КИРА
Утром меня разбудил телефонный звонок. Учитывая, что я полночи тряслась от страха, до трех часов сидела с включенным светом, ждала рассвета и практически не спала, оторваться от подушки мне было крайне сложно. Я лежала на животе, раскинув руки в позе морской звезды и пыталась пальцами добраться до трубки на комоде. Это удалось не сразу. В итоге, проигнорировав один звонок, ответила только на второй. А поскольку я лежала лицом в подушку, то и голос у меня был весьма хриплый, так что неудивительно, что узнали меня не сразу.
— Кира, что с тобой? — обеспокоенный голос моей матери заставил сжать зубы. Ну какого черта звонить в такую рань.
— Я сплю, мам.
— Уже девять утра. Почему ты не на работе?
— Мне к обеду только. Ты чего звонишь? — я перевернулась на бок, положила трубку себе на щеку и попыталась вернуться в сонное царство.
— Звоню напомнить тебе, что в этот четверг мы устраиваем рождественский ужин.
— Католический праздник в разгар православного поста-гениальная мысль, — прохрипела я в трубку. Было так хорошо лежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать.
— Кира, ты совсем спятила? Мы договаривались об этом ужине заранее. Я уже и Наташу с Андрюшей пригласила. И Даня Яночку позвал.
Меня затошнило уже от одного упоминания этих имен. Что уж говорить о перспективе встретиться с ними лицом к лицу.
— Ма, все будет хорошо. Я помню про ужин, не волнуйся. А теперь можно я еще капельку посплю?
Мама выругалась в трубку и отключилась. Наступила блаженная тишина. Я впадала уже в сонный транс, когда снова зазвенел мобильник. Я так вздрогнула от неожиданности, что телефон свалился с моей щеки на пол.
— Ну что еще! — я стала шарить рукой под кроватью, наконец, достала его и ответила:
— Ма, я все помню, дай же мне поспать.
В трубке кто-то рассмеялся.
— Простите, что разбудил, Кира Юрьевна.
— Кирилл Сергеевич! — я резко села на кровати и разлепила сонные глаза. — И вовсе я не сплю.
— Я думаю, вам стоит подъехать ко мне.
— А вы где?
— У дома Синицкого. Он как-то чересчур нервничает. Мне кажется, что сегодня произойдет что-то важное.
— И вы хотите, чтобы я присутствовала? — спросила я с сомнением, ища тапки под кроватью.
— Да. Приезжайте, я вам адрес смс вышлю.
— Хорошо. Я буду, — тут взгляд мой упал на часы. Я чуть не застонала с досады. — В десять, если не возражаете.
— Я вас жду.
Закончив разговор, я поплелась в ванную. Ну кто придумал вставать в такую рань. Широко зевнув, я спешно стала приводить себя в порядок.
В десять минут одиннадцатого я была возле дома Бориса Иваныча. Он жил в обычном спальном районе, в центре. В серо-зеленом панельном доме с восемнадцатью подъездами. И его был как раз самый последний. Зло чертыхаясь, я почти пятнадцать минут шла по заледенелому тротуару к заветной цели, то бишь нужному мне подъезду. Неловко лавируя, словно училась кататься на коньках, я чертыхалась, жалея, что надела сапоги на каблуке. И распинала на чем свет стоит мастеров, в чей гениальный ум пришла идея построить дом такой длины. Вдоль подъездов тянулась бесконечная вереница машин, очевидно принадлежащих жильцам. Я упорно пыталась отыскать взглядом авто Кирилла Сергеевича, но тщетно. Только остановившись, наконец, перед подъездом с номером восемнадцать на боку, я услышала, как мне приветственно посигналили. И обернулась. Соболев припарковался на выезде в арке, чтобы особо не светится, но самому наблюдать за всем, что происходит во дворе. Заметив его джип, я подошла и постучала. Он открыл мне дверь, я протиснулась в салон. Сделать это было довольно сложно-в руках у меня было два больших стакана с кофе и пакет с круасанами.
— Доброе утро, — улыбнулся Кирилл Сергеевич при виде меня.
— Я принесла завтрак, — один стакан протянула капитану. — Почти не спала сегодня и поесть не успела.
Соболев рассмеялся, достал из пакета круасан, стал жевать, запивая кофе.
— Вкусно. Я тоже еще не завтракал.
Только сделав глоток горячего черного кофе я, наконец, смогла задавать вопросы.
— Почему вы решили, что должно что-то произойти? Из-за вчерашнего звонка?
Тот кивнул.
— Вчера Синицкий вел себя абсолютно нормально. А сегодня за утро уже трижды выбегал из дома и возвращался назад. Его жена ушла к восьми на работу, а он даже и не торопиться. Хотя я проверил-у него сегодня лекции. А он тут сидит и явно нервничает.
Я задумалась, едва не ошпарив язык.
— Интересненько. Будем ждать, когда он появиться снова?
— Точно.
— А что потом?
— Там видно будет. Конечно, может я и ошибаюсь, и мы глупо проторчим здесь полдня…
— Мне к четырем на экскурсию, — напомнила я скорее себе, чем ему. — Последняя в этом году.
Соболев взглянул на меня в упор своими светлыми глазами.
— Выходит, закончилась ваша работа в музее?
— Да, теперь экскурсии будут уже только после праздников. В новом году. К тому же, я ведь только заменяла Риту.
— Понятно.
Мы помолчали.
— Думаете он попытается продать останки Хаемуаса? — с сомнением произнесла я.
Соболев покачал головой.
— После разговора с антикваром, мне пришла в голову совсем другая мысль.
— Какая же?
— Что, если он не собирался продавать кости?
— То есть как?
— Да очень просто. Страховка останков отличный вариант прибыли для Бориса Иваныча в том случае, если ему не удастся продать мумию.
— Об этом я как-то не думала. А ведь вы, возможно, правы. Такую ценную вещь просто обязаны были застраховать.
— Вот. Что, если Синицкий просто перепрятал Хаемуаса в надежное место и ждет, когда получит приличную пенсию. Вы знаете, что он собрался увольняться?
— Борис Иваныч? — Я удивленно покачала головой. — Ни в музее, ни в институте об этом не говорят ни слова.
— Я узнал совсем недавно. А теперь подумайте: он всю жизнь работал в этом институте. Он отдал ему столько лет, а что получил взамен? Его звездный час был давным-давно, и выше этого события ему прыгнуть так и не удалось. И вот он решает поквитаться со всеми обидчиками. С бывшей женой, и с руководством музея, которое его не оценило по заслугам. И крадет мумию, зная, каких больших денег стоит эта находка. Все в панике.
— Но как он получит страховку? Ведь если она застрахована, то скорее всего через музей, как и все остальные ценности. Не сходится тогда, — внесла я в складный рассказ Соболева резонанс.
Он мотнул головой.
— Это предстоит, конечно, выяснить. Но сам план мне кажется не таким уж и невыполнимым. Как думаете?
Я задумалась. Под мирное жевание Кирилла Сергеевича мне в голову пришла идея. Я полезла в сумку и достала мобильный. Соболев поглядывал на меня с недоумением, но вопросов не задавал. С минуту я сидела молча, потом набрала номер. Подружка ответила со второго гудка.
— Ритка, привет.
— Привет. Как дела?
— Нормально. Слушай, дело есть к тебе. Ты можешь как-нибудь осторожно узнать у руководства музея, была ли застрахована наша мумия?
— Зачем тебе это?
— Есть одна мысль, хочу ее проверить.
— Тебе срочно надо?
— Как можно быстрее, если получится.
— Ну хорошо. Я поспрашиваю, — пообещала Ритка.
— Большое тебе человеческое спасибо.
— Пока не за что, — отозвалась подруга и отключилась.
Я победно взглянула Соболеву в глаза.
— Узнает. Обещала.
— Отлично. Думаю, учитывая связи Маргариты, она получит эту информацию гораздо быстрее, нежели я буду посылать своих людей.
Последующие три часа прошли в томительном ожидании. Соболев сказал, что очень скоро события начнут развиваться, но пока было глухо. Я даже успела заснуть, пока капитан внимательно следил за подъездом Синицкого. Ему, видимо, было не привыкать сидеть часами в засаде. Мне же это испытание давалось с большим трудом. Сперва мы пытались общаться на какие-то отвлеченные темы, но мысли все время возвращались к мумии, стрелку и Борису Иванычу, так что особо поболтать не удалось. И в итоге я почла за лучшее поспать. Как раз и время быстрее пролетит. Если бы. Спать на жестком сидении было крайне неудобно. Я все время вертелась, укладываясь то так, то эдак. В итоге скрутилась калачиком, голову положила на свой локоть и так задремала. Мне снилось море, такое синее-синее, шум прибоя приятно убаюкивал. Солнце светило, чайки пели, а я все качалась на волнах, как в колыбеличке. Пока одна волна не подкинула меня с такой силой, что я проснулась и распахнула глаза. И поняла, что никакая это не волна, а всего-навсего машина движется, и мы наехали на лежачего полицейского. Причем, Соболев весьма недобродушно проехался колесами по своему дорожному коллеге.
— Почему вы меня не разбудили? — Накинулась я на капитана.
Он и бровью не повел.
— Пока ничего особенного не происходит. Синицкий вышел из дома с портфелем в руках. Сел в машину и движется как раз перед нами.
— Он же препод, может в портфеле лекции, — предположила я, смотрясь в зеркало и приглаживая волосы после столь короткого и беспокойного сна.
— Может и лекции, да вот только едем мы в противоположном от института направлении, — капитан указал мне на старенькую хонду, движущуюся в соседнем ряду. Между нами было около пяти машин, и я понятия не имела, как Соболев умудряется не терять из виду нужное нам авто в таком потоке. Дорога была с четырьмя полосами, время обеденное, пробки, так что следить за машиной Синицкого было весьма непросто. Но, разумеется, капитан справлялся с этим заданием блестяще.
Я уже настроилась на очередное долгое ожидание, как вдруг машина бывшего Ритиного мужа свернула к высокому торговому центру. И остановилась на стоянке. Синицкий выбрался на улицу, огляделся по сторонам.
— Может он на обед заехал? — предположила я, наблюдая, как он двинулся в правую сторону от торгового центра.
— Нет, тут все интереснее, — с улыбкой протянул капитан, барабаня пальцами по рулю.
Я взглянула на него с недоумением.
— Что там находится вы, конечно же, знаете?
— Альфа-Банк, — ответил Соболев, чем привел меня в замешательство. — Определенно, намечается что-то интересное.
— Да может он просто зарплату с карточки снимает, — не сдавалась я.
— В банке? На другом конце города? — Соболев хмыкнул. — Кира Юрьевна, ну вы меня умиляете. Нет. Тут дело куда серьезнее. Давайте немного подождем и все само прояснится.
Я согласилась. Синицкий пробыл в банке где-то минут двадцать, назад вышел еще более нервный, чем, когда входил. Он поминутно оглядывался, и крепко прижимал к груди свой черный портфель.
— Что же он так волнуется… — протянула я, внимательно наблюдая за перемещениями мужчины по стоянке.
— Скоро узнаем, — ответил Соболев, заводя мотор.
Синицкий сел в свою хонду, и мы дружным картежом снова выехали на дорогу.
— Торопится, — заметил капитан мимоходом, прибавляя скорость.
— И едем мы опять не в институт, — констатировала я с прискорбием.
Выходило, что Борис Иваныч, действительно, замешан в каких-то нехороших делах. Оставалось выяснить в каких, и имеют ли эти дела отношение к нападению на меня и краже мумии из музея.
Тем временем Соболев кому-то звонил. Я слушала в пол-уха. Оказалось, в отдел, лейтенанту Ковалеву.
— Саня, он был в Альфа-Банке на Маяковского примерно полчаса. Вышел весьма нервный. Узнай, что он там делал. И поскорее, если можно.
— Полиция может отслеживать банковские операции? — Удивилась я.
Соболев кивнул.
— Если очень надо, мы все можем.
Ответ был более, чем исчерпывающий. Я не стала задавать капитану очередные глупые вопросы. И сосредоточилась на машине впереди нас. Очень надеюсь, что из-за своего нервоза Синицкий не заметил, что за ним следят. Наконец, мы снова остановились. На этот раз у маленького кафе на окраине квартала. «Манеж» гласила вывеска. Наш нервный приятель припарковался рядом со входом. Мы встали чуть поодаль. С портфелем в руках Синицкий проследовал в кафешку, попеременно оглядываясь. Мне показалось, что он нервничает еще больше, чем прежде.
— Вам нужно пойти туда, — вдруг резко бросил Соболев, и полез в бардачок.
— Да вы что? А если он меня узнает?
— Постарайтесь быть незаметной. Да, и вот еще, наденьте это, — капитан извлек из бардачка пакет.
На свет божий появился белый парик с длинными локонами и черные очки. Я уставилась на Кирилла Сергеевича во все глаза.
— Вы возите с собой парик? Чего еще я о вас не знаю?
Соболев улыбнулся.
— Это была моя самая страшная тайна. Больше нету. Надевайте, идите в кафе и постарайтесь посмотреть, что там будет происходить.
Я вздохнула.
— А вы не думаете, что я буду выглядеть странно?
— Почему?
— Женщина в пуховике и солнечных очках не вызывает у вас подозрений?
— Никаких. Идите же, мы теряем время.
Я со вздохом натянула парик и очки. Посмотрелась в зеркало.
— Тихий ужас.
— Зато вас совершенно невозможно узнать, — сказал Соболев, хлопнул меня по плечу и буквально вытолкал из своего джипа. — Я на вас надеюсь. Удачи.
— Спасибо, — буркнула я, направляясь ко входу в «Манеж».
Ноги утопали в сугробах, голова чесалась с непривычки, очки спадали на нос-короче, чувствовала я себя лучше всех. На входе в кафе на миг замерла и с грустью обернулась на машину капитана. Он показал мне большой палец, поднятый вверх, и я попыталась воспрять духом.
В маленьком помещении было достаточно многолюдно. Обеденное время, сообразила я. Повесив пальто на вешалку у входа, я тряхнула локонами и направилась к барной стойке. Бармен даже не выказал никакого удивления при виде женщины зимой в очках в помещении. Думаю, что в наше время он уже просто привык ко всему. Из чего я сделала вывод, что подозрений действительно не вызываю. Поздравив себя с первой победой, я заняла место с краю, заказала чашку капучино и осторожно огляделась. Риткин бывший обнаружился за столиком в самом темном углу кафе. Он сидел один, боком ко мне и время от времени оглядывался, прижимая к груди свой портфель. Перед ним стоял стакан с соком, к которому мужчина даже не притронулся. Он явно кого-то ждал.
Я успела выпить свой кофе, а Борис Иванович по-прежнему сидел один. Изрядно подустав пялиться на напитки в баре, я старательно изучала количество кирпичиков на стене возле кофе машины. Бармен давил на меня такого косяка, что я немного занервничала. В этот момент рядом с Синицким как раз и возник невысокий молодой человек. Он сел напротив Бориса Иваныча, практически лицом ко мне. Я осторожно обернулась через плечо. Темноволосый, глаза карие. Спортивного телосложения. Одет во все темное. Я сделала вывод, что никогда ранее нам с ним встречаться не приходилось. Куртку снимать не стал, значит, не на долго, решила я. Так и оказалось. Посидев минут десять и о чем-то пошептавшись с Синицким, незнакомец улыбнулся — Борис Иваныч осторожно передал ему свой портфель.
Не особо рассчитывая на удачу, я достала мобильный. Прикрываясь длинными локонами, навела зум на максимум и сделала снимок. Слава богу, эти двое были так заняты друг другом, что на мои действия не обратили никакого внимания. А я быстро расплатилась, схватила свое пальто и стала пробираться к выходу. Что-то подсказывало, что ничего интересного я здесь больше не увижу.
Вернувшись в машину к Соболеву, я плюхнулась на сидение. И только тут смогла отдышаться-оказывается я изрядно переволновалась от такого приключения.
— Ну что там? — спросил Соболев.
Я стянула жаркий парик, сняла очки и победно улыбнулась.
— Вы были правы. Что-то происходит. Синицкий отдал свой портфель какому-то человеку. Думаю, он скоро выйдет из кафе. Мы могли бы за ним проследить.
— О, да вы втянулись в процесс, — рассмеялся капитан.
Я кивнула.
— Работа под прикрытием вдохновляет. Смотрите, Борис Иваныч, — я указала в сторону входа в «Манеж».
Там действительно стоял Риткин бывший муж, без своего портфеля. Поглядел на небо, подышал свежим воздухом и направился к машине.
— Что делаем? Поедем за ним или подождем незнакомца? — спросила я.
Соболев с минуту подумал и ответил:
— Будем ждать его друга. В конце концов, Синицкого мы всегда найдем. А вот этого другого можем упустить.
— Согласна.
Но удача в тот день от нас уже отвернулась. Мы прождали почти час, но незнакомец в черном так и не появился. Кстати, я подумала о том, что мы не видели, каким образом он оказался внутри изначально. Это сбивало с толку.
— Он давно ушел, — наконец озвучил Соболев мои собственные мысли.
— Может я еще раз схожу туда? Вдруг он просто заказал себе обед и долго его жует? — предложила я скорее просто так. Мне было абсолютно ясно, что неизвестного мы упустили.
— Ладно, идите, думаю, теперь можно парик не надевать, — разрешил Соболев и я быстренько выбралась из машины.
Пока шла в кафе, у меня затрезвонил телефон. Звонила Ритка.
— Короче, Кирюха. Я насчет твоей просьбы.
— Что узнала?
— Кости Хаемуаса не были застрахованы.
— Как? Ведь такая ценность! — я даже рот открыла, слушая подругу.
— Да вот так. Никакой страховки не оформлялось, потому что не было смысла-ну кто станет воровать мумию, которая является историческим наследием? Это как украсть Джоконду, понимаешь?
— Что ты сказала? — удивилась я, поняв, что Ритка мыслит совсем как я. Нечто подобное я говорила антиквару в салоне.
— В общем, я информацию тебе дала, что ты будешь с ней делать?
— Пока не знаю. Подожду капитана. Спасибо тебе, Рит, — я отключилась и задумалась.
Но не успела сделать никаких выводов на фоне новой информации, потому что вошла в «Манеж». Быстро огляделась, присвистнула и обреченно поплелась назад. Открыв машину, забралась на свое сидение и развела руками.
— Нет его в кафе. Точно ушел.
— Вот черт, — капитан стал барабанить пальцами по рулю, чем привел меня просто в бешенство.
Но я заставила себя молчать.
— Рита узнала, что Хаемуас не был застрахован, — сказала я спустя какое-то время.
Соболев со злостью ударил по рулю и повторил:
— Черт.
Я покачала головой. Очередная наша версия летела в тартарары. И я ничем не могла помочь своему напарнику. Да и себе тоже. Покрутила в руках телефон, раздумывая над сложившейся ситуацией. И вдруг встрепенулась.
— Я же его сфотографировала!
— Что? — Соболев уставился на меня во все глаза.
А я полезла в телефон. И уже буквально через минуту демонстрировала капитану плоды своей работы-снимок был очень плохого качества, да ещё и на маленьком экране-совсем ничего не разглядишь. Мой энтузиазм погас.
— Блин. А я думала, что такая классная идея с фоткой.
Соболев завел мотор. И растянул губы в улыбке.
— Вы умница. Снимок можно увеличить и отредактировать. У нас будет его лицо.
Мы выехали на проспект, капитан так спешил, что мне пришлось вжаться в сидение-я немного опасалась с ним ездить. Он сейчас был хуже маршрутчиков. Однако, настроение нетерпения передалось и мне. К тому же, я периодически улыбалась во весь рот-ведь капитан сказал, что я умница.
Машина летела, как сумасшедшая и я решилась, наконец, спросить:
— Кирилл Сергеевич, куда мы направляемся?
— В отдел. Там есть один хороший человек, который обработает наше фото в сжатые сроки. Я очень хочу взглянуть на этого знакомого Синицкого. Заодно, может Сашка уже пробил информацию по банку.
Когда мы остановились возле отдела, Кирилл Сергеевич выбрался наружу, а вот я выходить не спешила.
— Что же вы?
— Я лучше подожду вас здесь, — я протянула ему свой телефон — Не хочу, чтобы все знали, что вы приехали со мной, — добавила, стараясь не смотреть Соболеву в глаза.
Но он и так все прекрасно понял. Я не желала встречаться с лейтенантом Макеевой, потому что знала, как она отреагирует на мое появление. Капитан не стал настаивать, и я осталась в машине одна.
На этот раз я честно заснула. Никто меня не беспокоил. Мне ничего не снилось. Впервые за долгое время я действительно смогла просто закрыть глаза и отключиться.
Меня разбудил Кирилл Сергеевич, забиравшийся в машину. Я взглянула на часы. Капитан отсутствовал почти два часа. Я зевнула и потянулась.
— Ну как наши дела?
Соболев кивнул и протянул мой мобильный.
— Фото отредактировали. Я распечатал снимок. — он полез в карман и достал оттуда листок с черно-белым лицом в профиль. Хоть и смазана была фотография, но я мгновенно опознала человека, которому Синицкий передал свой портфель.
— Вы его не узнали, Кира Юрьевна? — спросил капитан.
Я покачала головой.
— Впервые сегодня с ним встретилась.
— Уверены?
— Абсолютно. Неприятный тип.
Соболев хмыкнул.
— А ведь должны были бы почувствовать, наверное.
— Что именно? — я насторожилась.
— Этот самый человек в вас и стрелял.
— Откуда вы знаете?
— Я его видел только боком, но хорошо запомнил. И тут на фото сразу узнал.
Я села глубоко в кресло и обхватила себя руками.
— Что еще вы узнали?
Соболев с минуту молчал, потом заговорил вновь:
— Синицкий снял со счета в Альфа-Банке крупную сумму. Думаю, понятно, что нес он ее в своем портфеле.
— А потом портфель перекочевал в руки к нашему стрелку, — закончила я за капитана, пригладив волосы. Мне стало как-то не по себе от открывшихся обстоятельств.
— Именно так. Что вы на это скажите, Кира Юрьевна?
Большая пауза последовала за его вопросом. Я сидела, огорошенная новостями и даже не могла пошевелиться. Меня поразило открытие, что, судя по фактам, заказал меня именно Синицкий. Или все-таки он хотел убить бывшую жену?
— Так на кого он в итоге покушался? — воскликнула я. — На меня? На Риту? И зачем тогда ему еще и мумию красть?!
— Успокойтесь. Мы обязательно во всем разберемся, — попытался утешить меня капитан.
Какое там. Состояние мое было на грани.
— Да как же вы не понимаете, пока будете разбираться, этот человек свалит за границу, и вы никогда его не найдете, — взорвалась я, наконец. — Или вы думаете, что он будет сидеть и ждать, когда капитан Соболев соизволит его арестовать!
Кирилл Сергеевич усмехнулся моим словам.
— Сомневаюсь. Вы не волнуйтесь, Кира Юрьевна, я уже разослал его фоторобот по всем отделам. И наряд отправил, чтобы арестовать Синицкого.
— Правда?
— Правда. Думаю, что ночь в камере пойдет ему только на пользу.
— Полностью согласна.
Слова Кирилла Сергеевича вселили в меня надежду, и я стала понемногу успокаиваться. И повернулась к Соболеву.
— Знаете, я думаю, что на сегодня достаточно. Мне еще нужно прийти в себя после всех открытий, переварить информацию…Не каждый день видишь человека, который готов был всадить в тебя пулю без особого сожаления.
— Я понимаю. Отвезти вас домой? — предложил капитан.
Я отрицательно помотала головой, надевая перчатки, ответила:
— Не нужно. Я на метро доеду. Хочу проветрить голову, — и вышла из машины.
— Я позвоню вам завтра, если будут новости.
— Обязательно. До свидания.
Быстрым шагом я направилась к метро. Ну и денек. Заехав домой, наскоро перекусила, покормила кота и поехала в музей. Меня ждала последняя в этом году экскурсия. Я очень надеялась, что, рассказывая про исторические события, обрету некое душевное равновесие, нарушенное утренними приключениями. Поэтому в музее я посоветовала себе оставить все негативные мысли и эмоции у входа, а внутрь нести только свет, добро и лучезарную улыбку. И мне это удалось, с чем я себя и поздравила.
После экскурсии решила в последний раз пройтись по залам, полюбоваться экспонатами. Посмотреть на кости. Они так блестели в стеллажах, так хотелось взять их в руки. Я подумала о том, что мне безумно понравилось здесь работать. Несмотря ни на что. Здесь была какая-то особенная атмосфера. Словно дух истории витал над залами. В каком-то смысле, так оно и было. Я стояла у стеллажа с останками древнего человека и пыталась представить, как он жил, что чувствовал, о чем думал. Почему так быстро закончилась его жизнь и был ли в ней какой-то смысл. Пустой музей всегда навевает на меня странные мысли.
Я оказалась в зале, где раньше в отдельной нише стоял саркофаг Хаемуаса. Теперь тут было лишь огороженное красной лентой пустое пространство, рядом осталась вывеска «Принц Хаемуас. Четвертый сын Рамсеса II» Далее следовало короткое описание, примерные годы жизни, заслуги. Я провела рукой по надписи. Пластик на вывеске был холодным. А мне в голову пришла идея. Мне захотелось рассказать историю Хаемуаса миру. Захотелось, чтобы все знали, как ярко можно жить и как из-за лжи и обмана в один час стать никем. Мумией. Мне захотелось, чтобы как можно больше народа увидело кости Хаемуаса и его саркофаг.
— Я обязательно тебя найду, — прошептала я, обращаясь сама не зная к кому. — И верну на законное место. Обещаю.