Как я понимаю, здесь нужен очень деятельный молодой человек, не только успешный бизнесмен, но и чтобы у него ребенок играл в теннис. Как говорил Семен Павлович Белиц-Гейман, гарантия любого государственного дела - личный интерес. Тогда бы этот бизнесмен, наверное, пробивал бы любые стены, у него появились бы амбиции: сама Морозова будет моего ребенка воспитывать, только срочно нужно ей построить школу. Наверное, такого человека мне полагалось бы найти. Но я вижу, что с каждым годом сделать нечто подобное мне все сложнее и сложнее.
За прошедшие годы моя дочь выросла, закончила школу, поступила в университет в Америке. Я волнуюсь за нее, мне хочется ей помогать, чтобы она не сделала в жизни ошибок. Проблемы моей Кати - это часть каждого моего дня, и с ней мне не хочется расставаться. Возможно, что даже в таком желании есть некое влияние Запада, потому что в СССР у меня, и не только у меня, на первом месте стояли спортивные победы, семья - на десятом. Как мне кажется, в такой постановке вопроса Аня со мной согласна. Я с удовольствием буду заниматься с ее внуком, я буду заниматься с внуками Алика Метревели и всеми знаниями, что у меня есть, готова помочь детям и взрослым. Но на такой героический шаг, как самостоятельное пробивание своей школы в России, уже не способна. Кто знает, может быть когда-нибудь и для нее настанет время. "Школа Морозовой" - звучит красиво, очень красиво. Но все надо делать профессионально, да я и никогда не могла чем-нибудь заниматься просто так. Я разговаривала с интересным тренером из Швейцарии Эриком ван Хаперном, он тренирует Шнайдер, он тренировал Мартинес, а сейчас создает свою школу в Испании. Мы разговариваем с Эриком на одном языке, он понимает и я понимаю: чтобы ученики добились успеха, нужны огромные материальные возможности. Где их найти? В нашей стране?..
Я поехала в Англию с амбициями, потому что не сомневалась: все на свете можно поднять и перевернуть. Но не предполагала, как трудно это делать в стране, где корни у людей совсем не те, что у тебя, нутро человеческое совершенно иное. Конечно, там тоже есть у людей амбиции, но амбиции другого уровня, не понятные русскому человеку, потому что у них отсутствует то, что движет нами.
Вот наш пример. Я встречаю на Кубке Кремля Ксюшу Лифанову, которую когда-то тренировала Нина Сергеевна Теплякова. Ту самую Ксюшу, которая прыгала передо мной сперва с косичками, потом уже с хвостиком, наконец, с длинными волосами. Теперь у Ксюши двое детей. Ее старшая девочка выходит передо мной на корт показывать свои замечательные возможности, а девочке девять лет! После того как ее мама рассказала об их расписании, я подумала, что сама я столько не тренировалась перед Уимблдоном, сколько тренируется эта девочка. Причем сама Ксюша была такая розовая, такая замечательная, так наслаждалась жизнью. Она даже иногда забывала приходить на тренировку. А тут целенаправленная, серьезно настроенная мама, которая видит в своей дочери будущую чемпионку. И вот результат: прыгучие ножки, хороший удар справа и слева, потрясающие возможности, а ребенок-то девятилетний! Ксюша меня в какой-то степени даже шокировала, когда своим мягким, нежным голосом рассказывала про успехи своего ребенка. Я смотрела на ее дочку и наслаждалась, а потом подумала: боже ты мой, эти программы совершенно немыслимые для моих английских детей.
Но я отвлеклась от своей подруги. В своей красивой деревне, в Бишеме, я была в курсе всего, что происходило с ее детьми, с ней самой, с ее семьей, а это давало мне полную картину того, что происходило в России. Совсем взрослым стал ее сын Митя, у него тоже двое детей, мама со стажем ее дочь Марина, а я их помню детьми, которые росли на глазах, которые тоже играли в теннис. Теперь, когда они сами стали родителями, в теннис играют их дети, но бабушкины способности передались только одному внуку - сыну Марины - десятилетнему Кириллу.
Наверное, мне со стороны виднее, как меняется Москва, город, в котором я родилась и выросла. Я замечаю, как большинство ее граждан уже привыкли к другим интонациям, что жизнь уже не стоит на тех основах, на которых в школе воспитывались мы. Нас же поднимали в духе советского патриотизма, а сейчас то прежнее настроение ушло, испарилось. Идеология слов превратилась в идеологию выживания. Это было очень заметно в начале девяностых.
Мне кажется, что к концу девяностых уже что-то наладилось, я все чаще и чаще встречаю людей, настроенных на нормальную жизнь. Но похоже, что мое поколение немножко напугано, и в нем нет первоначальной бодрости. Попав в Москву после августа 1998 года, я увидела общее замешательство. Негаснущий патриотизм, который бурлил в Ане, сейчас немного приостыл, так как на телевидении, как я понимаю, нелегкие времена. Впрочем, все, кого я видела в те дни, застыли. Все в ожидании, но, впрочем, ожидание совсем не то, которое я наблюдала в 1989-м или в 1991-1992-м, оно другого характера. Там обстоятельства выглядели так: куда деваться? У меня в московской квартире висит картина, которую я купила в 1989 году. Не могу сказать, что это значительное произведение искусства, но русский пейзаж, изображенный на картине, связывает ее для меня со знаменитым грузинским фильмом "Покаяние", где говорилось, что любая дорога должна вести к храму... На моей картине русская, подмосковная серая деревушка. А в конце дороги - церковь. И наверху, над ее куполом, пробился маленький луч солнца. Я не случайно купила эту картину. Она созвучна времени: немножко солнца уже пробилось, но все-таки мрачности пока еще много. Я пишу эти строки в 1999-м, десять лет моей картине, а ощущение, что "деревушка" изменилась только чуть-чуть. Один кирпичный дом появился на ее улице, второй... Но облака все еще серые.
АЛЕКСАНДР МЕТРЕВЕЛИ
"...Алик выиграл гейм и выиграл свой последний матч". Так я закончила свои воспоминания о Метревели десятилетней давности. Теперь я знаю, что та победа была последней его большой победой в жизни.
Сейчас уже можно сказать, что потенциал Алика раскрылся полностью только в теннисе. В жизни после тенниса Алик прежнего успеха повторить не смог. Казалось бы, начиналась новая пора, существовала крепкая база, я не сомневалась, что у него должно сложиться все удачно. Но как часто бывает в реальной жизни: нужно суметь сделать несколько правильных шагов. А один неправильный может сразу тебя увести далеко от успеха. Все, как в теннисе, когда один-единственный мяч в двухчасовом матче решает - победа или поражение. Мне кажется, что везение, которое Алик сполна использовал в спортивной карьере, там же и кончилось. Почему я думаю, что фортуна покинула его? Потому что Метревели, закончив выступать, чуть ли не каждый год создавал что-то новое, увлекался какой-то идеей, полностью отдаваясь ей, а она, как правило, ничего не приносила. Вот уже десять лет, как мы живем в Англии. И за это время то огромное количество проектов, которые Алик начинал, в общем-то получались, но получались как бы до половины, ни разу до конца. Того настоящего масштаба, которого, как мне кажется, он заслуживает, ему так и не удалось достичь.
Я могу и желаю ошибиться, потому что Метревели еще активный человек, у него еще есть время, он еще может многого добиться. То, что он сейчас помогает, и ощутимо помогает, узбекскому теннису, достойное занятие. Но, мне кажется, с куда большим увлечением он ведет репортажи по НТВ. Я не сомневаюсь, что профессия комментатора - его любимое дело, которому он отдается полностью. В 1998 году, когда мы с ним работали на первенстве Франции, случилось, что он один вел репортаж пять часов. Шел мужской матч, мы с Аней ушли из комментаторской, а мужские встречи проходят и за час двадцать минут, и за пять часов. Получилось пять, если не больше, Алик измучился невероятно, но когда мы вернулись, то увидели и огромную физическую усталость, но и такое же моральное удовлетворение.
Точно так же в пятисетовом матче он отдавал все и выигрывал. И здесь, в Париже, он "играл" до конца, наслаждаясь, как мне кажется, этим. Но в жизни есть и быт, и нередко для того, чтобы сделать ее комфортной, приходится заниматься вещами, не приносящими радости. И я живу так же. И, наверное, на этом этапе судьба сложилась у нас одинаково.
Если я занимаюсь на корте со своей подругой и ровесницей Лолочкой, помогаю овладеть подачей, которая ей трудно дается, я все равно буду загораться, все равно придет азарт добиться своего, потому что я люблю теннис и люблю людей, которые играют в теннис. Но когда вечером приходишь домой, то думаешь: "Боже мой, на что потрачено время?" Наверное, я бы чувствовала большее удовлетворение, если бы сказала: "Вчера я Хингис удар справа подправила". Наверное, Алик точно так же, когда выходит на площадку, чтобы провести занятия с молодыми теннисистами из Узбекистана (как и я, когда выхожу на нее со своими девчушками из Англии), увлекается и не жалеет себя. Но не удивлюсь, если он точно так же, как и я, потом думает: "Черт побери, что же я делаю, вместо того чтобы подправить удар слева игроку первой десятки?" У нас, у чемпионов, амбиции никуда не делись, они вместе с молодостью не проходят, этим мы с Метревели похожи. Закончив играть, но работая тренером сборной СССР, я не ощущала себя "за бортом" - за мной, как и раньше, стояла великая страна, я боролась за ее честь.
Я думаю, не случайно так сложилось, что Алик с Наной живут вместе столько лет, уже внуки подрастают. Есть еще одно общее у нас с ним. Алик - это ядро, семья вращается на разных орбитах, но вокруг него, Аня Дмитриева - то же самое. Я считаю, что и мы с Витей живем так же, его жизнь вращалась и вращается вокруг моих дел, вокруг моей жизни. Я не думаю, что чем-то его обижаю, он и сам так говорит. Наверное, такое происходит из-за того, что и Алик и я, мы оба сильные личности, а может, из-за того, что мы по-прежнему, возможно и ошибочно, чувствуем себя лидерами. Мы, как и прежде, принимаем решения, а главное - не боимся их принимать. Далеко не факт, что мы правильно выбирали направление, но дело в том, что мы не пугаемся выбора.
У Алика в Тбилиси есть большой дом, он строит там за городом дачу. Есть квартира в Москве, потому что Алик здесь работает на телевидении. Он, в отличие от меня, в штате НТВ. Старший сын Алика и Наны живет со своей семьей только в Тбилиси. А младший недавно тоже стал папой, и сейчас он вместе с родителями в Москве. Но, честно говоря, я запуталась, кто где. Последний раз я видела Нану вместе с младшим сыном в Нью-Йорке, они поехали повидать своих друзей. Кочевая жизнь для нас привычна.
У Алика красавица внучка, ей десять лет, в прошлом году она приезжала с ним на Уимблдон. Настоящая грузинская девочка, цветочек, ангел. Алик при ней как масло тает. Кажется, скажи она: "Дай миллион", тут же его даст, даже если у него миллиона нет. Рядом с внучкой он так расслаблен, что понимаешь - это его кровь. И она нежно так смотрит на дедушку и говорит: "Вайме, А-алик", умереть можно.
У Метревели, кроме этой девочки, еще три внука. Так что с наследниками все в порядке. Написала и самой смешно: Алик Метревели - дедушка.
БИЛЛИ-ДЖИН КИНГ
Как ни странно, спустя десять лет после переезда в Англию, я не то чтобы чаще стала видеться с Кинг, но больше проникалась масштабом ее личности. Возможно, Кинг полагалось родиться хотя бы для того, чтобы в мире был создан профессиональный женский теннис. Она первая, которая на нем настояла, и единственная, которая верила в то, что он встанет на ноги.
В 1998 году исполнилось двадцать пять лет, как Кинг обыграла Бобби Рикса. Эту дату отмечали, и я смотрела ее прекрасные старые матчи по телевидению. Понятно, что Билли-Джин сегодня уже мало похожа на ту девушку, которая много лет держала первое место в мировом женском теннисе. Американская федерация пригласила ее работать в свой совет директоров, для того чтобы она помогла правильно сделать выбор, чтобы теннис в Америке вновь вышел на те позиции, на которых он был в семидесятых годах. Увлечение теннисом в Америке идет на убыль. Число проданных ракеток, суммы за аренду кортов, количество проданной одежды - это самый объективный показатель - так же как и проданные мячи и тапочки. Общая цифра этих продаж, пусть немного, но снижается. По всем позициям теннисный бизнес вошел в некое неустойчивое состояние. А в Европе дела идут намного лучше. В Москве просто бум - образовался мощный женский турнир, подписан на него контракт с каналом Евроспорт, значит, женский теннис в Старом Свете начнут больше показывать по телевидению.
В Европе не наблюдается того спада, что происходит в Америке. Например, в 1998 году зрителей на "Ю.С. опен" пришло меньше, чем обычно. Но, кстати, женский теннис посмотрело больше зрителей, чем мужской. Может, слабое посещение турнира связано с тем, что Агасси не играл? Не знаю. Во всяком случае, такое положение дел, конечно, волнует всех, кто связан с теннисом в Америке, потому что теннис давно уже здесь не просто игра, а прежде всего большой бизнес. Не только Кинг, многие прежние звезды призваны на помощь, чтобы переломить ситуацию. Невероятное количество денег бросается на то, чтобы теннис вновь стал набирать популярность. В Америке не допустят, чтобы деньги пропали зря. Поправить дело можно только одним - привлечь людей на корт. В Америке без звезд бизнесом заниматься нельзя, потому что, если в рекламе нет примера звезды, ничего не продашь. Им обязательно нужно, чтобы впереди маршировал самый главный, самый наилучший чемпион.
То, что женщины сейчас пользуются большим интересом, чем мужчины, само по себе замечательно, но, честно говоря, женский теннис, да и весь женский спорт, не определяет популярность вообще спорта в мире. Это право остается пока только за мужчинами. Так получилось, что в американском теннисе из великих остался только Сампрас - единственный, кто способен вести себя как лидер, но он, во-первых, лидер уже очень давно, а во-вторых, не так популярен, как Агасси. Нужен новый герой, который пусть через три года, но должен показать такой же результат, как Сампрас. Американцы ищут, но не могут найти. У женщин есть Девенпорт, есть сестры Вильямс, есть Сандра Рубин, а потенциального мужчину-лидера они все никак не обнаружат.
Пока лучшее, что они нашли, - это Тейлор Дент, сын австралийского теннисиста. Хорошо у Тейлора мама американка, поэтому американская федерация считает его своим. В надежде, что Дент станет первым номером в мире, ему уже сейчас предлагают какие-то баснословные контракты. Все только ждут, когда он поднимется на первое место, уж очень нужна суперзвезда, иначе бизнес загнется.
Впрочем, американская звезда не помешает и мировому теннису. Ничто так не популяризирует игру и не поднимает заработки, как соревнование между Европой и Америкой в любом виде спорта, что же тогда говорить о теннисе (Хингис и Вильямс - один из примеров, на самом деле их сотни).
Так вот, возвращаясь к Кинг, у нее чуть ли не у первой родилась идея, что теннис нужно уметь продавать. Но в том виде, в каком теннис дожил до наших дней, его продать тяжело, потому что игра небыстрая, счет сложный, а правила сразу не поймешь. Кинг правильно говорила, люди путаются: что такое WTA? что такое ATP? что такое ATF? что такое очки ITA? Сампрас по очкам ATP вошел в финал, то есть в восьмерку профессионального чемпионата мира, а по очкам "Мерседеса" не вписывается в какое-то турне, зато по очкам Большого шлема он даже не в первой тройке. Народ обалдел, у одного Сампраса получается чуть ли не десять пар разных очков. Нам, теннисистам, тяжело разобраться, а каково рядовому зрителю, который приходит посмотреть турнир и хочет знать, кто в рейтинге первый, кто второй, кто третий? Когда подводят итоги Большого шлема, нам объясняют: "Это чемпионат мира!", потом выясняется, да, это чемпионат мира, но только по очкам Большого шлема. А вот через две недели будет ATP-чемпионат, вот это уже точно чемпионат мира, но, правда, по очкам ATP. И все в ауте: Сампрас один, а очки у него разные.
И тогда Кинг предложила все упростить. Начались фантастические разговоры о том, что теннис будут играть по четыре гейма в сет и сразу - тайбрек, потому что невероятно долго по телевидению идет один матч, целиком его смотреть невозможно, если только это не Кубок Дэвиса или Кубок Федерации. Впрочем, полную аудиторию эти соревнования собирают, понятно, лишь в двух на данный момент соперничающих странах. Нередко надо просидеть у телевизора три с половиной часа, чтобы досмотреть матч до конца. Кинг не ограничилась только предложением о сокращении времени на партию, у нее есть масса и других идей. Она всегда считала и, на мой взгляд, правильно считала, что теннис должен быть командной игрой. Потому что зрители любят командные соревнования. Кстати, раньше я уже писала о том, что она борется за внедрение своего "Уорлд тим тенниса". Соревнования эти существуют до сих пор, у них только менялись спонсоры. Кинг продала свои права на этот турнир и продала их хорошо.
Наши с ней отношения никогда не прерывались. Билли-Джин помогала моей дочке, написала Кате рекомендательное письмо в Стенфордский университет. Правда, Катя туда решила не поступать и выбрала UCLA (Университет Лос-Анджелеса), тем не менее Билли-Джин поступила как настоящая подруга, потому что рекомендательное письмо на Западе - это серьезно, как у нас в свое время характеристика на выезд. В Стенфорде важно, чтобы рекомендательное письмо пришло от человека, который в стране известен. А Кинг как-никак знают на ее родине.
Билли-Джин по-прежнему принимает участие в моей жизни, и я каждый раз убеждаюсь, что ее совет никогда не бывает пустым. Единственное ее пожелание, которое я не выполнила, - не осталась в свое время в Америке. По-своему она и тут была права - в то время, чтобы стать профессиональным игроком, надо было остаться на Западе. Я ее не послушалась, и, если помните, тогда она мне сказала: "Вступай в партию". Вот здесь я точно выполнила ее завет. Кинг, правда, так и не узнала, что в партию меня приняли раньше, чем она мне это посоветовала.
Она не только мне давала ценные указания. Крис Эверт, вспоминая о своей жизни, обязательно назовет момент, когда Кинг ее чему-то научила. Трейси Остин никогда не забудет рассказать о советах Кинг. Мартина, та просто всегда опиралась на Кинг. У Билли-Джин, безусловно, есть способность предвидеть будущее.
Казалось бы, такой доброжелательный человек, но она всегда скандалит и ругается. У нее нормальный бабский характер. В очередной раз при нашей встрече ветеранов она почти со всеми разругалась. Но когда речь идет о большом деле, тут Билли-Джин действует лучше многих мужчин. Еще раз скажу, что именно тот давний матч с Бобби Риксом перевернул женский теннис. Сработало ее чутье на азарт и ажиотаж, которые начались вокруг этой встречи. И сейчас, когда Кинг пытается что-то сделать, чтобы поднять к теннису интерес, она как всегда права: к нему "в упаковку" хорошо бы что-нибудь положить.
Кинг объявляет: первым делом, чтобы поднять популярность тенниса, надо придумать, как заинтересовывать детей. Замечу, что так нужное теннису некое помешательство происходит в Англии в футболе, причем не в легкой форме, даже на встречах местных команд. Такого местного, периферийного футбола, какой есть в Англии, нет нигде. Билета на матч двух районных команд, когда играет, допустим, Кембридж с Оксфордом, не купишь. Кембридж - Оксфорд - это я уж очень высоко подняла планку, лучше - Марлоу с Хайуиком. Абонемент на стадион передается в семье от поколения к поколению. Ты отдал его своему сыну, твой сын передал своему сыну, и таким образом место на британском варианте нашего "Пищевика" закреплено за семьей Адамс навечно. По-другому билет купить почти невозможно. Вот что такое британ-ский местный футбол.
Билли-Джин права: если командные соревнования по теннису устраивать между местными клубами, то его популярность резко вырастет. Маленькая Маша или маленькая Мери обязательно захотят играть в одной команде вместе, например, с Линдси Девенпорт. Трудно себе представить, что это такое и какой будет интерес к таким матчам? Но Кинг утверждает: стоит такое устроить и теннис вновь выйдет на новый виток.
О Билли-Джин невозможно говорить походя, потому что она - личность. Быть личностью дано не каждому, единицам, она одна из них, из редких. Я не исключение, как и Эверт, и Навратилова, я всегда с восторгом вспоминаю о ней. При всех ее завихрениях, при ее совершенно мне не понятном, порой даже парадоксальном образе жизни. И, конечно, я беспредельно уважаю ее как великую чемпионку.
Когда много лет назад я начинала писать эту книгу, об отличной от традиционной сексуальной ориентации Кинг, как, впрочем, вообще на эту тему, не то что рассуждать, заикаться в стране не разрешали. Сейчас "про это" у нас говорят открыто. Многие считают, что с Кинг пришел в теннис не только профессионализм, но и лесбиянство. Но это не так, ненормальные сексуальные отношения в женском теннисе начались раньше, намного раньше. Лесбиянками были Дарлина Хард, Мария Буэно. Хард, как я понимаю, как раз и стала одной из первых подруг Билли-Джин. Подробности мне неведомы, все это довольно интимные моменты, но в чем я абсолютно убеждена, Кинг никогда здесь первенства не занимала. В ее спортивные времена и на Западе эти вопросы как публичные были закрыты, и если случались обсуждения и разговоры, то за семью печатями. Это сейчас открытым текстом можно услышать про проблемы лесбийской любви повсюду. Кинг довольно долго была замужем, потом брак распался, и, насколько мне известно, она прекрасно себя чувствует без мужчин. У нее подруга, с которой я знакома никак не меньше лет двадцати пяти. В общем, у них получился, как это ни странно звучит, прочный "семейный" союз, где у партнеров много общего, потому что Илана Клос, так зовут ее подругу, сама была хорошей теннисисткой. Именно Илане Клос и Линке Бошев мы с Вирджинией Уэйд проиграли в 1975 году финал первенства США, забыть этого не могу. Илана умная женщина, с хорошим образованием, она моложе меня. Кинг 1943 года рождения, я 1949-го, а Клос, наверное, 1953-го. Илана не только умная женщина, но и очень практичная. Она антипод Билли, та совершенно к обычной жизни не приспособлена, у нее идеи, восторг... А Клос четко все расставляет по своим местам, она и держит бразды правления в их бизнесе.
Коснувшись этой темы, я хочу заметить, что лесбиянство в теннисе пошло на убыль. А чем объяснить его возникновение? Для меня самой это загадка. Разные предположения приходят в голову: и то, что груст-но девочкам одним в туре, и то, что не могут их мужья все время с ними ездить. Сейчас многие теннисистки вышли замуж за своих тренеров, или бой-френды за ними повсюду катаются. Но каждый раз, когда видят теннисистку, которая приезжает на турнир со своим бой-френдом, говорят: "Ты смотри, она корячится, а он сидит покуривает". И это всеобщее мнение создает дикое состояние у теннисистки. Когда Кафельников играет, а Маша сидит - это нормально: Маша хорошо выглядит, после тенниса пойдет по магазинам, все отлично. Но когда, допустим, чей-то Вася сел на трибуну: "Ты подумай, вместо того чтобы самому деньги зарабатывать, он еще ей кричит, что она не туда играет!"
Наша психология по отношению к мужчине и женщине как была, так и осталась совершенно разной. Конечно, можно сказать, что мне хорошо и чихать я хотела на мнения других. Но таких "независимых" немного. Могу честно сказать о себе, что на очередном первенстве Франции я со вздохом про себя отметила про одну из своих девочек: "Ох, опять ее дружок приехал". Но в то же время я прекрасно понимаю, если б он не появился, девочке было бы куда как тяжелее. Вполне вероятно, что без него она выступала бы хуже, потому что относится к тем женщинам, которым нужна поддержка. Я не хочу называть ее имени. Подобное касается каждой второй. Например, американка Зина Гаррисон на всех турнирах появлялась с мужем. Сейчас они развелись. Красавчик был у нее супруг. Все знали, что его должность - красавчик, который ездит с ней по турнирам, для того чтобы делать только одно, но очень важное для Зины дело. Зато ей, надо думать, жилось в теннисе хорошо. Она прекратила играть, и, наверное, поэтому они развелись. "Красавчик" ушел, ему стало неинтересно быть мужем обыкновенной женщины, потому что сам он типичное ничто. Но Зина его любила, она от него млела, что еще надо женщине, занятой нелегким трудом. Так что лесбиянство в теннисе, возможно, во многом объясняется оторванностью от нормальной жизни.
Когда я вспоминаю о наших отношениях с мужем в те годы, когда играла сама, то могу сказать: хорошее расписание должна иметь спортсменка, чтобы сохранить семью. Но мне было проще, я жила в Советском Союзе, меня выпускали играть за рубеж пару раз в полгода. План выездов, который мне делали в Спорткомитете, выглядел так: на три недели уезжаю, два месяца дома, три недели меня нет, снова два месяца дома. Это расписание как раз и подходит для сохранения семейного союза. Каждый приезд - как праздник. Торжественная встреча после расставания. Зато теперь вот уже десять лет живем все время вместе, надолго никто никуда не уезжает, и вроде все нормально. Но ругаемся больше.
Конечно, трудно, а порою и невозможно парню заниматься своим делом и путешествовать с женой. Вот почему, я думаю, вряд ли полностью исчезнет у девушек в теннисе нетрадиционная любовь. Но, по-моему, некий пик пройден, уровень отклонений пошел вниз или стал стабилен.
1997 год, Большой женский турнир в Атланте. Соревнования на том же стадионе, где проходили Олимпийские игры. Я давно не была на обычном крупном женском турнире, наблюдаю из комментаторской кабины в год только три мероприятия - Кубок Кремля, Уимблдон и "Ю.С. опен". Но совершенно разное ощущение, когда ты работаешь на турнире комментатором или смотришь на него как зритель. Я вошла в комнату отдыха и оторопела. Раньше в ней находились только женщины, а тут семьдесят процентов сидящих на диванах - мужчины. Тренеры, бой-френды, папы. Тут я поняла, что жизнь стала иной. Муж-ской части на женском туре стало куда как больше, а это уже говорит о том, что обычные отношения становятся нормой. У Курниковой есть парень, у Хингис тоже появился молодой человек. Француженка Тестю вышла замуж. То есть первая десятка в основном уже нормально ориентирована. Многие родили детей - сестры Малеевы, Фейербанк... Штефи Граф, Санчес, Хубер, Майоли - у каждой из них есть бой-френд. И получается, что среди лидеров только Новотна да Мартинес другие.
Но возвращусь-ка я от этой непростой темы к Кинг. За прошедшие годы она сильно пополнела и очень из-за этого переживает. Кинг всегда боролась с весом, у нее, как, наверное, у большинства людей, есть тенденция к полноте. Что в общем-то странно, так как и папа и мама у нее совершенно обычные, не толстые люди. Я в первой части книги рассказывала о ее слабости к пиву и мороженому, хотя эти продукты вместе никак не сочетаются. Но в то время, когда Билли-Джин играла, она их как-то могла в себе соединять. А потом теннис кончился, а у нее вкусы не изменились. Я, когда бываю с ней в ресторанах, то вижу, что она ест с таким невероятным удовольствием, что за нее не нарадуешься. Но радость никогда не бывает без грусти, все же Билли-Джин очень полная, хотя уже сделала несколько операций и сидела на самых разных диетах. Ей сказали, что повышенный аппетит у нее как-то связан с психикой. В Америке есть специальные фермы или усадьбы, где тебя за хорошие деньги психологи лечат от разных заболеваний. Умеренное питание, умеренное употребление жиров, свежий воздух, красивая природа - и все, считай, что здоров. Но что касается Билли-Джин, то, по-моему, после этих ферм и усадьб она ест с еще большим аппетитом.
ВИРДЖИНИЯ УЭЙД
У Уэйд, в отличие от Кинг, отношение к питанию гениальное. Она все ест понемножку и со вкусом. Стройность она сохранила. Английские традиции, то что присуще жителям Острова, полностью ложатся на характер Вирджинии Уэйд. Вирджиния до сих пор очень красива, у нее прекрасные манеры, она изумительно ведет репортажи. Уэйд живет для себя и делает только то, что ей нравится. Много работает, много общается, но большей частью занимается тем, что престижно и что ее каким-то образом будет отличать от других. Каждый раз, когда Уэйд устраивает показательный урок (клинику), то обязательно объявляют, что она - первая победительница профессионального турнира в "Ю.С. опен". Вирджиния заодно и последняя английская теннисистка, выигравшая Уимблдонский турнир. Как вы думаете, кто ее награждал? Конечно, английская королева, похоже, специально для этого прибывшая на Уимблдон. Уэйд - это женщина, с которой у меня связаны только лучшие воспоминания. Напомню, что она победила, когда Уимблдону исполнилось сто лет. Вирджиния всегда знала, когда надо выигрывать. Мы каждый раз над этим смеемся, но не без зависти, действительно, сколько совпадений: англичанка, королева, сто лет Уимблдону! Что тут поделаешь - Вирджиния все делает вовремя. Надо сказать, что и друзья у нее соответствующие, она проводит время с очень именитыми людьми. И я хочу еще отметить, что Вирджиния Уэйд живет той жизнью, которую сама себе выбрала. Как-то раз во время "Ю.С. опен" мы все вместе пошли ужинать. Получился огромный стол, потому что нас, ветеранов, расселось вокруг него немало. Ресторан выбрала Вирджиния, и, конечно, он оказался изысканным даже для Нью-Йорка. Мы смеялись, наслаждались ужином, я увидела рядом всех известных теннисисток моего поколения. Всех, кроме Кинг. Вирджиния в сложных отношениях с Билли-Джин. Она объявила: "Я пригласила тех людей, с кем мне приятно провести вечер. Я не хочу споров. А если и захочу, то только созидательных, а не тех, что создают конфронтацию".
В тот приезд она пригласила меня к себе домой, Вирджиния купила квартиру в Нью-Йорке и обставила ее с истинным вкусом. В квартире богатого русского обязательно увидишь "евроремонт" и итальянскую мебель, впрочем, я уже не успеваю уследить за модой Москвы. А Вирджиния живет в большой квартире, в престижном районе, с замечательным видом из окон, но, что очень важно, мебель для нее сделал отец подруги. Мебель из красного дерева, но ценность ее трудно измерить - это же подарок. Вирджиния не гонится за новинками, что и определяет ее класс. Ее вещи модные всегда и всегда индивидуальные. Мы с ней смеясь обсуждали общую для нас тему, потому что я тоже делала ремонт у себя "на даче", в Англии, подбирала шторы и обивку, и она занималась тем же - подбирала шторы, наверное, год такой выдался, кого ни спросишь, у всех ремонты.
Потом Вирджиния пригласила меня в дорогой мексиканский ресторан, куда с улицы попасть непросто, где пахитос подают какие-то особенные, не такие, как везде. Она всегда выбирает то, что не всем достается. Вот в этом вся Вирджиния. Мы пили хорошее вино, она уже знала, какой сорт полагается заказывать. Причем не скажу, что нам подали какое-то супердорогое вино, я попадала в ресторан с "новыми русскими" и видела, что для них, если вино стоит меньше пятидесяти фунтов, интереса оно уже не представляет. А цена как раз совсем не обязательно говорит о качестве напитка. Хорошее вино может стоить и недорого, но надо знать, какой сорт больше всего подходит к выбранной еде, именно тогда и получаешь наибольшее удовольствие. Дорогое красное выдержанное вино - страшно тяжелое. Вечер может кончиться головной болью. Я сейчас вспомнила про ужин в Нью-Йорке, где предлагали вино, выстоянное в вишневых бочках, естественно, с вишневым привкусом. Не могу сказать, что у меня появилось желание завтра же пойти и купить его себе домой, хотя бы потому, что оно оказалось дико дорогим, но я получала удовольствие оттого, что его пила. Вирджиния легко находит соответствие между своими возможностями и удовольствием от супердорогих вещей. Она безумно любит икру, но, я уверена, не каждый день ее себе позволяет.
Есть в Вирджинии такое качество, как ненавязчивый стиль общения. Устоявшийся чисто английский стиль. Но ни в коем случае не надо думать, что типичная англичанка - идеал усредненности. Вирджиния - типичная современная англичанка, хотя бы потому, что живет в Америке. Она в Англии фактически уже не бывает, девяносто процентов времени проводит в США.
Что такое современный британец? Если ты идешь на футбольный матч, то рядом с тобой тоже типичные англичане. Но они люди определенного уровня, люди, которые с легкостью могут устроить дебош, которые могут помочиться тут же, перед стадионом. Я один раз побывала в Лондоне на футбольном матче и теперь точно знаю, что такого ужаса ни в одной стране мира я в жизни не встречала. В Москве я ходила на футбол, но даже сотой доли того, что пережила в Англии, на нашем стадионе не испытала. У этих людей пабы, у этих людей "фиш энд чипс" (рыба с жареной картошкой). Это одна Англия. Есть и другая: там королева, там ее приближенные. Тоже очень типичная Англия, но туда, извините, нас не зовут. Я хорошо помню высказывание Бобби Чарльтона, которому сказали: "Но ты-то уже там, ты же теперь - сэр". А он ответил: "Моя дочь вышла замуж за голубую кровь, и если хотя бы моего внука, а не правнука они примут за своего, я буду рад". Кровь знаменитого Бобби Чарльтона, великого английского футболиста и сэра - это не та кровь, потому что он все равно футболист. А вот то, что его дочь вышла замуж за человека с титулом, за элиту, возможно, поможет внуку быть принятым в высшем свете.
К какому классу относится Вирджиния? Без сомнения, она ниже той прослойки, где Спенсеры (родные погибшей Дианы), королева и другая высшая знать. У Спенсеров, кстати, лучше кровь, чем у Елизаветы II. Но зато на следующем уровне - Вирджиния, а дальше остальные, ниже таких как Уэйд и уже до "фиш энд чипс". Вирджиния родилась в Южной Африке и ее отец - священник, но она сумела подняться выше среднего класса.
Приобретя опыт жизни в Англии, я однажды задумалась, какой же налог она платит за свой огромный дом, а главное за землю, там то ли 36 акров, то ли 56, величина совершенно невероятная? Но Вирджиния мне объяснила, что налог выходит приемлемый, потому что в те времена, когда она купила свое поместье, его ставка измерялась в сто фунтов, и сколько бы не прошло времени, если собственность не меняла хозяина, то продолжаешь платить по тем прежним ценам. Уэйд и тут все сделала вовремя. Впрочем, она добавила, для того, чтобы содержать дом, они вынуждены часть его сдавать. Иначе не хватает на трех садовников, а меньше никак нельзя.
Вирджиния меня пригласила на свое пятидесятилетие. Из всех теннисисток ее молодости там оказались только мы с Шарон Волш. Таким образом, Шарон и я представляли на юбилее весь мировой и английский теннис. Уэйд пригласила только тех людей, с кем она могла расслабиться и чувствовать себя непринужденно. У нее день рождения десятого июля, сразу после Уимблдона. За полгода до этого события сестра Вирджинии прислала нам с Витей приглашение. Мы должны были заранее выбрать отель, в котором хотим остановиться. Естественно, его мы оплачивали сами. Юбилей организовали ее близкие, ни федерация тенниса Англии, ни Правительство Ее Величества участия в нем не принимали. И хотя на первый ужин приготовили барбекю, все дамы вышли в вечерних туалетах, а мужчины в черных костюмах и бабочках, но веселье получилось отменное.