Том 1. Усомнившийся Макар - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Стихотворения

Книга «Поющие думы»

«В моем сердце песня вечная…»

В моем сердце песня вечнаяИ вселенная в глазах,Кровь поет по телу речкою,Ветер в тихих волосах.Ночью тайно поцелуетВ лоб горячая звездаИ к утру меня полюбитБез надежды, навсегда.Голубая песня песнейЛадит с думою моей,А дорога — неизвестней,В этом мире я ничей.Я родня траве и зверюИ сгорающей звезде,Твоему дыханью верюИ вечерней высоте.Я не мудрый, а влюбленный,Не надеюсь, а молю.Я теперь за все прощенный,Я не знаю, а люблю.

Странник

В мире дороги далекие,Поле и тихая мать,Темные ночи глубокие,Вместе мы, некого ждать.Страннику в полночь откроешь,Друг позабытый войдет.Тайную думу не скроешь,Странник увидит, поймет.Небо высоко и тихо,Звезды веками светлы.В поле ни ветра, ни крика,Ни одинокой ветлы.Выйдем с последней звездоюДедову правду искать…Уходят века чередою,А нам и травы не понять.

Среди страны

Чудесны дни простого созерцаньяИ теплых трав просторная среда,Пустынной ровности убогое молчаньеИ облачных небес свинцовая руда.Все хорошо — тепло сердцебиенья,Незвонкий голос, серое лицо.Мне незнакомо стало птицы пеньеИ странен мир — веселый и босой.Вот развернулись эти дни простые.Невнятный ветер в шаг идет со мной,Как родственник, и говорит слова густые,Стихами их не скажешь все равно.Кто знал сердечную, поспешную беседуС травой, с пространством голубым,Тот не чужим, родимым шел по светуИ сам был этой скудостью любим.Легка так жизнь. Блестит ее дорога.В дали, а не в тумане ее цель.Она лишь кажется такой убогой —Чем меньше на горбу, ногам тем веселей.Какая ж это сумрачная силаТаким нагим пустила меня в путь?Наверно, та, что и долины рыла,Что звездам не дает и ночью отдохнуть.Нам грустно, что не можем рассказатьДругому глубины неслышного дыханья,Чтоб сердце друга прочно взятьИ мир схватить, как дар завоеванья.

«Мы дума мира темного…»

Мы дума мира темного,Несказанное слово.У света непройденногоНам нет пути иного.Горит костер — вселенная,От искор в небе град.Трава растет нетленная,Цветет глубокий сад.Поет слепая птицаИ в песне видит свет,Ей ветер в поле снитсяИ в мире чего нет.Живут в неслышной думе,Как миги, все века.И песнею без шумаПадает река.

Богомольцы

Нету нам прямой дороги,Только тропки да леса.Уморились наши ноги,Почернели небеса.Богомольцы со штыкамиИз России вышли к богу,И идут, идут годамиУходящею дорогой.Их земля благословила,Вслед леса забормотали.Зашептала, закрестилаХата каждая в печали.От кого шуршит дорога,Кто там ищет и чего?..Глаз открытых смотрят многоУ небесных берегов.На груди их штык привязан,А не дедовы кресты.Каждый голоден и грязен,А все вместе — все чисты.Отчего тепло на свете,Тот же дух и в них горит.Правду знают только дети,Никто больше не вместит.Шел из Киева с сумоюДед, и слезы на глазу.Душу, думал, упокою,Всем дорогу укажу.А навстречу дети, дети,И железо на плечах…Видно, вновь Христос на свете,Раз у них тоска в очах.Руку дед поднял к восходу,Все века и дни понял,Поглядел он будто в водуИ увидел всем причал.Богомольцы и у богаНе увидели небес…Дум несут с собою много,Как штыков железный лес.

«Без сна, без забвенья шуршат в тесноте…»

Без сна, без забвенья шуршат в теснотеГорячие руки в упорном труде —В высокой и нежной и верной мечте,В вое, во сне и в своей чистоте.Пашите века и прудите потопы,Чтоб кровь закипала и мозг скрежетал,Чтоб дали, чтоб травы были растоптаны,—Иди против ветра, чтоб ветер устал!Так ветхие звезды, так реки и каменьМожно затмить, повернуть и зажечь —Мы землю нагрели живыми руками,Мы поднятый, брошенный, мчащийся меч!Сопротивленье есть поле победы,Ты накален своей страстной тоской —Пусть лягут на землю прочные меты,Пусть посох пропахнет потной рукой!

«Ночь на дворе стоит сиротой…»

Ночь на дворе стоит сиротой —Спит человек в печной теплоте.Под ледяною пустой высотойСердце без сна,Сердце горит в своей тесноте.Обыкновенные люди живут,Звездные реки текут в тишине.Ветер тоскует — горы ревут,Травы бормочут в своем мировом,Невозвратимом и тайном сне.Немы уста твои, сердце ночное,Невыразима невеста — звезда,Скорбью томятся люди одною:В сердце вместиться должнаЗемная вся теплотаИ звездная вся высота.Тихи шаги мои в поле любимом,Душа налилася тугою и нежною силой,Запечатлею я мир — и пройду его мимо,Сам я не свой — и каждый мне милый.

«Жить ласково здесь невозможно…»

Жить ласково здесь невозможно,Нет лучше поэтому слова «прости».Годы прошедшие прожиты ложно,Грядущие годы собьются с пути.Первой любимой последнее слово —Горе когда мне в себе не снести,Прощальное слово матери мертвой,Чтоб сердце не мучить, мы скажем «прости»!Где верные души, где вечная памятьО сыне, о милой подруге-жене?Каждый любимую может оставить,От взгляда другой побледнев.Смерти напротив, навстречу стихиямТонкая дышит и бьется душа,С верностью голубя, с мудростью змия,Силу чудесную крепко зажав.Где же ты скрыта, страна голубая,Где ветер устанет и смолкнет река?На свете такие страны бывают:В поле я видел — земля велика.

«Мир родимый, я тебя не кину…»

Мир родимый, я тебя не кину.Не забуду тишины твоих дорог.За тебя свое живое сердце вынуПолюблю, чего любить не мог.Снова льется тихий ливень песниИ опять я плачу от звезды,Сам себе еще я неизвестней,Мне никто пути не осветил.Ветер теплый, как ладони мамы,Ходит тихо по траве,Голубыми льнет ко мне губами,Не умру я на земле вовек.Песня песней, ты никем не спета,Оттого не слышу я травы.Человек мне в поле не ответит,Некому на жизнь меня благословить.

Вечерние дороги

Звезды вечером поют над океаном,Матерь Бесконечность слушает одна.Наклонился к миру месяц-странник,И душа моя ему видна.О, прохладные вечерние дорогиИ дыханье — музыка моя…Песня в поле жалуется долго,Плачут звездами небесные края.Все слова таит душа незримая,Нету ей ни хлеба, ни воды.Наклонись ко мне, моя любимая,Мне не перенесть ни песни, ни звезды.

Ветхая Русь

Клонится к нивам поющимС кроткой усталостью день,Тени по рытвинам, кручамК травам прильнули тесней.Там, за умолкшей опушкой,Звонят к вечерне в селе.Странник с иконкой и кружкойБродит по стихшей земле.Добрые сонные дедыЕле плетутся на звон,Кличут в окошко соседа —Долго копается он.Над облаками синеетПтица пугливая — тьма,Ветер на листьях немеет,Спит пастушонок Кузьма.

Румяная мать

Полны груди молокаУ румяной матери,Заголенная рукаСтелет гостю скатерти.И глядит, и не глядит,Будто ухмыляется —Дескать, сердце не лежитМне с тобою лаяться.В люльке мается ВаняткаОт дурного глазу,С Рожества, от самых святок,Не поспал и часу.Навалилася напасть,Как без мужика-то!Жизнь одной — не жизнь, а страсть,Как без бога хата.На кого похожа я!Ссохлась с тоскованья,А была пригожая,Где ты, милый Ваня!Люди, люди, приходите,Либо нет на вас креста,Душу ласкою уймите,Ближе к звездочке звезда.Выйдем к женихам веселым,Сплетем туго косы,Чтобы сердце било звоном,Чтоб светились росы.

«Тою ночью, тою ночью чутко спали пашни, села…»

Тою ночью, тою ночью чутко спали пашни, села,Звали молча к ним дороги, уходили на звезду.И дышала степь в истоме сердцем тихим, телом голым,Как в испуге, на дрожащем уплывающем мосту.Завтра утром не расскажешь, как летела там звезда,Где упала и погасла на болотной пустоте.Ранним часом с земи хлынет вся небесная водаИ замрет на бледно-синей, уходящей высоте.

«Растет мое сердце во сне…»

Растет мое сердце во снеИ около смерти полюбит.Ветер на тонкой певучей соснеГолос свой песнею губит.Нарочно и я на свете живуИ сердце порочу стихами;Я думал, что с неба звезды сорву,А сам только плакал ночами.Я думал, что мудрости в миреНельзя ни найти и ни сделать,Но, выросши больше и глянув пошире,Открыл я всемирную смелость.Не жалость, не нежная влагаНа молчаливых устах,Скорбная скрыта отвагаВ простых человечьих глазах.Никем никогда не воспетаТревожная жизнь в человеке:Так утром на громком рассветеСиянье стучится в зажатые веки.

Мать

Руками теплыми до неба,До неба тянется земля.Глядит и дышит в поле верба,Она звезду с утра ждала.И звезды капают слезамиНа грудь открытую землиИ смотрят тихими глазами,Куда дороги все ушли.И снится, думается дума,Дыханью каждому одна.Леса бормочутся без шума,Не наглядится тишина.Земля посматривает, чует,Бессонная родная мять,До утра белого не будетРебенок грудь ее сосать.

«Сердце в эти дни смертельно и тревожно…»

Сердце в эти дни смертельно и тревожно,Прежде времени — над миром древний вечер,Но душа — обитель невозможного,Что погибло, то живет в ней вечно.А утром небо красное цветет,Невеста рано чешет волоса,И цвет высокий пламенный растет,И с ветром говорят великие леса.И человек задумчиво поет,Он ждет веками дальнюю звезду,Себе гнезда он в мире не совьет,И любит сердце пустоту.

Иван да Марья

1

Странны дни в долине ровной,Cветел дух осенний на земле.Поле пусто. Сердце грустью полно.Скучно жить в своем родном селе…Осенью душевное сомненьеCтелется, как деревенский дым.Умолкает полевое пенье,Но я полон им одним.Много в жизни сумрачной тревоги,Много бед несут с собою дни.Под дождем осенние дороги,Тяжело ходить по ним.Надобно себя томить сухой работой,Чтобы жизнь была в тугом русле.Надо медом наливать пустые соты,Жизнь держать не ниткой, а в узле.Пусть роятся в голове заботы —Будет дело молодым рукам,Надо мир промаслить нашим потом,Скорость дать его маховикам.Человек от старости седеет,Осень сыплет волос золотой.Так природа в августе вдовеет,Умирает молодой.Но в глухую гибнущую осеньСкорбно и навеки можно полюбить:Зеленеют ведь зимою сосны —Круглый год необходимо жить.

2

Третий год я был комсомолистом,В сентябре мне стало двадцать лет.Ни оратором, ни красным гармонистомЯ не значился —Имел пустой билет.— Что же, Ваня, ты бы хоть влюбилсяИли станцию построил на ручье,Видишь — комсомол зашился,А ты бродишь как ничей!И случилось(Погадал мне парень) —Стало быть, в соку моя душа,Не присушкой же я был отравлен —Я заметил:Очень Маша хороша.И действительно,Мила мне Маша.Только я вот не душист,Красотой не разукрашен,Но зато — комсомолист!Вот однажды подошел я к МашеШагом твердым, как партийный человек:— Правда, клуб прилично наш украшен,Чувствуете вы индустриальный век?Мне сказала Маша кротко:— Краснота!.. и скучно без цветов!Я ей вежливо, но четко:— Здесь в грядущее постройкаМеталлических мостов!— Где же мост? —Спросила Маша.Тут я лозунг указал.— То висит матерья ваша:Мост чугунный где, вокзал!Беспартийщина в натуре,Но на то ведь мы вожди:Парня, девку, дурня, дуруС коммунизмом увяжи!

3

Босиком по мокрым листьямПолудуркой осень шла.В поле позднем,В поле чистомВетер за руку вела.По родным немым дорогамЯ невесело хожу:Кроме МашиСимпатичных много,Только ими я не дорожу.Тихий сон питает тело силой,Эти силы мучают меня:В первый раз душа моя любила,Даже мать мне стала не родня…Что же, Маша, долго медлишь?Ведь нечаянно тебя люблю.Если чувством мне ответишь,Душу я твою не оскорблю…Не мудра по книге Маша,Не держала писчего пера —Человек не этим важен,Если он роднее, чем сестра.Есть такие люди в мире —Ошибаются вести по пальцам счет.Но зато — в них сложенные крылья,Разум их нечаянно течет.

4

— Слушай, Ваня, ты такой хорошийИ не думай плохо про меня!Ты пойми слова мои как можешь:И любовь и правда ведь одна.Эта осень, милый, на исходе,Будет скоро зимняя пора.Ты не станешь по своей охотеВековать с девицей вечера.Я не очень личностью пригожа(Ты напрасно это говоришь),Не лицо — другое мне дороже,Что без слова ты в себе хранишь.Я люблю не прелесть человека,А его сердечное добро:Полюблю и горбуна-калеку —Жить ведь с мужем, не с горбом.Я не очень умная, Ванюша,Место мысли сердцем занято,Я конечно жизнь отдам за мужаЧеловек я верный и простой…Но в любви я буду лютый ветер,Ревностью замучаю лихой —Не умею скучно жить на свете,Кровь во мне, а не песок сухой.Но мы рано молодости влагуДруг у друга пьем из уст,Оттого сердечною отвагойЧеловек так рано пуст…Не люби меня напрасно, Ваня,Ты потерян будешь для людей,Уж тебя работа не потянет —Трудно, Ваня, бабою владеть.Я люблю сама тебя нечайноИ любви в себе не поборю,Но со мной душа твоя устанет —Я вперед про это говорю.Ну, пускай с тобою мы поладим! —Загрызут нас люди и нужда.Нам с тобою и немного надо,Но и это не дается никогда.Знаешь, Ваня, бабы с мужикамиКак живут до гробовой доски?Начали любовью — бьются кулаками:Не минует баба мужниной руки.Может быть, наверно очень скоро,Ласковее люди будут на земле —Вот тогда навеки и без спораМужиком и бабой станем на селе.

Бегство

Прощай, сиротство, нищие поляИ ты в гробу, любимая сестра!Передо мною — круглая земля,Над головой — чудесная пора!Прощай, село, отца родимый двор,Влекущий гул заброшенных дорог!Мне так легко, как будто с горБегу на паре сильных ног.Стоит земля, а я по ней спешу.Я вижу — ветер треплет рожь,Ища в ее волосьях вошь,—И глаз с природы не свожу.Но вот уж холодно и — вечер.Вон трубы, город и сияющий огонь.Отстал уставший спутник-ветер,В моем цветущем сердце сон.Я спал в саду, как безработный,И надо мной плыла толпа.Я слышал жалобы и трудные заботы,И сон ко мне страшнее прилипал.Я встал с зарей — мне стало любопытно,Я знал давно, что велика земля,Но от меня была вся прелесть скрыта —Я видел лишь безлюдные поля.Я был бродягой, пахарем, солдатом,Искал все годы праведной земли.То с диким горем, то с отрадойШел по путям, куда они вели.Но жизнь для нас хорошая подруга,И первый друг — сокровище мое.Большая нам оказана услуга —Дана нам жизнь — и мы ее возьмем!

«Томится сила недр земного шара…»

Томится сила недр земного шара,И злобный зной в душе от тесноты домов.Ждет мир последнего, смертельного удараИ взрыва недр — без вскрика и без слов.Пусть ливень разорвет кору и крышу над постельюИ водопады ночью песни запоют,Пусть корабли людей подымутся над мельюИ в темный вечер в океаны уплывут.Любовью, ужасом и жалостью к потомкуПрикован к дому и к работе человек.О, тленье тел, пищеварение негромкое,Быстрей тебя машинный перегретый бег.Среди обыкновенных дней трава расти устанет,Все познано, едою зубы стерты,И сердце жизнь вконец отбарабанит,И звезды недостигнутые — мертвы.Греми, тоска! Из камня сделаны дома!Еще сладка еда и горячо дыхание жены.Над крышами до звезд стоит пустая тьма,И каждой ночью снятся беспамятные сны.Я тело износил на горестных дорогах.Нет мудрости свирепой и друга с парой рук,Мозгов мужских и женщин полновесных много:Дороже всех материков —Дверь тихо отворивший друг!

«Резцом эпох и молотом времен…»

Резцом эпох и молотом временСпрессована, изваяна природа,Песком веков занесены следы племенНикем в Судьбу не взорваны ворота.Тоской пустынь и тишиной душиМир стережет дорогу звезд и путь судьбы,И неизвестность человек с собою обручилИ жаждет бесконечность моих объятий и борьбы.Дыхание звезды и странствующий ветер,И солнце страстное, ревущее на небе,Мы в мир пришли окончить белый свет,Разбить вселенной страшный слепок.Мысль разразится в мире катастрофой,Немой и безымянный будет человек,Удар машины, тяжкий и суровыйСудьбы железный череп пополам рассек.

«Земля — дума, песня не пропетая…»

Земля — дума, песня не пропетая,В мире нет задумчивей лица,И долга, долга дорога светлая,И в глазах от радости роса.Тяжела нам вечность неизменная,Тишины и думы синие огни,Мы поймем, исходим всю вселенную,Не заблудимся без матери одни.Мы поднимем камни, камни и железо,Где уходят вечером неслышные стада,Ясную вселенную увеличим в весеИ небесные засветим города.

Мертвый

Как тоскует верба в поле!Ветер как гудит!Сердцу человека больно,Человек не говорит.Тьма и дождь, и бесконечность.И не видно ни звезды…Тихо мрут над гробом свечи,Мертвый жизни не простит.Он лежит замолкший, тайныйИ смертельней мертвеца,Он проснется завтра рано,Догорит к утру свеча.Нежен взор его туманный,И под горлом теплота,Веки дрогнули нечаянноТише жизни красота.

«В железной шапке льдов…»

В железной шапке льдов,С дыханьем тайным тихих океанов,Земля без имени, без человечьих словРевет и мчится в звездном урагане.Я вижу землю без любви,Тяжелой думой напряженную, —Гранитный шар земной мне душу раздавил,И высек мысль, сопротивленьем раскаленную.В работе есть исход душе,И мысль есть поцелуй вселенной,Трава течет в тиши ржаных межей,И облака вскипают белой пеной.Ты — мысль! Бредущий странник против ветра.И посох твой о путь не прогремит,Ты слышишь ночь и песнь великого рассветаИ видишь высоту, где сила буйная звездою шелестит.Ты утаилась от расстрела смерти.Преступник тайный, поджигатель мира,Сама ты миру гибелью ответишьИ над упавшею звездою расправишь пламенные крылья.

Лесная говорушка

Выйду в новом сарафанеЯ за гумна ввечеру,Затаюся за поляной,Не вернуся ко двору.Загорится над рекоюВысока, светла звезда,Родилась я, знать, такоюПтицей — с птичьего гнезда.Стихнет, стихнет и умолкнетГолос всякий на селе.По росе пойду, намокну,Песня вспыхнет веселей.Не проведают на утро,Где любилась я одна.Уходила в гору круто,Доставала в небе дна.Мама, мамушка родная,Ты припомни обо мне,Говорушка я леснаяНа гнилом змеином пне.

«Когда я думаю, я слышу музыку…»

Когда я думаю, я слышу музыку,Поют далеко голоса.И светит солнце слепому узнику,И песне-мысли нет конца.Над головою дышит бездна,Непостижима и яснаДорога вышла в неизвестность,Где вечно светится весна.Лицо вселенной там прекрасно,Ее смертельна красота,Звезда упала, летит и гаснет —Над нею выше высота.

Белый свет

У дороги края нету,Нету дома и конца.Мы идем по голубому свету,Ищем голубиного яйца.Реки все за нами льются,И леса бредут по ветру вслед,Там далеко родники сольются,Мы и этот покидаем свет.Крыша над полями тает,Убегает по лугам волна,Солнце землю пьет, а конь его играет,Золотая деда борона.Голова моя под шапкой светится,Пухнет пузо под рубахой ржи.Вон руками замахала мельница,А и ветер не брюжжит.Мы пришли на косогор утихший,На горячую девичью грудь.После страды нам невесты ближе,Вечер каждый они кровь сосут.Руки вскинуты и звезды загораются,Груди голые — два тихие холма,Косари до света белого промаются,Понавалят в душу хлеба закрома.

«По деревням колокола…»

По деревням колоколаПроплачут об умершем боге.Когда-то здесь любовь жилаИ странник падал на дороге.О, милый зверь в груди моей,И качка сердца бесконечная,Трава покинутых полей,И даль родимая за речкою.Я сердце нежное, влюбленноеОтдал машине и сознанию,Во мне растут цветы подводные,Я миру вестник мира дальнего.Слетают звезды с вышины,И сердце, радуясь, пугается,Как много в шуме тишины,Звезда на песню отзывается.

Песня

Мих. Бахметьеву

На зеленой, на поляне,Посередке улицы,Ходят Стеши, ходят Глани,Румяные курицы.Кочетами Вяньки,Степки Выступают важно,А курносой рожой цопкойТак умилен кажный.Норовит корявой лапойУхватить за сиську,Ухмыльнулся баба-бабойСтрахолюдный Митька.Рыжий дернул на гармошке,Девки взвыли в голос,Застрадали про Ермошку.Рос высокий колос.

Дорога утром

Дорога утром легла далеко,Дорога утром без краев.Река не дышит, река глубокаПод куренями у рыбаков.Поют колосья и никнут нивы,Зажег на небе костер пастух,А лес махает зеленой гривойНа поле спелых ржаных краюх.Ищу невесту, а ее нету,Я позабыл ее избу.Поднялся рано — еще до свету,С сумою нищей на горбу.

О голом и живом

Мы на ветру живемС незащищенным сердцем,В пучине мира мы — нечаянный огонь:И либо мы весь мир ослепим,Иль либо нас потушит он.И весело на свете быть голым и живым —Таким вот, от которых и горе устает,Не мудрым, не прекрасным,А — сильным и простым,Не богомольцем правды, а мастером ее…Я знаю —И в живом созреет тихо смерть,Но тишины не станет на земле:Не будет солнце зря гореть —И жизнь сумеет крикнуть веселей…И вот смотри —Без смысла и на льду,Своей кончины каждый накануне,Живой глядит на пышную звезду —Бессмертен он или безумен?Он мудрость всю отдаст за теплотуЖивого тела своей милой.Он завоюет голубую высоту,Чтоб доказать любимой свою силу…Настанет час —Из мировой пучиныОн образует милое лицо,Чтобы была невеста сыну,Как мать его, любимая отцом.

«Мы стареем, потому что мы живые…»

М.А.К.

Мы стареем, потому что мы живые,Нам усталость мочит белые глаза,—Значит, мы с тобою были молодые,Но еще гремит любовная гроза.Оттого ты с каждым годом мне милее —Жар неистовый сменен на теплоту.Слышу я, как сердце мое зреет,Чтоб, созрев, упасть в родном саду.Ты еще жива, твои глаза сияют,Сердце грудь качает, краснея и спеша,Но года замрут и про тебя мне скажут:Век отвековала верная душа.

«Наверно, молодость придется истомить…»

Наверно, молодость придется истомитьЗажатой в гайку тесного труда.Нам не дано Америки открыть,И миновала нас счастливая звезда.Прошли зеленые веселые века,И зрелый день стоит над головой.Нашла русло октябрьская река,Ее долина поросла травой.И траву надо днем косить,Чтоб можно было вечерами петь:Нельзя лбом стену прошибить,Зато возможно пальцем протереть.Земле не очень надобен поэт:Как ни смеется он, а все равно заплачет.Хоть и поет он, песня его спета —И в жизни умной ничего не значит.Но, друг!Ведь жизнь — хорошая подруга.А ты — сердечное сокровище мое!Большая нам оказана услуга —Дано нам жить, а мы — поем!Ты погляди! Нечаянно и звонкоРастет трава, и звезды шелестят,Упрямо в сердце бьется перепонка —Целуй же жизнь в порочные уста!

«Древний мир, воспетый птицами…»

Древний мир, воспетый птицами,Населенный ветром и водой,Озаренный теплыми зарницами,Ты живешь во мне — как край родной.Горный крик гремел навстречу утру,И поток подножье мира мыл.Не было равнины — яростно и крутоОбнажались лица материнских сил.Помню я, в тоске воспоминанья,Свежесть влажной девственной землиИ небес дремучее молчание,И всю прелесть милую вдали.Но чем жизнь страстней благоухала,Чем нежней на свете красота,Тем жаднее смерть ее искалаИ смыкала певшие уста.

«Как тополи в тихие ночи…»

Как тополи в тихие ночи,Недвижны, стройны конопли…Глубоко за силою-мочьюДеревья корнями ушли.В земле прошлогодние стеблиГниют, рассыпаются в прах,Там черви, живя, поослеплиИ движутся в темных норах.Под знойно играющим солнцемДень зелен, медлителен, жгуч.Травинка дрожит волоконцем,И каждый комочек живуч…Стоит, похилилась избенка,Задумался дед на пеньке,Жует и жует лошаденка,И дремлет арбуз на песке.

«Вечер душен. Ночь недалека…»

Вечер душен. Ночь недалека.Ты замкнулась и молчишь…Будто льется — льется без конца река,А кругом ни шороха, лишь тишь.Подойди к углу, где сумрак кроткий,Стол-угольник и открытая тетрадь…У сверчка протяжны, скучны нотки,И опрятна девичья кровать.Наклонись в томительном исканииНа узоры вытянутых строк.И в усталом, ласковом касанииВылей чувства робкого поток.Далеко — ты слышишь — звонит колоколВ неурочный и опасный час…Мраком манит, мраком мертвый дол,Он зовет и звал уже не раз…Ты одна. Постель белеет холодом.Полночь глубже. В тучах небеса.Кровь колотит в сердце гулким молотом,И не видны за оврагами леса…

Степь

В слиянии неба с землеюВолнистая синяя цепь.Мутнеет пред ней пеленоюПокойная ровняя степь.Бесшумные ветры грядоюВолну за волною катят,Под ними пески чередоюБегут — и по травам свистят.Не дрогнет поблеклой листвоюКустарник у склона холмаС обдутой вверху чистотою,Где ночью не держится тьма.Скрывается с злобой глухоюВ колючках шершавый зверок,Он спинкой поводит сухоюИ потом от страха обмок.Уж вечер… И, будто сохою,Гремит у телеги мужик…Восток позадернулся мглою,А запад — как пламенный крик.Свежеет. Над тишью степноюВ безветрии тлеет звезда,И светится ею одноюХолодная неба вода.

Мужик

Цельный день я вижу тын и лопухи,Да овраги, да тоску, да воробьев.Под плетнем прилипли к курам петухи,Плачет Машка у соседей, у сватьев.Похлебаешь квасу с хлебом аль картошки пожуешь,Сломишь бадик, перекрестишься от дум.А заботу скинешь — песню запоешь,С огорода в подголосок воет кум.Парит пашню, ветер мечется один,Заневестилась полоска-полоса.Зеленеет мой озимый длинный клин,И зажмурилися синие леса.

Поход

Мы горы сровняли с великой дороги,Но не с иконой — с винтовкой пошли.Винтовкой мы землю подняли на ногиИ победить мы сумеем — раз умирать мы могли.Там, за победой, снова дорога.И нет у ней края, как звездам числа.Не одного миновали мы бога,Та же в нас сила, что солнце зажгла.Мы не живем, а идем, умираем,Будто мы дети другого отца.Здесь мы чужие и зажигаемМертвую землю с конца до конца.Мать никакая нас не рождала,Руку невесты никто не держал.Сила враждебная смертью сметала,И мы умирали, но каждый вставал,Кто говорит, что там небо без края,Звезд ни один не считал, и не счесть,Знает лишь тот, кто, в тоске умирая,Тайную слышал далекую весть.Кто говорит — тот в гробу шевелится,А не живет, не несется на смерть.До звезд нет дороги — так мертвому снится.Можно достать их, и взвесить, и счесть.Нас не задушат просторы вселенной,Сколько б дорог нам она ни открыла,В нашей бесчисленной рати бессменнойБьется и дышит бессмертная сила.

Динамо-машина

Песнь глубин немых металла,Неподвижный долгий звон.Из железа сила встала,Дышит миллионом волн.Из таинственных колодцевВверх, на горб, машины с пеньемВырываются потоки — там живое сердце бьется,Кровь горячая и красная бьет по жилам в наступленье.Ветер дует из-под крыльев размахавшихся ремней,Мой товарищ отпускает регулятор до конца.Мы до ночи, мы до смерти — на машине, только с ней,Мы не молимся, не любим, мы умрем,как и родились, у железного лица.Наши руки — регулятор электрического тока,В нашем сердце его дышит непостигнутая сила.Без души мы и без бога и работаем без срока,Электрическое пламя жизнь иную нам отлило.Нету неба, тайны, смерти,Там вверху труба и дым.Мы отцы и мы же дети,Мы взрываем и творим.Мы испуганные жили и рожали, и любили,Но мы сделали машину, оживили раз железо,Душу божью умертвили,Кожа старая с нас слезла.И мы встали на работу к регулятору динамо,Позабыли вечность, звезды — что не с нами и не мы.Почерневшими рукамиСмысл мы сделаем из тьмы.

Конец света

[текст отсутствует]

Стихотворения, не вошедшие в книгу «Поющие думы»

Птицы

Высоко птицыВереницейЛетят с далекой неслышной песней.О, птицы, птицы,Нам песня снится,Зовет нас небо, на солнце путь.Мы любим море, —В гремящем хореСтон урагана, удар борьбы.Мы любим горы,Вершин упорыИ песни вашей над миром крик.

«Я сердцем знаю…»

Я сердцем знаю,Что не истаюЯ в этом мире,В зеленом пире…В далекой ясностиЕсть тишь безгласности,В плывущей лунности —Покой бездумности,По всей вселенной горят огни.Их тихий трепетМне внятный лепет,Их колыхание —Мои искания,В небесной бездне мы не одни.

Сумрак

Дальнее мерцаниеГолубых огней,Вздох или сияниеГрезящих полей…Нежное дыхание,Аромат цветов,Мир, очарование,Трепеты листов…Тихое плесканиеПозабытых слов,Свет и угасаниеЧутких полуснов…

«Тихий свет сиянья угасания…»

Тихий свет сиянья угасанияЛьется в свежесть дремлющих садов.Покой короткий, будто стихшие рыдания,Призрак мрущий белых городов…Все смолкает, как невнятное роптание,Синева поблекла у цветов.Оживает океан молчания,Где забылись тысячи веков.На вершинах спящих колыхание,Взмахи от объятий льнущих снов,Волн бегущих дальнее плесканиеИ безмолвие невидных берегов…

При прощании

Весенний вечер в обаянииПриник к земле,Закат в немом очарованииПогас во мгле.В незримо дальнем осиянииПодходит ночь…О, просвети, прости в молчании,Кому невмочь.Так тихо, тихо расставаниеЗемли со днем,Как будто чудное познаниеМы все поймем.В последнем радостном свиданииВозлюбим всех,Тогда сольются при прощанииЛюбовь и грех.

День

Солнце уж в силе, тени кратчают,Липнет рубашка к спине,Травы в истоме стеблем иссыхают,Жарясь на вольном огне.Сухо и знойно, негде укрыться,Вихрится пыль по пескам,Пусто, далеко, ветер струитсяПо прошлогодним листам.В мареве желтом, в устали тяжкойСтадо овечье пылит.Кнут подгоняет сзади по ляжкам,Не попадая ж — свистит.В днище оврага, в тени, прохладеУзкий гноится ручейОвцы припали, мокнут в отрадеВ влаге студеных ключей.Жальче и тоньше скулит сиротойДудка в губах пастуха…Прыгает ветер — щенок молодой,Даль полевая безлюдна, глуха.

У города

Столб телеграфный гудит над канавой.Ветер затрясся, завыл в проводах.В кучах навозных бродит шалавойПес одичалый, со шкурой во вшах.Рявкает с хрипом от голода, старости,Нюхает сгнивший собачий костяк,Лижет его в неожиданной жалости:Может быть, это щеночек-сопляк.Ров недалече с сугробами падали,Кружится тысяча галок над ним.Клювами сразу тухлятину сцапали —Трупом поменело в мире одним.Ласточки, легкие перышки неба,Крутятся свадьбой, писком кричат,Ищут для птенчиков в воздухе хлебаИ, задыхаяся, камнями мчат.Сядешь на зелень и вскинешь глазами…Где-то далеко телега скрипит.Плавится мутный свинец облаками,Пес исхудалый кашлем хрипит.

«Не тихо и не шибко…»

Не тихо и не шибко,А так — чуть-чуть спеша,Розвальни ноют хлипко,Где летом шла межа.Бесшумно и покойноПолозья чешут снег,И сердце сжалось больноСредь похиленных вех.Деревня за буграмиМаячит кучей хат,Глубокими снегамиПоля во сне шуршат.

«Долог зимний рассвет…»

Долог зимний рассветВ деревенском окне.С богом шепчется дедПри лампадном огне.Светит снег у плетняНа забытом гумне,Куры ждут давно дня —Покопаться в зерне.Вся деревня в снегу,И река подо льдом,На промерзшем лугуХодит ветер огнем.Уходили века,Нивы ждали весны…Но тропа далекаДо зеленой сосны…

Юноше

Где чувства мало там мысли много,Где мысли много — там чувства нет…Иди лишь прямо — одна дорога —Туда, где правды сияет свет.Иди же прямо, иди же смело,Пока ты молод и полон сил,Чтоб сердце волей стальной горело,Чтоб, погибая, ты победил.

Рабы машин

[текст отсутствует]

Поезд

Вьется, вьется, вьетсяПуть стальной змеей —Встречный лес смеетсяДружною семьей.Стучат, бегут колесаПо рельсам чрез мостокБыстрей вагон понесся,Послышался свисток.Льется, льется, льетсяСтон груди стальнойИ звонко раздаетсяПеснею родной…

Над горами

Небесами яснымиОблака бежали,Взорами уставшимиОтдыха искали…Чуть-чуть притаилисьНа вершине дикой,Крылышки закрылисьНад иглою-пикой…А, вздохнув немного,По прозрачной синиСнова в путь-дорогу,В колыханье линий.

Вечер после труда

Мастерская пуста;Как громадна она!Я остался один…Тишина здесь властна.Реет чуть теплотаУ горна.Луч вечерний повисУ окна.Там, за пыльным стеклом,Воздух ласков и чист…Свет родившихся звездСеребрист.Тишина так полна,Словно слышится свист.Ночь крадется. Темнее, темней…Огонь звезд так далек, потаенно лучист.Буду ждать, буду ждать…Так ужасно покоя молчание…С солнцем жизнь не ушла —Ее нежное веет дыхание…Силуэты машин недвижимы, мрачны,Смерти вижу на них одеяние.Мастерская пуста…Огонек под золой, потухая, живет в угасании.

На реке

Вода рябится легким духомНа зеленеющей мели…Обрывы выветрились сухо,И комья глины поросли…Под ветер выскочила жаба,О влажный хрустнула песок,Она от тины вся иззябла,И свисло брюхо, как мешок.Спешит прихлопнуть лапкой мокройЧервя, что вьется меж камней…Пестреет стайка туч сорокой,Темнеет блеск реки под ней, —И шумно дождик полосоюЗапузырился по воде,Сверкнул отточеной косоюИ замер, радугой зардев.

Март

Снег под солнцем растопился,Лужи распустил,Воробей, спеша, опился,Хвостик замочил.От оттаявших заборовЗадымился пар,Отощавший в зиму боров,Как помятый шар.Пес, от вьюг осатанелый,Брешет ни с чегоИ забыл, что околелаСука — мать его.Льются с тихим лопотаньемВ колесницах ручейки,Вечерком же ранне-раннимВсе дороги далеки.

«Млеют в горячей весенней испарине…»

Млеют в горячей весенней испаринеПашни, дороги и лес-молодяк,Солнцем высоким они поошпарены,Стали за летний рабочий верстак.Хошь ли, не хошь, а водицей мочисяВ лютую зиму обжившийся снег.Терпи, не терпи и молись, не молися,А скоро уж будет дребезг телег.Странничек божий, Фома, уж поплелся,На весну глядя, бродить по Руси,Бадиком с гайкой таким обзавелся,Что палец во рту пососи.У изб, у плетней кое-где попросохло.Ребятки мочою там пробуют грунт.Шепчут старухи, — скотина где сдохла,Как соль вздорожала с копейки за фунт.Вечером свежим несется далекоВскрик или голос птицы какой…Месяц над лесом пройдет одиноко,Тронется небо звездной рекой.

«Невысокие лозины…»

Невысокие лозины,Повалившийся плетень,Одинокие долины,Серый, скучный день.Задремавшие равнины,Пыльные кусты…Мои милые картины.Тихие мечты.Я у чистого истокаЮности моей,У бегущего потокаУходящих дней…

Молот

Удары родят молнии —Безумные, упорные,Неуловимо полные мгновенного огня,Земля качает сводами.Пар льет паропроводамиНа молот мощь зажатую, от трепета звеня.И будто с ликованьемПо мертвым наковальнямМеталл играет в пламени,Дробится, изменяетсяИ снова накаляется,Сверкая остро гранями.Огни роятся искрами —Трепещущими, быстрыми,И близкими, и дальними…

Песнь

[текст отсутствует]

Гудок

Мы спешим…Нас цедит будка при воротахИ проплескивает дальше.Дальше, дальше — к мастерским.Через балки, чрез обломки, горы стружекИ шеренги ожидающих машинМы бежим от нетерпения,Исчезаем в черных пастяхКаменных зверей…Мы спешим.Гудок последнийБелым вихрем атмосферуВдруг рассек.И железные, стальные,Молчаливые массивы,Эхом гулким завывая,Отозвалися ему.А гудок бичом хлестаетУтра, белую без солнца,Непроснувшуюся мгу.Он прорвался сквозь ущельяУзких трубок и кранов —И вот бьется от восторга,От свободы, от победыБелым вольным ураганомВыше, дальше —В сердце неба,В гущу туч!От стального его реваСотрясаются и плачутВлагой мелкой облака…О, пронзай, ломай преграды,Неподвижные громады,Окаянные пустыни,Непройденные пески,Белоструйный пламень снежныйПар — гудок!Громче, резче раскаляйся,Рви на клочья, распыляйТуман низкий — пасть могилы,Жуть бессилья!Пробивайся сквозь пространстваК мертвым звездам,И столкни их, и смети ихСвоей силою земли…Мы — гудок, кипящий мощью,Пеной белою котлов,Мы прорвемся на дороги,На далекие пути.Не отступим, не уступим —Без конца вперед идти:Только в силе — радость жизни,И в победах — упоенье,В достиженьях — гордость воли,И в огнях манящих — власть…Наш гудок — сигнал желаний,Клич трепещущий сердец,И труду, усилью, воле —Утренний привет.Мы рванемся на вершиныПрокаленным острием!Брешь пробьем в слоях вселенной,Землю бросим в горн!

«Мы на канатах прем локомобиль…»

Мы на канатах прем локомобильК платформам красным станции.Цилиндры в триста лошадиных силЗаржавели на скрепах с фланцами.Давно не крутит оси кривошипИ замер, разбежавшись, маховик.Трубы макушка — проволочный гриб —Прогнил от дыма, вбок поник.Волочим сажень-две, минуту отдыхаем,И снова ухаем, ногами чешем землю,Плечьми брат к брату ближе примыкаем.В поту и хрипе узкою пролазим щелью.Канат рассекся от усилий дружныхИ хлобыснул по роже чьей-то тощей —Метнулась врозь стая ребят досужных. . . . . . . . . . . . . . .Оправились и потащили с песней,Мамаше подарив матюк.Последний шаг — и силе стало тесно,Скрипит, шатается на оси крюк…Шабаш — доставили!..Двугривенный и сотка,Да огурец, в горшке разбрюхший от рассола.Кормись, дыши, промачивайся, глотка,И хлебец жуй муки вкуснейшего размола.

Красному Воронежу

[текст отсутствует]

Последний день

Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагомУверенным, твердо рассчитанным маршем!У станков, у моторов, вагранок с кипящею медьюСговоритесь спокойною, краткою, ясною речью труда,А потом — слейте в миге единомВсю волю, усилие, мощь трепещущих жизнью железною жилИ ударьте по клапанам и регуляторам,Воющим силою темной упорной огня —Ударьте — взмахом одним тысячей рук,Тысячей рук, как одной!Тысячей пальцев в мозолях и ранах —Знаках немых сопротивлений металла и пламени горнов…Рукою за руку в пожатии — призыве братскомВозьмитесь, идите всей цепью, звено за звеном,Разбейте ворота — и океаном свирепымРаскиньтесь волнами с кровавою пеной,Запейте потоком, ударьте прибойной струею —Мир, убывающий в силе, землю усеявший гнойными трупами,Бледною, тощею кровью, еле живущий,И взвейтесь столбом, стальным, прокаленным,Под небо, под звезды!И засветите под солнцем,Чтоб солнце потухло,Факел из слившихся искр от ударов,Ударов ритмичных и властныхНаших желаний, влитых в одно…Мы — это правда грядущая,Правда земли, под которойРухнут все тайны небес…О, мы раздавим, взорвем динамитом,В песок превратим этот мир!И продиктуем кометам и колоссальным далеким мирамВолю машин,Правду горящих сердец.Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагомУверенным, твердо рассчитанным маршем…

Италии

На морях из льющихся алмазовДышит в солнце пальмами земля,И вершины гор из дымных газовРастопила золотая мгла.Корабли в волнах далеко бьются,Ветер воет в мачтах, парусах…Человек услышал, как поютсяПесни бурь в отвесных берегах…Меч в руках раба не в первый раз,Залп не первый — по дворцам…Мы слились, мы лава — миллионы нас,Мы гремим восстаньем по странам.Океан в прибое свирепеет,Мир от взрывов недрами гудит.Жажду правды сердце в сердце сеет,Красный Факел мщением горит.Юный Друг, далекий и прекрасный,Душу Ты отдал для мук борьбы.О, борись, восставший брат наш красный,Рвут уж цепи по земле рабы!..

1919, XI

Знание

Нам радость незнакомаяВ тебе горит, познание!В груди живет истомоюТоска, от тьмы отчаянье…Душили мир страдания,Но жизнь светла надеждою —И ты пришло, о знание,Под красною одеждою..

Субботник

Волей рожденный чудеснойВсечеловеческий труд…Люди под ношею крестнойСчастье себе обретут.Братские мощные рукиКровью налиты одной…Наши грядущие внукиБудут семьею родной.Мы под железными стонамиСчастье для мира творим.Мы трудовыми подъемамиЗемлю сжигаем и сами горим.

Май

Мы живем под солнцем голубого мая,Пламенем желаний наша грудь полна.Мы растем все выше, силы отнимаяОт земли и неба, где горит весна.И в огне восторга поднимаем молот,Разрушаем горы на своих путях…По земным пустыням строим Новый Город,Запоют машины в каменных сетях.Без числа и меры, без конца и краяМы покрыли землю, мы сжимаем мир…Загремела песня, в сердце замирая,И слились просторы в бесконечный пир.В этот день, ликуя, брат стал рядом с братом,Загорелась в каждом ясная звезда…Катится и стонет, и гудит набатомРадость и смятенье — ураган труда.

1920 г., 1 мая.

«Над голубыми озерами…»

Над голубыми озерамиВ сумерках мрут облака,Синими чистыми взорамиЗамерла в небе тоска.Влажный камыш наклонился,В думе глядится на дно, —Ранний ли сон ли приснился,Ночью ль открылось окно…Странник бредет неустанныйВ темных полях по тропам,Путь неизвестный, желанныйЛег по пустыне к горам.

Кузнецы

Снова в руках молотки и зубила,Песней весенней залились станки.Пламя железо в горне раскалило,Куйте его, кузнецы-батраки.Буйные дети борьбы и свободы,Куйте железо с зари до зари,Нивы покроют зеленые всходы,Песнь про вас сложат в полях косари.

«Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы…»

Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы,Обратило к себе всю подсолнухов рать.Еще тверды бобы, как у девки сосцы,Впору только теперь воробьям их клевать…Солнца ясен заход, ночь в теплыни идетИ тоскою зовет на село.И натянешь зипун, сердце болью кольнет,Поплетешься без песни, с душой наголо…На околице визг, чуть задавленный смех,Парни мечутся с ласковым зовом.Отпустили с цепей древний прадедский грех,Льнут друг к другу в желании новом…Месяц поздно взойдет, перед самой зарей,Все, сморившись, уснут — кто где как.Небо вздернется легкою бледной корой.По дороге раздавишь собачий костяк.Далеко зазвенел на жалейке пастух,У колодца стонает бадья,Закадился росою прохладною луг,Солнце грянет чуть-чуть погодя.

Праздник силы(Ко дню всевобуча)

[текст отсутствует]

Дорога

Глухая лесная дорогаИ мшистый коряжистый пень…Путь крестный народа немого,Душа чья — граненый кремень.Проселки в узлистом сплетеньиРаскинулись вкруг деревень,Где страхом куется терпенье,Покоится рабская лень,Сузятся у пашен в тропинки,И — дальше былиночки мнут,Средь сел поприжмутся к лозинкам,С околиц же прямо бегут.Их манят поля и просторы,Где странники молча бредут,Ногами босыми узорыВерсту за верстой по ним ткут.Сгорбясь под сухарной сумою,Идущие песни поютИ звякают ржавой клюкою.А песни за море зовут…

Путь в горы

Поля бурьяном зарастали,И зверь по чащам ликовал.А мы пришли — зубцами сталиПлуг рвы и степи запахал.Живое солнце в красных жилахДробило землю на куски,Отцы ворочались в могилах,Колосья вспухли, как соски.Мир раскаленный был враждебен,Спала машина в недрах руд.Но человек родился гневен —Его путь в горы долог, крут.

Напор

Рука с рукою мы стали рядом,Дыханье брата — мой тоже вздох.Удары сердца — разрыв снарядов,И взор ответный взор зажег.Душа убита, и жизни нету,Весь мир в железе надет на штык.Мы рубим корни у всего света,Победа наша — смертельный крик.В день истребления — земля пустыня,И каждый зверь в ней господин,На небе солнце тогда остынет,Не нужен миру властелин.Под нашим шагом цветы сгорают,Мы — гибель всем, кто не погиб.В волне кровавой поля рыдают,Мы выпрямляем путей изгиб.Душа с душою — дыханий ветер,Земля и небо — океан.Над головами не жизни ветви —Свинца и меди ураган.

Оратор

[текст отсутствует]

«На реке вечерней, замирающей…»

На реке вечерней, замирающейПотеплела тихая вода.В этот час последний, умирающийНе умрем мы никогда.Мы твой зов, твой голос всюду слышим,Тишина и сон твоя душа.На руках у матери не дышим,Без возврата ночью шла межа.Свет засветится, неведомый и тайный,Над лесами, ждущий и немой,Бьет родник, живой и безначальный.Странник шел и путь искал домой…

Конный вихрь

Пролетарской коннице

По морю, по морю землиХрапят табуны лошадей.Гонят в ущелье петлиБезумное стадо людей.Пики их жалят и жалят,Души секут пополам,Брызгают трупы и тают,Трупы — дорога коням.Копыта вонзаются в череп,Сердце в груди дребезжит —Красноармейцем стал мерин,Смертью ревет и визжит.Топчут пустыни копыта,Топчут и рвут города.Крепость гранитная смыта —Жизнь никому не отдам.Враг под ногами не дышит,В землю вогнал его конь,Победы моей не услышит —Красный ликует огонь.

Фронт

Артиллерийский звон колокольныйВ стены набатом гудит.Башни взлетают, дворцы загораются,Пыль кирпичей в облаках.В город расплавленный молот опущен,Брызгает пламенем камень домов.Трупами люди мостят переправу,Падает к братьям брат на штыки.Дрогнуло вздохом зарево в взрыве,Комом свинцовым запущена смерть…Гневный поток размывает дороги —Пушки, колеса, лошади — мы…Выгнула спину крепость — плотина,Дышит гранит, как живой.Трубы без дыма отрублены в небе,Будто слепые глаза.Но целы машины под цинковой крышей,И слушают чутко станки…Лопнет плотина под силой напора(Разве ей скажет кто: стоп?).Сжатая мощь водопадом сорвется,Смоет, сравняет трупов бугры,Люди грудь с грудью к трупам сойдутся,Брат не нанижет брата на штык…Долго идем мы, не видим друг друга,Стены кругом нас и камень в душе;Но мы заложили пуды динамитаВ камень, в гранит, под бетон.Врата родного мы в жертву отдали,Шнур поджигали живою свечой.Но мы пустили под облако пыльюСтену и душу сухую врага…Человек человеку навстречуПо крови шагает, шагает века.

Мальчик

В вечер летний, тихий и тоскующий,Звезды с неба травам говорят.Домик скрылся и зарос садами,И в окне белеется звезда.Спит Волчок в репьях под лопухами,Сердце человечье у него во сне,И во сне рекой уходят звезды,А земля без края и дорог.Ночью каждый от себя уходит,Понимает, а к утру молчит.В поле грудь волнуется и дышит,Люди встали и глядят.Мать до света белого качалаМальчика в корыте на полу.Домик крышей светится под небом,Мальчик мается, руками говорит.Сны его несут далеко,Улыбаются и на руки берут.Мать другая грудь сосать давала,Много рук протянуты и ждут.Он не знает, никому не скажет,Отчего и ночью так светло,Отчего во сне он говорит и любит,А днем немой и ненавидит.В самый полдень, когда поле выгорало,Заметался мальчик и открыл глаза.Мать давно томится на работе,Чуть змеится время, долго до гудка…Снова шепчет вечер, тихий и печальный,Серебряные струны в небесах поют.Подушка навалилась на лицо ребенка,Пух во рту горячий прожигает дух.В дверь Волчок заскребся,Мухи ноют тише, за окном забор.Вышла у соседей на крыльцо невестаИ одна запела.Тянется не рвется тоненькая нитка,Капля бьет по капле, а полны века…Мальчик замирает, видит сон последний,Будто мать уходит, больше не придет.Без конца заборы, темные дороги,Наверху просторно, тихо и светло.Села мать на камень, руки протянулаИ одна поет.Умер мальчик. Белый, он светился ночью,Не в корыте он один заснул.На него в окно смотрели звезды,К свету мухи облепили весь живот.

Домой

Утром трава просыпается,Дышат, шумят воробьи.Ты с человеком не встретишьсяТут под навесом зари.Долги дороги из камня,Жарок подножный песок,Глаз у звезды закрывается,Тянется солнце рукой.Эти поля и дороги,Этот стонающий день,Жмется к тебе и тоскуетЗемная пустая душа.Думаешь. Видишь далеко,Нет никого на пути —Странница богом согнута,Деревня, солома, плетни.Тут я любил и родился,Братца таскал на руках,Землю большую увидел,Боялся, умрет моя матьЛетние дни улыбаются,Реки текут в серебре,В поле песок загорается,Мать дотемна не придет.Братца ношу, утешаю,Постом ему минет годок,Любит он, смотрит, смеется,Думает, я ему мать.К вечеру день опускалсяВ темь затаенных лесов,Ночью росой там купался,Утром ребенком глядел.В поле играли мы с братом,Город лепили в песке.Сеня поднялся на ножки,Со страху моргать перестал…Дома все зяб он и жался,Вечером есть не хотел,Пеною утром закашлял,Пух животом и синел.Мать не пошла на работу,На руки Сеню взяла.Глаза он открыл и не видел,Ложилась на них пелена,В полдень заснул и во сне засмеялся,Руками ловил и стонал….День прогремел и на лес опустился,Шла, уходила река.Стих ночью Сеня,В рот взял мой палец,Глазами глядел, а дремал.И день весь, и ночь всю другую глядел и дремал.Утро настало. Чуть вышел день.Сеня проснулся и руки поднял.Глазами повел далеко, как слепой,Будто ушел и забыл оглянуться…Плавает солнце по небу одно,Странник, отставший в степи,Ходит и ищет дороги-пути.Плачет с ним вместе земля.Рожает она, хоронит и любит,На солнце глядит каждый день.Могилы, поля, и плетни, и деревни,И смерти и жизни нету конца.Когда же дойдем мы до домаИ в нем до утра отдохнем.Сойдемся, увидим умерших,Забытых, далеких вернем.Когда ж эту смерть вместе с жизньюСожгем в яме скорби своей,И встанем с соломы детямиУ матери в доме родном!

Мысль

Жизнь еле тлеет под камнем смерти,Изнемогает в борьбе со тьмой, —Свалите камень, земные дети,Пусть станет истина ее душой.Над нами солнце и в нас рассвет,Все реки светятся до дна.И в нас восходит светлейший свет,Ничья не будет душа одна.Мы все воскреснем, живыми встанем,Родился новый сильнейший бог.У бездны дна теперь достанем,Сойдутся братья с больших дорог.Мысль человека стала богом,Сознанье душит зверя тьмы.На царство сядет царь убогий —Ни ты, ни я, а — мы.

Сын земли

Опустилась с неба раненая птица,Поперек дороги ей легла гора.Жизнь, полет высокий, только тихо снится —У костра со звездами до утра игра.Крылья холодеют и на шее камень,Глыбы на дороге, смерть и тени тайн,Глыбы шевелятся, шевелятся сами,Горы над горами, как над бездной край.Где ж гнездо и мать тут у небесной птицы,Только тьма пещеры для прохода тайн.И без шума мчатся тени вереницей,Смерти, жизни нету, вечно ожидай.Птица еще бьется, есть под сердцем дети,С нею прилетели с голубых равнин.Если мать не дышит, то у них нет смерти,И вздохнет и выйдет из утробы сын.Из утробы мертвой он один родится,Перемрут под матерью многие птенцы…До конца сын будет с смертью, с тайной биться,И его поманят звездные венцы.Через глыбы, горы тайн и неизвестногоНа коне Ненависти пронесется сын.В вихрь и ночь безумия, жаркого и тесного,Он на крыльях пламенных врежется один.Это мать убитая, брошенная с неба,Через горы бросила сына к небесам.Все птенцы подохли с голоду, со слепуИ лежат на камнях черной кучей там.В сыне мать открыла снова небу крылья,И смеется звездам из-за глыб и гор,И летит звенящей, белой, звездной пыльюВ тихие равнины в голубой простор.Прошлое, далекое, всю немую вечность,И холодный камень, тайную звезду —Все поймет, полюбит, кончит бесконечностьИ на крыльях вскинет Сын на высоту.Это мать убитая в нем летит и ищет,Никогда не кончит своего пути…И живых и мертвых с гор высоких кличетНа дороге дальней всех птенцов найти.

1920, 7 ноября.

Слепой

Песню ночью никто не услышит,Тихую песнь без певца.И тебя и меня она кличет,Как без матери в поле слепца:— Ты испуган, ты вытянул руки,Стужа тьмы, пустота, пустота.Ни отголоска, ни звука.Ты потерян, забыт, ты отстал;О, не бойся, слепец позабытый,Больше всех ты своей слепотой,Одному тебе тайный и скрытыйСвет открою и буду сестрой.Мир подымешь на слабые руки,Что захочешь, полюбишь — твое.Ты испуган, слова твои глухи,Ты — любовь, твое сердце — в моем.У стены, у стены на дорогеВ смертном ужасе замер и ждешь,Ждешь, приедут холодные дроги —Не откроешь глаза, а сожмешь…Ты живой, ты живой, ты единственный,И стена — только дым на глазах,Ты слепой, но в тебе свет таинственный,Ты у мира один на часах.Никого, а себя испугался,В ослепительном свете ослепИ один от ушедших осталсяВ поле темном на мертвой земле.Для тебя одного невозможное —Крылья радости, вольный полет.И все тайное — только ничтожное,Только тень от открытых ворот.Ты оживший, спасенный спаситель,Тихий голос твой — миру закон.Ты вселенной единственный житель,Твоя истина — утренний сон.

* * *

Песню ночью никто не услышит,Тихую песнь без певца.И тебя и меня она кличет,Как без матери в поле слепца.

«Мы пройдем тебя до края…»

Мы пройдем тебя до края,Небо, тайна голубая.Мы любовь, мы — мысль вселенной,Звезд зовущих странник пленный.Мы идем в темницы тайные,Там красавица печальнаяНе дождется часа светлого,Будто песнь, никем не спетая.

Много матерей

В мире большом и высокомМного дорог и домов.Небо — колодезь глубокий,Мать не поймет моих слов.Много идут матерей,Только чужие и мимо.Нам ни одна не откроет дверей,На руки с лаской не примет.Нищими ходим мы по земле —Мать ли не встретим в замолкшем лесу…Каждый замучен, от пыли ослеп,Сердце до матери я донесу.В городе праздник — дома и огни.Дети бредут и все просят любви —В поле мы были одни и одни,Мать, хоть чужая, нас позови!И протянулись к нам белые руки,Полные груди ждут с молоком…Шли по дорогам мы в радостной муке —Есть и у брошенных матерь и дом.Нам улыбнулись деревья и камни,Каждого любят мать и сестра,Стали мы всеми, все стали с нами,Будто в степи у большого костра.

Дети

Не сгорает город огненный,Весь в страдании торжественном.Из машин стальных бьют молнии.Вышли трубы грозным шествием.Мы безумную вселеннуюБросим в топку раскаленную,Солнце древнее, бесценноеПозабудется, сожженное.Оборвем мы вальс тоскующий —Танец звезд, далеких девушек.К ним идет жених ликующий —Сжечь обитель светлой немощи.Не любовь мы, а познание,Сердце было — ком тоски.Мы ворота ищем тайныеУплывающей реки.Наши дети не родились,Не родятся никогда —Через вечность мы пробились,Будем биться, жить всегда.Дети — сладкое бессилие,Сказка радостная смерти.Мы ж невянущие лилии,Мы смеющиеся дети.

Во сне

Сон ребенка — песнь пророка.От горящего истокаВсе течет, течет до срока,И волна гремит далеко.Ты забудешь образ тайный,Над землею неба нет.Вспыхнет кроткий и печальныйРанний утренний твой свет.Ты пришел один с дороги,Замер сердцем и упал,Путь в пустыне зноя долгий,Ты, родной мой, тих и мал…

«Тиха дорога, неизвестна…»

Тиха дорога, неизвестна,У брата горячи глаза,Мир тайный — сонная невеста,Мы — предрассветная роса.Конца мы ищем бесконечного,Мы знаем — есть у бездны дно.Но одолеем зверя вечного,Когда с ним станем заодно.Мы меньше трав и тихих нищих,Глаза у нас небес ясней,Песка подводного мы чищеИ всех зверей живых сильней.

Последний шаг

Из вскрикнувшей разрубленной вселеннойРванула мир рабочая раздутая рука.Пришли до срока, без гудка мы — радостная смена,Все времена ушли в подземные забытые века.И ближе светит солнце, везде, везде — наш дом,И ты мне друг и брат, она сестра — сестра.Земля — железная машина, течет по проводу к ней гром.Смеемся мы, любовь не перескажем с утра и до утра.Бессмертье заработали мы смертью и могилой,От наших глаз не скроется небесное лицо,Жизнь раскаляется до дна глубокой тайной силой,Работа — наш отец, мы не расстанемся с отцом.Мир будет тишиной. Пройдем его до края,Нет никого нигде, товарищи машины сверлят небеса.Летит звезда к земле, никто не умирает,У человека навсегда задумались глаза.Живут в нас все — погибшие от смерти,Кто ночью падал в городах,Замолкшие в могилах дети…Мы сокрушающий, последний шаг.

Судьба

В звездной безутешной смертной тишинеПосле ветра, после птицы мы родились на земле…Чуть в неуловимой тихой вышинеРадуется — стонет песня на селе.Вечность мы обнимем вечером рукою,Девушку испуганную, утреннюю тень.Выйдет солнце громкое над большой рекою,Никогда не смеркнется наш великий день.Музыка на празднике гибелью гремит:Кинулись товарищи в улицы на бой.Далеко, за гибелью, спасение летитС пополам разрубленной, конченной судьбой.

«Мир рожден улыбкой человека…»

Мир рожден улыбкой человека,Он вселенную невестою назвал.Смерть рука влюбленная рассекла,Вечный посох странник в руку взял.Бесконечность солнцем утром взорвана,Зацвела небесная звезда,И растет вселенная просторная,Бесконечней бесконечности всегда.

Топот

В душе моей движутся толпы…Их топот, их радостный топот,Как камней сползающих грохот.Без меры, без края, без счетаСтроят неведомый город, —Выше, страшнее, где тайна и холод —Камень на камень, город на город…Тихо. Только в материи сопротивление —Ропот.Там, где удар, там и миги и годыПлавятся в вечность машиной и потом…Тихо танцуют звезд хороводы,Выше их вышли трубы заводов.Там, где царили вселенная, рок,Скованный проводом мечется ток.Слава безумию, взрывам и топкам,Грохоту, скрежету, топоту, топоту,Мысли и числам неисчислимым,Цифрам сомкнувшимся, неизмеримым.Лопнули мускулы. Смерть человеку —Брошен в колодезь последний калека,Душу живую машина рассекла.Наша душа — катастрофа, машина.В небо уперлись железные спины.Солнце стихает, склоняется, стынет.Ступайте толпа за толпоюПо жаркой, по вашей душе.История больше не даст перебоя,В машине сгорает мир тайн и вещей.Любовь — это девушка, шепот,Но ночью там движется топот,Идут по душе моей толпы.

Вселенной

Вселенная! Ты горишь от любви,Мы сегодня целуем тебя.Все одежды для нас в первый раз сорви,Покажись — и погибшие встанут в гробах.Твое солнце на небе и в топке,В нашей мысли, в летящей звезде,Ты в былинке унижена робкойИ бессмертная в каждом листе.Отдайся сегодня, вселенная,Зацветай, голубая весна,Твоя первая песня весенняяВ раскаленных машинах слышна.Ты невеста, душа голубая,Зацелуем, познаем тебя.Ты прекрасней чудес, но слепая,Ты не тайна, а плач и мольба.Мы — сознание, свет и спасение,Никто после нас не придет,На трупах цветы улыбнутся весенние,Девушка сыну цветок сорвет.Разум наш, как безумие, страшен,Регулятор мы ставим на полный ход,Этот мир только нами украшен,Выше его — наш гремящий полет.Мы усталое солнце потушим,Свет иной во вселенной зажжем,Людям дадим мы железные души,Планеты с пути сметем огнем.Неимоверной мы жаждем работы,Молот разгневанный небо пробьет,В неведомый край нам открыты ворота,Мир победим мы во имя свое.

«Познаны нами тайны вселенной…»

Познаны нами тайны вселенной,В душах тревога молчит.Мы осушили небесные бездны,Солнце слова говорит.Полон восторга пламенный город, —Люди, машины, цветы…Каждый сегодня богом быть может,Солнце над каждым горит.Медный гудок заревел над планетой,Пространства, подъемы нас ждут.В жизни бессмертной, как в песне неспетой,Звезды звенят и поют,Солнце мы завтра расплавим,Выше его перекинем мосты.Как песком, мы мирами играем,Песню мы слышим тихой звезды.

К звездным товарищам

На земле, на птице электрическойСолнце мы задумали догнать и погасить.Манит нас неведомый океан космический,Мы из звезд таинственных будем мысли лить.Мы летим. Нам смерть, как жизнь, — товарищ.Лучше гибели невесты не найти,Чище муки ласки не узнаешь.Тот живет, кто кончил все пути.Мир стал громок и запел в машине,Бесконечность меряет великий машинист.Где луна одна веками стынет —Наших сверл могучих ураганный свист.Мы задумались о мире неизвестном,В нем томится истина — умершая сестра,Не свернем мы никогда с дороги крестной,Наш гудок тревожный загудел с утра.Больше жизни мы познали гибель,В нас ненависть, и надежда, и тоска.Мы слепые, каждый ненавидел,Только слушал, как работали века.От ненависти — всего мы захотели,В наших топках пусть вселенная сгорит.Нет нам матери. Мы жить одни посмели.Пусть гудок тревожнее гудит.Город улетающий в сверкающем железе —Небо прорывающий таран.Мы проломим двери в голубом навесеК пролетариям планетных стран.

Вечер мира

Мы убьем машинами вселенную,Под железом умерла земля,В наших топках бьется солнце пленное,И в бессмертной стали нет добра и зла.День и ночь в вагранках раскаленныхПламя переходит в ледяной металл;Мир стоит, печами озаренный,Как невесту, человек его обнял.Льем мы новую железную вселенную,Радостнее света и нежней мечты,В ней надежды наши оживут безмерные,Мы переместим все пути светил.Мы бессмертны, мы неведомое любим,Мира мало, чтоб насытить нас,Мы все грани и законы переступим, —Для вселенной бьет последний час.Пой, товарищ, в этот вечер мира,К полночи потухнут звезды и цветы,Маховик к зениту вскинет крылья,В неизвестность строим мы железные мосты.

«Сгорели пустые пространства…»

Сгорели пустые пространства,Вечность исчезла, как миг,Бессмертные странники странствуют,Каждый все тайны постиг.Товарищ, нам тесны планеты,Вселенная нам каземат.Песни любви и познания спеты —Дороги за звезды лежат.Товарищ, построим машины,Железо в железные руки возьмем,В цилиндрах миры мы взорвем,И с места вселенную сдвинем.В глазах наших светятся горны,В сердце взрывается кровь,Как топка, душа раскаленная,Как песня, гудков наших рев.

«Тих под пустынею звездною…»

Тих под пустынею звездноюСтранника избранный путь.В даль, до конца неизвестную,Белые крылья влекут.Ясен и кроток в молчанииВзор одинокой звезды…Братья мои на страданияВ гору идут на кресты.

«Далью серебряной в утро росистое…»

Далью серебряной в утро росистоеХодишь потерянный ты без пути.Раннее небо раскинулось чистое,Сердцу живому дорог не найти.Может быть, встретишь в сгорающей далиБрата родного и душу отдашь…Долго мы шли и друг друга искали,Земля голубая — убогий шалаш.

«Я поэт разрушающих Вечность времен…»

Я поэт разрушающих Вечность времен,Вождь железных бессмертных племен,Знаменосец горящих знамен…Во мне много песку золотого,Как безумье разум глубок,Миллиарды послали вперед вестового —Ночи навстречу — в звездный поток.Во мне души живут, шевелятсяЧеловеческих мертвых пустынь,Мои сны всей вселенной приснятся,Я всех девушек сын.В моем сердце поет человечество,Аэропланы на небе кричат,Это не я, а оно во мне мечется —Чтоб воскреснуть — каждый распят…

«Среди нив, певучих в спелости…»

Среди нив, певучих в спелости,Все шумит, шумит сосна,На кургане давней древностиЛист бормочет ото сна.Здесь спустил в провал могилыВождь красавицу жену,Облака по небу плыли.Древний ветер траву гнулЗдесь когда-то, прежде времени,Море жило в песне волнИ таило в тинной зелениУтонувший чей-то челн.

«В эти дни земля горячее солнца…»

В эти дни земля горячее солнца,На коленях я, и каждый мне Христос.Загорелся мир, как сохлая солома,И никто не знает, где на небо мост.В сердце человека и любовь и жалость,О бессмертии поет великая река,На песок упала тоненькая веточка —Матери моей остывшая рука.В поле закопали люди свое сердце —Может, рожь поспеет тут и без дождя,Может, будет лето, и воскреснут дети,И протянет руки нам родная мать.

«Небо вверху голубое…»

Небо вверху голубое,А ночью мне снилась звезда:Я будто царь и разбойник,И ты далека и чиста.Над миром бушуют пожары,Над сердцем сверкают мечи,В руке моей скрыты удары,И солнце от боли кричит…

Ночь

Лугом стелется дым от сухого костраВ курене рыбака на песчаной мели.Даль густеет и стынет в молчащих полях,В блеске мертвом река холодна и востра.Брызнул искрами свет из небесной щелиИ оперся о землю со смертью в очах.Огонек рыбака в заводине глухойВ угольках своих греет картошки,И сидит человек над пустынной рекой,Позабывшись под пение мошки…Пар с реки по лугам поволокся травой,Покатился в овраги туманом-волной.Не щелкает кнутом у деревни пастух,Он заснул и храпит в прокопченой избе…В трепетании звезд что-то шепчется вслухИ играет лучами в огнистой резьбе.Расстилается в Сне по земле пряный дух,Неожиданный вскрик — в отдалении глух.Лес листвою обвис, сухостоем обмяк,Сил сосет из взопревшей земли.Он раскинул далеко зеленый армяк,Наготу материнства собою прикрыв,И корявые корни глубоко ушли,Совершая в страстях диво мира из див…Перепелки к утру изнывают во ржах,Рыбы мечут икру на заре в камышах.

Сказка

Волга, воды голубые,Дно — серебряный песок,Лодок весельные крылья,Над костром в степи дымок.С ранней думой сокровеннойМальчик ждал тут кораблей…Ветер воду чешет пеной,Весла машут веселей.Снятся мальчику на лавкеСны, один того страшней:Богатырь в железной шапкеШаг кладет в сто саженей.И несет в руках царевну,Девок наших румяней,Дочерь бога, королевну,Глаз светлей степных огней.Волга к ночи тихо ляжет,Загудит зато земля,Все дороги звезда скажет,И зашепчутся поля.Мальчик с думой обручится,Все узнает и поймет:Богатырь с царевной снится,Волга вечером поет.Годы, птицами со степи,Навестят и улетят.Легче жизни нету цепи,Люди любят и молчат.Мальчик вырос в атамана,Сжег деревню, мать-отцаИ ушел на лодках раноУ земли искать конца.Шапку с головою скинул,Сам оперся на весло,А царевну в море кинул, —Без нее в душе светло.

«Человек — цветущее растение…»

…Человек — цветущее растение,Человек — певучая звезда,И весь мир есть пение весеннее,Говорливая вечерняя вода.По степи уходит тихий странник,Ветер шумный в облаках шуршит,Человек родился здесь нечаянноОт звезды тоскующей, от поющей ржи.Богомолец сердца, странник дальний,Все миры — лишь ног твоих следы,Тишина земли есть песня тайная,Тишина небес есть свет звезды.

«В мире тихий ветхий вечер…»

В мире тихий ветхий вечерБесконечность замерла.Пела песни в поле речка,И звездой земля цвела.Странник умер очарованный,На дорогах тишина.Сердце жалостью разорвано,И звезда взошла одна.

Лунный гул

Железный трепет электрического века,Песнь электронов, лунный гул,Звенящий стон разорванных молекул, —Вселенский бой сопротивленью и огню.Свет раскаленный моего сознанияГлаза зажег у слепнущей звезды,Услышал в мире я глубокое дыхание,Подземное движение воды.Веселый белый бред садов весенних,Далекий звездный звон и лунный гул —Певец я, странник и жених вселенной,Для поцелуя ей я шею перегнул.

Стихи о человеческой сути

Заражено пузо едою —Неукоснительно и неспеша,Пропавший пупок блестит чистотою:Вся кожа в работу пошла.Еда, брат, громадное дело,Щами велик человек,Ешь, чтоб душа не сопрела,Лопай, давись, животом кукарекай!Будешь ты в славе и чести,Если скулу изотрешь,Сгинешь, как гнида, без вести,Если планету сию не сожрешь.Ах если б нам бы да кабыХлебы испечь из звездных зерен, —Хватило б, и то абы-абы,Да пузо само бы гнало самогон.Лечь бы, к примеру, послаться,Не сознавать, а сопетьОпомняся, тихо нажратьсяИ атмосферой воздушной лететь.

Рассказ о Непачовке

Вот она — родная Непачевка,Лупит вшей на улице Игнат:Не селение разумное, а так — одна мурцовка,Каждый тебе враг и в то же время сват.Вон ползет мощой Драбан Иваныч,Тощ (как будто он опоросился),Враг законной пролетарской рвани,Подошел ко храму, спрохвала перекрестился.Вон грядет неспешно, неподвижноТварь сухая, как тарань, диакон,Ставит в супесок стопы крестовоздвижно,Движет туго телесами с гаком.Вышла за калитку Пелагей Иванна(Сзади поглядеть: кошолка с окамелком),Позевала (господи, помилуй окаянную!),Пасть сомкнула, поглядела в улицуПристально и с толком.Велика, Россия, ты, сурьезна!Где твоя змеею свернутая суть?Жрать в тебе и множиться невозбранно можно,И везде есте егда сосцы твои сосуть.

Крестьянин Баклажанников

Небесная авиация

Земля сама — воздушный шарНа солнечной веревке,Внутри клокочет газ и жарВ гранитной упаковке.Летит — по солнцу чертит тень —Не слышно и не дышит,И груз пространств и деревеньНесет и не колышет.И воет, воет и гнететМашина тяготения,Но прочен трос стальной — не оборветИ скорость не скорее времени.

«Изобретатели!..»

Изобретатели! Громилы мира,Работники чудес и путники пустынь!Какая мать свирепой силой обкормила,Тебя, осиротелый, одинокий сын!Ты видишь: не протоптана земляИ океаны в тьме гремят,Надеждой тайной звезды веселятИ дух сопротивленью мира рад.Крепчает тело и кровь густа,Скрежещет мыслью жаркий мозг,Пространств пустынных высотаТаит любовь цветов и скорбь ночных дорогКакое сердце жизнь вместит?Какая мысль с дежурства звезды снимет?Неимоверный случаи — жить,Изобретатель безымянный и незримый.Урод живет и женщину имеет.Но скован смертною судьбою,Кто миром овладеть посмеет —Изобретатель — мировой разбойник.

Неоконченное

Счастливое время

Мы жизнь поставили ребром —Катися счастья колесо,Катись не яблочком, ежом —Закрой штыкомСчастливое лицо.Оставь на время книгу и жену —Скупы века на счастье и покой.Нам задано судьбуВкрутую повернутьПростою человеческой рукой.Но наши руки просят не войны,А книгу, микроскоп, мотор.И легче нам завоевание луны,Чем дикий человечий спор.Но знаем мы:Не будет микроскопСветить природою нагой,Не ляжет в поле полный сноп,Пока мы прочною ногой —И не одной, а парой ног —Мир не займем на шесть шестых.Но сами мы не тронем крохС дней мира, кратких и простых.И странно в наше время жить —Уметь мгновеньем дорожить,Уметь винтовкой книгу заложить,Чтоб встать, пойтиИ — просто умереть.И жизнь несказанно вкуснаС такою солью смерти.И страстью и душой она напоена —И в сердце чувства не измерить!Но влагой станет кипяток,Прозрачным воздухом остынет буря.Пока же бури не окончен срок,Греми красноармейский котелок:Сорвет война любой листокКалендаря и им закурит.И вот —Через винтовку, газ и самолетВернемся мы домой,К тому, что нас влекло:Где пахота, машины, мысли полный ход —Труда и знанья чистое стекло.

Андрей Вогулов

Вождю оппозиции

Ты в лучших чувствах оскорблен:Тебе одну шестую дали (считая тундры и пески),Одну шестую мира пространства и тоски,Где только рожь да лен!..А где ж металл и механизмы,Где прочность революции — бетон?Какие тут в траве социализмы?!По зипуну не скроишь мировой фасон!..Ты удручен — и речью пышнойИсходит сердце страстное твое…Не надобно кричать — и так все слышно,Тебя любили мы,Теперь — огнем единства бьем!..Стерпи, товарищ, не горюй!Ведь и другое у тебя бывало:Ты помнишь сказку про березку и коруИ про козу про злую капитала?Ты говорил: гони березку в рост,Иначе съест ее коза Европы!..Березовой стране мы клали в рот[13]:Питайся, милая,Жируй младенческой утробой!И деревцо росло по малости и силе,А ты схватил и потащил из почвы:Расти скорей!..И тут-то мы завыли:Брось дерево, бузила!На дереве живые листья были,Ты хочешь, чтобы стали клочья?..В науке есть… какой-то камень.[14]А в революции — железо есть!Железо, вот, жуем почти губами —Приходится десною есть,Не обеспечены пока зубами!..Ты думаешь, мужик башку поскребИ только вошь в ногте осталась?Смотри! Любая голова (будь в ней хоть медный лоб)Как бы под тем ногтемПо швам не распаялась!

Андрей Вогулов

Про электричество

Электрический огоньCветит над кроваткой,Cпать не страшно с огнем —Засыпать сладко.Не шумит и не коптит,А молчит и светит —Без него бы страшно житьБыло нам на свете.Даже кошка Машка нашаВся трясется во тьмеИ боится мышей.Но зажгите огонек:У мамаши простоквашуВсю покушает онаИ залезет за мышонкомНа высокий потолок.Да и я боюсь чего-то,Если свет потушат.Шепчет кто-то:— Вот он, вот он!И бывает жутко.Если мама ляжет близко,Я держусь за шею.Скажет мама:— Спи, сынишка!И тепло мне с нею.Я заметил из окошка,Что на небе иногдаЗагорается немножкоЭлектричеством звезда.Вижу я, что лампа нашаВся на ниточке висит,Оборвать ее не страшно,Только папа говорит,Что без нитки —Лампа не горит!Папа мой не пионер,А значок на шапке!Он советский инженер —Молот на лопатке.Он машины из железаСтроит целый год.Но какие — неизвестно,И домой не принесет.Я сказал ему однажды:— Что ты, папа, жадный?Знак надел — и ходит важный!..Подари-ка нам машину —Будем очень рады!Правда!Папа мой меня потрогал,Будто я железный:— Завтра едем-ка в дорогу,Станцию посмотришь!Невелик ты, но полезно:Подрастешь — построишь!И поехали мы завтра,С мамой попрощались.Взяли шапки, взяли завтрак,С мамой целовались.Рыжий шофер очень важен —Автобусик он ведет.Ехать быстро очень страшно,Дядя денежки берет.По Лубянке к ТеатралкеМчится громко автобус.Нам людей давить не жалко,Потому что незнакомаПионерам грусть!Дом стоит ужасныйИ гудит как жук.— Вот электростанция, дорогой мой друг! —Взял меня за руку папа-инженер.И пошел я в станцию,Смелый пионер.В комнате высокой Ленина портрет,А под ним железо страшное мычит.«Без электростанций — коммунизма нет»,—Ленин, умирая, написал слова.И теперь железо мертвое кричит:Значит, сила Ленина жива!«Кочегарка —Посторонним запрещается входить!»А вот мы вошли!Там земля трясется, люди дым едят,И жара такая — невозможно жить!Но я очень смелый, и я очень рад,И еще охотаУголь мне кидать.Только — не велят!Вон часы-будильникиСтрелками дрожат —Так ужасно крепкоПар в котле зажат.Кочегары черныеКормят пламя в рот:Для машины — пища,Кочегарам — пот.Это удивительно —Трудно как светить!Нам неизвинительноВ ярком свете жить!Ну, пойдем, парнишка,В наш машинный зал.Люк не трогай близко,Свалишься в подвал!Но уж там другое —Чистота и звон.А главное такое —Как делают огонь.Лежат кадушки черные,Как музыка, поют.Большие, а проворныеИ много пара жрут!В одну машину давит пар —И вертится она!Упорный черный кочегарНе зря потеет у огня.И, тяжело утомлена,(Видать, как дышит и сопит она!)Машина та крутить спешилаСвою певучую соседку,Что город электричеством светила.Я ничего бы не узнал,Но папа пионерски меткоМне все дочиста рассказал:— Видал, вожатый и оратор,Как трудно свет дается нам?То три турбины, то — динамо,Все вместе:Турбогенератор!Ты слоЂва не запоминай,Запомни то, как медный вал,Вращаясь меж магнитов,Живое электричество рождал!Теперь — по станции шагай!Взобрались наверх —Круто, жутко,Трепещет даже стан!Какая умная наука!Зато машинам трудноИ кочегаров жаль!Здесь на мосту высоком —Пред нами мрамор белый,Проходим с папой боком,Чтоб током не задело.Часов и ручек многоНа мраморе висят.Но просят их не трогать,Чтоб зря не умирать.— Вот щит-распределитель,—Папа говорит.—Здесь каждый измерительВыставлен на вид!Гляди на циферблаты,И видно — сколько тока!Считаю аппаратыБез всякого порока.Текут отсюда в городТепло и свет и сила —Вон, видишь, вышел провод:В нем электричество поплыло.Лампочку над книгойИ городской трамвайПитает провод сытно —Садись и поезжайДомой к себе на Пресню —И быстро, и прелестно!Любой, большой и малый,Советский наш заводВещи из металлаВсе тем же током ткет.И воду током гонитВ дома водопровод.

Стихи на случай

<Марии>

«Предчувствия меня томят…»

Предчувствия меня томят,Душа неслышно говорит.На небе звезды молчат, молчат.И в бесконечность мне путь открыт.

«Вечер и Ты, моя мука и свет…»

Вечер и Ты, моя мука и свет,Вечер — и я, человек и поэт.Знаю, что в мире радости нет,Есть безнадежность — кровавый крест.

«В мире есть чудо — свобода…»

В мире есть чудо — свобода,Мир — это сердце, мой друг.В мире есть нежность — природа,Есть человек — разрушающий дух.

«Баю-баю, Машенька…»

Баю-баю, Машенька,Тихое сердечко,Проживешь ты страшненькоИ сгоришь, как свечка.

«Солнце — розовый ребенок…»

Солнце — розовый ребенокПьет вселенной молоко,Ржет и скачет жеребенок,Поле утром далеко.

«Жизнь — далекая дорога…»

Жизнь — далекая дорога,Неустаный путник я.И у неба голубогоЯ любимое дитя.

«Наступает Новый годик…»

Наступает Новый годик,Это значит — вырос ТотикЭто значит, что зимаСтала старая сама,Умирать домой пошла.Пусть уходит — пожила!

«Буквы черною печалью…»

[текст отсутствует]

Конечно, что имели:Что за обедом сами ели!
Наверно, ленинский гранит:Другие ели и — сытели,А ты поел — живот болит!