Алена не скрывала от Артема ничего, кроме одного своего старого друга. Старого во всех смыслах — они познакомились несколько лет назад и было этому мужчине за пятьдесят. Когда девушка начала активно разыскивать информацию про своих родителей в сети, писала на форумы школ и ВУЗов, ей, среди прочих, ответил Роман Денисович. Он представился выпускником той же специальности, что и Ульяна, молодым аспирантом, который вел у них практику на старших курсах, и признался, что был тайно влюблен в прекрасную студентку. Но так как в то время никто даже помыслить не мог об отношениях между преподавателем и ученицей — это было низко, аморально и грозило увольнением — он держал свои чувства в тайне. И все же надеялся на взаимность каждый раз, когда ловил ее скромную улыбку.
Роман Денисович немногое мог поведать об Ульяне, но неизменно говорил о ней с такой теплотой, что невольно завоевал доверие и симпатию Алены. Не смотря на свой возраст, старик по меркам молодой девушки оказался на удивление остроумным, современным и жизнелюбивым. Подшучивал над ней, заигрывал ненавязчиво, всегда с напускной, комической строгостью предупреждая, что это должно остаться в тайне по причине его безумно ревнивой жены. Как Алена могла воспринимать такое серьезно? Она только смеялась и уже вовсю болтала в переписке с этим забавным стариком, рассказывая о своей нелегкой жизни и порой действительно получая полезные советы.
Он никогда ничего не спрашивал, сам с радостью рассказывал увлекательные истории из своей жизни, перекликавшиеся с новостями Алены, но вышло так, что в итоге знал о ней все. Каждый шаг и движение души, как лучшая подруга. И про Артема… вот только, когда молодые люди начали встречаться, Роман Денисович стал появляться все реже. Алена вначале с удивлением отнесла это на счет ревности, но старик вскоре нашел возможность выйти в интернет и прислать небольшое сообщение о проблемах со здоровьем. Он все еще держался бодрячком, но Алена между строк прочитала, что все очень плохо. Госпитализация, постоянный присмотр врачей… Она хотела навестить его, но Роман Денисович активно отказывался, не желая впервые предстать перед своей юной знакомой в таком жалком состоянии. Его самолюбие и чувство гордости такого не выдержало бы. Алена это поняла.
Последнее сообщение после долгого молчания пришло вчера. Нетипично короткое, сухое и отрывистое, будто старику трудно стало нажимать на кнопки. И содержало всего пару фраз: название этой компании и слова «я узнал, что Ульяна работала там вплоть до твоего рождения. Думаю, там ты найдешь ответы на все вопросы. Удачи, мой друг».
Компания ее парня! Какое совпадение! Да еще и с хорошей вакансией, как раз по ее профилю!
Все это казалось Алене счастливым случаем еще вчера. Сегодня она проклинала свое решение сюда сунуться.
Но теперь, ожидая, пока на ее этаж придет лифт, и едва сдерживая слезы, Алена решила, что Леонид прав — гораздо хуже оставаться наивной дурочкой, не подозревающей о том, что ее, возможно, обманывают.
— На вас лица нет, что опять произошло? — раздался рядом знакомый голос. Легок на помине! Алена даже не вздрогнула.
— Все… все нормально, почти, — попыталась улыбнуться она, кинув короткий взгляд на стоявшего в шаге Леонида, державшего в руках объемную папку. Уже в который раз он видит ее в растрепанных чувствах, еще решит, что подчиненная какая-то истеричка.
— Простите, не поверю. Прошу, — он пропустил ее в пустую кабину, зашел следом. — Вы были у директора, да? Поссорились?
— Послушайте, я не хочу это обсуждать, — прерывистым вздохом подавив накатившее рыдание и не заметив выступивших слез, ответила Алена. — Все сложно, но это…
— Ваше личное дело, я понимаю. А вы должны помнить, что я говорил о «личном». Подержите.
Леонид вручил ей документы и полез в карман.
— Кажется, я забыл платок… — пробормотал он немного смущенно и вдруг предложил: — А хотите, я с ним поговорю?
— Нет-нет, не надо, пожалуйста, — яростно замотала головой Алена, сильнее прижимая тяжелую папку к груди.
— Да почему же не надо, надо! — настаивал Леонид. — Разве можно вот так издеваться над своей девушкой?! Ведь понятно же, как вы нервничаете из-за всех этих коллег, готовых бросится ему на шею. Если любит — пусть женится и не мучает неопределенностью!
— Перестаньте, замолчите, пожалуйста! — отчаянно взмолилась Алена, чувствуя, как эти слова доходят до самого сердца и вызывают новую волну обиды и боли. — Вы ничего… ничего не знаете…
Не в силах больше сдерживаться, она закрыла лицо ладонью, зажмурилась, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. И Леонид вдруг оказался рядом. Очень быстро, но мягко перехватил за запястье руку, отвел ее от лица — и прижался к губам в неожиданном поцелуе. Алена задохнулась от испуга, заморгала отчаянно — и в следующее мгновение со всей силой отпихнула мужчину от себя. Тот и не упирался особо.
— Что… что вы делаете?! — возмущенно воскликнула она.
Ответ ошарашил еще больше:
— Я вас успокоил.
— Что за глупости! Кто так успокаивает!
— Отличный способ, переключение внимания, — как ни в чем не бывало пожал плечами Леонид. — Вот, вы уже не плачете, а злитесь. А злость куда более продуктивная эмоция.
Алена раздраженно фыркнула и поджала пекущие губы. В чем-то он, конечно, прав, но…
— Никогда так больше не делайте, — хмуро предупредила она, — иначе я вас ударю.
— Второй раз не сработает, — успокоил ее Леонид и как-то озорно подмигнул, — да и вдруг вам понравится.
«Что?! Кому еще тут понравится, я тебя едва знаю!» — хотела возмутиться Алена, но в этот момент остановился лифт.
— Наш этаж, — заметил Леонид. — Да, и отдайте мне, пожалуйста, папку, она мне нужна.
— А вы уберите помаду, испачкались, — сострила Алена и улыбнулась, когда начальник принялся активно оттирать губы тыльной стороной ладони. — Шучу.
Не хватало еще дать кому-то повод для новых сплетен.
Едва двери лифта раскрылись, она птичкой выпорхнула на этаж и уже уверенным шагом направилась в офис. Злость действительно оказалась куда более продуктивной эмоцией.
Вот только последствия их разговора в лифте не заставили себя долго ждать.
Очень скоро на рабочую почту Алене пришло письмо от неизвестного отправителя (она и не знала, что такое возможно). И, открыв его, девушка испуганно зажала рот рукой — перед ней была та сама гифка. Они переврали все! Из-за того, что камера находилась за спиной Леонида, не было видно лица Алены, казалось, что она совершенно не против. Вторая рука, которой девушка на самом деле держала папку, словно лежала у мужчины на груди. А из-за замедленной скорости воспроизведения создавалось впечатление, будто их короткий поцелуй длился несколько минут! К тому же, гифку закольцевали и обрезали так, что ни слез Алены, ни ее попытки оттолкнуть начальника показано не было!
Опомнившись, она поспешно закрыла письмо, чтобы никто из сидящих рядом коллег не заметил его содержимое. И в тот же момент на телефон пришло сообщение: «Делай, что я скажу, иначе директор это увидит». Еще один вымогатель! Но ведь она не виновата!
Алена зло сжала зубы. Она не знала, что подумает директор Артем Николаевич, но ее парень Артем в подобное не поверит! Ведь даже, если они действительно родня (в чем она еще сомневалась) — это не повод для такого предательства.
Воодушевленная этими мыслями, Алена смело набрала ответ и отправила на незнакомый номер: «Иди к черту!». Не подозревая, что с самим Чертом и переписывается.