Только моя Япония (непридуманное) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 16
Так что прощай, Япония, возлюбленная на время моего краткого пребывания в тебе. Прощай по-близкому, по-житейски, и возвышенно, и по-неземному — навсегда. Уезжаю в края, где политики и просто люди говорят вещи разнообразные, порой ужасные и невыносимые, но на знакомом, понятном и почти легко переносимом языке. Где и я могу сказать им и о них все, что захочу. Ну, не то чтобы абсолютно все, но кое-что. Но все-таки. И они это поймут. Поймут даже то, что и не могу сказать и посему не сказал. И поймут правильно. И жестоко накажут меня за то. Но тоже по-свойски, по-понятному.
И напоследок поведаю об одной нехитрой истине, открывшейся мне по причине удивительного непрекращающегося моего писания. Несмотря на обещанный и многократно подтвержденный на весьма замечательных примерах закон иссякания энергии записывания и писания, по мере пробегания времени пребывания в стране Постоянного Стояния в Центре Неба Великого Солнца, она не иссякала. Да так оно в любой чужестранной стране. А в Японии — так и особенно. Но я, как уже давно всем понятно, пишу совсем не про Японию. И вообще, всякая чужая неведомая земля — просто наиудобнейшее пространство для развертывания собственных фантазмов. Вот один из последних я и привожу в завершение.
Японская хрупкостьВот и подумалось про японцев —Кушают палочкамиКакие-то травкиКак кузнечики лапками в сухих растениях перебираютВот опять подумалось про японцев —Бегут под зонтикамиУже в воздухе над мокрыми камушкамиНожками перебираютА из Японии подумалось —Вот толстоногие русские девкиХодят по сухой травеХрупают как слоны белые индийскиеВот подумалось о Японии —Лучше не думать о Японии!Времени жизни не хватитА вот не об Японии —Тела хрупких американских матросовВ заостренных, как края Фудзи, зубах недремлющих акул —Помнится ли японцам такое?И подумалось в качестве японца обо всем другом:Что оно — другое?И вместе с японским оно все-таки меньшеЧем всеА про японцев думается частоЧто можно услышатьКак мысли их, словно кузнечики лапкамиПеребирают легко извилины их суховатого мозгаКогда мне впервые в детстве подумалось об ЯпонииКошачий кашель сотрясал сухонькие переборки моей грудкиИ воспаленный красный шар бросился в голову:Япония!Думалось, думается, не думается про японцев —Как это они, не имея слизиОбматывают чужое —Видимо, потрескивая сухим статическим электричествомПодумалось про себя —А не японец ли я?И почувствовал сухость в потрескивающих суставахИ шуршание обтягивающей кожиПодумалось про японцев —А японцы ли они?Не гладкие ли они камни побережья мирового океана?Не легкие ли белые нити вздрагивающей паутиныЛегко опутывающие осенние желтые ломкие листьяИ снова подумалось о японцах —Думаются ли они такимиИли они такие и естьЧто думаются именно такимиИ подумалось про японцев —Не сухость ли европейского мышленияОблекает своей сухостью их внешнее поведениеУподобляя их единственно знакомым примерам сухости и хрупкости —КузнечикамИ еще мне подумалось о японцахКак о китайцахКак если бы о кузнечиках и как о цикадахО мощных и звучных лапах последнихИ о сухих, цепких и изощренных лапках первыхНадо же — подумалось мне о японцах —Неужто ли не убивают? Неужто ли не убьют? —Убьют! Убьют! Еще как убьют-то! И украдут, украдут!Человек везде не окончательно из рода кузнечиковНо в то же время подумалось о японцах —И среди них встречаются грубые, толстые и мясистыеНо и в них, и в их душахПроизрастают тонкие, колышущиесяСуховатые и ярко расцвеченные стебельки трав странных переживанийИ вот что еще подумалось об японцах —Что они обдумали, как им быть японцамиА им, видимо, быть японцами сподручнее таким образомКакие они и естьИ еще подумалось о японцах —Вороны кричат в императорском дворцеКакой-то постоянный блуждающий шорохМелкий дождик осматривает исторические окрестностиИ еще подумалось не об японцах —Вечное шебуршение недовольной совестиВ русских слизистых душахНе есть ли память предположенной и неосуществленнойМелодичной и облагораживающей японской сухостиИ еще подумалось про японцев —Жизнь переломится как сухая травинкаА они изловчатся перескочить на другуюИли не изловчатсяА также подумалось про японцев —Золотые карпы плавающие в прудуВнутри себя обладают необыкновенной строгостью и суховатостью решенийИ тем самым они все же японскиеОднако же подумалось про японцевЧто еще есть и немцыЕсть американцы и русскиеНо они — совсем не японцыЕще мне думалось, подумалось про японцевИ придумалось, что они — вовсе не японцыА нечто природообразноеПохрустывающее суставамиНо лежащее как плоский каменьИ подтекающее как прозрачная водаИ подумалось о японцах в терминах конца светаЧто когда он подступит, то они будут уже не японцыА некие, лицом обращенные к концу светаК чему, собственно, и были всегда преуготовлены