Я пытаюсь разобраться в своих чувствах, чтобы ответить на поставленный вопрос.
— Просто я ненавижу тебя. Должна ненавидеть, — говорю ему. — Но вместо этого… чувствую совершенно обратное.
Недоговариваю. Не произношу этого вслух. Не хочу признаваться даже самой себе, что люблю его…
— Не плачь, — он покрывает мои прикрытые веки поцелуями. — Я не хочу, чтобы ты плакала из-за меня.
Если бы всё было так просто и зависело только от его желания.
— Я знаю, что я монстр. Но рядом с тобой я становлюсь лучше. Ты — мой якорь, удерживающий душу в тихой гавани. Только ты не позволяешь мне утонуть во тьме и сгореть в собственном аду.
Эти слова проникают в моё измученное сердце и провоцируют новый поток слез. Я для него якорь? А кто тогда для меня он? Груз, тянущий на дно? Или синее небо, в котором я парю, словно птица? Лекарство против моей боли или яд, разъедающий тело и душу? Свобода или ловушка? Любовь или ненависть?
Пожалуй, не существует однозначного ответа. Он всё и сразу. А какой путь выбрать, я должна решить сама. Отпустить ненависть, послав её к чертям, или позволить дальше травить своё нутро. Знаю точно, что пока я не готова простить ему, как бы этого ни хотела. И простить не могу, и отпустить его тоже. Я не могу без этого яда. Я нуждаюсь в новой порции каждый день, каждую минуту, каждую грёбаную секунду…
Я крепко обнимаю мужчину и даю волю слезам. Я больше не могу держать всю эту боль в себе. Не хочу больше быть одна и одна бороться. Он виноват в моих бедах, так что пусть он и забирает мою боль. Пусть избавит меня от страданий. Пусть вырвет моё сердце и оставит там чёрную пустоту, лишь бы всё это закончилось.
Я больше не могу так жить…
Вова поворачивается на бок, прижимая меня к себе. Гладит и успокаивает, нашёптывая утешительные слова. Я не особо вслушиваюсь и задумываюсь над тем, что он мне говорит, да это и не имеет значения. Главное, что он рядом. Главное, что в его надёжных руках мне становится спокойнее. Он действительно забирает мою боль. Сначала вытащил её тисками из уголков сознания, а теперь по капле забирает, освобождает меня.
И я ему благодарна за это.
Мы так и лежим в объятиях друг друга. Долго. Я уже успокоилась, и Вова берет меня на руки и несёт в душ. Мы смываем следы страсти и моральную усталость, нежно прикасаясь друг к другу. Вместо страсти пришла нежность, тепло, ранее незнакомое. Не знаю, как так произошло, но сейчас мы друг для друга подобно утраченной частичке души, нечто особенно ценное, что-то, что нужно беречь и лелеять.
Я действительно потеряла рассудок.
Как и он.
Мы потерялись друг в друге.
Мы растворились в собственной ненависти и любви. Мы две сломанные души, которые только вместе, объединившись, вернули способность снова жить и чувствовать. Только вместе мы можем выжить и не потерять себя. Но стоит разделить нас — и наш карточный домик рассыплется от малейшего порыва ветра.
Две искалеченные души, одна искалеченная на двоих жизнь.
Так же нежно вытираем друг друга, впитывая полотенцами влагу. Нет сил оторваться друг от друга. Мы ложимся в кровать, крепко друг к другу прижимаясь, обнимая друг друга.
— Больше не оставляй меня одну, — шепчу.
— Если бы я мог, — отвечает он. — Потерпи. Просто потерпи немного, и я всё улажу. Ты будешь свободной. Я обещаю.
Свободной? Разве такое возможно? Как я могу быть свободной, если моя клетка внутри меня, мною же и создана? Я сама себя загнала в сети ненависти. Чтобы сломать клетку, я должна убить их всех четверых. Но Вову я убить не смогу, а значит, я никогда не стану свободной. Я никогда не смогу вырваться из собственной ловушки.
Я ничего не говорю в ответ. Вова считает, что сможет все уладить? Не буду его разочаровывать. Пусть так думает. Он всего лишь хочет помочь. Он такая же израненная и осквернённая душа, как и я.
Я засыпаю. Его размеренное сердцебиение под ухом успокаивает. Объятия греют и дарят уют. Я не думаю о том, кто он. Моё сердце стремится к Вове, и этого достаточно, чтобы моя больная душа притихла и прекратила меня терзать.
Просыпаюсь, когда Влад слишком громко даёт знать о своём возвращении. Хлопнув дверью, он заходит в квартиру, с кем-то разговаривая… Что за хрень? Он что, пришёл не один?
Какого черта?!..
Вова тоже не спит. Кажется, он даже не дышит. Услышав, что я тоже проснулась, он прижимает палец к моим губам, призывая к тишине. Мужчина садится на кровати, не отпуская меня.
— Одевайся. Тихо и быстро, — шепчет мне на ухо. Он отпускает меня, но такое ощущение, что делает это нехотя, что предпочёл бы и дальше держать в руках, в своих объятиях.
Вова подсвечивает телефоном, пока мы быстро одеваемся. Очень быстро. Вова готовит оружие. Оно всегда при нем. Я своё тоже хватаю. А потом подхожу и кладу ладонь на его руку.
— Вова… — шепчу.
Мой голос дрожит. Страх окутывает нутро. Я не готова к новым испытаниям. Почему судьба ко мне так жестока? Стоило схватить крошки истлевшего счастья, как они рассыпаются в прах в моих руках. И теперь пепел выедает кожу и отравляет кровь.
Вместо слов мой мужчина запускает руку в мои волосы, притягивает к себе за затылок и целует в лоб. Берет меня за руку и ведёт за собой к двери. Сжимает мою руку, останавливаясь. Держит меня сзади, за своей спиной. За надёжной, такой родной спиной…
Нам некуда деваться. Некуда бежать. Только пройти через тех, кто ждёт за дверью. Только так. И понимание приводит к полному диссонансу внутри. Я пытаюсь взять себя в руки, а вместо этого слышу только собственное неистовое сердцебиение, словно молотом бьющее по голове.
Вова прижимает ухо к двери и прислушивается к тому, что происходит в квартире. Я тоже стараюсь разобрать, что там происходит, но слышу только тихий гул мужских голосов. Вдруг Вова резко поворачивается ко мне и сжимает за плечи.
— Будь здесь. Что бы ни случилось. Пока я не позову.
Он не ждёт ответа. Он приказывает. Оставляя меня в стороне от выхода, он решительно оставляет комнату и закрывает за собой дверь. Страх течёт по венам, обжигая и выворачивая сознание. Я не знаю, что делать. Я пытаюсь услышать, понять, что там происходит, но не могу.
Не думала, что я умею так сильно бояться. Ни разу в жизни мне не было так страшно, как сейчас. Это не просто страх, это похоже на паническую атаку, когда не понимаешь, в какой момент тело и разум выходят из-под контроля и начинают жить своей никчёмной жизнью загнанной жертвы.
Я слышу разговор, который становится всё громче. Слышу отдельные слова, брань, слышу голос Вовы… Я не могу уловить смысл слов, не могу собрать их воедино, чтобы понять, о чем они разговаривают. Словно в моих мозгах произошло короткое замыкание. И пошевелиться не могу. Так и стою там, где Вова меня оставил. Только улавливаю интонацию, настроение и понимаю, что Вова на пределе.
А потом слышу шум, короткую стычку, драку. Спустя несколько напряжённых секунд наступает тишина, отзываясь в ушах громким свистом.
Дальше я слышу шаги. В мою сторону.
И пока дверь закрыта, весь тот мир снаружи, всё, что там происходит, проходит вскользь мимо меня. Это просто страшный сон, стоит открыть глаза — и всё закончится. Я буду лежать в объятиях Вовы…
Но это не сон. Дверь открывается. Я стою за ней и дрожащими руками держу оружие. Целюсь, хотя пока не знаю, в кого.
Включается свет. Вижу тень на полу… Держу оружие наготове. На всякий случай. Я не стреляю. Я просто жду.
Вижу, как появляется Влад, ища меня взглядом. Потом оборачивается и находит.
Он медленно поднимает руку, глядя мне прямо в глаза. Кладёт ладонь на мои сжатые кулаки. Только сейчас понимаю, что мои руки дрожат. Пальцы свело, настолько сильно я сжимаю пистолет, а указательный палец прикипел к спусковому крючку. Влад осторожно опускает мои руки с оружием.
Я не хочу слышать то, что он мне сейчас скажет. Если бы всё было хорошо, на его месте был бы Вова. Поэтому я не хочу знать. Не хочу…
Но Влад раскрывает свои губы и выплёвывает в моё лицо эти проклятые слова:
— Опусти оружие. Всё кончено. Мне жаль…