— Кисонька, мы не ссоримся, — начал оправдываться Илья, послав жене воздушный поцелуй. — Мы просто мило беседуем.
— Ну-ну, зайчик! — помахала Люсинда ему пальчиком. — Я за вами наблюдаю.
“Мальчики” исчезли в помещении, а мы, “девочки”, принялись чесать языками на наши женские темы: мужчины, деньги, салоны красоты и магазины.
— Ох, девочки! — зачирикала моя бабулечка. — Какие шикарные туфельки я видела в одном бутике! Это что-то! Поверьте мне на слово. Я их купила. Не пожалела пару зеленых. Для себя любимой ничего не жалко. Такие удобные! Я в них бегала четыре часа по городу. Сперва салоны красоты, потом кучу магазинов обошла. А ноги мои ни капельки не устали! Притом, что туфельки на огромном каблуке.
«Ну, бабулечка дает! — завертелось у меня в голове. — Она проездила в лимузине четыре часа и считает, что от этого можно устать. Да я бы проходила четыре часа по городу на шпильках-дрильках и не устала бы!»
— Люсинда, а вы были в «Марко»? — спросила моя бабушка жену Смольного.
— Нет, — ответила та. — Я предпочитаю ходить только в «Лидию». Там я чувствую себя очень комфортно и персонал там профессиональный.
— Советую вам завтра же туда сходить. Это потрясающее место! А какой там массажист есть! Ах! — сладко и одновременно томительно вздохнула бабулечка. — Аполлон красоты! Смотрю на него, и глаза мои не устают. А руки у него словно волшебные! Я вся так и таю от его прикосновений. После этой процедуры я чувствую себя моложе на двадцать лет. Что там на двадцать! Прям на все тридцать.
— Ох, Томочка! — воскликнула Люсинда. — От такого удовольствия я не откажусь. Завтра же запишусь к этому массажисту. Как его имя?
— Антоний. То есть Антон. Но я его так ласково называю. Золотой мальчик!
К нам подошел молодой человек в форме этого клуба. На руках у него была собачка.
— Госпожа Острофанова, — обратился он к бабушке, — ваша собачка уже покушала, сходила в дамскую комнату и ей сделали весь комплекс процедур, которые вы пожелали.
— Спасибо вам, молодой человек, — вознаградила она парня своей улыбкой. — Иди ко мне, моя пышечка! — просюсюкала она к собачке, протягивая к ней руки. — Ах, ты моя кисонька! — Усадила она собачку на шезлонг. — Ты хорошо провела время, моя кисонька?
Как странно обращаться к собаке, как к коту. Ну, завела бы себе тогда котика, и называла его по-кошачьи. Вот, и собачонка громко залаяла, наверное, ей также не понравилось такое обращение к ней, или просто сообщая, что она вся прям истощилась от томительных процедур и поэтому требует немедленного утешения.
— Конечно, хорошо, моя радость, — продолжала тем временем сюсюкать к животному моя бабулечка. — Я же вижу, как тебе понравилась та тайская процедура.
— Гав-гав, — радостно лаяла собачка, виляя хвостом от восторга.
— А что это за тайская процедура такая? — с любопытством спросила я.
— Это массаж для собачек, очень чувствительных и ранимых, таких как моя Тиночка. Ей нужно постоянно расслабляться, чтобы хоть на некоторое время забывать все тяжести собачей жизни.
«Да о такой собачей жизни мечтают не только все дворняжки и те бедняжки в человеческом обличье, которых тяжко обделила судьба и уготовила жизнь полную трудностей и всяких бедствий! Эта Тиночка — самая счастливая сучка на Земле! Хорошо пристроилась возле моей бабушки. Та с нее пылинки сдувает и на руках все время носит. Она даже со мной так не носиться, как с этой маленькой зверушкой. Одним словом, сучка еще та!»
— По собачке видно, что она забыла обо всех тяжестях собачей жизни, — правильно заметила Ириша. — Если даже зверьку помог этот тайский массаж, то я бы сама испробовала на себе это чудо Китая!
— Этот массаж возник не в Китае, — исправила бабулечка Иришу, — а в Таиланде.
— Да какая разница, откуда он родом! Лишь бы помог мне избавиться от тяжестей моей человеческой жизни.
— Не хочется вас расстраивать, Ириша, — добавила моя бабушка. — Но эта релаксация только для собачек.
— Ох, как жалко! — вздохнула тяжело Ирина.
— Но там есть специальные процедуры для людей, — поспешила утешить бабулечка Ирину.
— Разве у тебя есть какие-то проблемы, Ириша? — удивилась я. — С момента нашего знакомства я считала, что у тебя безоблачная жизнь. Ты всегда улыбаешься, шутишь …
— Доша, а ты что хочешь, чтобы я к каждому человеку лезла со своими проблемами?
— Нет, конечно.
— Я никак не могу найти свою половинку. Понимаешь?
— Да. У меня та же проблема, — поддержала я коллегу по работе.
— И Карл тоже никак не найдет свою половинку.
— Какие мы, люди, все похожие друг на друга, — под итожила моя бабулечка. — Я после смерти мужа тоже никак не найду себе подходящую пару. Столько многих красавцев вокруг меня вьется, что я до сих пор никак не могу определиться, кого мне выбрать, — тяжело вздохнула она.
53
— Карлито, — обратилась я к своему начальнику, — мне Ириша тут шепнула на ухо, что ты никак не найдешь себе пару.
— Да, Доша, — грустно вздохнул Карл. — Ты спросишь, как такой красавец, как я, и без пары? А я тебе отвечу, что любят не за красу и не за деньги, и даже не за секс …
Я кивнула головой, соглашаясь с его мыслями.
— … а … любовь приходит свыше, то есть дается Богом. И любим мы кого-то просто так, ни за что.
— У меня тут есть на примете одна особа. Могу познакомить.
— Ну, не знаю, Доша. Я как-то не люблю ходить на свидания вслепую. А вдруг мне не понравиться та особа!
— Ну, ты же не собрался жениться на ней, просто поболтаешь и угостишь выпивкой.
— А как зовут эту особу?
— Мусей.
— Ой, какое хорошее имя! — обрадовался Карл, надпив глоток из стакана. — Ладно, я встречусь с твоей Мусей. Когда?
— Я тебе перезвоню и сообщу позднее.
Под вечер я так загорела на солнце, что была похожа на красное яблоко. Загар ко мне прилипает моментально. Вот Ириша как пришла белой сюда, так и ушла с кожей снежного цвета, только нос у нее покраснел, и даже под конец кожа с него стала слезать.
Всю дорогу к дому я пыталась дозвониться к Мусе, но в моем ухе каждый раз звучало вежливо: «Абонент временно недоступен». Расплатившись с таксистом, я побрела к дому. И не успела я переступить порог дома, как мой мобильный затрезвонил. Я приложила трубку к уху, и оттуда понеслись злобные упреки Сергея Петровича.
— Зачем ты телефон отключила? — бушевал он. — Ты мне нужна позалез. Где тебя носит? Только не говоли, что ты вкалываешь целый день на лаботе! Я туда звонил. Мне сказали, что ты сегодня и не лаботала. Я думал, что ты палишься целый день на лаботе, а оказывается ты палишься на солнце в каком-то элитном клубе!
— Сейчас я все объясню, — попыталась я угомонить полковника, но он продолжал меня укорять во всех смертных грехах мира сего.
Я вошла в дом и увидела в гостиной Сергея Петровича, орущего на меня в телефонную трубку. Он был так зол и рассержен. Еще никогда не видела его в таком состоянии. Мне всегда казалось, что его ничто не может вывести из себя. Но я ошибалась. Все мы живые люди и время от времени нам сносит крышу, отчего мы выливаем злобу, накопившуюся со временем на близких нам людей.