетаются в страстном танце. Вова на мгновение отрывается от меня, чтобы надеть презерватив, но я забираю у него упаковку. Я хочу сделать это сама.
Сажусь. Достаю резинку и игриво толкаю Вову в грудь, заставляя его лечь на спину. Мужчина не сопротивляется, позволяя мне поиграть в свою игру. Знаю, что надолго его не хватит, ведь он должен всё контролировать сам, но мне долго и не нужно. Провожу рукой по его бедру снизу вверх, останавливаясь на яичках. Нежно сжимаю, срывая довольное рычание из горла мужчины. Наклоняюсь и провожу языком по члену от основания к головке, а потом обхватываю его губами и заглатываю полностью. Вова громко выдыхает. Я медленно отпускаю член, наслаждаясь твёрдостью и пульсацией во рту. Натягиваю презерватив на головку руками, а потом растягиваю его губами по всей длине, вкладывая в это движение максимум откровенной страсти.
Вова издаёт нетерпеливый рык, а через мгновение подхватывает меня, и я оказываюсь под ним. Вот и всё, он снова контролирует ситуацию. А я не против, потому что я без ума от его напора, от контроля и удовольствия, которое он дарит мне. Он контролирует не из-за желания поскорее получить удовольствие самому, а потому что лучше знает, как подарить его и мне.
Его губы находят мои. Мои руки оказываются над головой, прижатые его ладонью к постели. Обнимаю его ногами и подаюсь навстречу. Он входит в меня резким толчком, вдыхая мои стоны. Накрывает мой рот очередным поцелуем, от которого кружится голова. Я задыхаюсь от огня, сжигающего нас. Это оазис посреди пустыни. И пусть вода в источнике отравлена, я буду пить её, пока моё сердце не сделает последний отчаянный удар.
Это не секс — это животная страсть, вечное проклятье не иметь возможность утолить потребность друг в друге. Он неистово толкается в меня, заглушая стоны поцелуями. Потом возвращается к своему фетишу — к моей шее, снова оставляя на ней укусы, клеймя меня, смешивая удовольствие с болью.
Вова отстраняется, но лишь для того, чтобы посмотреть на меня в полумраке. Прикасается ладонью к моему лицу. Неконтролируемым движением хватаю его большой палец. Засасываю, обвожу языком, покусываю мягко. Делаю с пальцем то, что хотела бы делать с его членом, который беспощадно истязает меня.
— Ещё… — стону, умоляя.
И он даёт мне то, чего я так жажду. Каждый новый толчок сильнее предыдущего. И ещё быстрее. Быстрее. Быстрее…
Тепло разливается по телу. Мурашки устраивают огненные танцы на коже. Конечности немеют. Я освобождаюсь, взрываюсь оргазмом, от которого в глазах собирается предательская влага. Я боялась, что больше его не увижу, не почувствую страсти, поглотившей меня до конца. Страсти, сжигающей тело и плавящей мой мозг. Я завишу от него, не могу без него, и мне начинает нравиться эта зависимость.
Вова больше не сдерживается и через несколько секунд взрывается волной спазмов, распирающих меня изнутри, усиливающих мой собственный оргазм. Я плачу от удовольствия. Меня накрывает такая буря эмоций, что хочется поставить время на паузу и остаться в этом мгновении навсегда.
Вова отпускает меня. Оставляет поцелуи на шее, прокладывая дорожку к лицу, и чувствует влагу на моих щеках.
Мужчина замирает в недоумении.
— Почему ты плачешь? — спрашивает взволнованно. — Я сделал тебе больно?
— Нет, — отвечаю. Стараюсь упорядочить мысли, спутавшиеся в тугой узел. — Просто я ненавижу тебя. Должна ненавидеть, — голос предательски дрожит. — Но вместо этого…