Алена первая заметила движение за спиной Леонида, отпихнула его изо всех сил — но затвор профессионального фотоаппарата сработал быстрее, запечатлев их в достаточно двусмысленной позе.
Леонид развернулся к непрошеным гостям, а девушка, воспользовавшись неожиданной свободой, кинулась собирать свои вещи.
— Кто вы такие и что здесь делаете? — требовательно поинтересовался руководитель.
— Лариса Мельниченко, репортер газеты…. - бойко начала журналистка, но ее опять перебили.
— Что вы здесь делаете?! — совсем недружелюбно повторил Леонид.
Ларису его тон нисколько не смутил.
— Вчера мы записались на прием к Артему Николаевичу, чтобы взять у него интервью, а сегодня в его кабинете уже какая-то другая девушка. Но мне удалось узнать, что сейчас он собирает всех в большом зале…
— Это разве похоже на большой зал? — Леонид жестом указал на комнату, не превышавшую по размеру обычный офис, оборудованную проектором и экраном.
— На зал так точно, — совершенно невозмутимо ответила Лариса. — Мы заблудились, услышали голоса и решили спросить дорогу, — она покосилась на все еще немного бледную Алену. — Простите, что прервали ваше совещание. Но возможно, вы захотите прокомментировать сложившуюся в связи со сменой директора ситуацию? Так сказать, изнутри?
— Отличная мысль, проходите! — внезапно сменил гнев на милость Леонид.
Заметив, что Алена кинулась к двери, он за пару широких шагов преградил ей путь. За спинами направившихся к стульям журналистов перехватил подчиненную за запястье, не дал коснуться ручки — и закрыл замок личной карточкой. Запер их всех четверых в кабинете.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — с нажимом предложил мужчина, и Алена, прижав к груди сумочку, опустилась на уголок стула подальше ото всех. Ее руководитель, наоборот, в совершенно расслабленной позе занял край стола напротив посетителей.
— Итак, каковы ваши первые впечатления после смены директора? Какие изменения уже произошли в компании? — начала репортаж Лариса, включив диктофон.
— Впечатления двоякие, — отозвался Леонид, и в таланте притворства ему не было равных. — Новый директор начал с ревизии, что совершенно понятно, но вместо того, чтобы вникнуть в работу отделов, решил прибегнуть к угрозам. Он уже обещал массовые сокращения.
— Но это неправда! — не выдержала Алена. — Он сказал, что те, кто не справится с отчетом…
— Кто это? — поинтересовалась репортер у Леонида, отчего-то не желая вступать в диалог с присутствующей в зале девушкой.
— О, это очень важная особа, — с улыбкой ответил тот. — Моя подчиненная, но главное — невеста директора.
— Его избранница?! — Лариса сразу оживилась. — И как она?
— Эй, вы разговариваете обо мне в третьем лице в моем присутствии! — возмутилась Алена, уже позабыв о пережитом страхе — но ее снова проигнорировали.
— Нагловатая особа, которая лезет везде со своими вопросами и мешает другим работать, — хохотнул Леонид.
Алена не верила своим ушам. Происходящее напоминало какой-то дурной сон: сплошная клевета, бред, которому радостно внимали репортеры, совершенно не обращая внимания на ее протесты! Будто Алена вмиг стала невидимкой.
— Ее появление привело к настоящему хаосу, — тем временем с добродушной искренностью продолжал Леонид. — Девушка постоянно грубит коллегам, провоцирует конфликты и даже угрожает расправой тем, кто ей особо не по нраву. Директор ее покрывает и всячески поддерживает, он набросился на меня и едва не избил в порыве беспричинной ревности. Пришлось перевести Алену Терентьеву работать в отдельное помещение, пока что — конференц-зал.
— Девиантное поведение? — со знанием дела заключила репортер, и Алена, которая подошла к ней, намереваясь вырвать диктофон из рук, стереть запись и хотя бы так обратить на себя внимание, в нерешительности замерла. В памяти всплыли угрозы Вилентьева упрятать ее в психушку — он тоже что-то говорил об агрессии. Не хотелось давать повод считать это правдой. — Или просто вседозволенность из-за высокого статуса? Почему вы не прекратите это?
— Как же мы это прекратим, если директор в компании — царь и бог. Он может уволить всех нас, может объявить компанию банкротом и продать ее по дешевке…. Я подозреваю, что именно этим и занимается его невеста — ищет слабые стороны на уровне делопроизводства и движения средств. Она убеждала меня закрыть глаза на недостачу, не увольнять виноватого в этом сотрудника, предложила способ укрывательства… зная, что ближайшая проверка выявит это серьезное нарушение.
— Так она решила подставить собственного начальника! — впечатлённо охнула репортер, и Алена не выдержала. Пусть сколько угодно про нее сплетничают, но слух о планах по продаже компании действительно способен сделать их банкротами!
— Это неправда! — воскликнула она. — Он все перевирает! Никакого банкротства и продаж никто устраивать не собирается, Артем намерен развивать компанию! Дайте сюда диктофон!
— Прекратите! — громко взвизгнула репортер, отшатнувшись, а ее напарник-фотограф тут же сделал удачный снимок нападения ненормальной сотрудницы на журналистку. — Она действительно агрессивная, держите ее!
— Не бойтесь, я не дам вас в обиду, — ловко соскочив со стола, Леонид перехватил Алену за талию, потом за запястья — и завел ее руки за спину.
— Да что вы себе позволяете! — дернулась Алена, но лишь причинила себе напрасную боль. — Лариса, или как вас там, вы что, не видите, что это рукоприкладство и превышение служебных полномочий?!
Скривившись, репортер поспешила отойти подальше, будто на нее кидалась бешеная собака.
— Моей подчиненной очень хорошо знаком уголовный кодекс, — с милой улыбкой заметил Леонид. — Наверное, судимость дает о себе знать, да?
Алена застыла в его руках. Сердце вздрогнуло и замерло, к спине будто приложили глыбу обжигающе-холодного льда. Откуда он знает… Никто об этом не знал…
- Расскажите об этом подробнее, — попросила репортер, и Алена невольно замотала головой, будто умоляя Леонида остановиться. Но тот оказался непреклонен:
— Дело в том, что я всегда очень тщательно изучаю информацию о соискателях на должность в моем отделе, — пояснил он. — HR-менеджера у нас нет, приходится все делать самому. К сожалению, и схема приема довольно устаревшая — после чисто формальной процедуры в отделе кадров сотрудника утверждает директор, я даже не беседую с кандидатом до его принятия. Иначе бы ни за что не позволил работать у меня человеку с судимостью.
Алена бессильно опустила голову.
— Так она все же есть? — радостно подхватила репортер. — Но за что именно?
— Она чуть не убила человека, — со значением произнес Леонид. — Уже на первом курсе. Приехала к нам из своей глубинки, там, наверное, это в порядке вещей — носить с собой холодное оружие. Все произошло прямо на улице — парни возвращались с дискотеки, увидели одинокую девушку и предложили проводить ее до общежития, чтобы никто не напал. А эта сумасшедшая накинулась на них с ножницами!
Алена задрожала, опустив голову и яростно кусая губы, только чтоб не заплакать. Все было не так, совершенно не так! Она спасала свою честь и, возможно, свою жизнь, от троицы пьяных старшекурсников, она просто защищалась! Хотя как можно защититься маникюрными ножничками… Она думала, что ей повезло, когда на крики прибежали полицейские. Но кто же поверит бедной приезжей, когда тут трое богатеньких местных мажоров?
— Парней едва спас явившийся вовремя патруль, — как ни в чем не бывало продолжал Леонид. — Одному она сильно располосовала лицо, чудом не задела глаз — молодому мальчишке пришлось делать пластическую операцию, чтобы избавиться от ужасного шрама. Второму вогнала ножницы в бок, едва не задев внутренние органы — врачи долго отхаживали его в больнице. К сожалению, судья был обманут невинной внешностью преступницы, ее слезами и враньем — и смягчил наказание до условного срока, хотя матери пострадавших требовали тюремное заключение.
— Леденящая душу история! — подытожила репортер и с профессиональной смекалкой выдала примерный заголовок: — «Бывшая зэчка безнаказанно терроризирует работников крупной компании».
— Все не так… — уже безо всякой надежды тихо пробормотала Алена. Она не говорила о суде ни деду, ни Артему… Что будет, если они узнают все из газет, где ее выставят настоящим монстром? — Все это неправда, пустые слова. Никаких доказательств…
— Да кому нужны доказательства, — хмыкнул Леонид и обменялся взглядом с довольной журналисткой, — когда тут такая горячая сенсация. Хотя, пока статья еще не вышла, у тебя есть шанс.
— Шанс? — как-то заторможено повторил Алена. Кажется, она после всего случившегося уже была немного не в себе.
Леонид наконец отпустил ее — девушка тут же крепко обняла себя за плечи — и легонько погладил по плечу.
— Я обещал, что никто не скажет о тебе ни единого дурного слова. И не напишет, — напомнил мужчина. — И я умею держать обещание.
Алена медленно, неловко повернулась к начальнику. Машинально закинув сумочку на плечо, осторожно коснулась пальцами средней пуговицы его пиджака, несколько секунд отчаянно кусала губы, а потом подняла голову, встретившись с Леонидом загнанным взглядом.
— Если, — начала она хрипло, — если я стану твоей — этот ад прекратится?
— Раз и навсегда, — мягкая улыбка Леонида теперь казалась Алене оскалом чудовища. Едва ли не худшего, чем Вилентьев.
— Никто ничего не узнает, даже директор? — продолжила она, нерешительно обнимая начальника за пояс.
— Только то, что ты счастлива со мной, — надменно усмехнулся Леонид.
Алена едва заметно кивнула. Опустила ресницы, привстала на носочки, потянулась к нему — и мужчина тут же крепко прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением мягкого, послушного тела в своих руках. Все оказалось гораздо проще, чем он думал. Конечно, пришлось показать, на что он способен, снять на минуту маску добряка… но он же желает ей только лучшего! Директор не способен защитить, он сам еще ни в чем не разобрался — да и не успеет. Теперь, по крайней мере, Вилентьев не тронет Алену.
Фотовспышка сработала в тот момент, когда их губы почти соприкоснулись, заставив обоих невольно отшатнуться.
— Это уже лишнее! — недовольно воскликнул Леонид — и тут же Алена, воспользовавшись ситуацией, вырвалась из его рук и бросилась к двери. В ладони блеснула личная магнитная карта, которую она незаметно вытянула из кармана начальника. — Ах ты ж… Стой!
Но было уже поздно, полуживая птичка вырвалась из львиных лап.
Алена понятия не имела, где находится большой зал, а потому со всех ног неслась в знакомом направлении — к кабинету директора.