Все еще находясь в некоторой растерянности, Артем Николаевич покинул приемную, вышел в коридор и задержался у двери, занятый своими мыслями. Ему почудилось некоторое неприятие со стороны Жанны Витальевны. Будто она специально подставила его, захотела понаблюдать, как он выкрутится, проверить. Опасалась, что он потеряет над собой контроль, воспользуется ситуацией? Но даже отвратительная репутация не помешает ему стать директором. Или у этой загадочной женщины были какие-то свои, личные причины его недолюбливать? Например, другой кандидат на место руководителя…
— Артем! — раздался над самым ухом знакомый голос, и Артем Николаевич тут же подобрался, отмахнулся от своих рассуждений. — Давно не виделись. Поздравляю!
— Да не с чем пока, — уклончиво ответил тот, пожимая протянутую ладонь.
Перед Артемом Николаевичем стоял давний приятель, Михаил Каменьков. Они учились в одной школе, выпустились с разницей в четыре года, а затем поступили в один ВУЗ — и не раз пересекались на студенческих гулянках. Здоровались, знали друг друга по имени, но никогда не дружили. А вот после того, как Артем Николаевич пришел в эту компанию, Михаил Юрьевич пристал к нему, как банный лист. Вначале это казалось странным: обычно новички склонны искать друзей и хвататься хотя бы за сколько-нибудь знакомых людей в чужом коллективе. Так им проще освоиться. Однако, в этом случае именно Михаил Юрьевич, уже дослужившийся на тот момент до заместителя начальника небольшого отдела, ловил Артема Николаевича в коридоре и повсюду тянул его с собой.
Вскоре все раскрылось: с Каменьковым почти никто не желал общаться добровольно. Он любил пожаловаться, поныть, разводил усыпляющую философию и сетовал на сложный период в жизни, который, по наблюдениям окружающих, начался у него со дня свадьбы. Михаил Юрьевич часто искал, у кого переночевать, и мог вызвонить в любое время суток, чтобы позвать на терапевтическую бутылку пива — ведь не мог же он в одиночестве заливать свои полыхающие нервы?
Все это доставляло множество неудобств Артему Николаевичу, который вначале совершил ошибку и был терпелив к новому другу. Уже через месяц он понял, что его откровенно используют, и попросту прекратил потакать Каменькову. Тот нисколько не обиделся, общаться не перестал и периодически предпринимал новые попытки заговорить о своей нелегкой судьбе, которые тут же пресекались. Артем Николаевич старался вести с Михаилом Юрьевичем исключительно деловые беседы.
— Выяснил что-нибудь интересное? — спросил Каменьков, кивнув головой на двери приемной.
— Нет, — отрезал Артем Николаевич, но приятель его не сдавался:
— А про жену она тебе сказала? Все уже в курсе.
Да, в курсе. А он вот последний узнал… Эта мысль заставила недовольно поморщиться.
— Хотел бы я знать, откуда, — пробормотал Артем Николаевич, больше размышляя вслух, чем обращаясь к собеседнику.
— А я тебе расскажу! — гордо ухмыльнулся Каменьков. — И выдам бесплатные советы, тебе они понадобятся. Идем в мой отдел.
Артему Николаевичу оставалось лишь незаметно вздохнуть и отправиться следом. Этот болтун действительно мог поделиться полезной информацией, ведь он проработал в компании гораздо больше.
В подчинении у Каменькова состояло всего пятеро людей, и ютились они в офисе, едва ли большем, чем кабинет Артема Николаевича. Но и своя комната у Михаила Юрьевича имелась. Попросив единственную присутствующую девушку Светлану сделать им чай, он пригласил гостя пройти в кабинет.
— Оказался ты, Артем, в очень непростой ситуации, — сочувственно начал Каменьков, усаживаясь в свое рабочее кресло и тщетно пытаясь отыскать на заваленном бумагами столе какой-то важный документ. — В окружении. Сейчас на тебя набросятся самые активные, проходу не дадут, а потом, когда выдохнешься и не сможешь уже отбиваться, подкараулят самые терпеливые. И выбрать одну все равно придется.
В этот момент дверь тихо отворилась, и в кабинет заглянула Светлана с подносом в руках: девушка молодая, стройная и симпатичная. Пришла она в этот отдел совсем недавно, на преддипломной практике, очень старалась — но пока что лишь набиралась опыта и выполняла роль секретаря.
Осторожно, не расплескав, поставила перед мужчинами полные чашки чая и, задержавшись возле Михаила Юрьевича, вопросительно посмотрела на него.
— Спасибо, Светик, это все, — улыбнулся Каменьков, похлопав ее пониже спины, — иди работай.
Светлана удалилась, нисколько не смутившись. Артем Николаевич только бровь приподнял.
— А Светлана… она из настойчивых или из терпеливых? — решил уточнить он, на минуту забыв свое правило не вмешиваться в подобные истории.
— О, Света, она из настоящих, — мечтательно протянул Каменьков. — Из тех, от которых мурашки по коже от одного прикосновения.
Мурашки? Артем Николаевич задумчиво посмотрел на часы, висевшие над столом. Он никогда не слышал, чтобы истинность чувств или притягательность женщины определяли так странно — мурашками.
— Какие советы ты хотел мне дать? — поинтересовался Артем Николаевич, заметив, как уходит время. К себе идти не хотелось — казалось, там уже будут ждать, истреплют все нервы — но и здесь сидеть он смысла не видел.
— Советы? Лучше: я могу составить для тебя каталог!
Михаил Юрьевич нес откровенную чушь, но при этом гордо задирал подбородок, как Македонский, разгромивший персов.
— Каталог чего? — все же уточнил Артем Николаевич, не желая верить своим догадкам.
— Да сотрудниц, конечно же! — Каменьков сам загорелся этой идеей. — Света организует, другие секретари ей помогут. У них там свой чатик, они всеми сплетнями делятся! Думаю, только рады будут, всю подноготную тебе предоставят!
Артем Николаевич едва не поперхнулся чаем и отодвинул чашку, в которую будто насыпали опилок.
— Спасибо… Не надо. Я сам разберусь, — выдавил он.
- Да ладно тебе! — Михаил Юрьевич внезапно осекся и опустил взгляд в документы — в кабинет вошла крепкая женщина лет тридцати. Окинула мужчин холодным взглядом, в котором пробивалось презрение и агрессия.
— А вы, я смотрю, времени зря не теряете, — ядовито заметила она.
Артем Николаевич промолчал. С женой Каменькова, Тамарой, также работающей в их компании, ему уже довелось пересекаться. Эта женщина будто нарочно всегда искала повод, чтобы выплеснуть на присутствующих свое извечное негодование. И особенно она недолюбливала мужчин.
— Светка, неси чаю! — крикнула Тамара и скривилась, заглянув в чашку к Артему Николаевичу. — Ничего не умеет, только задом вилять.
Михаил Юрьевич сделал вид, что ничего не услышал. Будто вообще Тамара в кабинет не входила. Наконец-то отыскал нужный документ, углубился в содержимое, набрал какой-то номер.
— Алло, Александр! — начал он. — Девчонки нужны. На завтра организуешь штук десять? Только красивых, спортивных, не каких-нибудь замученных студенток. Что? Да во что хочешь одевай, главное, чтоб на каблуках…
— Во! Только о бабах своих и думает! — возмущенно фыркнула Тамара, даже голову не повернув в сторону Светланы, осторожно поставившей перед ней чашку с чаем.
Артем Николаевич не собирался наблюдать за семейной ссорой (или обычным, но очень неприятным общением супругов). Все присутствующие в кабинете знали, что отдел Каменькова занимался рекламой, в том числе — проведением различных акций и выставок. Девушки нужны были именно для этого. Но Тамара искала предлог для скандала.
— Кстати, я уже наслышана о том, какой куш вы сорвали, Артем Николаевич, — язвительно сообщила она. — Старик тот еще шутник: если вас сейчас не разорвут, то в любом случае придется срочно жениться на какой-нибудь проныре, которая по фитнесам и барам будет деньги ваши просаживать, пока вы на работе. Они сейчас такие… Это я вот больше Мишки зарабатываю…
Артем Николаевич внезапно ощутил сильное желание вылить этой женщине на голову свой чай. Еще несколько минут в обществе этой пары — и он тоже останется навеки убежденным холостяком.
— Если Денис Романович решил, что свадьба необходима, значит, это на благо мне и компании, — холодно отрезал он, — и я выполню его волю. Всего доброго.
Артем Николаевич покинул кабинет с таким чувством, будто выбрался из гиблого болота чужих проблем, липкими пальцами пробиравшихся ему за шиворот. Вздохнул полной грудью, обвел глазами кабинет и остановил свой взгляд на Светлане. В голове всплыли недавние слова Каменькова. Секретный чатик всех секретарш, значит…
— Светлана, — ненавязчиво поинтересовался Артем Николаевич, чуть опираясь рукой о ее стол, — вам нравится работать в этом отделе?
Девушка подняла на него большие серые глаза, нисколько не смущаясь доносившихся из кабинета Каменькова истеричных криков. Вероника уже кинулась бы на помощь…
— Меня все устраивает, — вежливо улыбнулась она.
— Но вы же осознаете, что довольно наивно с вашей стороны ожидать здесь… карьерного роста? — доверительно поинтересовался Артем Николаевич, пристально глядя на нее. Светлана отлично поняла его намек, но продолжила все так же улыбаться. Только в глазах блеснула холодная сталь.
— Я очень перспективный и упорный работник, — спокойно ответила она. — А если вы хотели предложить мне место в своем отделе — то вынуждена отказаться.
— В моем отделе и так уже женщин достаточно, — усмехнулся Артем Николаевич, отметая все сомнения об истинном предмете их разговора. Не сотрудниц, не специалистов — женщин. И будто невзначай добавил фразу, ради которой все и затевалось: — По правде сказать, у меня уже есть невеста, и вся эта шумиха только раздражает.
Взгляд серых глаз под длинными ресницами остался непроницаем, и Артем Николаевич вдруг понял, как жестоко он промахнулся. Для Светланы даже кольцо на пальце не играло никакой роли. Но главное, чтобы эта информация попала к ним в чат — тогда, возможно, его оставят в покое. Хотя бы некоторые.
— Не скучайте тут, — улыбнулся мужчина и, мысленно поражаясь тому, как активно работавшему с людьми Каменькову удается притягивать к себе лишь столь… неоднозначных женщин, поспешил вернуться в родной отдел. Пусть там и ждали свои проблемы, зато атмосфера казалась куда здоровее и дружелюбнее.