Игнат пристально посмотрел на нее. Она дернула плечом, натянула рукава ветровки на самые пальцы, отвернулась.
Игнат усмехнулся. Вот и правильно. Пусть знает, что здесь она — не гостья.
— Я слушаю, — Игнат присел на подоконник, поставив чашку рядом, и скрестил на груди руки.
— Я… — начала она и осеклась. Вдохнула-выдохнула. Игнат не хотел ей помогать. У него накопилась тьма вопросов, на каждый из которых он жаждал получить ответ, но он чувствовал — Алиса сама ему все расскажет. Важно, с чего она начнет.
— Я знаю, кто убил Асю, — на выдохе произнесла она.
— И кто же? — прищурился Игнат.
— Артем, — едва слышно ответила.
— Артем, значит, — Игнат глянул в окно. Сыпался снег, мелкими хлопьями облепляя карниз. Странно, что она указала на Артема. Врет? Игнат присмотрелся к Алисе, то и дело вздрагивающей непонятно от чего. Как разглядеть ложь в той, что уже однажды обвела его вокруг пальца?
— Почему я должен верить тебе? Ты исчезла на полгода. Ты жива, а Ася — нет. И теперь ты заявляешься сюда и говоришь, что мою жену убил мой лучший друг. Человек, который умер бы за нее. Почему? И где ты была все это время?
— У меня были проблемы.
Прозвучало неубедительно.
— Проблемы? Настолько серьезные, что ты даже не могла позвонить?
— Твой лучший друг приставил ко мне своих бульдогов. За мной следили, вплоть до того, сколько раз в день я хожу в туалет. А телефон вообще отобрали. Полгода я жила как в аду. Так что да, позвонить я не могла.
— И как же ты вырвалась от этих, как ты выразилась, бульдогов? — не складывалась у Игната картинка. Все как-то слишком киношно, что ли. Кто она, чтобы ее охранять, да еще полгода? И почему Артем оставил в живых столь ценную свидетельницу? Был уверен, что ей не поверят? Или же все гораздо проще — Алиса врет. Но зачем?
— Две недели назад твой друг снял своих ребяток.
— И ты решила примчать ко мне с повинной? — съязвил Игнат. Не верил он ей. Слишком все гладко у нее выходило. И все слишком сходилось с его собственными умозаключениями. И это настораживало. Но аргументов в противовес у него не было. оставалась надежда на Рината и его «бомбу». Игнат глянул на часы. Времени почти нет, но он не мог уехать, не спросив о случившемся полгода назад.
— Что произошло той ночью?
Алиса опустила голову.
— Была гроза… — заговорила тихо, кусая губы. Она сбивалась, подолгу молчала, возвращалась к началу. Голос ее дрожал, по щекам скатывались слезы. Ей было больно — Игнат видел. Но были ли ее чувства искренними? Действительно ли она боялась за Асю и хотела ее спасти, когда, по ее словам, Артем свернул шею Асе у нее на глазах? Действительно ли ей было страшно все эти полгода. И страшно ли сейчас. Игнат думал о ее чувствах, анализировал ее рассказ со стороны, абстрагируясь от собственных эмоций. Срываться сейчас нельзя. А он мог, потому что сам требовал подробностей. И Алиса ему дала их с лихвой.
— Ты уверена? — хрипло спросил, когда Алиса замолчала. Отпил кофе, чтобы промочить вмиг пересохшее горло. — Уверена, что то была Ася?
— В смысле? — она подняла взгляд. Глаза покраснели от слез.
— Ну ты же не видела лица, верно? Так с чего ты взяла, что Артем свернул шею именно Асе?
— А кому?
— Сколько ты отсутствовала в доме? — он подошел к окну, стряхнул пепел в стоящую на подоконнике пепельницу.
— Я…минут десять-пятнадцать.
— Пятнадцать минут…
Что могло произойти за эти пятнадцать минут? А ведь произошло — Игнат не сомневался. Но что?
— Игнат, — позвала Алиса. Он посмотрел на нее. — Но если в доме была не Ася, то кто? И где в таком случае Ася?
Хороший вопрос, учитывая, что родственники опознали в обгоревшем теле Анастасию Гурину. Игнат усмехнулся, вспоминая, как следователь показал ему протокол опознания. Из жалости, как он тогда сказал. Анастасию Гурину опознал ее сводный брат. По цепочке опознал с серебряным распятием и застарелым переломам трех пальцев правой руки. И остатки бинтов, как косвенная улика. Почему следователь не настоял на сравнительном анализе ДНК, Игнат не понимал. Его тогда по-тихому отстранили от дела. Он все понимал, таковы правила. Но когда ему не отдали тело, а похороны прошли без его ведома, Игнат подал рапорт об отставке. Держать его никто не стал. А он полгода пытался найти убийцу и могилу жены.
— Что было дальше?
— Дальше, — она встала со стула, прошлась по кухне, — я пришла в себя в машине. И Артем убедил меня исчезнуть.
— Как? — Игнат смял сигарету, подошел вплотную к Алисе. — Как он убедил тебя?
— Это я ввела Асе зараженную кровь тогда в больнице, — дрогнувшим голосом выдохнула она.
— Что? Но как? Зачем? — Игнат сжал ее плечи.
— Сразу после операции. А потом позвонила Лизе, которую ты застрелил. Она приехала и…
— Ты! — взревел Игнат. — Как ты могла? Зачем? — он тряхнул Алису. — Зачем, твою мать?!
— У меня не было выбора, — сжавшись в комок, проскулила она. — Я…Игнат… — она вцепилась в его руку. Но Игнат стряхнул ее пальцы. Отвернулся.
— Игнат, пойми, я… — она замолчала. — Я знаю, что ты мне не веришь. Для тебя Ася была всем. И я знаю, что виновата. Но я не хотела. Я…
— Кто? — сухо перебил Крушинин. — Кто заказал тебе Асю?
— Игнат, я правда не думала, что все так выйдет.
— Я спросил, кто?
Алиса судорожно вздохнула, вернулась за стол, обхватила колени руками.
— Марат Гурин, — выдохнула обреченно, как приговор.
Крушинин хмыкнул. Так вот, значит, по чьему заказу Асю едва не убили после пожара. Не зря тогда объявился ее братец спустя столько лет. Впрочем, теперь это не имело значения. Марат — мертв.
— У меня есть брат, — продолжала Алиса. — Он — игрок. Играет в карты на деньги. Тогда он впервые проигрался по-крупному. Сел за стол не с теми людьми. Его сильно избили, он два месяца в коме пролежал. За это время мама слегла с инфарктом. Нужны были деньги на операцию, немаленькие деньги. И Димкины кредиторы стали наезжать, — она раскачивалась на стуле взад-вперед, теребила тоненькое колечко на большом пальце. Единственное украшение, которое не снимала даже в операционной. Игнат помнил, как и то, что это колечко подарил ей он. Он отвернулся к окну, снова закурил. — У меня не было таких денег. Мне квартиру предлагали продать, но что бы я выручила за двухкомнатную «хрущевку» в не самом благополучном районе? И куда бы потом привела маму? Впрочем, тогда я бы согласилась на многое, наверное. Но… — она запнулась, закусила губу, помолчала. — Но я пришла на тот мост. Ты меня спас…помнишь?
Игнат помнил, но отвечать не стал.
— А потом в моей жизни появился Марат, — продолжала Алиса. — Он достал деньги. Я не знаю, где, но достал. Я смогла расплатиться с долгами, сделать операцию маме, отправить на лечение брата после комы.
— Вылечила? — усмехнулся Игнат.
— Нет. Он снова играет. Он проиграл нашу квартиру. Мама умерла. Но это неважно.